Ким Майклс
Как быть духовным в недуховном мире
4 | Почему мы все не можем поладить?
Ещё одна проблема в объяснении нашего сложного общества может быть выражена в старом вопросе: «Почему мы все не можем просто поладить?» В детстве я был глубоко потрясён человеческими разногласиями и конфликтами, особенно войной, чего я просто не мог понять. Мне было очень больно осознавать, что я нахожусь на планете, где люди регулярно решают массово истреблять других людей, даже женщин и детей. Это выразилось в очень сильную потребность понять, почему между людьми так много конфликтов. После изучения психологии и духовных учений более 40 лет я нашёл объяснения, которые имеют для меня смысл. Эти объяснения сложны и состоят из нескольких уровней, но я начну с того, что считаю самым основным или универсальным.
Я хочу вернуться к тому, что я сказал о завершении Эпохи Идеологии. Почему мы вообще попали в эту эпоху? Почему у нас, людей, есть эта обсессивно-компульсивная потребность создавать теории, которые, предположительно, могут всё объяснить? И почему у нас есть ещё более сильная потребность в том, что, когда мы думаем, что у нас есть такая теория, мы просто должны заставить Вселенную и других людей соответствовать этой теории? А если другие люди не согласятся, то мы чувствуем, что невероятная важность распространения нашей теории оправдывает убийство или, по крайней мере, принуждение людей.
Пирамида человеческих потребностей
Чтобы объяснить это, позвольте мне обратиться к известному американскому психологу по имени Абрахам Маслоу. Он изучал человеческие потребности и сказал, что всё, что происходит в нашей психике, связано с какой-то потребностью. Маслоу создал иерархию человеческих потребностей, которую часто изображают в виде пирамиды.
По словам Маслоу, в этих потребностях наблюдается определённый прогресс. Например, очевидно, что одна из физиологических потребностей заключается в том, что нам нужно есть. Если вы действительно голодны, любые потребности, находящиеся выше в пирамиде исчезают из вашего сознания, и потребность в еде становится доминирующей. Точно так же, если вы чувствуете, что ваша жизнь находится под угрозой, получение уважения со стороны окружающих внезапно перестаёт казаться таким важным. Однако, когда эти основные потребности удовлетворяются, они исчезают из нашего внимания, а высшие потребности становятся более важными. Когда ваш живот полон, вы сосредотачиваетесь на других аспектах жизни. Давайте просто кратко рассмотрим потребности, описанные Маслоу, снизу пирамиды и вверх:
Физиологические потребности.
Эти потребности связаны с краткосрочным выживанием физического тела. Нам нужно дышать, пить, есть и спать. Мы нуждаемся в защите от непосредственных угроз нашей жизни.
Потребности в охране и безопасности.
Эти потребности связаны с долгосрочным выживанием организма. Нам нужна долгосрочная физическая безопасность и чувство, что наши основные потребности удовлетворены.
Потребности в любви и принадлежности.
Когда мы чувствуем, что как-то позаботились о выживании тела, наше внимание сосредотачивается на удовлетворении потребностей, выходящих за рамки физического выживания. Это включает потребности супруга, друзей и чувства принадлежности к семье, сообществу, религии, политическому движению или любой другой группе.
Потребность в уважении.
Эта потребность связана с самооценкой. Маслоу говорил о двух уровнях потребности в уважении. Нижний уровень относится к уважению, которое мы получаем извне, например, от супруга, детей, друзей, начальства на работе или в обществе в целом (слава). Более высокий уровень – это уважение, которое мы получаем изнутри, а именно самоуважение. Это происходит от знания, что мы за существа, и что у нас есть внутренняя ценность. Когда мы обретаем чувство собственного достоинства, его гораздо труднее потерять, чем уважение других.
Эти потребности Маслоу называет потребностями дефицита. Это означает, что мы замечаем их только тогда, когда они не удовлетворены. Другими словами, если удовлетворяются более низкие потребности, они исчезают, и у нас остаётся внимание, чтобы сосредоточиться на более высоких потребностях.
Например, во всех современных демократических странах на протяжении десятилетий у нас существует ситуация, когда большинству людей не нужно беспокоиться о физиологических потребностях и потребностях в безопасности. Большинство людей знают, что им будет где жить, достаточно еды и одежды. Они также знают, что живут в относительно безопасной стране, где мало внутренних угроз и относительно мало внешних угроз. Это означает, что в демократическом мире большинство людей сосредоточено на потребностях в любви и принадлежности, в уважении, а некоторые переходят от потребностей дефицита к более высоким потребностям, которые Маслоу назвал потребностями самоактуализации.
Доминирующая, но непризнанная потребность человека
Чтобы объяснить человеческий конфликт, я выйду за рамки концепции Маслоу, потому что я пришёл к выводу, что Маслоу и большинство других психологов упустили из виду некоторые из наиболее доминирующих человеческих потребностей. Позвольте мне провести различие. У людей есть физические тела, которые запрограммированы на обеспечение выживания нашего вида. Таким образом, две низшие потребности, определённые Маслоу, во многом основаны на потребностях организма, а именно – питании, размножении и физической безопасности. Эти потребности мы часто называем инстинктами, что означает, что они запрограммированы в нашем теле и нашем подсознании. В некотором смысле мы могли бы сказать, что физическое выживание – самая основная потребность, но я не считаю это самой основной потребностью человека. Выживание – это самая основная потребность нашего тела, но это не человеческая потребность, потому что не наши тела делают нас людьми.
То, что делает нас людьми, – это наш разум или наша психика. Согласно пирамиде Маслоу, мы больше, чем наши тела, и поэтому у нас есть более высокие потребности. На мой взгляд, это также подтверждается развитием искусства, литературы и любой формы культуры. Вот почему я говорю, что физиологические потребности и потребности в физической безопасности почти животные, они инстинктивны по отношению к нашему телу. Если мы чувствуем, что другой человек угрожает нашей жизни, мы можем убить этого человека, чтобы обеспечить собственное выживание.
Как я уже сказал ранее, я не знаю животных, способных сознательно и намеренно изменять своё поведение. Мы же можем это сделать, потому что мы, люди, обладаем самосознанием. У этой способности много разветвлений, о которых я расскажу позже. В этом контексте я сосредоточусь на одном аспекте, а именно на том, что самосознание даёт нам возможность прогнозировать то, что может произойти в будущем. Согласно научному консенсусу, олень, пасущийся на лугу, сознательно не боится нападения волка. У него есть инстинктивное программирование, которое заставляет его очень быстро реагировать на угрозу, но олень сознательно не думает о будущем. Очевидно, что мы, люди, думаем о будущем, и это указывает на основную человеческую потребность.
У людей есть определённые инстинкты, но мы также способны сознательно думать о том, как мы следуем этим инстинктам или не следуем им. Мы сознательно осознаём, что делаем, и поэтому основная потребность человека состоит в том, чтобы иметь некоторое представление о том, как работает наша среда и как мы можем к ней относиться. Позвольте мне сравнить это с прогрессией, подразумеваемой в пирамиде Маслоу.
Развитие человеческих потребностей
Если мы обратимся к нашим предкам, которые жили в культуре охотников-собирателей, то они в первую очередь ориентировались на свои физиологические потребности. У них была потребность понять окружающую их среду, например, какая пища была доступна, где и когда, какие хищники присутствовали, и какие погодные условия могли им угрожать. Тем не менее, по словам антропологов, они также разработали некоторые идеи о том, что стоит за природными явлениями, например, о природных духах или богах. На мой взгляд, это выражение нашей потребности понимать и объяснять окружающую среду.
Благодаря способности прогнозировать будущее, у нас также есть возможность выявлять причинно-следственные связи. Наши предки заметили, что по мере того, как дни становятся короче, в небе начинают появляться птицы, летящие в определённом направлении. Они узнали, что с наступлением зимы птицы мигрируют. Это привело их к пониманию того, что за физическими событиями стоит невидимая причина, и это дало им необходимость понять эти скрытые причины, чтобы иметь возможность предсказывать, что произойдёт в будущем. Однако их понимание мира во многом было связано с их потребностями в физическом выживании.
Охотники-собиратели жили небольшими кочевыми племенами, которые редко контактировали с другими племенами из-за небольшого количества населения. По мере роста населения, между племенами усиливалась конкуренция за охотничьи угодья, и это привело к фазе, когда люди стали уделять больше внимания защите от врагов людей. Во многих частях мира эта фаза продолжалась до появления современных демократий и приверженности разрешению конфликтов ненасильственными средствами. Раньше угроза нападения была сильнее, чем сегодня.
На этом этапе мы видим, что людям всё ещё нужно было объяснять своё окружение, а из соображений безопасности им нужно было объяснять присутствие врагов. Это побудило многие группы людей выработать абстрактные концепции добра и зла. Они пришли к выводу, что они – добро, а враги – зло.
Несмотря на частые конфликты, затем мы стали свидетелями развития обществ, в которых люди могли чувствовать, что их физиологические потребности и потребности в безопасности были удовлетворены до такой степени, так что они могли больше сосредоточиться на потребностях в любви и принадлежности. Теперь стало важно, чтобы люди принадлежали к чётко определённой группе, и это привело к развитию множества различных племён, культур и цивилизаций. Поскольку люди в древние времена были более изолированными (из-за отсутствия современного общения), каждая группа выработала собственное понимание того, как работала их среда и как они, как группа, вписывались в неё. Библия даёт нам важный пример того, как небольшое племя на Ближнем Востоке постепенно развило идею о том, что они были отделены от всех других людей и принадлежали к особой расе.
Библия также показывает нам, что после развития этой сильной групповой идентичности, еврейский народ перешёл на следующий уровень и начал сосредотачиваться на потребностях в уважении. В среде, где у каждого племени было их собственное божество, которое они считали имеющим отношение только к их группе, евреи развили идею, что их Бог высший, единственный, истинный Бог. Затем пришла идея, что они были избранным народом этого высшего Бога, что дало им высший уровень самооценки. Это переросло в ощущение, что определённая область была землёй, обещанной им их высшим Богом. К сожалению, эта земля уже была занята другими людьми, но евреи чувствовали, что их Бог дал им власть совершить геноцид против этих людей (если вы забыли об этом, возьмите Библию и прочитайте Второзаконие).
Конечно, я использую евреев только как пример, с которым все мы знакомы. На протяжении всей истории мы видим множество других групп людей, которые прошли через тот же процесс. Они постепенно разработали такое объяснение мира, которое поставило их в положение превосходства над некоторыми другими группами людей, возможно, даже превосходства над всеми другими группами людей. Во многих случаях это приводило к невероятным зверствам, потому что эти люди считали, что божество, политическая философия, историческая необходимость или эволюционные требования оправдывают убийство тех, кто отказывался подчиняться их объяснению мира.
Я пришёл к выводу, что очень важной потребностью человека является необходимость объяснить, как работает наша среда. Теперь нам нужно понять, почему это приводит к конфликту.
Почему наше мировоззрение становится источником конфликта
Как только мы разработали объяснение, которое может рассказать нам, как работает наша среда, мы чувствуем, что оно даёт нам возможность предсказать, что произойдёт в будущем. Это даёт нам ощущение, что мы контролируем своё будущее, свою судьбу. Наша идея даёт нам чувство безопасности. Это означает, что наше мировоззрение служит для нас основным способом удовлетворения потребностей в физической безопасности, описанных Маслоу.
Можно взглянуть на это с другой точки зрения и сказать, что эта человеческая потребность проистекает из того факта, что мы живём в среде, которая содержит высокую степень неопределённости или непредсказуемости. Мы чувствуем, что в этом мире мы никогда не бываем в полной безопасности, потому что множество факторов (голод, плохая погода, движения земли, хищники, человеческие враги, болезни – и это лишь некоторые из них) мешают нам чувствовать, что мы можем предсказать, как долго и как хорошо мы сможем жить. Эта неопределённость является основной угрозой, с которой мы сталкиваемся в этом мире, и, следовательно, ещё одна основная потребность человека – найти способ справиться с этой угрозой.
Опять же, это относится к нашему самосознанию. Если бы у нас не было самосознания, мы не могли бы прогнозировать, что в будущем мы можем голодать, умереть от наводнения или подвергнуться нападению врагов. Ни один вид животных не может предсказать собственную смерть, но мы, люди, можем. Наше самосознание даёт нам осознание того, что однажды мы умрём, и что мы можем умереть преждевременно из-за действий других людей. Поскольку мы можем предсказать, что может случиться, у нас есть основная потребность в возможности контролировать то, что произойдёт. С этой точки зрения основная потребность человека – стремление почувствовать, что мы контролируем своё будущее. Наша потребность объяснять, как устроен мир, может рассматриваться как средство достижения чувства контроля.
Это объясняет, почему мы так привязываемся к нашим объяснениям, нашему мировоззрению. Как только мы приняли объяснение, которое даёт нам ощущение контроля над окружающей средой, это объяснение становится источником нашего чувства безопасности. Если наше мировоззрение окажется неверным, то под угрозой окажется не только мнение, но и наше ощущение того, что у нас всё под контролем, и, следовательно, наше ощущение того, что мы можем жить в условиях неопределённости мира. Мы связали наше чувство выживания с идеей, и поэтому защита идеи кажется вопросом жизни и смерти. Мы буквально чувствуем, что, если наша идея находится под угрозой, наше выживание находится под угрозой. Как я уже сказал, если мы чувствуем угрозу нашему выживанию, мы действительно сможем убить других людей. Для меня это объясняет, почему мы способны убивать физически людей, чтобы защитить абстрактную идею.
Также можно сказать, что из-за неопределённости нашего окружения в сочетании с нашей способностью прогнозировать будущее, основной страх состоит в том, что с нами может случиться что-то плохое или что наши потребности не будут удовлетворены. Это может привести нас к настолько сильному страху, что он станет психологически вредным. В психиатрических учреждениях мира есть много людей, для которых такой экзистенциальный страх стал настолько доминирующим, что они просто не могут функционировать и вести нормальную жизнь. Кстати, я думаю, это доказывает, что мы больше, чем животные, больше, чем наши тела.
Исходя из этого, мы могли бы сказать, что основным движущим фактором человеческого существования является необходимость преодолеть страх перед тем, что может произойти в будущем. Чтобы подавить этот первобытный страх и иметь возможность действовать, даже наслаждаться моментом, нам нужно развить чувство, что мы контролируем нашу ситуацию. И главный инструмент для того, чтобы почувствовать, что мы всё контролируем, – это выработать мировоззрение (религию, политическую
философию или научный материализм), которое даёт нам уверенность в том, что мы знаем, как устроен мир. Когда у нас есть такая теория и мы принимаем её как абсолютную, она может помочь нам победить экзистенциальный страх и жить, как мы это называем в нашей культуре, нормальной жизнью.
Это объясняет, почему это рассматривается как большая угроза, когда ставится под сомнение наше мировоззрение. Если, например, окажется, что наша религия ошибочна, то это не что-то поверхностное, что находится под угрозой. Это психологическая основа нашей жизни. Это тот самый инструмент, который мы использовали, чтобы функционировать. Это наше чувство психологического выживания. Таким образом, если наше мировоззрение находится под угрозой, то и само наше ощущение того, что жизнь находится под нашим контролем, находится под угрозой. В сочетании с нашим инстинктом выживания, это может заставить нас почувствовать, что, если наше мировоззрение находится под угрозой, под угрозой находится само наше выживание.
Почему мы можем убивать других людей?
Ни один вид животных не убивает представителей своего собственного вида в сколь-нибудь заметной степени. Я пришёл к выводу, что инстинкт выживания одного вида не позволяет животным убивать других особей того же вида. Очевидно, что у людей этот инстинкт выживания был подавлен каким-то фактором – это просто наблюдение, которое мы все можем сделать, глядя на историю или заголовки сегодняшних дней. Итак, ещё одна проблема нашего общества заключается в объяснении того, как люди стали способны убивать представителей своего собственного вида миллионами.
Я представил хотя бы частичное объяснение. В результате нашей потребности в любви и принадлежности мы, люди, образовали множество различных групп. Каждой группе пришлось столкнуться с экзистенциальной человеческой проблемой: как преодолеть свой страх перед будущим. Мы могли бы сказать, что неопределённость, с которой мы сталкиваемся на этой планете, делает жизнь психологически невыносимой, но, поскольку мы должны здесь жить, мы должны найти способ справиться с нашей психологической реакцией на неопределённость.
Для того, чтобы создать чувство, что судьба находится под контролем, каждая группа выработала своё мировоззрение. Тем не менее, поскольку мировоззрения всех групп различны, между группами неизбежно возникает напряжённость. Все мы видим, как существование множества различных религий привело к серьёзным конфликтам. Я вырос в среде, где две разные политические системы (каждая из которых претендует на высшую истину) создавали постоянную угрозу третьей мировой войны, даже более разрушительной, чем две предыдущие.
Другой фактор заключается в том, что из-за потребности в уважении, мы склонны использовать своё мировоззрение для развития чувства превосходства над другими группами людей. Это то, что Маслоу охарактеризовал как потребность в более низком уважении, когда нам нужно получать уважение от источника вне нас самих. Мы склонны думать, что, поскольку мы принадлежим к этой высшей группе, у нас есть уважение, но это также означает, что любой, кто не разделяет наше мировоззрение, становится угрозой этому уважению.
Теперь мы видим основной механизм. Группы людей пытались удовлетворить основную потребность в контроле, предлагая различные объяснения того, как, по их мнению, устроен мир. Само по себе это не проблема, потому что основная цель состоит в том, чтобы группа людей обрела чувство контроля, которое позволяет им функционировать психологически. Если индуисты поступают одним способом, мусульмане – другим, а христиане – третьим, в чём проблема, если это работает для них? Каждая группа пытается решить одну и ту же человеческую проблему, и они делают это в соответствии со своим происхождением и культурой. Если это помогает этой группе подавить свой экзистенциальный страх, почему это должно быть угрозой для другой группы?
Почему мы не можем поладить
Что ж, проблема фактически объясняется Маслоу, потому что он говорит, что более низкие потребности, потребности дефицита, никогда не могут быть удовлетворены окончательно. Дефицитная потребность может существовать только в противоположной ей полярности. Самый очевидный пример: независимо от того, насколько много вы съедите, это не убережёт вас от того, что в будущем вы снова проголодаетесь. Сегодня мы можем видеть много знаменитостей, которые достигли славы, но независимо от того, сколько внимания они получают, этого никогда не бывает достаточно. Мы видим людей, которые не могут насытиться деньгами и которые в 2008 году позволили своей краткосрочной жадности зайти так далеко, что это грозило крахом всей финансовой системы. Люди, которые спровоцировали эту ситуацию уже были миллиардерами, поэтому на самом деле у них было больше денег, чем они могли бы потратить в оставшуюся жизнь. Однако они не чувствовали, что им достаточно, и это не давало им увидеть последствия своих действий. Это как раз эффект потребностей дефицита, когда они сочетаются с необходимостью контроля. Хотя это выходит за рамки концепции Маслоу, то, что я назвал потребностью в контроле, также является потребностью дефицита. Это означает, что она никогда не может быть удовлетворена. Но, как и в случае с миллиардерами, существует иллюзия, что однажды нам может стать достаточно. Есть мечта о горшке с золотом на конце радуги. Если бы у группы действительно была окончательная система мышления, основанная на абсолютной истине, которая могла бы объяснить каждый фактор во Вселенной, тогда у этой группы был бы полный контроль – по крайней мере, это то, что на нас проецируют более низкие потребности. Конечно, тогда эта группа также будет иметь высшее уважение, потому что она действительно будет превосходить все эти другие группы, обладающие меньшей «правдой».
Истинная причина, по которой мы все не можем поладить, заключается в том, что мы разработали все эти различные попытки получить контроль над нашим будущим, объясняя, как устроен мир. Это чувство контроля может оказаться под угрозой, если наше мировоззрение (или даже его часть) окажется неверным. Существование других мировоззрений представляет собой угрозу нашему мировоззрению, поэтому единственный способ обрести окончательное чувство контроля над ситуацией – это искоренить все конкурирующие мировоззрения. Вот почему Гитлер убил 6 миллионов человек в концлагерях. Вот почему Сталин убил 21 миллион своих сограждан, чтобы сохранить свою личную власть. Вот почему Великий Председатель Мао убил 70 миллионов китайцев, чтобы поддерживать иллюзию, что его культурная революция приведёт к идеальному обществу. Вот почему сегодня радикальные мусульманские группы мечтают искоренить все другие религии и сделать ислам единственной религией на Земле. Вот почему многие менее радикальные христиане имеют ту же мечту о христианстве или почему некоторые так называемые воинствующие атеисты мечтают искоренить все религии.
Человеческая дилемма
Основная человеческая дилемма заключается в том, что мир представляет нам угрозы и неуверенность, с которыми мы не можем жить в психологическом смысле. Как я уже сказал, мы не можем психологически функционировать в мире, в котором живём. Тем не менее, поскольку мы должны жить в этом мире, мы должны были найти способы справиться с этим психологически. И это наши разные способы решения этой человеческой дилеммы, ведущей к конфликту. Люди чувствуют угрозу из-за того, что другие люди отличаются от них, и чем больше они чувствуют угрозу, тем больше стремятся изменить этих других людей. Если другие люди не изменятся, тогда первая группа может посчитать необходимым и оправданным убийство этих людей, чтобы (предположительно) устранить угрозу их мировоззрению, их чувству безопасности. Стремление одной группы изменять других людей, заставляя их соответствовать собственному мировоззрению, является источником большинства крупномасштабных конфликтов.
Настоящая проблема здесь в том, что до тех пор, пока мы подходим к человеческой дилемме с позиции дефицитных потребностей, мы никогда не преодолеем человеческий конфликт. Группа, попавшая в ловушку дефицита потребностей, всегда будет чувствовать, что её мировоззрению угрожают другие взгляды. Значит ли это, что я думаю, что выхода нет? Конечно, нет, потому что Маслоу ясно даёт понять, что решение состоит в том, чтобы подняться над потребностями дефицита и сознательно принять потребности самоактуализации.
По словам Маслоу, это естественный прогресс, когда по мере того, как мы всё лучше удовлетворяем потребности в дефиците до критической степени, мы становимся менее управляемыми нашим экзистенциальным страхом. Вместо этого мы начинаем сосредотачиваться на высших потребностях, потребностях самоактуализации. По мере того, как мы сосредотачиваемся на этих потребностях, они становятся всё более важными. Теперь становится важнее узнать, кто мы есть на самом деле, чем чувствовать себя лучше других или чувствовать, что у нас есть истина в последней инстанции. Мы также можем сказать, что, когда мы начинаем сосредотачиваться на потребностях самоактуализации, наше внимание отвлекается от внешнего мира на внутренний мир психики. Мы больше сосредоточены на изменении себя, чем на изменении других людей. Мы действительно начинаем делать то, что Иисус сказал нам делать 2000 лет назад, а именно – перестаём смотреть на соринки в глазах наших братьев и вместо этого начинаем смотреть на брёвна в наших собственных глазах.
Именно когда мы проходим через эту трансформацию, мы можем перестать чувствовать угрозу со стороны других людей, которые отличаются от нас. Мы можем перестать рассматривать различия только как источник конфликта и вместо этого развивать уважение к праву других людей отличаться от нас – и к нашему праву отличаться от них. Это то, что потенциально может привести к большему миру во всём мире, потому что мы можем приступить к решению проблем, не имея этого навязчиво-компульсивного стремления заставить других людей соответствовать нашему мировоззрению. Можем ли мы действительно достичь этого состояния взаимного уважения? Что ж, если бы мы не могли, как мы могли бы развить демократию? Демократия основана на признании того, что все люди имеют одинаковые базовые права, и самое основное право из всех – право быть разными. Это то, что может привести нас к взаимному уважению наших различий, вместо того, чтобы рассматривать наши различия как угрозу.
Сам факт того, что мы сейчас живём в демократических обществах, доказывает, что человечество уже начало этот процесс. Мы просто не осознавали, что делаем, и поэтому не достигли такого большого прогресса, как могли бы.
Я родился другим
Вы, возможно, помните, как я сказал, что вырос в обществе, которое претендовало на звание самой сложной цивилизации на Земле. Это пример того, как даже современные демократии могут развить мировоззрение, которое, по мнению людей, является окончательным объяснением того, как устроена жизнь. Вы также можете вспомнить, что я сказал, что моё общество не может удовлетворить мою самую основную потребность, а именно понимание более глубоких вопросов жизни.
Простой факт заключается в том, что я родился с фокусом на самоактуализацию, и именно поэтому мировоззрение моего общества не удовлетворяло мою потребность в понимании самых глубоких вопросов. Мировоззрение моего общества основывалось (и остаётся таковым) на потребности в безопасности. Когда люди сосредоточены на потребностях безопасности, они ищут объяснение, которое претендует на то, чтобы иметь некий высший авторитет, и не думают дальше. Если кто-то думает дальше, они чувствуют угрозу из-за этого, и именно поэтому мы видим, что христиане и материалисты чувствуют угрозу со стороны духовных людей.
Моя потребность в понимании более глубоких вопросов не была вызвана моей потребностью в безопасности. Это было вызвано моей потребностью знать, что я за существо, чтобы я мог улучшить себя, актуализировать себя. То же самое верно и для миллионов духовных людей всех наций и культур. Мы рождены на уровне пирамиды Маслоу, где наша главная цель в жизни – самореализация. Поэтому нас не может удовлетворить авторитетная система мышления, которая гласит: «Верьте этому, и вы будете в безопасности». Нам не нужно быть в безопасности; нам нужны объяснения, которые позволят нам повысить уровень нашего сознания. Наша основная потребность – не безопасность, а рост.
Вот почему я рассматриваю духовных людей как потенциальный ресурс для современных демократий. Выживание любого общества может быть обеспечено только за счёт роста. Как я уже сказал, все закрытые общества рано или поздно вымирают. Суровая реальность жизни состоит в том, что мы должны либо измениться, либо умереть. Как я уже сказал, приход демократии доказывает, что мы находимся в процессе изменений, но этим движут люди, которые хотят измениться сами. И мы, духовные люди, можем стать предвестниками этого процесса перемен. Однако для этого мы должны полностью отказаться от потребности в безопасности.
Когда я говорю, что родился с фокусом на самореализацию, это не значит, что мне не нужна была безопасность. Я чувствовал угрозу войны и других человеческих злодеяний, и я был очень обеспокоен человеческими страданиями. Я хотел положить конец этим угрозам и положить конец страданиям, и я думал, что способ сделать это – найти фундаментальное мировоззрение. Когда я нашёл своё первое духовное учение, у меня был короткий период, когда я был настолько полон энтузиазма, что думал, что способ положить конец страданиям – это заставить всех принять моё новое духовное учение. С тех пор я вырос из этого и теперь вижу это по-другому, как я объясню позже.
Я хочу здесь упомянуть, что, если мы, духовные люди, хотим оказывать положительное влияние на общество, мы должны перестать цепляться за определённую духовную философию или гуру, потому что это даёт нам чувство безопасности или превосходства. Мы должны понять, что дело не в том, чтобы заставить общество принять другую истину в последней инстанции или другую закрытую систему. Это вопрос помощи обществу в продвижении к более высокому пониманию, основанному на наборе универсальных идей. Если мы, духовные люди, полностью не откажемся от своих потребностей в безопасности, мы не окажем влияния на прогресс, которое мы могли бы иметь. Мы будем похожи на всех других наркоманов безопасности, которые могут бороться только за то, чтобы их истина в последней инстанции заменила все остальные истины в последней инстанции.
