Кейт Рина
Синий цветок
Глава 2
Следующий день был более спокойный. Несколько нарушений по городу, но ничего серьёзного. Мара пристально наблюдала за подругой, но, не увидев признаков вчерашней депрессии, наконец успокоилась. Деметре и, правда, стало лучше. Головные боли не возвращались. Вчерашнее казалось глупостью. Хорошо выспавшись на невероятно мягкой кровати Мары, девушка чувствовала себя превосходно. Даже снов вроде не было. «Надо мне тоже такую кровать заказать, как у Мары, – думала Деметра. – Неудобная кровать может быть причиной головной боли и даже стресса».
В конце рабочего дня Мара сказала, что за ней заедет Дэн. Они собрались в кино.
– Хочешь с нами? – спросила она Деметру.
– Конечно, нет, – улыбнулась та. – Зачем я вам там? Мешать только буду. Я сегодня хочу заказать кровать, как у тебя. Очень уж она мягкая и удобная.
– Деметра, ну, может, хотя бы в кино с нами, а потом разойдёмся? Я за тебя волнуюсь. И у тебя сегодня день рождения!
Деметра обняла подругу.
– Мара, милая, ты самая лучшая подруга. Но, правда, не стоит. Мне сегодня гораздо лучше. В кино я совсем не хочу. Праздновать тем более. Я лучше почитаю какую-нибудь лёгкую книгу на мягкой-премягкой новой кровати и пораньше лягу спать. А завтра выходной, сходим на пляж, как ты и хотела.
– Отлично, – просияла Мара. – Можно взять с собой Дэна. Пусть про сны что-нибудь расскажет. И отпразднуем твой день рождения, хотя бы немного.
– Вот и договаривались, – улыбнулась Деметра.
После смены Рик задержал Деметру на несколько минут. А Мара упорхнула с Дэном в кино.
– Завтра мы с Лорой тебя ждём, – по-отечески начал Рик. – Твоя тётя, уже очень соскучилась. Ты давно не заходила. Тем более день рождения. Лора хочет приготовить какие-то экзотические напитки, говорит, давно не баловала племянницу. Хочешь и Мару возьми с собой.
– Мы придём, дядя, – ласково ответила Деметра. Было что-то трогательное в отношении её дяди и тёти к ней, особенно когда Рик, такой строгий на работе, так смущённо приглашал её к ним в гости. Они на самом деле очень любили Деметру и каждый раз к её приходу готовились по-особенному. Лора всегда придумывала какие-то невероятные напитки и развлечения. Хотя Деметра и так часто заходила к ним в гости – каждое воскресенье, когда на него выпадал выходной, но после переезда в отдельную квартиру (два года назад), Рик и Лора очень скучали по ней. Они словно никак не могли привыкнуть, что племянница выросла.
– Мы с Марой договорились завтра пойти на пляж с её приятелем… – начала Деметра.
– Вот и отлично, – подхватил Рик. – Бери их всех с собой после пляжа к нам. Веселее будет. Устроим вечеринку.
– Тогда до завтра, – попрощалась девушка и с весёлыми мыслями вышла из полицейского участка.
Погода стояла чудесная: тихая и тёплая. И хотя солнце уже почти скрылось за горизонт, в воздухе ещё чувствовались его золотистые нити. Тёплые краски заката вступали в свои права и окрашивали деревья и здания алыми пятнами, словно художник пробует кисть на палитре.
Последние летние дни радовали жителей города Элус мягким, но уже не таким жарким воздухом. Едва уловимая прохлада уже ощущалась, придавая свежести. Деметра подошла к своей машине. Но, прежде чем сесть, она залюбовалась красотой заходящего солнца. Его последние лучи прыгали, словно резвящиеся дети, по крышам домов и макушкам деревьев. На душе было тихо и спокойно. Но тут покой девушки был неожиданно прерван.
– Добрый вечер, офицер. Я Шон. Вы помните меня? Я, простите, до сих пор не знаю, как вас зовут, – голос Шона был как будто такой же мягкий, как уходящие лучи солнца.
– Деметра, – после небольшой паузы, вымолвила девушка. Она повернула голову к нарушителю её покоя. Деметра вдруг захотела проверить, вернётся ли её вчерашнее волнение при виде лица Шона. И оно вернулось, но уже не такое сильное.
– Я очень рад с вами познакомиться, – улыбка Шона была искренней. – Хотите прогуляться?
Деметра посмотрела на свою машину, как на спасательный круг, который, быть может, избавит её от огромной ошибки. «Но, если не рискнуть, потом всю жизнь буду мучиться в догадках, – подумала девушка. – И с каких это пор меня тянет на приключения? Я точно рехнулась».
Видя замешательство девушки, Шон сказал:
– Я не буйный, честное слово.
Деметра рассмеялась, так забавно и по-детски прозвучало его заверение.
Шон тоже улыбнулся:
– Ваша напарница делала мне тест. Дважды. Со мной всё нормально. Я вас не обижу. Я просто не могу перестать о вас думать. Вы снились мне сегодня. Это словно наваждение. Ваше лицо вчера утром… оно не выходит у меня из головы, – последние слова Шон говорил уже взволнованно.
– Хорошо, давайте прогуляемся, – согласилась Деметра. – Сейчас, я только запрограммирую автопилот в машине, чтобы она поехала к моему дому.
Выставив маршрут в машине, девушка подошла к Шону, и они неторопливо пошли по дороге. Несколько минут шли молча, провожая взглядом машину.
– Деметра… – вдруг сказал Шон, – очень красивое имя. И вы очень красивы…
– Спасибо, – щёки девушки слегка порозовели.
– Кстати, вчера утром, когда я попросил подать денег, – начал неуверенно Шон, – в общем, вы не подумайте, я не попрошайка… Мы с друзьями поспорили. Я проиграл, и они загадали, чтобы я попросил денег у первого встречного. Такие дурацкие мальчишеские шутки. А, вообще, у меня есть работа.
– Значит, вы работаете барменом в кафе? – решила сменить неловкость Деметра. – Напарница мне рассказывала…
– Да. Сколько себя помню, всегда зависал в этой кофейне. Она принадлежала ещё моим родителям. Кстати, может, перейдём на «ты»?
– Давай, – ответила Деметра. Потом неожиданно для себя спросила: – Твои родители умерли? Ох, извини, я не хотела быть бестактной.
– Всё нормально. Мы ведь знакомимся, так сказать. Тем более, это было очень давно. Мои родители погибли в пожаре, как раз в нашем кафе. У них у обоих появились симптомы вируса Горгоны, когда мама была беременна мной. Они были из последних заразившихся. Постепенно они теряли эмоции. Отец потерял их полностью, когда мне было 10 лет. Мама продержалась ещё три года и тоже потеряла все эмоции окончательно.
– Это ужасно, – тихо сказала Деметра. – И ты рос в таких условиях…
– Да, это было ужасно, – согласился Шон. – Каждый день наблюдать, как родные люди становятся всё больше и больше равнодушными. Это сродни жестокости, только хуже. Их ничего не волнует. Им всё равно. Мои успехи в школе их абсолютно не интересовали. Кафе, которое они очень любили, также перестало их волновать. Но только они были не виноваты. Я не мог на них злиться. Поначалу, как все дети, я пытался вызвать их интерес, чем-то завлечь. В итоге, когда в кафе случился пожар (я был в школе), они погибли там. Видимо, пропал даже инстинкт самосохранения, и они не пытались спастись. Я был уверен, что смогу помочь своим родителям. Каждый в детстве считает себя особенным. Только потом понимает, как он ошибался.
– Ты неправ, Шон! – проглотив, подступивший к горлу комок, воскликнула Деметра. – Каждый человек – особенный. Каждый по-своему уникален. Просто нет САМОГО особенного человека… просто потому, что все особенные. Звучит сумбурно, но я вижу это именно так.
– Ты очень добрая, Деметра. С тобой легко и спокойно. Давай не будем о грустном. Такой спокойный и тёплый вечер. Расскажи лучше о себе. Твои родители тоже полицейские и ты пошла по их стопам? Или наперекор? Профессия-то опасная.
– Не о грустном опять не получилось, – сказала Деметра и едва уловимая грустная улыбка коснулась её губ. – Мои родители тоже погибли. Только в автокатастрофе. И было это тоже очень давно.
Несколько минут шли молча. Шон нежно дотронулся до руки Деметры.
– Я не знаю, хочешь ли ты это рассказывать, насколько больно тебе это вспоминать…
– Мне было пять лет, когда это случилось. Так что я мало помню, – ответила тихо Деметра. – Знаю только, что мы ехали к маминому брату, Рику, и его жене. Я потеряла обе руки и левую ногу. Сотрясение мозга и несколько переломов. А родители не выжили. Дядя Рик и его жена Лора забрали меня к себе. Они вырастили меня, как родную дочь. Своих детей у них не может быть. А руки и ногу мне протезировали, так что я наполовину робот, полицейский киборг, – попыталась пошутить девушка.
– Я это почувствовал вчера, когда ты меня арестовывала. Такая силища, – улыбнулся Шон. – Кстати, я не из этих банд. Я только шёл забрать соседского мальчишку. Он вечно бегает к этим бандам, и его родители волнуются. Вот и попросили меня присматривать за ним.
Деметра тоже улыбнулась.
– Но мне очень жаль твоих родителей, – уже серьёзно с нежностью сказал Шон.
– Они не чувствовали боли, – ответила Деметра. – Дядя сказал мне, что всё было быстро. Жалеть можно тех, кто потерял своих родных. Кто вынужден жить дальше без их присутствия в своей жизни. Тех, кто каждый день видит их неминуемую гибель и не в силах что-либо сделать. С тех пор как вирус появился, мы куда-то катимся. Говорят, раньше было по-другому, люди были человечнее, добрее. Такое ощущение, что вирус на всех повлиял. Мир как будто весь лишился эмоций. Во всяком случае сострадания и доброты. Прошло 30 лет с появления вируса, его вроде бы полностью удалось уничтожить, но я всё ещё вижу его отголоски. Всё ещё делят людей и районы по категориям. И к изгоям относятся с ужасным пренебрежением, я бы даже сказала с отвращением.
Вот скажи мне, почему люди в твоём районе продолжают там жить и мириться с тем, что их до сих пор считают изгоями? Я имею в виду тех, у кого нет симптомов. Вы ведь уже не заразны. Президент утверждает, что вируса больше нет.
– Мы, конечно, уже не заразны, как ты выразилась, – улыбнулся Шон, невольно касаясь клейма, – но я видел ещё немало людей с симптомами вируса в моём районе, которые проявлялись не сразу. Одни агрессивны, у других отсутствуют какие-то эмоции. К счастью, не все. Вирус не ушёл бесследно, он оставил свои отпечатки на многих. И их всех решили держать подальше от «нормальных» людей. Да и куда нам переезжать? Мы выросли в своих домах, вокруг друзья, работа. Нас немного притесняют в наших правах, но не сильно. В целом мы неплохо живём. Я думаю, нужно ещё немного времени, чтобы следы вируса окончательно стёрлись, тогда это разделение закончится.
– Возможно, ты прав. Но это всё равно ужасно, – тихо сказала Деметра, – особенно, меня возмущает, что они ставят на вас клеймо. Это, вообще, недопустимо.
Шон невесело улыбнулся, снова невольно касаясь клейма.
Изгоям (всем, кто хоть как-то был подвержен вирусу или жил рядом с заражёнными или переболевшими) ставили слегка светящееся изображение вируса, которое нельзя было никак убрать, на внутренней стороне запястья левой руки. Шон, как и многие, носил часы, частично прикрывавшие клеймо, но даже если его хорошо закрыть, лёгкое свечение выдавало его наличие. Да и, заходя в любое здание или в транспорт, датчики сразу считывали клеймо и распознавали изгоя. Так их отделили от «здоровых».
Незаметно для себя, они вышли за черту города и подошли к пляжу.
– Как же здесь красиво! – Деметра залюбовалась видом. – Особенно ночью. Мы с подругой завтра договорились погулять здесь. Но завтра будет много людей. А сейчас так тихо и спокойно.
Девушка разулась и погрузила ноги в мокрый песок. Прохладная вода моря ласково омывала её ноги и, казалось, что и душу тоже. Луна отражалась в морской глади, и от этого вода блестела. Было что-то невероятно завораживающее в тихом плеске волн.
Шон тоже разулся, и они вместе с Деметрой пошли босиком по полосе мокрого песка, словно балансируя между сухим берегом и царством воды. Лишь изредка набегали небольшие волны и омывали их ноги, стирая тонкую грань.
– Я рад, что мы здесь, – тихо сказал Шон.
– Я тоже, – отозвалась Деметра.
– Кстати, ты так и не рассказала, почему выбрала именно эту профессию. Я лично пошёл по стопам родителей. Кафешка перешла мне по наследству. Да и нравится мне это. А ты что же? Тебе нравится твоя профессия?
– Да, – ответила девушка. – Профессия моя мне нравится. Сколько себя помню, всегда хотела быть полицейским. Хотя родители были археологи. Мне археология тоже очень нравится. Рик рассказывал, что в детстве родители всё время брали меня с собой на раскопки. Есть даже фотографии. Только я этого не помню. Возможно, сложись жизнь по-другому, я была бы археологом. Но я увлеклась профессией своего дяди. Рик – полицейский. Он, кстати, мой босс, я работаю в его участке.
– Ого, – засмеялся Шон. – И как это, работать под началом дяди, который, как отец тебе?
– Иногда трудновато. Он, бывает, чересчур много заботы и беспокойства проявляет. Но в целом неплохо. Он хороший человек и отличный полицейский. А вот Лора пришла в ужас от моего решения. Она тоже была археологом, а сейчас работает в музее археологии. Она всё время переживает за мужа, а тут ещё племянница решила пойти по его стопам. Но, повоевав со мной некоторое время, Лора всё же уступила. Настояла только на том, чтобы я работала в участке Рика.
– Чтобы он за тобой присматривал?
– Да, – с улыбкой сказала Деметра. – И чтобы не направлял в самое пекло. Пришлось согласиться.
– Они у тебя замечательные, – сказал Шон. – Тебе повезло.
– Да, это так. А хочешь завтра пойти со мной к ним на ужин? Точнее, можно сначала встретиться здесь, у нас с Марой и её приятелем запланирована на завтра пляжная прогулка. Потом мы приглашены на ужин к Рику и Лоре, – Деметра сама не ожидала от себя такого. Ей приятно было прогуляться с Шоном. Их общение ей тоже нравилось. Но не о чём большем она пока не думала. И тут выдала такое, даже не осмыслив как следует.
Шон внимательно посмотрел на Деметру.
– Ты уверена? – спросил он серьёзно.
– Почему ты спрашиваешь?
– Я изгой, Деметра!
– Знаешь, мне очень жаль, что ты изгой, – сказала Деметра. – Мне просто жаль, что столько людей подверглись всем этим страданиям. Жаль, что я не могу им помочь, и никто не может. Жаль, что ты и тысячи других людей должны жить в постоянном страхе – не проявятся ли симптомы вируса. Жаль, что мир так жесток!
– Что ж, – начал Шон, – я с удовольствием хотел бы провести завтрашний день с тобой, твоими друзьями и родственниками.
– Договорились, – улыбнулась Деметра. – А сейчас уже пора идти в сторону моего дома. Путь неблизкий, а время позднее.
И они пошли прочь от пляжа с его чарующими волнами и шуршащим песком.
Глава 3
Засыпая, Деметра вспоминала прогулку с Шоном. Это было так волнующе. Но вдруг лёгкая тревога коснулась души девушки. Тревога была очень лёгкая и невесомая, так что, не имея возможности обрести под собой почву, она улетучилась так же быстро, как и появилась. И девушка уснула, так и не поняв, зачем тревога, вообще, к ней прилетала.
***
Рина проснулась и подскочила на своей постели. Оглядевшись, она убедилась, что это был всего лишь сон. Она в своей пещере. Родители и брат мирно спали. Девушка выглянула из пещеры: было ещё темно. Посмотрев на небо, луну и звёзды, Рина подумала: «Только середина ночи. Но что за странное видение я видела во сне!» Девушка продолжала разглядывать небо, ей нравилось любоваться луной и звёздами. Постепенно глаза опускались ниже, она вглядывалась в знакомые очертания деревьев, пещер. Вокруг всё было тихо и умиротворённо. Жители её родного поселения сладко спали. Она любила свою жизнь, такую тихую и спокойную. Не всё, конечно, было гладко, но обычно никаких серьёзных происшествий не было. А сейчас Рина почему-то испытывала тревогу. «Возможно, этот сон слишком меня взволновал, – подумала девушка. – Он был такой реалистичный. Я чувствовала и ощущала всё то, что та девушка, Деметра. Словно я была ею. Впервые со мной такое».
Ещё немного постояв на улице возле своей пещеры, Рина зашла внутрь и улеглась на свою постель, и девушке показалось, что травы, служившие ей подстилкой, уже не такие мягкие. Она встала, подняла шкуру тигра, на которой спала, взбила траву, снова накрыла её шкурой и улеглась.
«Надо будет завтра нарвать новых трав для постели, эти уже смялись. Пойду на этот раз подальше в лес, к солнечному ручью – там очень много разных трав, вместе они так ароматно пахнут, – Рина уже почти уснула, как вдруг осознала, что в том сне у Деметры тоже были проблемы с постелью. «Как чудно. Бывают же такие совпадения. Хотя, наверное, это не такое уж совпадение. Просто мне было неудобно спать, вот я и увидела это во сне. А что она там с этим сделала? А, точно, хотела заказать новую кровать. Интересно, как это, «заказать»? И слово такое необычное: «кровать»! Это как наша постель, что ли? Откуда такой сон, непонятно…»
Девушка сладко потянулась, укуталась в львиную шкуру, перевернулась на другой бок и заснула.
***
«Что бы это значило?» – удивилась, вдруг открыв глаза, Деметра.
Она посмотрела на часы, стоявшие рядом с кроватью на тумбочке. На циферблате ярко светились цифры: 0:23.
«И правда, середина ночи, – девушка была немного сбита с толку. – Совсем как там… там тоже середина ночи. Что это за сны такие реальные? Я до сих пор помню запах тех трав, на которых она лежала. Кстати, не знаю даже как её зовут. И до сих пор помню прикосновения львиной гривы к лицу. Звучит ужасно. Хотя на ощупь было приятно. Ох, что же это творится? Это что, пещера из моего прежнего сна? И почему я так реально всё это ощущала?»
Деметра встала с кровати и пошла на кухню. Включила чайник и решила сделать себе кофе.
– Говорят, кофе тоже раньше был другой. Его как-то по-особенному варили, разные там порошки, что-то добавляли. А сейчас кинул таблетку кофе, таблетку сахара, кипятком залил и готово. Интересно, а там, у неё в пещере, есть кофе? – девушка тяжело вздохнула. – Ну вот. Докатилась. Разговариваю вслух сама с собой. Надо взять кошку, что ли. Давно собираюсь заняться этим. Завтра же утром запишусь на курсы «Дружбы с питомцем», кажется. Где-то у меня была брошюра.
Немного поискав на полке, Деметра нашла нужную брошюру.
– Да, точно. Курсы «Дружба с питомцем».
Попивая горячий кофе, девушка стала читать брошюрку.
Минут через 10 Деметра убрала со стола кухни и отправилась досыпать.
«Надеюсь, мне приснится кошка, ну, или что угодно другое. Я вроде достаточно запрограммировала свой мозг».
Но кошка не приснилась.
***
Рина снова открыла глаза. Вокруг всё ещё было темно.
«Да что же это за наваждение? Опять этот сон! Неужели луна не может послать что-то поинтереснее? – с негодованием подумала девушка. – И во рту какой-то странный привкус. Как будто от того напитка. Кофе! Я как будто тоже пила недавно этот напиток. Вкусно, кстати. Да, но как же так?»
Мысли путались, ощущение тревоги нарастало. Девушке начало казаться, что она сходит с ума.
Рина вышла из пещеры и села на свой любимый камень рядом со входом, который служил ей как бы скамейкой. Девушка боялась ложиться спать. «Что, если опять этот сон повторится? Точнее, продолжится, – думала Рина. – Нет, лучше дождусь рассвета, сидя на улице. Так безопаснее. К тому же он уже скоро. В воздухе уже пахнет первыми лучами солнца».
Потом девушка что-то обдумала, встала и зашла в пещеру. Она взяла пучок трав из своей постели и поставила на каменную плиту, служившую в их семье обменом сообщений. Это означало, что она пошла за травами. И её родители, проснувшись и увидев, что её нет, не будут сильно беспокоиться. Вообще, они, конечно, ругают Рину, когда она сама гуляет по окрестностям. Особенно когда уходит до рассвета. Просят брать с собой хотя бы брата. Но Сандер, её брат, во-первых, не разделяет её любовь к таким ранним прогулкам; а во-вторых, становясь старше, всё больше превращается в зануду. Скорее всего, он становится больше мужчиной, нежели ребёнком, с которым Рина в детстве очень любила играть. Но его разговоры о взрослении, обязанностях мужчин и женщин в их поселении всё больше действуют Рине на нервы.
«Вся проблема в том, – думала Рина, идя по мягкой, влажной от росы траве, – что Сандер вбил себе в голову, что я должна стать спутницей жизни Летучего Змея. Но это же навсегда, на всю жизнь! Ох, какой он неприятный, – девушка поморщилась. – Почему я обязана выбирать именно его? Ну и что, если он сын вождя? От этого он что, становится лучше, чем есть на самом деле? Хотя большая часть наших девчонок с ума по нему сходят. Странные. Ну вот пусть из них кого-нибудь и выбирает. Я-то тут при чём?»
Девушка вышла из небольшой рощицы, по которой шла, на большую поляну. Здесь было очень много разнообразных цветов. Неподалёку протекал небольшой ручей, он начинался чуть выше, на скале, и спускался на поляну. Утреннее солнце серебрило его поверхность. В каждой капле воды таился маленький лучик, наполняющий эту самую каплю невероятно искрящимся сиянием. Рина очень любила приходить сюда, особенно рано утром, когда игра солнца и ручейка была в самом разгаре. Правда, девушка приходила сюда нечасто, так как поляна была за пределами территории её племени. Но сегодня Рина была в очень подавленном настроении, и ей хотелось окунуться в это очарование природы, чтобы хоть ненадолго отвлечься от тягостных мыслей. К тому же здесь можно было найти и травы для лекарств – мама Рины была травницей. Полюбовавшись немного ручьём и искристым солнцем, Рина начала собирать цветы для своей постели. Их аромат кружил голову, и тяжёлые мысли потихоньку отступали.
Собрав огромную охапку цветов, девушка присела возле ручья, чувствуя, что пока не хочет возвращаться в поселение. Её, конечно, всё устраивало в её жизни, но предстоящий разговор с Летучим Змеем вызывал сильное беспокойство, даже немного страх. Надо ведь найти нужные слова, правильно всё объяснить. Рина искренне желала всем добра, и как бы ни был ей неприятен сын вождя, она не хотела его обижать. Да ещё эти сны.
«Что это всё значит? – в который раз подумала Рина. – Кто эта Деметра? Почему я вижу и чувствую то, что и она?»
И вдруг на водной глади Рина увидела отражение Деметры, точнее, себя в виде Деметры. Девушка замерла и даже затаила дыхание. Как реально было видение! Те же глаза, брови, нос, очертание губ и цвет волос. Рина внимательно изучала отражение. Отличие было только в длине волос – у Рины длинные светло-каштановые, а в отражении и во сне у Деметры они были подстрижены по плечи. Рина наклонила голову набок – отражение Деметры сделало то же самое. Все движения были синхронны, она видела себя, как Деметру. Но почему?
Рина не успела толком обдумать это, как услышала треск веток под чьими-то ногами. Девушка обернулась и увидела, как с разбега в воду кто-то прыгнул. Через несколько секунд этот кто-то вынырнул, и Рина не поверила своим глазам: перед ней стоял мужчина очень сильно похожий на Шона из сна, и что самое невероятное, у него были такие же синие глаза. Прыгун ничего не сказал, но глаза его просили о помощи. Он лихорадочно осматривался, ища какое-то убежище.
– В скале есть небольшая пещера, – не осознавая, что делает, проговорила Рина и указала мужчине на место, где ручей сбегал со скалы. – Надо пройти сквозь воду.
И как только мужчина скользнул в потайную пещеру, послышались голоса и топот нескольких ног. Рина увидела, как на поляну выбежали пять мужчин из соседнего племени Диких Охотников. И хотя клан Рины почти не сталкивался с этим племенем, всем хорошо было известно, как выглядят охотники, и на что они способны. Их тела были полностью покрыты рисунками, изображавшими сцены охоты – таков был обычай их народа. Головы выбриты, а в руках огромные дубинки и копья.
– Что ты здесь делаешь? – спросил один из охотников Рину, которая как ни в чём не бывало собирала траву и утягивала её в охапку. – Кто ты такая? Ты не из нашего племени!
У говорившего были острые клыки. Рина слышала о таком. Они специально затачивали зубы, чтобы легче впиваться в мясо добычи.
Но другой охотник перебил говорившего:
– Ты из племени Лесных Духов? – у этого охотника зубы не были заточены, зато на шее висели кости.
– Да, – коротко и не без гордости ответила Рина.
– Наглая девчонка! Что ты забыла на нашей территории? У вас своей травы мало? – гневно спросил острозубый охотник.
– Насколько я знаю, – невозмутимо ответила Рина, – вы не выдвигали запрет на растения вашей территории.
– Смелая девочка, мне нравится, – охотник оскалился.
– Уймись, – прервал товарища охотник с костями на шее. – Мы не хотим ссоры с Лесными Духами. Или ты забыл, что было в прошлый раз?
Острозубый перестал скалиться и отступил, видимо, вспомнив что-то. Рина хотела бы знать, что же такое было в прошлый раз, но решила благоразумно промолчать – она может спросить об этом родителей или ведунью – и продолжала с важным видом собирать траву в пучок.
Остальные охотники не участвовали в разговоре, они ходили по поляне и осматривали все места, где можно было спрятаться.
– Дитя Лесных Духов, – вполне уважительно обратился к Рине охотник с костями на шее, – здесь мог пробежать мужчина, незадолго перед нами. Ты не видела его?
Рина вспомнила испуганные глаза мужчины.
– Нет, – спокойно ответила девушка. – Я здесь с рассвета и никого, кроме вас, не видела. Правда, слышала какие-то шорохи. Но их здесь всегда много. Это мог быть любой крупный зверь.
– Где? – разом спросили оба охотника.
– Я не уверена, что это был человек, – ещё раз уточнила Рина, но всё же указала в сторону от ручья.
Так как на поляне и в её окрестностях охотники ничего не нашли, они бросились в указанном направлении.
Рина же закончила сбор травы и для постели, и для лекарств. Взвалила на спину две связанные охапки и пошла в сторону дома. С одной стороны, ей очень хотелось узнать, кто этот незнакомец и что происходит. Но с другой стороны, неразумно было бы с ним сейчас беседовать – вдруг охотники вернутся. Они ведь могли и не поверить ей, а затаиться неподалёку и наблюдать за девушкой. Уважение и даже, кажется, страх к её клану были очевидны. Но она одна на их территории. А это могло принести проблемы её племени. Незнакомцу с синими глазами она и так уже помогла, так что стоит подумать и о себе. Не оглядываясь, хоть и очень хотелось, Рина вступила в рощу и, глубоко вздохнув, зашагала меж деревьев. С рощи начиналась территория её народа.
Рина всё ещё была глубоко задумчива, когда подходила к своей пещере – надо бы обсудить это с ведуньей. На улице, в специально отведённом для этого месте, Сандер рубил дрова самодельным орудием, отдалённо напоминающим топор. Дамир, их отец, был своего рода изобретатель. Отец и сын чудесно друг друга дополняли – Дамир придумывал различные новшества, а Сандер помогал притворять эти задумки в жизнь и испытывать их.
– Привет, сестрёнка. Опять ночью не спится? Бродишь по окрестностям в одиночку? Влетит тебе от родителей.
Рина опустила траву на землю и внимательно посмотрела на брата:
– Шутишь? Или родители, и правда, сердятся?
– Ну, как тебе сказать… – начал Сандер.
Но тут из пещеры вышла их мать:
– Доброе утро, дочка.
– Доброе утро, мама.
Рина принялась сортировать траву. Намила подошла к ней:
– Ты набрала много лекарственных трав. Это отлично. Но, Рина, почему ты уходишь так рано и всё время сама?
– Мне не спалось. Снились очень странные сны. А будить кого-то так рано не хотелось. Вот я и решила прогуляться. Заодно набрать цветов для постели и трав для лекарств.
Намила тяжело вздохнула и покачала головой:
– Что за сны?
– Да так… потом расскажу, – Рина не хотела рассказывать при брате.
Намила поняла это и сменила тему:
– Хорошие травы, ты уже отлично в них разбираешься. Но что это? Здесь очень много трав, которые не растут у нас. Ты снова ходила к солнечному ручью? Рина! Какая же ты упрямая! Мы же обсуждали эту тему. Когда тебе хочется погулять самой, гуляй, пожалуйста, по нашей территории. А к солнечному ручью нужно брать с собой кого-то. Когда же ты запомнишь это?
– Мама, всё хорошо. Я быстренько… – начала оправдываться Рина.
– Дорогая моя дочка, тебе сегодня исполнилось 22 года, а ты ведёшь себя, как ребёнок! И вот, вместо того чтобы поздравить тебя, я вынуждена тебя ругать! Мы все приготовили тебе сюрприз, думали проснуться раньше тебя, приготовить всё, а тебя нет.
Ладно, я сейчас пойду поищу отца, а ты жди здесь. И ещё, если тебе не спится или мучают плохие сны, буди меня. Ты же знаешь, что у меня есть травы, способные тебе помочь. Хотя ты и сама уже давно можешь приготовить себе любой отвар. А я бы обняла тебя и спела песенку – в детстве вам обоим это помогало лучше любого отвара. Это гораздо лучше, чем бродить одной по территории Диких Охотников. Ты же знаешь, как я волнуюсь за тебя. Ладно, сейчас я приведу вашего отца.
Когда Намила ушла, Рина вздохнула и продолжила сортировать травы.
– Рина, – сказал Сандер, – сегодня твой 22-й день рождения. Я поздравляю тебя. Ты уже не ребёнок. Кстати, помнишь ли ты, что Летучий Змей сделал тебе предложение. Ты должна решить.
– Он просил тебя поговорить со мной? И почему это я должна? – заупрямилась Рина. – С каких пор у нас появилось обязательство выбирать спутника жизни в 22 года? И, вообще, Сандер, не лез бы ты в это дело. Тебе на днях исполнилось 24, но ты же не выбрал себе спутницу жизни.
– Ну, так я не нашёл ещё, – ответил брат. – А Летучий Змей сделал тебе открытое предложение год назад. Ты упрямилась. Он сказал, что будет ждать год. Целый год, кстати! И, как видишь, он терпеливо ждал. И это после того, как ты ему до этого множество раз отказала. Год, Рина! Он ждал тебя целый год! Девчонки – странный народ. Я вас не понимаю.
– Можно подумать, мы вас понимаем, – парировала Рина. – Мог бы твой драгоценный Змей и понять, что он мне не нравится. Но вот же упрямец! Половина девушек нашего племени сохнут по нему, пусть выбирает любую. И не стоит его так уж превозносить. Если вы друзья – это не делает его в моих глазах лучше. И, кстати, интересно, где это ты собираешься искать себе спутницу, если в нашем племени её не нашёл? Всех девушек своего возраста ты знаешь.
– Это моё дело! А ты вот скажи, чем он тебе так неприятен? – тяжело вздохнув, спросил Сандер.
– То есть твоя жизнь – это твоё дело и мне не надо туда лезть, а моя жизнь тебя почему-то касается! Как интересно ты рассуждаешь, брат! И я уже говорила тебе! Он груб, хвастлив, чересчур надменный, важный такой. Вообще, не понимаю, как у таких хороших родителей мог родиться и вырасти такой ребёнок! Наш вождь, Меткий Филин, очень мудрый, добрый, спокойный, справедливый и совершенно не страдает надменностью. А его спутница жизни Амела, вообще, сама нежность и доброжелательность.
– Ох, сестрёнка, ты всё-таки ещё ребёнок! – усмехнулся Сандер. – Перечисляешь тут какие-то свои девчачьи фантазии. Он самый быстрый на охоте, самый сильный в состязаниях. А тебе нежнятину подавай. Ты хоть понимаешь, какая это честь – стать спутницей жизни сына вождя? Он же в недолгом времени станет вождём, а ты его избранница! Это честь, Рина! Ты будешь управлять нашим поселением, понимаешь ты это?
