Кеннет Дун
К югу от Авалона

Полная версия

Глава 6

Парень на пирсе был прав – особняк, стоявший на возвышенности, был виден с края утеса, хотя находился на расстоянии длинны футбольного поля¹⁹. Я даже мог видеть крышу и верхний этаж соседнего дома где-то совсем в отдалении. Участки между особняками тут и правда были большими, что позволяло владельцам жить в некотором уединении. Однако на Тире, как и на всех калифорнийских островах, почти не было растительности, кроме кустарников, редких пальм и скрюченных деревьев, как-то сумевших зацепиться за продуваемые ветрами скалы.

Утес производил странное и пугающее впечатление. Если стоять наверху, то казалось, будто в море устремляется отвесный неприступный склон. Местами так оно и было: прогулявшись вдоль края, я осторожно поглядывал вниз, увидев только острые скалы, о которые бились злобные волны. Но по большей части за крутым обрывом следовал достаточно пологий спуск. Как, например, тот, по которому я поднялся из бухты. Мне было видно, как Тед закончил переговоры с парнями на причале и направил свой катер в сторону океана.

Интересно, наверное Обината довольно долго гулял вдоль берега, пока не обнаружил самый удобный выступ, с которого сподручнее прыгнуть прямо в море.

Я повернулся спиной к воде, отошел от опасного края и направился в сторону дома в поисках дорожки со ступенями. Похоже, Блэквуд решил не обновлять потрескавшийся бетон, ограничившись лишь тем, что выдернул вокруг ступеней сорняки и заново покрасил их.

Мне стало неожиданно холодно, несмотря на полуденный зной. Особняк на холме на краю пустынного утеса и белая лестница напомнили мне один из готических романов, о которых болтал Маркус по дороге.

Правда, подойдя ближе к отелю, я с удивлением обнаружил ухоженный сад, лужайку для крокета и даже апельсиновые деревья, явно посаженные здесь насильно, поскольку апельсины никак не могут произрастать в этом климате. Садовник в соломенной шляпе лениво утюжил живую изгородь.

Сам дом не произвел на меня впечатление чего-то зловещего или величественного. Фактически, как и сказал Блэквуд, это был типичный колониальный особняк с широкой террасой вдоль первого этажа и черепичной крышей, ощерившейся мансардными окнами. Единственный диссонанс в ровную прямоугольную конструкцию вносила отдельная башенка, зачем-то примостившаяся с правого торца здания. Башенка была круглой, трехэтажной, а ее высокий шпиль венчала мачта с флюгером. Дом как раз был обращен правой стороной в сторону моря, так что, скорее всего, первый этаж башни, представляющий собой застекленную террасу, служил гостям чем-то вроде летней гостиной или оранжереи.

Двери в дом со стороны террасы были широко распахнуты, и войдя в них, я оказался в просторном холле.

– А вот и вы, Стин, – откуда-то сбоку вынырнул Блэквуд. – Я вас ждал примерно в это время. – Как видите, у нас тут нет конторки регистратора, ничего такого. Мой кабинет прямо за этой дверью. Я позову кого-нибудь, чтобы проводили вас в комнату, потом спускайтесь вниз. Если хотите перекусить с дороги, то накрыт ленч. Это вон туда и направо по коридору. Ну, то есть это не совсем ленч… так, разные закуски, сэндвичи и свежие фрукты. Большинство наших гостей не утруждает себя ранними подъемами, кроме завзятых рыболовов. А многие только к полудню спускаются к завтраку. Вот моя дочь и предложила объединить завтрак и ленч в общий стол с закусками. Она где-то прочитала, что сейчас в моду входят так называемые «континентальные завтраки», когда вы сами кладете на тарелку себе все, что хотите…

– У вас очень предприимчивая дочь. Ей приходит в голову множество идей.

– О, да, – глаза Блэквуда вспыхнули от гордости. – Она с отличием закончила женский колледж Уэллсли²⁰. Не знаю, уж чему ее там научили, но идей в голове теперь масса. Прочитывает по пять газет и три журнала за день. Правда, на Тире с этим проблематично, всю почту доставляют с Санта-Каталины с задержкой.

– Вы говорите обо мне?

В холле показалась девушка, точнее молодая женщина лет двадцати пяти-тридцати. Блондинка с угольно-черными глазами и красным ртом.

Я едва не разжал пальцы и не уронил саквояж, настолько она была красива. Это была яркая, эффектная, бьющая наповал красота, и девушка прекрасно отдавала себе в этом отчет. Наверняка когда она шла по тротуару, ее преследовал звон разбитых фонарных столбов и визг покрышек, вызванный водителями, которые с отвисшей челюстью пялились ей вслед, а не на дорогу.

При этом Мэри Энн Блэквуд не пользовалась никакими косметическими ухищрениями. Ее губы алели сами по себе, как и совершенно натуральным был розовый румянец, слегка проступающий на фарфоровой коже. Белокурые волосы длиной до середины шеи были гладко расчесаны и разделены на косой пробор со взбитой челкой. А демонические глаза подчеркивали длинные черные брови, распахнувшиеся на широком лбу подобно птичьим крыльям – опять же, насколько я мог судить, самой естественной формы без помощи щипчиков и карандашей.

Одета она была тоже в монохромную гамму. Белое платье с пышной юбкой, кружевным воротником и длинными рукавами перехватывал черный корсет на шнуровке, облегающий осиную талию девушки.

– Вы и есть Дуглас Стин, частный детектив, которого нанял папа? – спросила она меня деловитым тоном. – А я Мэри Блэквуд. Пойдемте, я сама провожу вас до комнаты и все тут покажу.

Девушка смотрела на меня чуть снисходительно, словно была опытной медсестрой, а я новым пациентом, только что поступившим в ее клинику.

Это привело меня в чувство. Сглотнув слюну, я поспешил за ней по лестнице.

– Вот ваш номер, – сказала Мэри, пропуская меня во вполне современную просторную комнату, отделанную в фермерском стиле, показавшимся мне фальшивым. Стены были выкрашены новой белой краской, а балки мореного дуба выглядели декоративными.

Тем не менее, номер был светлым и просторным, а широкие окна открывали вид на сад и край утеса, за которым полоской угадывался океан. Над одним из окон я с удивлением увидел кондиционер – довольно редкое явление даже для Лос-Анджелеса, не говоря уже о сельской гостинице на забытом богом острове.

– За этой дверью – ванная комната, – пояснила девушка. – У каждого постояльца она своя.

– Очень милый номер, – пробормотал я.

– Вам правда нравится? Конечно, нам пришлось многое переделать. Тут был обычный старый особняк. Спальня хозяина, хозяйки, будуар хозяйки, детская комната… Пришлось сломать все внутренние перекрытия, чтобы сделать уютные одинаковые номера и ванные комнаты. Даже пришлось переделать каминные дымоходы. Особняк не очень большой, как вы могли заметить. Здесь всего восемь комнат для постояльцев. В мансарде еще пять комнатушек для прислуги. Мы с отцом живем в башне. У него спальня на этом этаже, дверь в там, в конце коридора, а ко мне надо подняться наверх по винтовой лестнице.

– Вы живете наверху башни? – осоловело переспросил я.

– Да. Я сама выбрала эту комнату. У меня на чердаке есть телескоп, люблю изучать летом звездное небо. Да перестаньте вы на меня так смотреть, будто я зачарованная принцесса из сказки! – топнула она ногой. – Я не виновата, что родилась с такой внешностью. Волосы мне достались от папы, пока он не облысел, а глаза от мамы. Так бывает, если бы вы читали новейшие генетические исследования.

– Отец упоминал, что вы блестяще закончили колледж, мисс Блэквуд.

Девушка скривила красные губки, будто моя реплика не стоила внимания.

– Пожалуйста, зовите меня Мэри.

– Не Мэри Энн?

– Так меня называет только папа. Это как будто в память о моей покойной матери, она из Северной Каролины, в ее краях было принято всех называть сразу двумя именами. Впрочем, я ее совсем не помню, она умерла, когда мне было два года. Мне больше нравится Мэри. Мэри Энн звучит… слишком провинциально. Наверное вам надо распаковать вещи и привести себя в порядок. У вас есть какие-то вопросы, мистер Стин?

– Вы сами видели этого загадочного призрака, из-за которого ваш отец меня нанял?

– Я? Нет. Вечера я предпочитаю проводить в своей комнате с интересной книгой.

– Вы же сказали, что любите смотреть на звезды. Неужели ни разу не направляли свой телескоп на лужайку перед домой или в сторону утеса?

– Мой телескоп – тонкое устройство, – холодно ответила Мэри Блэквуд. – Он отрегулирован, чтобы наблюдать Плеяды.

Я не рискнул спрашивать, какое отношение имеет ее тонкое устройство к греческим нимфами²¹. Чары Мэри Блэквуд окончательно развеялись. Может, она и казалась мне вначале красивейшей женщиной на земле, но ее заносчивость и подчеркнутая деловитость портили все впечатление. Теперь я заметил, что ее глаза-сливы смотрят на меня строго и оценивающе, а царственные брови так и норовят сойтись вместе, образуя на лбу дрезденской куклы суровую складку. Видимо, девушка привыкла всю жизнь бороться за то, чтобы окружающие ценили не только ее внешность, но и ум, и в этой борьбе слегка переборщила.

– Тем не менее, мистер Блэквуд упомянул, что это изначально была ваша идея – превратить семейный пансион в отель с призраками. Вас интересует потусторонний мир?

– Правда? Он так сказал? – Мэри закусила губу. – Может, так оно и было. Помню, что отец жаловался, что от нас бегут все постояльцы, узнав о неудачном ритуале Обинаты и убийстве супругов Фэншоу. И я сказала ему, что мы можем повернуть все историю, если сами сделаем на этом рекламу. Это же азы экономики. Я думала, что удачно пошутила, но папа воспринял мои слова как сигнал к действию. Конечно, ему было обидно, ведь мы уже столько вложили в этот отель… но я не думала, что он развернет такую кипучую деятельность. Пригласит этих шарлатанов из цирка и специалистов по спецэффектам. Не могу сказать, что мне это нравится. Я думала найти на острове… друзей. А теперь местные жители с нами практически не разговаривают. Половина считает папу мошенником, а другая половина – сумасшедшим.

– Вы думаете, что появление человека, одетого в костюм Обинаты – дело рук местных?

– Ну а кого еще? Кого-то из поселка или наших соседей. Фэншоу мог кого-то нанять, чтобы мы перестали эксплуатировать трагедию его родителей. Старые рыбаки считают, что мы зря потревожили злого духа Обинаты. Мисс Кеннеди с соседней виллы тоже не очень довольна, что к ней ломятся туристы, ведь она купила особняк Аннет Доран, а та упомянута в буклете. Хотя это не мешает старой кошелке подбивать клинья к отцу, – мрачно усмехнулась Мэри. – Ну и Джерри Бордони. Он был просто в бешенстве, когда мой папа вновь начал трепать имя его отца. Но я не думаю, что он… мог бы…

Теперь голос Мэри звучал по-настоящему зло, поднявшись на целую октаву. Я пожалел, что не успел достать блокнот, чтобы записать всю новую информацию и имена.

– Папа разозлился из-за этого шутника в японском костюме, а я по-настоящему испугалась, – добавила девушка. – Мне совсем не нравится эта история, особенно после того, как напали на Эмилио. Это не просто розыгрыш. Кто-то здесь нас по-настоящему не любит. Именно поэтому я попросила папу нанять профессионала, а не рыскать ночью по кустам. Надеюсь, вы справитесь со своей работой.

После минутной слабости к ней вернулась привычная заносчивость.

– Почему вы просто не уедете с острова? – спросил я. – Если вам и так не нравится затея вашего отца с «отелем призраков».

Любая крашенная блондинка из Бербанка, даже чуть более натуральная блондинка из Западного Голливуда бросила бы мне в ответ что-то вроде «не ваше дело». Но Мэри Блэквуд просто улыбнулась одними красными губами, при этом ее глаза цвета перезрелой вишни остались печальными.

– Если вам что-то будет нужно, я почти все время в отеле, мистер Стин, – сказала она. – Вы знаете, где найти мои апартаменты.

Я заметил, что даже о своем отце Мэри Блэквуд говорила довольно отстраненно, почти холодно. Только один раз во время разговора она проявила какие-то эмоции по отношению к другому человеку. Неужели причину, почему девушка отказывается покинуть проклятый остров, зовут Джерри Бордони?

Глава 7

Слегка ополоснувшись и причесав волосы после морского путешествия, я почувствовал себя достаточно презентабельно, чтобы спуститься в столовую и перехватить «легкие закуски», разрекламированные Блэквудом.

Как я и предположил, ленч был сервирован на нижнем этаже башни, откуда открывался панорамный вид на сад. У входа в круглый зал я заметил крутую лестницу, очевидно ведущую в личные покои владельца отеля.

Собравшиеся постояльцы энергично копошились у длинных столов, набрасывая себе в тарелки различную снедь. Я также вооружился тарелкой и пошел знакомиться.

Как я сразу выяснил, Блэквуд оказался прав насчет паники, которая распространилась среди гостей после нападения на официанта: за прошедшие два дня освободилось сразу два номера. Накануне съехали супруги Ренник из Иллинойса, а сегодня утром некие Макферсоны срочно изменили свои планы на отпуск.

Жаль, что мы с Маркусом не знали об этом до того, как высадили его на городской пристани и отправили в объятия гостеприимной кошатницы.

Впрочем, остальные гости, похоже, не выразили особого волнения по поводу нападения на Эмилио. Кого-то это даже напротив возбудило. Например, две студентки из Беркли, отзывавшиеся на имена Лоис и Вера, загорелись желанием как можно скорее повстречаться с Обинатой.

Мистер Рене Адоре (я так и не понял, как нужно правильно расставлять ударения в его имени, хоть он и повторил его дважды), сообщил, что долгие годы изучал японских призраков и умеет вступать с ними в контакт. Супруги спиритуалисты по фамилии Дарлинг явно разделяли его энтузиазм – правда, им было все равно японский это призрак или родной американский, у них был припасен целый арсенал приспособлений для прямого столкновения с духами усопших.

Другая супружеская пара Вик и Керри Прохазка, оказавшаяся молодоженами (не думал, что таким образом кто-то захочет проводить медовый месяц), выглядели наоборот слегка разочарованными – видимо тем, что Обината для своей атаки выбрал какую-то прислугу, а не их самих. У парня был даже какой-то очень новомодный аппарат, правда, напоминающий камеру начала века, способный тут же печатать в цвете сделанные фотографии²².

Еще один кандидат в психиатрический стационар, Сет Лодж из Одессы, штат Теннеси, в столовой отсутствовал, зато мое внимание привлек японец по имени Тому Футагава, аккуратно поедавший кусочки авокадо и окорока посредством зубочисток. Мистер Футагава, чье имя на самом деле было не Тому, он сообщил, что адаптировал его таким образом на американский манер, сразу заявил, что его цель – разоблачить призрака Обинаты, поскольку тот не имеет ничего общего с японскими духами.

Мое сердце радостно запрыгало. Я спросил, в какой комнате остановился Футагава, чтобы немедленно свести его в Маркусом, как только друг соизволит дойти до отеля.

Как выяснилось, из всех присутствующих призрака непосредственно своими глазами видел только мистер Адоре – он спустился ночью в библиотеку, чтобы взять себе какую-то книгу на сон грядущий (шастал в поисках привидений, шепнула мне миссис Дарлинг) и вдруг увидел у книжного стеллажа фигуру с белым японским лицом, одетую в кимоно.

По словам мистера Адоре, он заговорил с привидением Обинаты, задавая обычные вопросы, принятые на спиритических сеансах, но когда фигура молча повернулась и двинулась в его сторону странной неестественной походкой, он почел за благо прервать контакт и убежать к себе в номер, на всякий случай подперев дверь стулом.

После ленча я заглянул в контору к Блэквуду и попросил его организовать мне встречу с Эмилио, а также остальными слугами, которые встречали призрака. Хозяин ответил, что для этой цели идеально подойдет так называемый «малый кабинет» – помещение на первом этаже налево от холла, которым гости очень редко пользовались, хотя там был проведен телефон и стоял удобный письменный стол с печатной машинкой. Судя по слою пыли, и убирались в этом помещении не слишком часто, так что я вполне мог назначить его своим оперативным штабом.

В итоге ко мне были присланы трое. Сам Эмилио, оказавшийся двадцатилетним сколиозным юношей с забинтованной головой. Садовник Горди, тот самый, что пытался придать кустарникам форму параллелепипедов. И сонная португальская горничная Аманда, также являвшаяся женой местного повара.

При упоминании имени последней я вздрогнул – снова судьба свела меня с женщиной по имени Аманда, и вновь та оказалась замужем.

Аманда сообщила, что вышла ночью из своей комнаты по некоторой надобности (тут она деликатно покраснела) и увидела «страшную узкоглазую образину с белым лицом и какой-то черной паклей на голове», спускающуюся с чердачной лестницы. Образина двигалась практически бесшумно, а в ее движениях было что-то неестественное. Страшное белое лицо, с подведенными черными глазами, освещал бумажный китайский фонарь. Пока горничная сообразила вернуться в спальню к мужу и поднять крик, таинственный посетитель успел исчезнуть.

Горди жил в пристройке, примыкающей к бывшему амбару и сараю для садовых инструментов. Две недели назад он услышал в амбаре шум, а когда вышел проверить, то увидел «фигуру в бабском халате», удалявшуюся в сторону моря при свете бумажного фонаря. Садовник решил тогда, что перебрал бренди собственного изготовления, но когда другие заговорили об этом случае, то перевел дух, убедившись, что не допился до белой горячки. Как оказалось, тем вечером фигуру с китайским фонарем в саду наблюдали еще двое постояльцев, уже покинувших отель.

Наконец Эмилио, переживший самый близкий контакт с призраком, сумел сообщить меньше всех. Фигура появилась в коридоре, когда он нес в большую столовую поднос с переменными тарелками во время ужина. Аманда, Лупита и дочка хозяина (она вполне ничего, хоть нос задирает, но от работы не отлынивает, сообщили слуги) как раз помогали старшему официанту Диего убирать со стола перед подачей горячего. Вдруг Эмилио увидел японца в халате, выходящего из библиотеки. Таинственный посетитель застыл, а потом начал странно трястись. Эмилио, который должен был повернуть направо в сторону столовой, остановился, пытаясь понять, не нужно ли немедленно позвать на помощь. Неожиданно японец бросился к официанту большими скачками, длинные волосы разметались и полностью закрыли его лицо, от ужаса парень выронил из рук поднос с тарелками. Это было последнее, что он запомнил, очнулся он уже на диване в гостиной, где над ним хлопотал местный доктор.

Я попытался подвести итог услышанному. Два явления призрака в саду (если считать свидетельство Блэквуда), один раз на чердаке и дважды в библиотеке. Обшаривать утес и сад очень хлопотно, а вот на чердак и библиотеку определенно стоит обратить внимание. И Маркусу наверняка это понравится. Вот только где, черт возьми, его до сих пор носит?

Неожиданно на столе зазвонил телефон.

– Мистер Стин? – услышал я голос Мэри Блэквуд. – Вам звонит мистер Ван Ренн. Отец сказал, что отдал вам «малый кабинет» для работы.

– Спасибо, Мери, – я услышал щелчок в трубке, а потом голос Маркуса.

– Здравствуйте, Дуглас. Вам понравился отель с привидениями?

– Я жду вас, чтобы все тут разнюхать. Ленч еще подают, а он тут недурственный. Кстати, как я выяснил, в отеле освободились два номера. Думаю, вы можете спокойно перебраться ко мне, мы как-то решим этот вопрос с Блэквудом. И еще я кое-что выяснил про этого призрака. Думаю, будет лучше, если мы вдвоем разберемся на месте. Когда мне вас ждать?

– Вот в чем дело… Мне кажется, это вам лучше прийти в поселок. Я тут успел провести некоторые исследования. Вначале я хотел пойти к вам, как мы и договаривались, но мисс Эриксон любезно разрешила мне воспользоваться ее телефоном. Я был бы рад, если бы вы сумели к нам присоединиться, пока библиотека еще открыта.

– Библиотека? Вы сказали, библиотека?

– Совершенно верно. Публичная библиотека острова Тир. На Мейн-стрит, через дорогу от единственного местного паба. Маленький красный домик с зеленой дверью. Я буду ждать вас там.

Чертыхаясь я пошел разыскивать Мэри или ее отца, чтобы узнать, как дойти от отеля до поселка. Первой я обнаружил мисс Блэквуд, она помогала прислуге убирать столовую.

Узнав о моей просьбе, девушка решительно вытащила меня в холл, залезла в секретер и всучила мне сложенный листок бумаги.

– Это карта острова. До поселка идти около сорока минут, если по дороге. Только не пытайтесь срезать через холмы. Это земля Фэншоу, а он в последнее время очень злится, когда там ходят приезжие. Если хотите, я могу попросить кого-то из работников довезти вас. На острове мало машин, все в основном пользуются лодками. Но у нас есть пикап, «форд» и папин «кадиллак», который он привез с материка. Если подождете пять минут, я предупрежу папу и сама отвезу вас в город на встречу с коллегой.

– Очень любезно с вашей стороны, но я пожалуй пройдусь пешком. Небольшая прогулка мне вовсе не повредит.

Мэри вновь ответила мне лишь тоскливым взглядом своих темных глаз.