Уильям Кейт
Атака Боло
ИНТЕРЛЮДИЯ 5
Военная история знает случаи, когда чья-то позиция, неожиданное решение или героический порыв решает исход сражения или кампании. 23 октября 1863 года по старому стилю у Миссионерской гряды солдаты северян, получив приказ захватить окопы у подножия возвышенностей, не остановились на достигнутом, а с ходу заняли холмы, что привело к снятию осады с Чаттануги. В ходе Тихоокеанской кампании 1942 года рейды американской авиации на Японию нанесли лишь небольшой материальный ущерб, но вызвали перегруппировку авианосных сил противника, что оказало существенное влияние на битву за Мидуэй. Под Сарадаром в 2890 году самоубийственная стойкость Боло Марк XX «Ронни» задержала войска Денг и позволила генералу Керну перебросить решившее исход кампании подкрепление в сектор Галбрейта.
Хотя отсутствие поддержки извне лишало шанса на стратегическую победу, решение Боло Марк XXXIII 4-го полка, известного как «Виктор» – что в переводе с одного из древнейших языков означает «Победитель», – решительно изменило ход кампании, до этого не имевшей видимых шансов на успех. Подземные сооружения Этрикса казались неприступными и совершенно не учитывались первоначальным планированием операции. В Джорасе, Вельтане и Джебеледе силы вторжения остановили активные действия. В Вортане, Далеште и Оферне вся наземная оборона противника была уничтожена, но Боло не могли развить успех.
Лишь в Кантурасе один Марк XXXIII и его неожиданные союзники успешно продолжили боевые действия на территории врага, в коре планеты.
Трагедия Церна:
Анализ фактора неожиданности в военных действиях.
«Галактик Пресс Продакшенз», Примус, 426 к. г.
Глава 19
Разрушепие Элкена Два вызвало у меня ужас, который сначала было трудно понять. Выживание в условиях поля боя связано с жесткими решениями, и, как отмечено одним из военных историков (цитата из моих архивов), «рыцарство убьет тебя».
Однако хладнокровное убийство товарища по оружию отличается от противостояния очевидному врагу. Я как Боло отношу этот факт к разряду непостижимых. Люди способны па предательство, Боло – нет, хотя и подвержены аберрациям поведения вследствие повреждений или старения. Возможно, эти два Боло получили повреждения, повлиявшие на их образ мышления.
Готовлю оружие к возобновлению боевых действий, так как оставшиеся Боло приближаются к моей позиции. Чувствую себя неуютно, несколько непривычно для боевой единицы, созданной для оперирования на тактическом и стратегическом уровне. Непредсказуемость и человеческая иррациональность этих Боло вызывают у меня неприятные ощущения.
* * *
Элкен чувствовал, что вражеский Боло готовит свое оружие к последнему бою. Поддерживая связь с остальными Элкенами, он открыл канал в сторону Марк ХХХШ, используя стандартные процедуры.
– Виктор! – Имя он узнал во время предыдущего контакта. – Не стреляй!
– Вы сдаетесь? – спросил в ответ Боло Небесных Демонов.
– Сдаемся? Нет. – (Мысль о сдаче в высшей степени нетипична для Боло.) – Но мы можем тебе помочь проникнуть в подземный комплекс Этрик-ша. Ведь таков был твой план?
– Вы сменили противника? Вы теперь воюете против Этрикса?
Элкен колебался. Боло в нем сопротивлялся самой мысли об измене. О предательстве. Или, выражаясь мягче, о святотатстве. Но человеческая его часть контролировала ситуацию.
– Да.
Волна эмоций нахлынула на него. Для обитателей Церна боги были всем миром, вселенной, целью и образом существования. Предать богов…
Но неопровержимые доказательства измены богов были только что представлены Элкену. Боги лгали ему, умышленно обманывали, манипулировали им, использовали его и его народ как инструменты. Эта мысль была невыносима. Он вырос с богами, они были неотъемлемой его частью, но он вырос также и с другими неотъемлемыми понятиями: свобода, самостоятельность, честность. И эти понятия давали ему возможность понять, что его обманули. И что это ему не по нраву.
Обмениваясь по ОСРД мыслями с другими своими воплощениями, он понял, что они все четверо бьются над тем же парадоксом и приходят к слегка различным способам его разрешения. Элкен Три продолжал колебаться, следует ли верить вражескому Боло больше, чем хозяевам-Трикси. Элкен Пять был с ним, но страх перед богами и перед последствиями замедлял его реакцию. Элкен Шесть, вместе с ним уничтоживший Элкена Два, был с ним, но сохранял недоверие к врагу.
Сам он просто сознавал, что не может более жить в рабстве, чем бы оно ни было прикрыто. Он не мог жить, не зная, что они сделали с ним… и с Синди…
Келли лежала в темной норе, пытаясь уловить хоть что-нибудь снаружи. Ей удалось наконец активировать систему первой помощи биокостюма. Она сделала инъекцию, отодвинувшую боль и снявшую опасность шока. Медленно раздувалась часть костюма, прилегавшая к левой ноге ниже колена. Ткань напряглась и служила в качестве шины, одновременно защищая ногу от ударов и толчков.
Грохот и сотрясения почвы прекратились, и вот уже несколько минут она ждала и прислушивалась.
– Полковник! Полковник! – позвала Келли. – Вы здесь?
– Здесь.
– Что случилось?
– Честно говоря, не знаю. Все затихло. Неизвестность беспокоила. Если вражеские Боло собирались их уничтожить, почему они медлят? Потребовалось усилие, чтобы напомнить себе, что вражеские Боло могут просто не знать о них, – подумаешь, две мелкие мыши в металлическом мусоре…
И если «Виктор» потерпел поражение, эта мышь умрет, когда скудный паек биокостюма истощится. Черт, что же происходило снаружи?
Страйкер, конечно, видел дальше Келли, но понимал в происходящем не больше ее. В прошлый раз он высунул нос из норы, когда бой переместился к юго-востоку. Горизонт в том направлении быстро почернел и скрылся в дыму, сквозь который мелькали молнии от выстрелов из «Хеллборов», сопровождаемые грохотом.
Но уже несколько минут как гром затих, тучи дыма медленно рассеивались. Страйкер стоял на краю норы, всматриваясь в юго-восточном направлении и время от времени вызывая «Виктора».
– «Виктор», здесь Туча. «Виктор», здесь Туча. Прошу ответить.
Слышались лишь шумы. Наконец в ответ он услышал:
– Туча, здесь «Виктор». Возвращаюсь к вашей позиции.
– Благодарение Раду, ты их побил!
И как он только умудрился? Уму непостижимо!
– Рад здесь ни при чем, полковник. И я их не разбил. Они присоединились к нам.
– Как? Они что… сдались?
Это казалось еще более невероятным, чем победа «Виктора» над шестью машинами врага.
– Нет, полковник. Четверо решили присоединиться к нашей борьбе против Этрикса. Они в состоянии помочь нам проникнуть внутрь, под поверхность, в сеть подземных укреплений врага.
Для Страйкера эта новость была словно луч солнца.
* * *
Приближаюсь к разбитому Марк XXXII. Полковник Страйкер стоит на краю туннеля, прорезанного мною для доступа к модулю искусственного иптелчекта.
Он подробнее объяснил ситуацию. Мой командир блокирована внутри обломками, сдвинувшимися и рухнувшими под воздействием вызванных внешними взрывами сотрясений.
Радар – здесь, в этой груде дюралоя, бесполезен. Другое дело механические колебания. Зондирую корпус как ультразвуком, так и инфразвуковыми импульсами. Через 1,42 секунды готова трехмерная модель конструкции, в разной степени прозрачной для звуковых волн.
Консультируюсь с Элкеном Один, получаю от него подтверждение того, что правильно представляю динамику распределения тепловых потоков по конструкциям Марк XXXII и что никаких изменений типового проекта, этой модели не предпринималось.
– Предупредите моего командира о предстоящей операции, – говорю я полковнику Страйкеру. – Я использую двадцатисантиметровый[2] для создания выхода. Это связано со значительным тепловыделением. Неизбежны брызги эшдкого металла. Пусть она отодвинется как можно дальше к модулю искусственного интеллекта. Вам лучше уйти в укрытие. Рекомендую покинуть развалину.
– Нет, «Виктор», если она это перенесет, я тоже перенесу. Я должен быть здесь ради нее.
– Хорошо. Прикройте глаза и кожу, когда я начну.
* * *
– Келли, сожмись, – услышала она ослабленный толщей металла голос Страйкера. – Прикройся, насколько сможешь, береги глаза. «Виктор» здесь, собирается вырезать для тебя выход оттуда.
Келли отползла, стараясь вжаться в жесткий металлический пол туннеля. Нога болела, боль толчками отдавалась по бедру. Она вытащила из модуля несколько схемных плат, подобрала обломки трубок охлаждения, какие-то уголки и кронштейны и нагромоздила все собранное между собой и заваленным выходом. Зажмурившись, Келли застыла в ожидании.
Ждать пришлось долго. Наконец она почувствовала вибрацию, глубокое гудение, переросшее в новый грохот.
Стало теплее. Биокостюм обладал теплоизолирующими свойствами, однако она чувствовала постоянное повышение температуры, пока не стало жарко, как в печи.
Нарастала вибрация. Она поняла, что энергетические импульсы воздействовали на искалеченный корпус машины. «Хеллборы» выпускали порции, отдельные «иглы» криогенного водорода. Но магнитное поле в массивном криоохлажденном стволе превращало последовательные плазменные импульсы в почти непрерывный поток энергии. 2 0-сантиметровый «Хеллбор» – она предполагала, что «Виктор» использовал один из стволов своего вспомогательного калибра, – давал около четырехсот килотонн тро-тилового эквивалента в секунду.
Она попыталась напомнить себе, что тонкая деревянная дощечка может защитить от мощного теплового потока ядерного взрыва, что ионизирующее радиационное воздействие импульсов «Хеллбора» чрезвычайно мало, в основном связано с нейтронной абсорбцией. «Виктор» знал физическую природу своей цели и физиологические ограничения человеческого тела лучше, чем она сама.
Она доверяла ему. Она доверяла ему! Но все же она закричала, когда гром окружил ее со всех сторон и пол стал жечь сквозь биокостюм.
* * *
Очень деликатная процедура, требующая точного контроля.
Ранее я думал о своем вспомогательном вооружении как о «всего лишь» 20-сантиметровых «Хеллборах», предназначенных для борьбы с пехотой, транспортными и легкими бронированными средствами противника. Я должен себе напомнить, что первый «Хеллбор» калибра 25 сантиметров мощностью 0,5 мегатонны в секунду был установлен на Боло Марк XIV в начале XXIV столетия. До этого он применялся в качестве главного калибра на линейных крейсерах флота Конкордата класса Мадьяр. Устаревшее оружие тоже смертельно. Ножи и стрелы морально устарели еще больше, но все же могут наносить смертельные раны.
А энергия, которую я прикладываю к корпусу разбитого Боло, намного больше присущей упомянутым ручным средствам. Я направляю последовательность плазменных разрядов, вытянутых магнитным полем в почти непрерывный поток, в точно определенные точки корпуса. Прорезаюсь с правой стороны, и новый туннель пересечется под прямым углом с создан-ным мною ранее в месте завала.
Со всей возможной точностью рассчитаны мною интенсивность и характер распределения потока энергии. На максимальной мощности прорезаю четвертой башней вспомогательного калибра правого борта внешний 2-метровый слой дюралоя, затем убавляю мощность и прорубаюсь сквозь относительно легкую преграду внутренних конструкций. Снова наращиваю мощность до максимума и режу виутренний корпус. Окончание этой процедуры должно быть тщательно просчитано, чтобы не сжечь лейтенанта Тайлер. Она находится в 20 метрах от отверстия, которое я собираюсь проделать.
Жизнь моего командира зависит от точности выполненных расчетов.
Уменьшая размеры осколков криоводорода, я могу уменьшить мощность энергии, подводимой пушкой, до 1 килотонны в секунду, но даже это очень опасно для человеческого организма. Кроме поврежденного биокостюма, у Тайлер нет никакой защиты, опасность ей угрожает немалая, в том числе от брызг расплавленного металла, раскаленных ядовитых продуктов горения, выделяющихся в форме газа и дымов. Испарения керамики, пластмасс, лучевое и контактное тепло…
Я должен пробиться как можно быстрее, чтобы по возможности сократить время ее пребывания в опасных условиях, но в то же время с абсолютной точностью, обычно не требуемой от «Хеллбора».
Ствол четвертой башни перегревается после 4,72 секунды непрерывной работы. Использую его еще 0,28 секунды, отключаю четвертую пушку и продвигаюсь, чтобы заменить ее шестой, направленной под тем же углом. Дуло «Хеллбора» находится лишь в 4,9 метра от обрабатываемого борта. Новая шахта быстро удлиняется под непрерывным сенсорным контролем. Осевое сведение туннелей в норме.
Из раскаленного добела отверстия валит дым, по корпусу стекают тонкие струйки расплавленного металла. Еще через 1,03 секунды работа на наружном корпусе завершена, следующие 0,57 секунды занимает прорезка туннеля через 8-метровый слой внутренних механизмов.
Настала очередь внутреннего корпуса, и теперь от меня требуется все мое умение и точность, чтобы не погубить командира.
* * *
Келли снова вскрикнула. Биокостюм защищал ее неплохо, но лицо, закрытое только руками, горело. Жирный дым валил от стен, удушающий, обжигающий кожу и дыхательные пути. Она задохнется или отравится, если такое продлится еще чуть-чуть.
Еще через мгновение в туннель хлынул поток огня, который, казалось, вытеснил дым, но вместе с ним и воздух. Ей показалось, что в конце туннеля забрезжил дневной свет.
Свет… Воздух, свобода!
Келли поползла вперед, но пол был настолько горяч, что даже сквозь костюм жгло нестерпимо. Она отпрянула, задыхаясь.
Воздух! Благословенный холодный воздух хлынул в туннель, больно хлестнув по обожженной коже, но ей этот поток показался целительным бальзамом. Несколько мгновений она лежала, упиваясь этой благодатью, забыв о боли, забыв обо всем на свете.
Потом она снова поползла навстречу небу и свободе, стиснув зубы, отталкиваясь локтями и здоровой ногой. Она одолела около пяти метров и потеряла сознание.
Полковник Страйкер прижимался к изуродованной поверхности Марк XXXII, выжидая, пока «Виктор» проделает отверстие. Сдерживаемые биокостюмом волны жара окатывали его, но он не отступил, пока рев и вибрация не прекратились.
– Я дошел до ее участка туннеля, – услышал он голос «Виктора» в шлемофоне. – Вы можете забрать лейтенанта из прохода. Будьте осторожны, проход довольно горячий.
«Довольно горячий»? Оценив взглядом дыру в метровой толще брони, он понял, что потребуется не один день на то, чтобы полурасплавленный металл охладился.
Но они не располагали днями. Счастье, если у них есть несколько минут. В любой момент из подземелий может снова показаться враг.
Корпус «Виктора» примерно на семь метров превышал Марк XXXII, стоявший к тому же с небольшим креном на неровной поверхности. Прорезанный туннель был направлен книзу, в глубины цернского Боло. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что проникнуть через него внутрь невозможно даже в биокостюме. Толстенная броня была еще мягкой, даже кое-где пузырилась, а далее виднелась мешанина из металла, пластика и керамики. При прорезании все это бурно горело, плавилось, а сейчас остыло и загустело до консистенции мягкой глины. Пытаться сползти по этому туннелю означало медленно поджариться либо сорваться в полужидкой каше и при падении сломать себе шею.
Следовало воспользоваться первоначальным туннелем. Блокировавшая его бронеплита разрезана, частично расплавлена, остаток упал в сторону во время бурения. Частично путь был прегражден паутиной проводников, кабелей, оплавленных труб, но Страйкер мог воспользоваться своим личным оружием или просто расчистить путь руками.
На стыке туннелей «Виктор» проделал в полу глубокую дыру, еще оранжево светившуюся в темноте, оттуда поднимался сквозь вновь созданное вентиляционное отверстие густой черный дым. Сквозь дым при помощи своего фонарика Страйкер смог разглядеть неподвижное тело Келли. Возможно, она была без сознания или…
– Я не смогу пройти, «Виктор». Там в полу дыра, все еще раскалено, полурасплавлено.
– Сейчас… Сейчас.
Тут же послышался стук телескопических ходулей роботов «Виктора». Обернувшись, полковник уперся взглядом в застывшего рядом с ним техно-паука.
– Посторонитесь, пожалуйста, – попросил «Виктор».
Страйкер послушался, и «паук» протиснулся мимо, приспосабливая ноги к условиям туннеля. Добравшись до края ямы, «паук» замер, уставив в нее ничего не выражавшие кристаллические глаза. В дыму замерцали лазерные лучики.
Еще через несколько секунд «паук» отпрянул от края, сзади снова застучало, еще один «паук» протиснулся мимо Страйкера и подбежал к первому.
Оба робота одновременно нырнули в раскаленную яму, синхронно, согласованно сцепились и зафиксировались в ней, прежде чем их механизмы с жалобным писком отказали.
– У вас есть некоторое время, пока их оболочки не потеряли прочность от жара, – сказал «Виктор».
Округленные тела роботов бок о бок торчали из дымящейся ямы. Страйкер надавил на купол одного из них рукою в перчатке. Он слегка подался, но выдержал его вес.
Страйкер заторопился. Подгоняемый жаром, исходившим от стен, он добрался до Келли, схватил ее, как смог, и поволок наружу, по куполам «пауков», по горячему полу, к солнцу, к воздуху…
Сорвав перчатку, Страйкер прижал дрожавшие от напряжения пальцы к горлу Келли. Пульс чувствовался, слава Раду, слабый, но устойчивый. Лицо ее покраснело, как будто она слишком долго загорала.
Третий «паук» ожидал у выхода из туннеля с мотком мягкой веревки. Полковник быстро зафиксировал веревку на карабинах биокостюма, закрепил конец на корпусе аварийного Боло и осторожно начал спускать своего лейтенанта вдоль искореженного корпуса. Появились новые роботы, помогавшие опускать безжизненное тело, не повредив об. острые края корпуса. Страйкеру даже почудилась нежность в их движениях. Опустив Келли, полковник сам слез вниз, спрыгнул с трехметровой высоты и поднял ее трясущимися от усталости руками.
Он понес Келли к ожидавшему их открытому заднему люку «Виктора» и только сейчас заметил еще четыре громадных корпуса, маячившие на расстоянии в сотню метров. Выжидавших, наблюдавших.
– Ты доверяешь им, «Виктор»? – спросил он, не заботясь о том, слышат ли его цернские машины.
– Я считаю, что им можно доверять. Мы обменялись определенными данными, и я считаю, что они предлагают помощь искренне.
– Мы хотим вам помочь, – раздался незнакомый голос. – И мы сами нуждаемся в вашей помощи, чтобы освободиться. Пожалуйста, подскажите нам, как этого добиться.
– Не уверен, что я сам это знаю, – ответил Страйкер.
– Пожалуйста, помогите нам… командир.
* * *
Мой командир и полковник Страйкер находятся в моей боевой рубке, в безопасности, по крайней мере в настоящий момент. Но так не может продолжаться, если я проникну в цернские подземелья. Мне следует обдумать ситуацию.
Самое простое решение – оставаясь на поверхности, послать вниз всех Элкенов с соответствующими инструкциями. Однако они действуют не по отданным им приказам., а согласно движениям собственной человеческой совести и эмоций. Даже если бы я полиостью доверяя их побуждениям, нельзя возложить такую ответственность па машины, подверженные влиянию человеческого разума.
Можно подождать. «Отважный» все же использовал АГ-проекторы, чтобы прибыть быстрее, несмотря на расход энергии и опасность ядерного удара. Он будет через 11,5 минуты. Я мог бы попросить его сопровождать цернских Боло вниз. Я не могу ему приказывать, но он сам прекрасно увидит целесообразность этого действия, в этом я не сомневаюсь.
Чего я хочу больше всего, хотя в этом и нет логики, так это отправиться вниз лично. Обращусь к начальству.
– Полковник Страйкер, мне нужен ваш совет.
– Слушаю! – Он стоит на коленях возле моего командира, лицо его озабочено. На палубе он расстелил одеяло из моих запасов, положил на него лейтенанта Тайлер и смазывает ее лицо противоожоговый бальзамом.
Объясняю ему свою проблему. Немедленное проникновение в туннели может обеспечить эффект неожиданности: чем скорее, тем вернее. Но мои повреждения весьма существенны, что может сказаться на ведении боевых действий. Главное же – па борту у меня двое людей.
– Хочешь сунуться сам в это осиное гнездо, «Вик-тОр]]? – спрашивает полковник.
Если бы я даже не знал, что такое осиное гнездо, то мог бы это легко установить по выражению лица полковника и по контексту, не обращаясь к архивам.
– Я стремлюсь к контакту с противником, сэр, и считаю, что этот момент может оказаться решающим для всей битвы. Не хотелось бы терять ни минуты, буквально ни секунды. Но на мне ответственность за вас обоих.
– Плевать на нас обоих, «Виктор». Мы уже двадцать раз покойники, и если мы пока живы, то только благодаря тебе. Твои новые друзья здесь тоже только благодаря тебе. Они, возможно, не столь охотно будут взаимодействовать с «Отважным».
Этот фактор я не принял во внимание. Снова сталкиваюсь с непредсказуемостью человеческой аргументации.
– Могу я это понимать так, что вы согласны с моим планом?
– Согласен? Да я приказываю тебе его выполнять! Давай спускаться вниз и надерем Трикси задницы!
– Выполняю, полковник.
Я чувствую облегчение, хотя и не знаю, есть ли у Трикси то, что полковник называет задницами. Решение кажется более верным, если с ним согласны другие.
Открываю командный канал в сторону «Непобедимого», «Отважного» и четырех Элкенов. Начинаем координировать действия.
* * *
Страйкер склонился над застонавшей Келли. Она пришла в сознание, повела глазами…
– Как дела, лейтенант?
– Н… н-не так плохо, как я думала. – Она поморгала – Мы… мы выкарабкались?
– Мы на борту «Виктора». – (Боло двигался, палуба вибрировала.) – Направляемся в подземные туннели.
– Есть уверенность в успехе?
– Ну… – Страйкер пожал плечами. – Шанс есть. Единственный шанс, если на то пошло. Можно сидеть на поверхности и ждать, пока они нас измотают – раньше или позже. А они будут подбирать варианты и диктовать нам условия. Кроме того… «Виктор» завел тут себе друзей. – Он рассказал о четырех Марк XXXII и их бунте против старых богов.
– Господи! – вырвалось у Келли. – Пять Боло – да это целая армия!
– Я тоже надеюсь, что этого хватит, – согласился полковник, хотя и без ее энтузиазма. – Могут возникнуть сложности, и еще какие, учитывая, что Трикси на своей территории. Но «Виктор» говорит, что готовит им сюрприз.
– Что?
– Он хочет залезть в их сети данных и командные узлы. Если выйдет на связь с другими цернски-ми Боло, то, может быть, навербует нам новых сторонников.
– В общем, мы действуем, это уже хорошо. – Лицо Келли исказилось.
– Что, Келли?
– Больно… – Она стиснула зубы. – Биокостюм сделал мне инъекцию, но она не очень помогает. Конечно, легче, но…
Страйкер мог представить себе ее страдания. Лицо обожжено, нога еще в тисках костюма. Тряска от движения Боло усиливала мучения.
Он раскрыл свой скафандр, вынул последнюю синюю таблетку.
На мгновение Страйкер задержал таблетку в руке, размышляя. Совместимость медикаментов, конечно, штука непредсказуемая… но эйф действовал непосредственно на имплант, пропуская приятные ощущения и отводя неприятные.
А что еще он мог для нее сделать?
– Вот, – сказал он, слегка приподнимая ее голову и держа таблетку перед потрескавшимися сухими губами. – Прими.
– Это… что?
– Эйф. Вроде болеутоляющего. – Он почти не соврал. Эйф убивал боль как физическую, так и душевную. – Не бойся, привыкания не вызывает.
«Во всяком случае, если не глотать его все время, пытаясь прогнать боль, которая не хочет уходить».
Келли проглотила таблетку. Уже меньше чем через минуту глаза ее прояснились. Она слабо улыбнулась Страйкеру:
– Спасибо. Намного лучше.
– К сожалению, у меня только одна такая. Но ее хватит часов на десять-двенадцать, может и больше. А потом…
– Что «потом»?
– Потом мы уже будем либо покойниками, либо нас будут лечить Трикси. Третьего не дано.
Палуба резко накренилась вперед.
– Чувствуешь? – указал Страйкер на пол. – Спускаемся в Преисподнюю.
– Не впервой, – улыбнулась Келли.
И полковник понял, что она имела в виду.