Кейт Крамбл
Неделя для двоих
День 6.
Проснувшись утром, я поняла, что дико опаздываю к завтраку. Не успев собраться как следует, по дороге к лифту я пыталась вдеть серьги в уши, одновременно поправляя подол платья. Мне хотелось выглядеть как можно привлекательнее, но утренняя суета выбила меня из равновесия и все, как всегда, получалось вверх тормашками.
В ресторане за нашим столиком никого не было, но зато на нем находилась ваза с цветами, предположительно для меня. Куда же мог подеваться Антон?
– Я уже читаю твои мысли и спешу тебя успокоить. Я все еще здесь. Не улетел, не упал в обморок, просто взял нам по чашечке кофе.
И в это мгновение внутри все вновь затрепетало. Мы пили кофе и как не странно, почти ни о чем не говорили. Я думала лишь о том, что будет завтра, ведь мне необходимо было возвращаться в Прагу, тем самым, я упускала драгоценные минуты нахождения с Антоном. Он тоже был чем-то озабочен, хоть и пытался не подавать вида. Как не странно, сложившуюся ситуацию спасла резко начавшаяся гроза. Раздался мощный звук грома, который переполошил всех постояльцев отеля. От неожиданности, не сразу поняв, что происходит, я вздрогнула и слегка пригнулась.
– Это всего лишь гром. Все в порядке, – Антон поспешил меня успокоить и как-то резко изменился в лице. В эту самую минуту он будто решил для себя нечто важное.
– Предлагаю расположиться на террасе второго этажа. Там сейчас наверняка прохладно от дождя и в то же время свежо и сухо.
Мы переместились на террасу, на которой сидели в первый день знакомства. Антон сел напротив меня, я вновь утонула в безумно удобном мягком кресле. Он суетился, и на него это было вовсе не похоже.
– Тебя что-то тревожит? – не выдержала я и решила спросить в чем дело.
– Нет. Да. Да нет же. Как тебе объяснить-то…
«Ох, дело плохо», – подумала я. Что же могло вызвать столь сильные внутренние терзания у моего названного друга? И совсем скоро, я узнала ответы на все интересующие меня вопросы.
– Завтра ты улетишь. Возможно, мы больше никогда не увидимся. Я долго думал о том, стоит ли тебе все рассказывать, и, после того, что вчера произошло на пляже, думаю, ты должна знать всю правду.
– Антон, это вовсе не обязательно, – серьезность намерения Антона меня пугала, и я уже не была уверенна в том, что хочу знать правду, которую он намеревался мне поведать.
Антон скрестил перед собой пальцы и нервно теребил их. Я в эти минуты думала о том, зачем он решился на данную откровенность, если она вызывает в нем такое количество нервов, что никак не желали поддаваться даже такому уравновешенному человеку, как он.
– Прежде чем я все тебе расскажу, хочу, чтоб ты знала о моих истинных чувствах к тебе и о том, почему я не решался рассказать тебе все с самого начала.
Видя то, как Антону сложно говорить, я не перебивала его.
– Про то, что я сбежал от внешнего мира, это все чистая правда. Мне необходимо было побыть наедине и обдумать то, что со мной приключилось. В принципе, абсолютно все, что я тебе говорил, правда. Я не солгал тебе ни разу, но недоговаривал слишком много. Я не хотел, чтоб меня жалели, особенно ты.
– Я тебя опять не понимаю, – призналась я, сжав губы. Сердце дико забилось в груди, словно предчувствуя что-то неладное.
Периодически разносившееся по всему побережью раскаты грома и невероятной силы ливень не давали расслабиться ни на секунду. Я чувствовала себя не просто напряженно, была ощущение, что надо мной проводят некий эксперимент на выдержку, с которой я была не в ладах в последнее время. В эту минуту я поняла, что еще не поздно, что можно все остановить и не дать Антону продолжить рассказывать то, что он намеревался. Ведь впереди еще вся жизнь, и у нас будет время узнать друг друга получше. Почему сейчас, зачем, что за спешка, что изменилось? Неужели виной стал вчерашний поцелуй? Точно, поцелуй, о котором как-то Антон упоминал, как о моменте, из-за которого пойдет против собственной совести. Похоже именно совесть его и мучала в этот момент, и он, как благородный молодой человек не мог и дальше продолжить свое молчание. Я поняла, мне его не остановить, наоборот, лучше дать возможность ему выговориться и облегчить душу.
– Сейчас все поймешь. Я не планировал заводить курортных романов, не планировал влюблять в себя кого-то, но самое главное, не планировал сам влюбляться. Дебора, ты мне не просто нравишься, я по уши в тебя влюбился. Изначально, когда я только с тобой познакомился и увидел твои метания, твою борьбу самой с собой, то решил, что напоследок могу сделать что-то хорошее, что-то полезное не для себя, как это было всю мою жизнь, а для кого-то другого, пусть даже для совершенно незнакомого мне человека.
– Антон, о чем ты говоришь?
Мне жутко не нравилось то, что говорил Антон и каким именно тоном он это делал. Не смотря на свежесть и прохладу, принесенную грозой со стороны моря, мне стало ужасно душно. Я сделала глоток воды, но он комом застрял в горле, будто я проглотила кусок камня.
– Ты какая-то бледная, – подметил Антон, – с тобой все в порядке?
– Да-да, – откашлявшись, наконец произнесла я.
Только что парень признался мне в своих чувствах, а я вместо того, чтоб ответить ему тем же, ведь он смог дотронуться до самого моего сердца, зациклилась на иных его словах и не могла никак понять, почему в эту минуту необходимо было вообще упоминать о начале нашего знакомства?
– У меня рак, – коротко произнес Антон, глядя мне прямо в глаза.
О, его глаза. Какими они были в это мгновение: чистыми, искренними, любящими, с легким зеленоватым оттенком, смотрели на меня пристально и ждали ответа. Рак был у Антона, но его глаза жалели меня. Тепло, излучаемое ими, было столь нежным, что, даже не прикасаясь ко мне, я чувствовала его всем своим телом, каждой своей клеточкой.
Я обомлела, не зная, как реагировать на подобного рода признание. Весь мир вокруг меня замер в одно мгновение. Я не могла произнести ни слова. Думаю, по ошарашенному выражению моего лица Антон все понял, поэтому, не дождавшись ни единого слова продолжил:
– Ты спрашивала меня про мои отношения. Была удивлена, что у меня нет девушки. После того, как врачи озвучили мне приговор, она решила уйти, сказав, что не сможет вынести больничные палаты, капельницы и все, что меня ждет. Я поначалу злился на нее. Узнать про рак, лишиться из-за этого светлого будущего, да еще и любимой девушки оказалось не так просто. Но после ее предательства, я понял, что не должен обременять собой никого. Она, как и любой другой человек, заслуживает счастья.
– Все равно не понимаю, что мешало остаться с тобой и поддерживать тебя во всем? Пройти вместе весь этот путь.
– У меня последняя стадия. Мне осталось два месяца.
И тут я поняла, что потеряла над собой контроль. Мои руки и ноги словно онемели. Губы замерли, оставив слегка приоткрытым рот. Я редко моргала, мое дыхание резко замедлилось. Я вдруг поняла, мир, который я себе нарисовала разрушился у меня на глазах. Я не желала верить в то, что говорил Антон. Как минимум, это было не справедливо. Мы нашли друг друга, полюбили и сейчас, должны смириться с приговором судьбы? Нет, я готова была к чему угодно, даже к тому, что Антон все же окажется тем самым маньяком, о котором я думала в первые минуты знакомства, но только не все это.
– Но ведь наверняка есть какое-то лечение? – с надеждой поинтересовалась я.
– Есть один экспериментальный метод, но процент на то, что после всех процедур я останусь жив слишком мал.
– Какой? – я готова была цепляться за любую возможность, пусть даже самую малую.
– От пяти до десяти процентов.
– Не так уж и мало, – с оптимизмом произнесла я. – Что для этого необходимо?
– Дебора, я решил, что не буду проходить лечение.
Антон говорил так спокойно, что меня это даже злило. Лишь позже я поняла, что он жил с этими мыслями долгое время и вся злость, обида, разочарование на судьбу или быть может на жизнь давно были им пережиты.
– Как это не будешь? – я смотрела на Антона ошарашенно и не верила тому, что слышу.
– Пойми ты. Мне оставалось каких-то шестьдесят дней. Семь из который я прожил просто великолепно, благодаря одной удивительной девушке из Праги. Не хочу оставшиеся пятьдесят три дня потратить на больничные палаты, медсестер в белых халатах и капельницы.
– Что ты сейчас такое говоришь? – с моих глаз невольно начали скатываться слезы. – Ты ведь сам только что сказал, что шанс есть. Пусть и не большой, но вдруг все получится?
– Последние два года я потратил на лечение, вместо того чтобы просто жить и радоваться каждой оставшейся минуте. Я прилетел сюда, чтоб принять неизбежное. И сказать по правде, я принял свою ситуацию. Прошу, не заставляй меня передумать.
Антон пригнулся ко мне через небольшой столик и взяв мои руки в свои крепко сжал их, стараясь так меня успокоить.
– Тебе страшно? – решила я умерить свой пыл и понять, что чувствует человек, который смирился со своим исходом.
– Очень! – коротко признался Антон и с еще большей любовью взглянул на меня.
– Все будет хорошо! Все обязательно должно быть хорошо, разве может быть иначе? Ты не заслуживаешь всего этого. Почему именно ты? Почему? – Я все еще пыталась понять, правда ли все происходящее имеет отношение ко мне и Антону. Может это просто шутка, я закрою глаза, а когда открою их, то все будет иначе.
– Дебора! Дебора, остановись! Мне, конечно, безумно страшно, но я уже смирился со своей участью.
– Смирился? Да как ты посмел? Все это время ты учил меня не сдаваться, говорил, что все в моих руках, а сам…а сам уже сдался?! – вырвалось из меня.
Я была чертовски зла. Я не понимала, почему жизнь забирает тех, кто более других был достоин жить. Мое сердце разрывалось внутри. Взглянув на Антона, я поняла, что делаю ему еще больнее. Хоть он и примирился со своим исходом, но ему было больно за меня, за то, что как он не хотел, но я к нему привязалась. Боль, которую я чувствовала в эти минуты, словно по тонким невиданным нитям передавалась ему.
– Тихо, тихо, – Антон сел рядом со мной и прижал меня покрепче к себе.
Я всеми силами старалась взять себя в руки. Немного успокоившись, я прижалась к груди Антона и почувствовала, как он нежно поцеловал меня в макушку.
Слезы сами скатывались с моих глаз. Счастье, что еще вчера накрывало с головой, оказалось миражем. Антон поглаживал меня по голове. Я чувствовала, как сильно бьется его сердце, которому через пятьдесят три дня суждено было остановиться. Раньше, я никогда не теряла близких мне людей и не знала, насколько это бывает больно. Сейчас же я должна была смириться с тем, что человека, которого полюбила всем своим сердцем, совсем скоро не станет.
Ужасная внутренняя боль, разрывала не только сердце, а казалось, будто ломает мне ребра. Я не выдержала и вместо того, чтоб успокоиться, расплакалась еще сильнее.
– Не нужно, прошу тебя, – уговаривал меня Антон. – Если бы я знал, чем может закончится наша встреча у бассейна, то просто прошел бы мимо. Ну, или упав в воду, не стал бы и тебя за собой тянуть, – смеялся Антон.
Я вспомнила то, с чего все началось и засмеялась сквозь слезы. В самом деле, кто бы мог только подумать, к чему приведет наша с ним случайная встреча.
– Ну вот, уже намного лучше. У тебя красивая улыбка и невероятно заразительный смех. Давно хотел тебе это сказать, произнес Антон, стирая с моего лица слезы.
– Лучше бы ты раньше рассказал мне всю правду. У меня было столько вопросов. Я гадала, что с тобой не так, потом решила, что дело во мне. Все мои предположения не имели ничего общего с истинной причиной, по которой ты меня избегал.
– Избегал? Ты серьезно? Я лишь пытался уберечь тебя от привязанности к себе. Я умру, а ты будешь жить. И я очень хочу, чтоб ты не тосковала по человеку, которого знала всего лишь неделю своей жизни.
– Но у нас может быть не только эта неделя. У нас может быть целых два месяца.
– А что потом?
– Не хочу думать о том, что будет дальше. Ты сам учил меня наслаждаться тем, что есть, выбрать самое лучшее. Мой выбор очевиден, я выбираю тебя.
– Дебора. Ты рвешь мне душу. Я не могу поступить, как эгоист. Потом тебе будет еще больнее.
– Но если мне в любом случае придется испытать боль, то разве ее размер имеет значение?
– Для меня да. Плюс ко всему я хочу, чтоб ты запомнила меня таким, каков я есть на самом деле. А не жалкого, прикованного к больничной кровати парня, не способного самостоятельно даже сходить в туалет.
– Ты уже знаешь, как это будет?
– Да, – не смотря на внутренний страх, Антон говорил о смерти слишком спокойно.
– Как же твои близкие?
– У них было достаточно времени принять ситуацию.
– И они действительно смогли ее принять?
– Частично да. В последнее время я изрядно постарался над тем, чтоб мой уход был для них максимально безболезненным.
– Как такое можно принять? – мои глаза вновь наполнились слезами. Мне не хотелось отпускать Антона ни из своих объятий, ни из собственной жизни.
Антон встал, подошел к краю изгороди и протянул руки к проливному дождю, что никак не желал утихать. Он смочил лицо дождливой водой, затем, проведя руками по волосам слегка взъерошил их, и они вновь легли так, будто он только что побывал у парикмахера и тому пришлось тщательно поколдовать над прической Антона. Я не отрывала своих заплаканных глаз от человека, который вызывал бурю различных эмоций в моем организме, а он повернувшись ко мне сказал:
– Наверное не стояло тебе говорить. Знаешь, раньше я никогда не сомневался в правильности принятого решения, а сейчас сомневаюсь.
– Ты все сделал верно. Иначе я продолжала бы теряться в догадках и думать, что являюсь для тебя курортным увлечением.
– У нас остался последний день. Хочу, чтоб мы провели его так, как и предыдущие дни, весело и беззаботно, без грусти, не заботясь о том, что будет. Предлагаю наслаждаться каждой минутой, проведенной в этом райском месте.
Я тоже встала и подошла к Антону. Дождь стих, из-за только что гремевших во всю силу туч, выглянуло яркое сентябрьское солнце.
– И чем именно сегодня займемся? Наверняка у тебя уже и план есть, не так ли? – спросила я, вытирая слезы обеими руками.
– Есть! Пошли!
Антон взял меня за руку и мы, словно настоящая пара влюбленных и беззаботных молодых людей, спешно отправились на улицу.
– Конечно же ты не скажешь мне, куда мы направляемся, – подытожила я, зная, как Антон любит устраивать сюрпризы.
– Предпочитаешь узнать все заранее? А как же интрига?
– О, интриговать ты мастер. Не стану рушить твои планы.
Я была в предвкушении того, что именно придумал Антон на этот раз. Мы вышли за пределы территории отеля. Мне так хотелось рассказать Антону о том, что я чувствовала в этот момент: о своей влюбленности к нему, о том, что чувствую себя абсолютно счастливой, когда он держит меня за руку, но была ли в этом необходимость? Думаю, по моему сияющему выражению лица все, итак, было понятно. Я категорически не желала верить в то, что он озвучил мне на веранде второго этажа отеля. В полной уверенности благоприятного исхода я наслаждалась каждой минутой, проведенной с моим новым знакомым, который из статуса друга, перешел в статус любимого человека.
– Нам еще долго? – с любопытством поинтересовалась я.
– Немного терпения, мы почти пришли.
Мы оказались у целого городка аттракционов с громкой музыкой и огромным количеством народа. Крутящиеся карусели, колесо обозрения, различные паровозики, то и дело мчавшие детей то в одну, то в другую сторону. Все вокруг напоминало мне кадры из детства. На какое-то мгновение я замерла, не веря своим глазам.
– Антон, как?
– Что-то не так?
Антон смотрел на меня и не понимал моей реакции.
– Я с детства не была на аттракционах. Помню, как-то мы с сестрой и родителями были на крупной ярмарке в Праге. Тогда родители купили нам билеты абсолютно на все виды качель и каруселей. Мы с сестрой резвились, а потом ее укачало. Мы даже половины всего не перепробовали и ушли. Я была так зла на нее и на родителей, что в следующий раз и вовсе отказалась идти с ними в подобные места. Потом я выросла, родители развелись и аттракционы остались лишь в воспоминаниях, причем, не в самых приятных.
– Тогда есть повод исправить твое отношение к аттракционам! С чего желаешь начать?
Антон взял билеты на колесо обозрения и не прогадал. Вид с верхней точки был невероятным.
– Ты настоящий волшебник! – вопила я, пребывая в диком восторге. Антон смеялся, но сквозь его смех я чувствовала, как он ловит каждую мою эмоцию и вновь фиксирует ее себе на память. – Перестань так смотреть на меня, – попросила я, желая, чтоб у нас было не только это мгновение, а чтоб их было в нашей жизни еще безмерно много.
– Хочу, чтоб ты всегда улыбалась, – ответил Антон в оправдание своего пристального взгляда. – Куда желаешь отправиться дальше? – поинтересовался он, после того как мы вышли из кабинки для пассажиров.
– Хочу мороженного! Нет, сладкой ваты! – продолжала говорить я, ощущая себя ребенком. Антон попросил подождать его и на некоторое время исчез.
– Ох, вот там и очереди. Пришлось растолкать ребятню, чтоб отвоевать сладкой ваты, – шутил Антон, с серьезным выражением лица.
– Надеюсь, все целы? – подхватила я, принимая огромную разноцветную сахарную вату из рук Антона.
– Почти. И пока они не успели нажаловаться своим родителям, предлагаю сделать отсюда ноги.
Мы отправились на прогулку по искусственному городку аттракционов. Найдя наиболее тихо местечко для разговора, Антон предложил присесть на лавочку.
– Погоди, мне нужно передохнуть, – сказал он, усаживаясь на скамью.
– С тобой все в порядке? Твой обморок тоже был вызван болезнью, так ведь?
– Дебора, не тревожься, все в самом деле хорошо. А обморок, это действительно переутомление. Просто мне нужно больше отдыхать, чего я в последнее время вовсе не делаю. Успею еще отлежать бока.
Я видела, как Антон, преодолевая боль, делал вид, что ничего серьезного не происходит, желая продолжить меня радовать. Не став более напоминать ему о злосчастной болезни, я села рядом с Антоном, и достав телефон сделала несколько совместных кадров.
– Какая ты молодец, что вспомнила про камеру. Предлагаю весь сегодняшний вечер не выключать ее, и сделать на память парочку снимков и видео. Только с одним условием, оператором буду я.
– Я могу возразить?
– Можешь, но это бесполезно, – смеялся Антон, и выхватив у меня телефон, полностью вошел в роль оператора. Не знаю, что он там снимал, но весь оставшийся вечер он и вправду не выпускал телефон из рук.
Мы отправились в тир.
– Стреляла когда-нибудь? – поинтересовался Антон.
– Было дело, правда очень давно.
– Давай научу.
Я взяла орудие в руки, Антон ухватил своими руками мои, пригнулся и показал, как именно необходимо целиться.
– Вот так, не сжимай сильно кисти. Расслабься. Теперь возьми цель, не своди с нее глаз и стреляй.
Я сделала все, как говорил Антон и с первого раза попала в цель.
– Я это сделала, сделала! – вырвалось у меня и на радостях я прыгнула в объятия Антона.
Следующий выстрел был за моим другом. Он передал мне телефон и полностью сосредоточившись на мишенях забыл о существовании всего сущего вокруг. Камера в этот момент не снимала, но я на всю жизнь запомнила то, с каким азартом Антон целился в мишень, затем стрелял, все ради того, чтоб выиграть для меня большого плюшевого слона. Он очень необычный, с бледно розовым окрасом, с таким обычно встречаются фламинго, но не слоны. Когда мужчина в тире сообщил о выигрыше, Антон обеими руками ухватив игрушку, прикрыл ею свое лицо и подошел ко мне.
– Привет! Давай знакомиться, – говорил он от имени розового слоника.
– Дебора, – улыбаясь, коротко ответила я.
– Слонопотам – Филип! – гордо и громко произнес Антон, искажая свой голос, затем вышел из образа и заговорил со слоном от своего имени.
– А я Антон. Филип, я знаю, ты очень хороший слонопотам. У меня к тебе будет просьба. Ты пожалуйста позаботься о Деборе. Она удивительная девушка. Будь с ней рядом, пока я буду отсутствовать. Договорились?
– Да-да, конечно! – кричал слонопотам Филип, голосам Антона.
– Думаешь, он и вправду сможет заменить тебя? – разозлилась я.
– Уверен, что нет, – не серьезно произнес Антон.
– То-то же, – сердито добавила я.
– Уверен, что нет, ведь он не сможет тебя пощекотать так, как это могу сделать я, – рассмеялся Антон и принялся щекотать мне бока.
– Нет, нет, прошу тебя! – вопила я, уже забыв о слонопотаме, – Прекрати, пожалуйста, я дико боюсь щекотки!
– Так она на это и рассчитана, – хохотал Антон, и заполучив меня в свои объятия остановился. – Ну, так что, будешь дружить с Филипом или мне продолжить?
– Так у вас сговор? Вот вы негодники! – я все еще прибывала в сильных объятиях Антона и не сводила своих глаз с его. – А какой бонус меня ждет, если я дам свое согласие на дружбу с этим весьма неординарным слонопотамом?
Антон молча наклонился ко мне, обнял, прижимаясь ко мне всей своей грудью.
– Так мне будет спокойнее, – прошептал он.
– Не надо. Не прощайся со мной, прошу тебя, – шептала я в ответ.
– Прости…– многозначно ответил Антон.
Я ухватила Антона обеими руками за шею и не желала отпускать. Лишь сейчас я поняла, что Антона и вправду может не стать и таким образом, он хочет оставить мне воспоминания о себе. Ему было страшно, страшно остаться забытым всеми.
Думаю, любому человеку, знавшему, что совсем скоро придет его час, будет не только не по себе, но и появится желание оглянуться назад, подумать, о том, что он оставил после себя. Если лишь воспоминания, то какими они будут?
– Я обещаю с ним подружиться. Поверь, мы поладим, и я не дам его в обиду, – сквозь слезы промолвила я.
Антон уткнулся своим носом мне в шею и тихонько причмокнул то место, где касались его губы.
– Запомни, мы оба будем ждать тебя, – сопя произнесла я.
После этих слов Антон еще крепче сжал меня в своих объятиях. На некоторое время мне даже стало трудно дышать, но эти объятия были так необходимы нам обоим.
Каждый из нас без слов понимал другого, его чувства и переживания.
– Во сколько у тебя самолет? – придя в себя спросил Антон.
– После обеда, – хрипло ответила я, посапывая носом.
– Так у нас с тобой будет еще один завтрак, – радостно произнес Антон.
– Не хочу один…
– Прости меня, прошу, прости. Я не должен был так с тобой поступать, не должен был допустить этих чувств. Я не думал, что для нас все так обернется.
– Не надо, не кори себя за это. Я ни о чем не жалею. Я впервые узнала, что такое любовь. Ты столько всего для меня сделал за эти дни, сколько ни один человек на земле не сделал за всю мою жизнь. Я благодарна тебе за каждую минуту, проведенную вместе.
Антон взял меня под правую руку, держа в левой снопотама Филипа, мы отправились назад в отель. Я чувствовала, как ему сложно идти. На пути мы делали несколько остановок.
– Может врача?
– Не надо никого. Все хорошо, – Антон продолжал меня успокаивать, не взирая на свое самочувствие.
– Я бы хотела убедиться, что с тобой все в порядке.
– Хочешь провести меня до номера? – улыбаясь спросил Антон.
– Настаиваю на этом! – твердо произнесла я.
Мы вошли в номер Антона.
– Останься, – попросил Антон, усаживаясь на кровать. – Я немного полежу и отправимся ужинать.
Признаться честно, я вовсе не хотела есть. Мне в принципе ничего не хотелось, кроме одного: чтоб он жил. Прошло уже несколько часов с тех пор, как я узнала тайну Антона, что он так тщательно пытался скрыть от меня. Лежа на его плече, я все еще никак не могла понять, хотела бы я знать эту горькую правду с первого дня знакомства или нет.
Антон прижимал меня к себе и по привычке зацеловывал мне макушку. Я чувствовала, как он утыкался мне в голову и делая глубокий вдох, замирал, не выдыхая воздух. Думаю, он делал то же, что и я, старался запомнить мой аромат, как я его.
На улице стало вечереть, и без включенного света, в номере становилось темнее. Лишь блеклый свет луны пробирался сквозь широкое окно, и лениво скользил по стенам, падая прямо к нам на кровать.
Я приподняла подбородок, не отрывая головы от теплого и уютного плеча Антона, посмотрела на него, он в этот момент смотрел на меня и улыбался. Не знаю, что вызвало такую счастливую улыбку у Антона, но я была рада видеть его таким.
Вдруг с улицы стали доноситься странные крики, которые перепугали нас до полусмерти.
– Погоди минутку, я посмотрю, что там случилось, – произнес Антон и выскочил на балкон. – Дебора, иди сюда, скорее.
Резко повеселевший тон Антона говорил о том, что на улице все в порядке. Я подошла к нему и глянула вниз. Веселая толпа, состоявшая примерно из шести девушек, во главе которых находилась будущая невеста, шумно праздновали девишник и распивая очередную бутылку спиртного, то и дело кричали, после чего дружно заливались смехом.
– Смотрела фильм «Однажды в Вегасе»? – резко произнес Антон, повернувшись ко мне.
– Конечно, – выпучив глаза ответила я.
– Пошли! – Антон, как всегда, без объяснений ухватил меня за руку, и мы спешно куда-то направились.
– На этот раз-то куда? – решила я выпытать у него конечную цель нашего маршрута.
– Да что же ты такая нетерпеливая? Сейчас сама все увидишь.
Мы поднялись на крышу отеля, с которой был невероятный вид на все побережье. Я замерла, взглянув на ровную гладь моря, и лунную дорожку, оставленного на нем.
– Антон, здесь превосходно! – воскликнула я, придя в себя. – Я и не знала, что здесь есть выход на крышу.
Антон стоял позади и наблюдал за моей реакцией. Его дико умиляло мое восхищение увиденным.
– Как приятно быть творцом твоей улыбки, – с умилением произнес он, от чего я заулыбалась еще сильнее.
– Дебора Гриффит, я хочу прямо здесь и сейчас, сказать тебе кое-что очень важное.
Я принялась внимательно слушать Антона, не подозревая, что он произнесет в следующее мгновение.
– Я люблю тебя. Люблю твои карие глаза, искреннюю улыбку, до ужаса заразительный смех. Люблю то, как ты энергично танцуешь и невероятно поешь. Я, наверное, полный безумец, но я никогда еще не испытывал таких чувств, переполняющих мое сердце. Не знаю, что ты со мной сделала, но я хочу продолжить лечение, и не ради себя, а ради нас.
Последние слова Антона вызвали бурную реакцию моего организма. Я стала жадно глотать воздух не веря тому, что слышу. Даже его невероятное признание в своих чувствах не вызвали во мне столько радости, сколько то, что он изменил свое отношение к лечению и намерен его продолжить.
Я прыгнула к нему на шею и завопила:
– Обещаешь? Обещаешь, что будешь бороться?
– Обещаю! Но и ты пообещай мне кое-что.
– Слушаю.
– Только ради тебя, ради нас с тобой, я продолжу лечение. Но если вдруг что-то пойдет не так, ты должна мне пообещать…
– Нет! – перебила я Антона, не желая слышать о том, что он может не выжить.
– Не перебивай меня! Обещай, что не станешь рыдать и убиваться по мне. Ты должна пообещать мне, что будешь жить дальше. И не просто жить, а так, чтоб сама себе завидовала. Путешествуй, как только появится малейшая возможность. Получи ту должность, о которой мечтаешь. Влюбись, да так, чтоб без памяти. Выйди замуж, роди детей. Наслаждайся каждому мгновению, будь благодарна за каждый прожитый день. Цени, люби себя и жизнь, подаренную тебе. А главное, помни, все в твоих руках. Ты все сможешь, если по-настоящему этого захочешь.
– Антон, я верю в то, что все будет хорошо и верю в нас с тобой.
– Знаю. Я действительно рано сдался. Сейчас, я вижу твою веру в лучшее и мне самому хочется в это верить.
Постояв еще некоторое время на крыше, мы разошлись по своим номерам, договорившись о раннем ужине. Мне необходимо было собрать чемодан и собраться с собственными мыслями, которых было слишком много.
