Кейт Файер
Сделка. Надежда на тебя
Глава 22
Тебя не изменить?
Я стою напротив Маттео, сжимая его горло так сильно, что костяшки пальцев начинали белеть. Гнев, как темное облако, медленно заволакивает мысли, лишая разум ясности. Горячая волна поднимается от груди к голове, заставляя сердце стучать быстрее и громче.
Одна лишь мысль о несправедливости, которую я пережил, разжигала огонь внутри меня. Дыхание становилось прерывистым, а взгляд – острым и безжалостным. Усиливая хватку, я думал лишь об одном – как вернуть себе то, что у меня забрали.
Мир вокруг становился незначимым и маловажным, превращаясь в серую дымку. Все, что я видел, все, что я чувствовал, пропитано гневом и я не мог ничего с эти поделать. Лишь продолжал сжимать шею в тисках так сильно, как это возможно.
Кровь стучала в висках, как молот по наковальне. В глазах начинало темнеть, словно мир сжался до размера моей ладони на его кадыке. Душа рвалась из своего заточения, чтобы помочь залить вены свинцом ярости.
Границы размываются, оставляя лишь порыв – разрушить, разбить, разорвать все на куски.
Я чувствую, как мои обещания ускользают, уступая место звериной силе, закипающей в моих жилах. Рык рвется из моей груди, но он не принадлежит мне. Он нечеловеческий. Это был крик дикого зверя, жаждущего крови.
– Сдохни! – стиснув зубы, шептал я, пока по моему лбу стекали капли пота. – Сдохни, тварь!
Каждая мышца кричала о пощаде, прося о передышке, о возможности просто лечь и умереть сразу же после Маттео. Ноги становились ватными, а руки лихорадочно дрожат от напряжения, пока в глазах все темнее и темнее.
Я ощущаю, как сила уходит от меня, словно песок, просыпающийся сквозь пальцы. Но я не мог остановиться. Невидимые нити словно тянут меня вперед, не давая упасть. И я не мог проиграть или умереть.
Все, что я мог – заставлять себя идти вперед. Шаг за шагом, несмотря на пронзительную боль в каждой клетке тела. Несмотря на разбитость, я все еще жив. И пока я жив – я не сдамся.
– Джейкоб! – зовет меня голос откуда-то сбоку. – Джейкоб!
Руки машинально падают от бессилия вниз, таща за собой и тело. С грохотом, оно обрушивается на холодный и грязный пол, теряя полный контроль над собой. Где-то в пространстве слышатся тихие и жадные глотки воздуха, пытающиеся спасти Маттео от гибели.
Пальцы напряглись и превратились в слабые кулаки, не в силах что-то исправить. К моему измученному телу опускается Кевин, протягивающий телефон, где на экране написано то самое имя, которое в данный момент я не хотел бы слышать.
– Эмили звонит уже пятый раз. – спокойно произносит он, бросая холодный взгляд на Маттео. – Я пытался ей объяснить…
Выхватив из его ладоней вибрирующий бесконечно мобильный, я закрыл глаза, машинально проводя по экрану, чтобы наконец-то ответить на рвущееся ко мне светлое пятно этой ужасной жизни.
– Слушаю… – сглатываю, чтобы быть более убедительным. – милая.
– Я звонила тебе несколько раз. – ее лепетание моментально поднимает меня на ноги. – Ты обещал, что позвонишь, как приземлишься, но так и не позвонил. Сообщение от Кевина не считается, понимаешь?
Между нами повисает тишина, и я поднимаю пистолет с пола, направляя его прямо в лицо Маттео.
– Прости, милая. – спокойно произношу я, даже не смотря в его сторону. – Я был очень занят…
– Ты обиделся из-за встречи с Брэндоном? – продолжает бубнить без умолку она. – Мы просто старые приятели со школы. Ты же не станешь злиться слишком долго? Я воспользовалась деньгами из сейфа и купила кое-что очень классное. Тебе понравится. Ты же вернешься завтра?
Ее голос становится якорем, вытаскивающим меня с самого глубокого дна Атлантического океана, где было холодно, пусто и темно.
– Мы с Сарой поужинаем вместе. – она никогда не была так многословна, как сейчас. – До этого мы ходили по магазинам и в парочку интересных мест. Томас и Даррен не отходят от нас ни на шаг. Это так непривычно. Они всегда были на расстоянии, а сейчас, кажется, залезут ко мне в трусы, лишь бы проверить не сделаю ли я чего-то плохого. Ты отлично натаскал их.
– Трусы? – удивился я, переводя взгляд на Кевина. – Твои трусы?
Он тоже в полном непонимании смотрит на меня, но потом всеми силами показывает, что разговор лучше отложить на потом.
– Все, что ты услышал из моей болтовни – это трусы, Джейкоб? – ее смех заполнил сначала мой разум, а затем и пространство вокруг. – Я очень скучаю. Возвращайся скорее.
Ее слова, как лучи теплого солнца, пронзили меня, согревая душу. В них звучит искренняя любовь, забота и верность. Нежность ее голоса заставила меня забыть о всех бедах и горестях, оттаскивая тяжесть на задний план, уступая место надежде.
Слезы подступили к векам, но на этот раз они были не от боли, а от радости и благодарности. Мягкая улыбка, непроизвольно возникшая на лице, скрыла их, наполняя сердце светом.
Пальцы отпускают пистолет, и он разбивается о бетонное покрытие, оставляя гул в этой бесконечной тишине. Ледяная глыба внутри меня тает, оставляя после себя лишь тепло.
Я нужен ей.
– Я люблю тебя. – тихо произносит она, вынуждая трепетать все тело. – До скорого.
Затуманенный разум не дает слишком быстро собрать себя по частичкам. Сердце по-прежнему стучит быстрее, но уже не от злости, а радости, что у меня теперь есть та, кто ждет меня даже тогда, когда я едва не нарушаю свое слово.
Натянув маску холоднокровия на своем лице, я поворачиваюсь к Маттео, чувствуя, как позади меня напрягается Кевин. Он осторожно подходит ближе ко мне, явно боясь, что я снова поступлю неправильно.
– Сегодня твой день. – непоколебимо произношу я, пока щеки Маттео приобретают более розовую окраску. – Тебя спасла моя жена. И теперь, ты должен ей свою жизнь, понял?
Он неуверенно качает головой, пока его глаза наконец-то наполняются тем самым раскаянием, которого я ждал в самом начале. Губы, покрытые засохшей кровью, дрожат, не давая произнести хоть слово, а руки, крепко привязанные к спинке стула, уже потеряли свою силу.
– Поживи пока в семье Карла. – развернувшись в сторону выхода, я столкнулся с одобрительным взглядом Кевина. – Он поможет тебе стать человеком.
Я уже двинулся вперед, но затем остановился всего в нескольких шагах от двери.
– Кстати. – моментально повернулся к нему я. – Мне плевать скажешь ты где Митчелл или нет. Я найду его сам.
Маска, которую я так тщательно примерял все эти годы, рассыпается в пыль, пока лицо, всегда непроницаемое, как мраморная статуя, оживает в одно мгновение. Губы растягиваются в улыбке, странной и непонятной, вынуждающей мурашки бежать по коже.
В ней нет радости или доброты. Она холодная, как осенний ветер, но в тоже время загадочная, как прекрасное звездное небо. В ней хранятся тайны, доступные только мне. И она знает то, чего не знают другие.
Я медленно двигаюсь вверх по лестнице, ощущая, как каждый шаг отдаляет меня от прошлого. Позади остаются потрескавшиеся стены и скрипучие двери, которые хранили столько тайн и воспоминаний, что становится страшно.
На улице стоят несколько черных машин, принадлежащих Питтсбургской мафии, словно становясь молчаливыми свидетелями моего красивого ухода. Остановившись у двери одной из них, я делаю глубокий вдох, оборачиваясь назад.
– Отличная работа. – произношу я, переводя взгляд на горизонт. – Теперь можно отдохнуть.
– Мистер Уилсон. – раздался позади голос Карла. – Что думаете делать?
– Пусть посидит еще немного. – твердо ответил я. – А завтра встретимся перед моим вылетом, чтобы обсудить детали. Его можете вывезти на рассвете туда, откуда он никогда не сбежит.
– Даруете ему жизнь? – ошарашенно произносит Карл. – С чего бы?
– Я больше не хочу убивать. – честно заявляю я. – Да и никогда не хотел.
Машина двигалась вперед, пока я молча смотрел в окно на заднем сидении автомобиля. Передо мной ночной Питтсбург, а рядом спокойный и всегда одетый с иголочки Кевин.
Город сияет тысячами огней, словно кто-то рассыпает звезды по темному полотну. Улицы залиты мягким светом фонарей, создавая уютную и подходящую атмосферу, чтобы отбросить лишние мысли.
Мимо мелькают здания, небольшие магазины и кафе, где еще остаются последние посетители. В окнах горит свет, и я невольно представляю, как мы с Эмили могли быть в одном из них.
Авто плавно пересекает улицы, даря легкое ощущение вибрации от дороги. Этот ритм успокаивал мое бушующее сердце и позволял погрузиться в собственные мысли. Деревья кидают длинные тени, которые двигаются следом за мной.
И я чувствую, что все еще жив. Все еще верен себе и своим убеждениям.
– Едем в аэропорт. – разрываю тишину я, пока Кевин нерешительно бросает на меня взгляд. – Ноа и Иэн остаются здесь, чтобы решить незаконченные вопросы. Нам пора возвращаться.
– Но Джейкоб… – нерешительно выдал он. – Как же Маттео?
– Я доверяю вам. – обратился к солдатам, сидящим на передних сидениях. – Уверен, вы справитесь.
– Но Босс… – залепетали одновременно оба. – Как же вы будете без нас?
– Или как вы будете без меня? – саркастически спросил я. – Нет ничего лучше, чем вернуться домой как можно раньше. Впереди тендер и я не могу оставаться здесь слишком долго.
– Или боишься, что пока тебя не будет Эмили оторвется со своим начальником?
Сначала, на лице Кевина появилась необычайно язвительная улыбка. Я бы сказал, почти даже смех. Но затем, стоило мне лишь бросить в его сторону холодный, как лезвие, взгляд, он тут же скрыл свою ухмылку, полностью осознавая свое поражение.
– Прости. – промямлил он, больше не смея выдавать подобные шутки.
Лишь в небе меня начинали терзать реальные сомнения. Я снова и снова погружался в мысли, чувствуя, как прошлое овладевает мной. Воспоминания о тех моментах, когда все казалось пустым и бессмысленным, словно тянут меня назад, как невидимые нити, которые я не могу разорвать.
Но Эмили…
Ее образ, слова, мимолетное видение рядом, становились настоящим якорем, который удерживал меня в реальности. Она – моя надежда. Моя возможность построить действительно что-то новое и лучшее.
Или, быть может, действительно отказаться от мести.
Я запутался. Растерялся.
Воспоминания и мечты смешиваются в единую картину, сильно давя на виски. И я не знал, как с этим разобраться. Но все, что я понимал – нужно отпустить прошлое, чтобы двигаться в настоящем. И, несмотря на все сомнения, чувствовать, что Эмили станет той силой, которая поможет мне с этим справиться.
– Уверен, что доберешься сам? – затормозил меня прямо у машины Кевин. – Мне как-то неспокойно…
– Я, по-твоему, ребенок? – закатив глаза, я открыл водительскую дверь. – Мне нужно заехать в одно место и сразу же поеду домой. Не думаю, что Митчелл вообще в Бостоне. Не накручивай то, чего нет.
– Откуда такая уверенность? – его серьезный тон порой пугает. – Как ты можешь идти на такой риск? Давай вызовем Томаса, и ты поедешь с ним.
– Он должен быть рядом с Эмили. – я плюхаюсь в кресло и резко захлопываю дверь.
Ночной Бостон простирается передом ной, встречая меня, как родной дом. Я сижу за рулем, наблюдая за огнями и тенями, которые образуются на огромном букете белоснежных роз, лежащих на сидении рядом со мной.
Машина скользит по пустынным улицам, словно стремясь добраться до пентхауса как можно быстрее. Свет фар выхватывает из темноты детали, смешивая их с мимо мелькающими зданиями и небоскребами.
Каждый раз на красном сигнале светофора, я поворачивал голову, чтобы убедиться, что розы находятся в безопасности. Я видел эти прекрасные бутоны и чувства волнения и предвкушения наполняли мое сердце.
Я плавно повернул на подземную парковку, и все звуки города мгновенно притихли, уступив место тихому эху машинных шагов. Яркий свет осветил бетонные колонны и линии разметки, указывая путь к нужному месту.
Осматриваясь по сторонам на всякий случай, я убедился, что нахожусь в полном одиночестве и безопасности. Аккуратно повернув руль, я припарковался ровно между белыми линиями.
Как только двигатель стих, я ощутил, как вместе с ним замерло и мое сердце. Тишина окутала меня, даря беспокойство перед важной встречей. Букет белоснежных роз наполнил ароматом весь салон, вынуждая меня успокоиться.
Руки непроизвольно потянулись к бардачку, где спрятан небольшой пистолет, который верно служит мне на тот случай, если я оказываюсь один. Положив оружие по привычке за спину, где его плотно держит ремень, я вышел из машины, нежно касаясь стеблей роз.
Сердце затрепетало от предстоящей встречи со своей голубоглазкой, и я уверенно ткнул пальцем на самый последний этаж в лифте, наблюдая за тем, как он несет меня вверх, сокращая расстояние между мной и Эмили.
Кабина распахнулась на нужном этаже, и я удивленно провожу взглядом по пустому холлу, который не ожидал увидеть.
Где, черт возьми, охрана?
Уже более яростно я тяну дверную ручку вниз, готовясь к самому худшему исходу. Но мягкий свет моментально окутывает меня, открывая обширный вид на гостиную в серых оттенках.
На диване в самом центре сидит Эмили, осторожно перекидывая ногу за ногу. Халат из тончайшего шелка падает с ее плеч, обнажая почти что голое тело. На ней лишь красивое кружевное белье цвета слоновой кости, отлично подчеркивающее каждый кусочек тела.
Сначала, она переводит на меня свой загадочный взгляд, а затем так же быстро встает на ноги, как он меняется на холодный и даже устрашающий. Я не вижу ничего, кроме ее прекрасных губ, слегка увлажненных языком.
И полностью теряю рассудок от ее волос…
– Снова перекрасила? – я двигаюсь вперед, осторожно прижимая к себе букет. – Думал, что это я устрою тебе сюрприз. Но, кажется, ты даже не удивлена моему появлению. Ждала меня в таком виде?
– Тебя? – язвит она, складывая руки на груди. – Еще чего. Я ждала Томаса и Даррена. Они ушли за закусками. Думали, повеселимся вместе.
Снова русые волосы спадают на хрупкие плечи, обрамляя ее лицо. Еще несколько часов назад они были светлыми, а сейчас, этот резкий переворот в ее облике, будто кричит о том, чего она не решается мне рассказать.
– Какого хрена, Джейкоб? – ее тон резко меняется, и она всего за секунду оказывается возле меня. – Какого хрена ты снова собираешь эти чертовы папки?
Ставьте звездочки, чтобы мотивировать меня на выпуск новых глав быстрее, а также подписыватесь на мой тг канал КЕЙТ ФАЙЕР, чтобы не пропускать обновления!
Глава 23
Бостон. Шестой день новой сделки.
– Молчишь? – повышает тон Эмили, тыча в меня указательным пальцем. – Ты ответишь за это сполна, Джейкоб!
Но я не мог…
Не мог оторвать свой взгляд от ее волос, завораживающих меня настолько, будто они живое существо, притягивающее мое внимание. Мягкие, шелковистые пряди с каждой новой волной светились, будто впитывая в себя окружающий свет, и возвращали его назад нежными переливами.
Ее русые волосы падают на плечи каскадом, двигаясь в такт каждому ее жесту. Я наблюдаю, как голубые глаза становятся еще ярче на фоне естественного цвета волос и начинаю чувствовать, как это зрелище очаровывает меня.
Я пытался понять суть разговора, но каждый раз, когда она поворачивала голову или меняла ее положение, мои глаза невольно следили за каждым движением волос. Они кажутся мне такими свободными и легкими, что сердце сразу же наполняется теплом.
– О чем ты? – сделав резкий выдох, я снова перевел свое внимание на ее волосы. – Какие папки?
– На Брэндона… – она делает небольшую паузу, а потом с еще большей злостью продолжает. – черт его побери, Мосса!
Твою ж мать, Томас.
– Это для твоего же блага. – спокойно отвечаю я, двигаясь в сторону дивана, чтобы положить букет. – Я не знаю кто он и как вы связаны. Не мог же я позволить тебе работать в его компании…
– Ты мог спросить у меня! – а она разошлась не на шутку. – Я бы сказала тебе все, как есть. Если для тебя это и правда важно. Но вместо этого ты оставил меня, решая свои дела. Так кто же виноват в том, что ты не меняешься, Джейкоб?
Тяжелая пауза мгновенно нависла в гостиной, застилая все в густой туман. В комнате появляется напряжение, которое можно почти что осязать. В воздухе витает что-то недосказанное, что-то, что давит на мои виски, делая дыхание трудным и неровным.
Воспоминания звукозаписи от Митчелла накрывают меня волной, вынуждая взгляд опуститься вниз. На пол, или руки, куда угодно. Лишь бы избежать встречи с ее глазами. Сердце забилось быстрее, словно чувствуя важность следующий сказанных мною слов. Каждый звук кажется оглушающим разум, и даже вдохи кажутся громкими в этой тишине.
– А Томас… – добавляет она, словно нанося новую рану. – я так разочарована в нем!
– Свои дела? – усмехнулся я, бросая в нее острый взгляд. – Ты считаешь, что я сорвался в Питтсбург от того, что горел желанием прикончить одного гада?
– Снова ты за свое. – закатив глаза, она покачала головой в знак полного отрицания. – Трупы, убийства, месть…
– Чего ты хочешь? – стиснув зубы, я незаметно сжал кулак за спинкой дивана. – Чего ты хочешь от меня, Эмили?
Мы снова оказываемся в мертвой точке, пока никто из нас не решался нарушить эту паузу, боясь, что каждое из следующих слов станет катализатором чего-то большего, что изменит все. В этом молчании было что-то почти священное, как будто мы оба знали, что разрядить нас может только что-то действительно важное.
Каждая секунда начинается казаться вечностью, а напряжение растет, оставаясь невидимым грузом на плечах каждого из нас. Мы знаем, что эта пауза нам порой необходима. И оба отдаем отчет тому, что никто из нас не хочет сделать еще один неверный шаг.
– Реши, какой жизни со мной ты хочешь. – расслабив ладонь, я выпрямил спину и поднял голову выше. – Только так я могу попытаться и правда что-то сделать.
Мой взгляд переходит на лестницу, и ноги следуют к ней, чувствуя, как моя спина покрывается мурашками от сурового взгляда Эмили. Проглотив ком в горле, я замираю на месте, даже не оборачиваясь к ней.
– Отличный цвет волос. – шепчу так, чтобы она точно слышала. – Люблю настоящую Эмили, а не подделку.
Каждый шаг по стеклянной ступеньке отдавался глухим эхом в тишине. Перила, гладкие на ощупь, кажутся надежной опорой, и я держусь за них, ощущая холод в своей ладони.
Поднимаясь все выше, я замедлял шаг, чувствуя борьбу разума и сердца. В полумраке тени ночного города играли на стенах, создавая иллюзию наполненного жизнью места. Мои мысли занимала лишь Эмили, и я едва сдержался, чтобы не взглянуть в ее сторону на полпути.
Достигнув самой верхней точки, я остановился на последней ступеньке, ощущая, как мое сердце забилось с удвоенной силой. Передо мной открытая дверь спальни, но все мысли ведут меня вниз.
Туда, где моя Эмили.
Я слегка поворачиваю голову назад, замечая краем глаза, как ее тонкие пальцы касаются нежных лепестков белых роз, раскинувшихся на диване после своего падения. Ее губы сложены в тонкую линию, но в глазах видна боль и сожаление.
Мне тоже жаль. Но нам нужно время.
Давящая боль в висках сразу же привела меня в чувства, пока сквозь большие стеклянные балконные двери проникают первые лучи солнца. Кажется, что весь мир сжимается до одного неприятного ощущения, которое пульсирует в голове. Я медленно открываю глаза, пытаясь прийти в себя и понять, что вообще происходит.
В комнате еще полумрак, нарушающийся лишь светом, идущим сквозь занавески. Я поворачиваюсь на другой бок и сразу же сталкиваюсь с Эмили, мирно спящей прямо рядом со мной. В этот момент все тревоги и боль отступили на задний план, оставляя лишь трепет в сердце.
Ее спокойное и умиротворенное лицо так и манило к себе. Мой палец осторожно коснулся ее щеки, убеждаясь, что это все не сон. Темные волосы нежно раскинулись по подушке, а грудная клетка ровно и тихо поднималась и опускалась вниз.
Я наблюдаю за ней, чувствуя, как внутри меня разливается тепло. Все, что мне нужно в этот момент – видеть ее рядом, ощущая покой. Боль в висках постепенно отступала, уступая место ощущению того, что этот день начался с чего-то поистине прекрасного.
Опустив ноги на мягкий ковер, я выпрямил спину, бросая последний взгляд в сторону Эмили. Шаги становились все более уверенными, но по-прежнему тихими, ведя меня прямиком в ванную комнату.
Как только я шагнул под холодный душ, ледяная вода обрушилась на меня, заставив немного вздрогнуть. Но именно этот резкий контраст и был мне нужен. Первоначальный шок быстро сменился облегчением, пока вода медленно стекала по моему телу, смывая не только грязь и пот, но и все тревоги, накопившиеся за последние дни.
Каждая капля холодной воды казалась маленьким освобождением. Сначала я чувствовал, как напряжение в мышцах начинает уходить, затем головная боль, преследовавшая меня всю ночь, тоже начала отступать. Вода смывала все, что терзало мою душу, очищая меня до последней капли.
Я стоял, позволяя воде делать свое дело, и с каждой минутой мои мысли становились яснее. Тревоги, которые казались непреодолимыми, начали рассеиваться, растворяясь в потоке воды. Это ощущение было как перерождение, как будто я сбрасывал старую кожу и выходил из душа новым человеком.
Остановив этот поток, я ступил на мраморную плитку, поворачиваясь к зеркалу. В отражении, несмотря на все усилия, на меня все еще смотрит тот же усталый Джейкоб, который остался один на один со своими страхами и болью.
Вода, кажется, смыла усталость, но не смогла убрать ее следы в глазах.
Проводя пальцами по отросшей бороде, я ощутил, как она стала грубой и неряшливой. И она не была признаком зрелости или стиля, а лишь отражала мое пренебрежение к себе в последние недели.
Сделав глубокий вдох, я потянулся к тримеру, осторожно нажимая кнопку включения. Каждое движение становилось ритуалом: сначала я медленно убрал лишние волосы, следя за тем, как лицо обретает более четкие очертания. Затем, каждое движение лезвия по коже, дарило ощущение чего-то нового, что давно заснуло во мне.
Небольшие клочки бороды, падающие на идеально белоснежную поверхность раковины, напоминали мне о днях, которые я провел без Эмили. Усталость, боль, гнев на самого себя и полная потеря реальности.
Но теперь она здесь, со мной. В моей постели. И я больше не могу игнорировать ее просьбы и требования. Я должен следовать за ней, куда бы она не пошла. Делать то, что она говорит. И слушать то, что она хочет сказать.
Иначе, я снова потеряю ее.
Оставив небольшую щетину, я вновь посмотрел на свое отражение, увидев насколько лицо становится более ухоженным и чистым. И теперь передо мной совершенно другой Джейкоб, готовый к настоящей новой сделке, в надежде на то, что она станет моим реальным спасением.
Быстро переодевшись в темно-серый костюм, я аккуратно вышел из комнаты, спускаясь по лестнице вниз. Утренний свет залил гостиную, проникая сквозь большие окна и создавая приятную, теплую атмосферу.
Когда я подошел к последней ступеньке, я остановился на мгновение, чтобы перевести дыхание и собраться с мыслями. Это было важно – оставаться сосредоточенным и готовым к любым неожиданностям.
Открыв входную дверь, я шагнул вперед и сразу же увидел Даррена, который уже ждал меня. Он выглядел сосредоточенным, но разочарованным. При виде меня он моментально опустил голову вниз, словно заранее прося у меня прощение.
– Доброе утро, Босс.
– Где Томас? – немедля спрашивая, как только оказываюсь в лифте. – Я знаю, что вы сделали. И едва сдерживаюсь, чтобы не прикончить каждого по очереди.
– Простите.
Лифт медленно спускался вниз, и с каждым этажом я чувствовал, как злость подбирается все ближе и ближе к горлу, сжимая его в тисках. Металлические стены кабины отражали мое напряженное лицо, и я не мог избавиться от ощущения, что воздух становится все тяжелее.
Каждое движение лифта, каждый тихий звук механизма усиливали мое внутреннее напряжение. Я сжимал кулаки, пытаясь удержать эмоции под контролем, но это было бесполезно. Злость, как лавина, накатывала на меня, заполняя все мое существо.
Когда лифт наконец остановился на парковке, я почувствовал, как сердце бьется в бешеном ритме, а дыхание становится прерывистым. Двери открылись, и я шагнул вперед, чувствуя, как злость продолжает сжимать мое горло, не давая мне покоя.
Томас стоит у машины на коленях, опустив плечи вниз. Его взгляд устремлен в землю, пока он безмолвно вымаливал прощение. Этот жест казался смиренным и отчаянным, но с каждым взглядом в его сторону, я ощущал, как злость продолжала кипеть внутри, несмотря на сохранение внешнего спокойствия.
Пройдя мимо него, я решительно открыл пассажирскую дверь и плюхнулся в мягкое кожаное кресло. Надавив пальцами на виски, я попытался унять вновь нарастающую головную боль. Звук захлопывающейся за мной двери отвлек меня, вынуждая перевести внимание на Томаса, моментально поднявшегося с колен и двигающегося в сторону места водителя.
Он ловко оказался в кресле, которое обычно занимает Ной, и я сразу же прожег его взглядом, замечая, как его полные глаза вины и беспокойства ищут спасения для себя. Но сейчас, я лишь нажимаю на кнопку, опуская стекло вниз.
– Даррен. – холодно произношу я, и он моментально оказывается рядом. – Не спускай глаз с Эмили. И делай все, что она скажет.
– Конечно. – он покорно склонил голову вниз, не решаясь посмотреть на меня.
Машина тронулась с места и звук двигателя стал для меня фоновым шумом, поглощающим все эмоции. Томас продолжал вести машину, полностью сосредотачиваясь лишь на дороге.
Он уверенно ведет авто, пока его руки крепко, на легко, обхватывали руль. С каждым движением он показывал свое мастерство, плавно меняя передачи и сохраняя идеальный контроль над дорогой. Двигатель гудит ровно, придавая поездке ощущение стабильности и надежности.
Каждый поворот он проходил с филигранной точностью, мягко скользя по изгибам дороги. Ни одно резкое движение, ни один рывок – только плавные, уверенные маневры. Машина словно была продолжением его самого, откликаясь на малейшее движение его рук и ног.
Когда мы входили в повороты, я чувствовал, как автомобиль мягко наклоняется, соблюдая баланс и удерживая траекторию. Томас знал, как правильно дозировать скорость и угол поворота, чтобы сделать поездку максимально комфортной и безопасной.
Но, лучше бы, он так ловко выполнял другие мои поручения.
– Какого хрена? – стиснув зубы, произношу я, как только он припарковал машину. – Я же просил, чтобы она не узнала. Как я, по-твоему, должен теперь доверять тебе?
– Простите. – тихо шепчет он, снова опуская голову.
– Как она узнала? – перехожу на более высокий тон я. – Как, черт возьми?
– Это моя вина. – кажется, что он и правда в отчаянии. – Я оставил папку в вашем кабинете, совершенно не обдумав это.
– Черт! – выругался я, сорвавшись на сидении впереди, а не Томасе. – И что она сказала тебе?
– Швырнула ее на пол и сказала убираться. – он наконец-то решился взглянуть на меня за все утро. – Поэтому, мы были вынуждены уйти.
– Я же говорил не оставлять ее!
Этого больше не повторится, Босс.– Мы были на лестнице, периодически проверяю парковку и холл. – я чувствую, как он глотает ком из тревоги, но затем поднимает голову, полностью признавая свою вину. –
Он быстро достает из бардачка какую-то папку, затем осторожно, но неуверенно, протягивает ее мне, пока я вопросительно перевожу на него свой взгляд, пытаясь понять, к чему он ведет.
– Я все сохранил. – объяснился он.
Я нетерпеливо выхватил папку из рук Томаса. Его глаза на мгновение расширились от удивления, но я уже был погружен в свои мысли. Быстро раскрыв ее, я начал листать страницы, чувствуя, как важность каждого документа пробирается ко мне сквозь тонкую бумагу.
Мое внимание привлекли несколько особенно важных страниц, и я начал читать их, а мои брови невольно поднимались все выше от удивления. Каждое слово, каждый пункт казались неожиданными и даже шокирующими.
Брэндон Мосс: родился в Блумсберге, штат Пенсильвания. Он учился в одной школе с Эмили, и они были хорошими друзьями. Однако, в последний год учебы, его родители переехали в город неподалеку от Бостона. Именно этот переезд изменил их жизнь навсегда.
В Бостоне родители Брэндона начали заниматься нелегальным бизнесом. Они создали сеть подпольных игровых клубов, которые предоставляли доступ к азартным играм в обход закона. Этот бизнес приносил им огромные прибыли, но был крайне рискованным и опасным.
Со временем, заработав достаточное количество денег, они решили легализоваться и выйти на более открытый рынок. Они окончательно переехали в Бостон и арендовали офис в том же здании, где работаю я. Там они открыли фирму по дизайнерским услугам под названием "Design Horizons".
Фирма "Design Horizons" предлагает широкий спектр услуг, от интерьера до разработки рекламных материалов и корпоративного стиля. Но за этим красивым фасадом скрывались подводные камни, которые могли насторожить.
1. **Нелегальное происхождение капитала**. Деньги, вложенные в бизнес, были получены незаконным путем. Если бы это вскрылось, это могло бы привести к серьезным юридическим проблемам.
2. **Связь с криминальным миром**. Родители Брэндона все еще поддерживали связи с людьми, с которыми они работали в подпольных клубах. Это могло бы привести к угрозам и шантажу.
3. **Неустойчивость бизнеса**.Любой бизнес, построенный на нелегальных деньгах, имеет риск быть закрытым при первом же расследовании. Это создавало постоянное напряжение и нестабильность.
А ты тот еще фрукт, Брэндон Мосс.
