Катя Водянова
Под знаменем черной птицы. Книга 3
Глава 4
Этой ночью дом Крея штурмовали горожане. Они требовали вернуть храм водных богов, Блудницу и полисы восточного сектора. А ещё – рассказать правду о случившемся там. Многие заметили летящие с неба объекта, издали – самих исполинов, но никто не знал, что случилось дальше.
Крей смотрел на толпу равнодушно, с высоты своего балкона. Пил крепкий коктейль, обнимал одну из служанок, любовался на громаду Супремия и отдавал команды протекторам. Позже, когда нападающих разогнали, вернулся в спальню и отлично провел час наедине с девчонкой, спустился в холл и наткнулся там на Восемьсот Третьего. Некрос сидел неподвижно, не пил и не ел, и, кажется, сросся со стулом.
– Есть какие-то хорошие новости? – Крей устроился напротив и вытянул ноги. В доме была ещё одна служанка, более выносливая, ее хватит до самого утра. И сейчас хотелось идти к ней, а не болтать с тем, кто давно мертв.
– Да. Мы нашли способ и вас ввести в общество Бессмертных. Но тело выйдет специфическим.
В этом была своеобразная ирония – Лейле подошло только тело старика, а Крею то, что и по меркам невозмутимого мертвяка, специфичное. Женское? Детское? Возможно, звериное? Имусы не подходили на такую роль, это точно. А то кошачье стало бы невероятной шуткой судьбы. Впрочем, пока Крей не собирался умирать. Завтра его полностью оправдают на заседании Совета, а дальше… Дальше мертвякам придется вмешаться.
– Что вы хотите за помощь? – Крей следил за лицом Восемьсот Третьего, неподвижным, кукольным и оттого пугающим.
Сколько лет было его телу? Двадцать пять – тридцать, не больше. И бывший хозяин ушел из мира ради того, чтобы освободить место Восемьсот Третьему. Достойной ли вышла замена, оправданной ли? Вдруг Бессмертные единственные правы в своей рациональности? Живет достойнейший, тот, кто может лучше всего послужить обществу. Все остальные – расходный материал, почва, на которой вырастут истинные цветы. Так Бенедикт, старый и выживший из ума, прогибающийся под Троксом, отдал свое тело Лейле, самой прекрасной и доброй из женщин.
– О, ничего особенного. Мы мирная нация, поэтому удовлетворились бы небольшими пунктами сбора будущих тел.
Восемьсот Третий положил перед Креем россыпь рекламных листовок “Дороги к лучшему миру”. Отличная белая бумага и качественная печать, водяные знаки с летящими птицами – на Авроре ассигнации сделаны хуже. Некросы же такой красотой заманивали граждан добровольно продать свободу за небольшую сумму и пожизненное содержание, расписывали ждущее бедолаг счастливое будущее, сытое, беззаботное, обеспеченное, угодное богам. И в конце – легкий и безопасный переход в лучший мир.
Крей бывал и в садах удовольствий, и в питомниках, и не мог сказать, будто мертвяки врут. Они в самом деле заботились о будущих телах. Часто те жили лучше, чем во времена свободы, а зелье, которое подмешивали в еду и питье, постепенно отнимало силу воли и жажду самостоятельности. Хорошая, гуманная смерть, не сравнить с той, что ждала бы людские отбросы в трущобах.
– Думаешь, Совет пропустит? – Крей вернул собеседнику листовки, оставив одну себе.
– Мы надеемся на это. Бессмертные сильнее с каждым днем, и сейчас только мы можем сдерживать экспансию его величества Анрира. Он же вполне разумен и расчетлив, в противовес данному прозвищу, и поступится чужой территорией ради того, чтобы сохранить жизни своих подданных. А в открытом столкновении не заинтересован ни он, ни мы. Но это временно.
Предложи Восемьсот Третий убить кота, уничтожить его окончательно, лишить проклятых божественных сил, Крей согласился бы, не считаясь с платой. Но мертвяки не трогали Безумного, тот весьма осторожно, через третьих лиц, боролся с ними, практически идиллия.
– Не стоит так переживать, – дохляк неизвестно почему решил утешить Крея и даже неловко, неосторожно хлопнул по плечу, – мы донесли суть нашего предложения почти до всех участников Совета, думаю, завтра его примут.
***
Предложение приняли, проголосовав семь против пяти. Крей не верил своим глазам, не верил тому, что мертвяки, существование которых столько лет скрывали, замалчивали, превращали в страшную легенду крупных полисов, добились официального разрешения покупать людей. Но теперь это свершившийся факт. На Авроре всегда уважали выбор граждан, даже если это выбор продать себя, как скот, на убой, ради такой же по-скотски счастливой жизни.
Кот наблюдал за всем спокойно, но он наверняка заранее просчитал такой исход. Блудница тоже застыла, не вмешивалась и не смотрела в сторону Крея. Даже тогда, когда зачитывали список предъявленных ему обвинений. Хищения, злоупотребление властью, убийства, издевательства над людьми… Стандартный набор, такой любому правителю предъявить можно. В Совете и не слушали особенно, больше переговаривались между собой. Оставили решение Бенедикту и не хотели больше думать об этом. Оливия тоже активно вела переговоры с лысым здоровяком, четырнадцатым князем Трокса и, по совместительству, новым членом Совета аврорских полисов, и не спешила вмешиваться в рассмотрение дела.
Все складывалось так удачно, что и не верилось. Крей уже полностью погрузился в мечты о сегодняшнем вечере, о второй служанке, или о другой, совсем новой девчонке-имусе, которую он прикупил ещё утром.
В конце, когда список обвинений был зачитан, свидетели выслушаны, а записи просмотрены, пришло время говорить Лейлы в теле Бенедикта. Старое, немощное тело, почти не слушалось, но она все равно нашла в себе силы встать, выпрямиться и тихо, но твердо произнести речь.
– Все мы совершаем ошибки. Порой – из лучших побуждений. Порой мы думаем, что выбрали меньшее зло, смогли найти выход из ситуации, пусть для этого пришлось преступить закон и пойти против природы. Закрываем глаза на очевидные вещи и не видим зло, которое сами же и породили. Не замечаем, насколько разрушительна может быть любовь. Моим ошибкам нет оправдания, но кое-что я могу исправить. Леди, – Лейла поймала взгляд Блудницы, – мне жаль. Правда. Надеюсь, вы никогда не окажетесь в ситуации, подобной моей. И никогда не отдадите такой приказ.
Лейла перевела дыхание, вытерла взмокший лоб и продолжила:
– А теперь к делу. Рассмотрев все доказательства, я считаю обвинения вполне справедливыми.
Он ослышался? Сейчас она передумает и озвучит другое решение. Крей мысленно дотянулся до нитей, связывающих душу Лейлы и тело Бенедикта и сжал их. Без угрозы, просто как предупреждение.
– Отныне, лорд Крей Шен более не является…
… и порвал их. Нет, Лейла не могла такое сказать. Никогда. Кто-то перехватил контроль над ее телом и вложил в сознание произнесенную глупость. Крей разберётся, отомстит, но позже.
Нити обожгли холодом и срослись обратно. На мгновение Крей увидел громадную темную птицу, стоявшую за спиной Бенедикта.
– … лордом-протектором северного сектора. Я приговариваю его к тюремному заключению сроком на десять лет, без лишения сил. В нынешней ситуации вижу нецелесообразным стирать его память и разрушать личность. У Авроры слишком много врагов и мало союзников. На том, лорды и леди, хотелось бы проститься со всеми вами. Я слишком долго играю со смертью, а это никогда не проходит даром. Прощайте.
Она подняла руку и взмахнула ей.
И сразу осыпалась водопадом синих, тающих в воздухе искр. В зале повисла тишина, а Крей вытащил из кармана одноразовый мощный артефакт с телепортом и перенёсся в безопасное место. Кажется, пришло его время платить за ошибки.
***
Вэн молчала все время, пока они добирались домой с Авроры. От всей гаммы ее чувств голова трещала. Но вероятнее она трещала от усталости и передозировки стимулятора. Тот уже толком не работал, но и времени спать не было. С каждым днём всё закручивалось сильнее и сильнее, даже Крей ожидаемо оказался вне закона. Дальше начнется раздел Авроры.
Анрир был готов ко всему, кроме реакции Вэн. Но, в конце концов, еще несколько ударов разводным ключом станут не самым неприятным моментом в его жизни.
В кабинете встретил такой ворох бумаг, что ключ уже казался меньшим злом. Зато появится повод немного поваляться. Уважительная причина какое-то время не заниматься делами, которые сыпались, сыпались, сыпались… Но нужно собраться с духом и сесть за стол, отхлебнуть что-то горячее и сладкое из чашки и заняться тем, чем подобает заниматься великому князю, а не переживать из-за чувств прим-леди. Анрир открыл первую из папок, в которую Этьен складывал то, что можно подписывать не глядя, и начал на каждом листе выводить сложную закорючку, дающую бумаге силу указа великого князя.
Айвен устроилась напротив и смотрела на него. Гнев, досада, недоумение и искры жалости смешались в один мощный поток и еще сильнее били по сознанию. Как будто без нее проблем не хватает.
– Знаешь, я тут подумал, а давай мы оставим твою грудь в таком размере? Мне дико нравится.
Вранье безнадежное, Айвен слишком нравилась ему вся целиком, чтобы всерьез задумываться о размере ее груди. Но как тема, которая разозлит ее и заставит уйти – просто отлично.
– А давай тебе добавим сантиметров пятнадцать роста, я комплексую, что ты выше всего на три.
– Ты просто не ценишь преимущества равного роста.
Странно, но Вэн будто бы начала меньше злиться. И почему-то очень яростно думала о том, что секса у них больше не будет. В принципе, сейчас и Анрир не настаивал: от постоянной усталости в нем просыпался профессиональный импотент.
– А ты не ценишь мои вялые попытки управлять гневом. Еще раз поднимешь тему груди – отхлестаю ремнем. Или нет, надену ошейник и буду кормить с рук, как и полагается обращаться с котом.
– И за ухом почесать не забудь.
Бумаги из первой папки быстро закончились и Анрир достал вторую. Их нужно было читать. Точнее – позвать кого-то, кто прочтет. Айвен не слишком хорошо походила на эту роль. И просить ее как-то…
– Что ты собираешься делать с Авророй? – вот и вопрос, который волновал его леди. И ответ на который ей не понравится.
– Удержать за людьми хотя бы половину.
Вэн замолчала, но от ее эмоций даже у него все внутри переворачивалось. Анриру было проще, он знал обо всем заранее, готовился, предвидел будущее и не питал лишних надежд. Зато мир Айвен рушился каждый день. Выстраивался заново, уже иначе, из других деталей и рушился снова. Раз за разом. И нет никакого “всё будет хорошо”, чтобы ее утешить.
– И всё? – она говорила тихо, с трудом сдерживая эмоции. – Ты даже не попытаешься остановить некросов?
– Как? Положить половину армии в бессмысленной войне? Ударить божественной силой? Только здесь есть сложность – чем сильнее я, тем сильнее они. Так уже было в другом мире, том, куда меня продали. Те примы тоже считали, что могут с моей помощью уничтожить мертвяков, а дали им возможность строить храм в несколько раз быстрее и призывать еще больше душ. У нас с ними общий источник силы, артефакт разделили, но разорвать связь обеих частей так и не смогли. Понимаешь?
Айвен молчала и не сводила с него взгляд.
– Нельзя ничего сделать, – продолжил Анрир. – Аврорцы растеряны, напуганы, они лишились своих богов, а для многих те были единственной опорой. Некросы так или иначе захватили бы Аврору, она их колыбель, отправная точка для экспансии по мирам, надежно скрытая “Вуалью”.
Вэн молчала и смотрела перед собой. Все ее чувства исчезли за кучей магических щитов, но Анрир уже успел ее немного узнать. А скорее, вспомнил то состояние, когда хочется, чтобы кто-то просто был рядом и протянул руку.
– Странно слышать такое от создателя призрачного кракена, – она сложила руки на столе и смотрела теперь на переплетенные пальцы. – У тебя полно людей, ресурсов и пока есть запас времени. Можно хотя бы минимизировать потери.
Анрир взял несколько чистых листов, подписал их и поставил печать. Затем протянул всю стопку Вэн.
– У меня больше нет идей, но если есть у тебя – действуй.
– Не боишься, что я использую их тебе во вред? – веер листов на мгновение скрыл нижнюю часть ее лица. Зато эмоции почти оглушали.
– К сожалению, я мало чего боюсь. Но буду рад, если решишь посоветоваться прежде, чем что-то предпримешь.
– Нет, – она быстро встала на ноги и собрала листы, после едва заметно улыбнулась и подмигнула. – Но я ценю твое доверие. Сразу лезут в голову твои иллюстрированные инструкции, хочется даже что-то испробовать. Особенно ненарисованное продолжение, ну такое, для мальчиков.
***
В приемной Айвен быстро напечатала текст приказов на двух листах и задумчиво разглядывала третий. Секретарь подал ей чашку чая и вазочку со сладостями, затем вернулся к раздаче указаний своим помощникам. Целый штат только для того, чтобы разбирать бумаги. В обществе примов все было иначе: когда нет нужды записывать что-то, чтобы запомнить или передать другому, а твои приказы некому оспаривать – все становится проще.
На диване в приемной скучал Кейташи, он вырезал из яблока фигурку неизвестного злого духа и тихо напевал под нос. Интересно, кто присматривает за княжеством, пока князь присматривает за Анриром?
– Не знаешь, здесь есть отряд водолазов или что-то похожее? – Айвен персела ближе к нему вместе с пишущей машинкой.
– Кто-то похожий. Но работают ребята безупречно. Если найдешь к ним подход. Это вот он, – Кейташи указал на закрытую дверь кабинета, – может договориться с кем угодно, а ты, уж прости, не самого сговорчивого характера дева.
– У меня будет официальный приказ.
Айвен махнула пустыми листами и посмотрела на портрет великого князя. Вроде бы котенок, но без единой имусовской черты. И здесь он ещё сильнее походил на незнакомого Леннарда, организатора группы поддержки Айвен где-то в мире примов. Точнее тех, кто считают себя примами.
Внешность и происхождение от одного, характер и остальное – от другого, чем не рецепт идеального мужчины? И сам Анрир пользуется таким же, раз вывесил именно этот портрет.
– А дай мне один листок? – Кейташи отложил яблоко и задумчиво потер подбородок. – Организуем праздник поэзии в Кор-Атре. Открытые сцены, угощения, вирши звучат со всех сторон, весна… Здорово же?
– Боюсь, его величество мне этого не простит, – не настолько она отчаянная дура, чтобы запороть только-только начавшее выстраиваться между ней и Котенком доверие.
Кейташи притворно вздохнул и вернулся к яблоку.
– Что ж, придется искать себе другое занятие на эти выходные.
Предамся утехам
В тени прохладной клена…
– Жаль нет подруги, – закончил за него Анрир и отобрал фигурку из яблока. – Присмотри за леди, вдруг возникнут сложности. И проведай уже Руоки, меня тревожат утехи и клёны в одном стихе.
Кейташи коротко кивнул, а Рир повернулся к секретарю:
– Этьен, ты хвастался, что нашел для меня парочку институток с чудными голосами, приведи их.
После чего он скрылся в кабинете, а Айвен взяла Кейташи и направилась в храм Приводящего В Свет.
Какое ей дело до институток? Никакого. У кота своя жизнь, в которой может быть сколько угодно каких угодно женщин. И точка. Даже институток с чудными голосами.
Здание располагалось на самой окраине Кор-Атра, но для того, кто пользуется телепортом, расстояние не имеет значения. Гигантская птица пялилась на Айвен с барельефа, а жрецы оказались заняты прополкой сорняков в окрестностях. Все с одинаковыми прическами, волосы выкрашены в синий цвет, одежда простая. Только у некоторых сохранившая следы вышивки и других украшений. В целом, ничего подозрительного и непонятно, откуда ждать подвоха.
– Анрира тут не любят, мягко говоря, – шепнул на ухо Кейташи, – жрецы не были готовы к личному визиту своего бога. Особенно в облике жадного, циничного кота, поклонника всеобщей занятости и душителя поэзии. Поэтому зови Изу.
– Я здесь.
Голос звучал, но Айвен не ощущала присутствия рядом кого-то, кроме Кейташи. Жрецы же продолжали возиться на клумбах и газоне под молчаливым присмотром мраморной птицы.
– Держи, специально тебе собрал, – князь бросил в воздух сразу три красных, налитых яблока, и те исчезли, как только пересекли невидимую черту.
– Врешь, всегда их таскаешь за собой.
Говорившая все же появилась, но будто иллюзия – ни запаха, ни тяжести шагов, ни звука дыхания. Только колышущийся воздух, будто собранный в облике девушки. Довольно пугающей: длинные черные волосы с единственной синей прядью, руки почти достают до колен, пальцы заканчиваются темными когтями, а одежда изодрана. Иза оскалилась и надкусила яблоко, сразу будто потерявшее материальность.
– Она мертва? – Айвен взмахнула рукой, но вместо обрывков сорочки поймала струю ледяного воздуха. – Это призрак?
– Э-э-эй! Я здесь, – в такой дозе возмущения и утонуть недолго.
– Раз здесь, то и отвечай сама, – Кейташи отошёл в сторону, оставив Айвен наедине с Изой.
– Это щекотливый вопрос, – призрачный палец ткнул куда-то в ребра Айвен, – скажем так, пока что я не определилась. Живой я в последний раз была здесь, защищала этот храм. А после – бу-у-у-х! – и все исчезло. К счастью, боги не торопят с переходом черты. Мне же и так хорошо, так могу служить им не отвлекаясь ни на что. Но если тебя смущает неопределенность.
Она закрыла лицо ладонями, а когда развела их в стороны, превратилась в обычную девушку. От которой пахло землёй, сыростью, грозой и листвой, вместо привычного пота или мыла. И больше никаких отличий от живой. Иза покрутила в руках яблоко и надкусила его снова, с другого бока. Невероятное создание, таких сильных жрецов и во времена расцвета Союза равных было немного. Именно их возможности натолкнули примов на мысль создать “Сумеречную птицу”. Но жрецов выбирал сам Уводящий или его вторая сторона, а примам хотелось контроля над смертью.
– Благодарю, – выдавила Айвен, – так намного лучше.
"Неопределившаяся" жрица бога смерти, пустые листы вместо помощи, что-то вроде водолазов… Кажется, у нее появилась новая фантазия с участием кота, цепи и ведерка со льдом. Но если вспомнить, насколько отощал Нерон, и с каким трудом он вставал с постели по утрам, фантазии плавно перерастали во внутривенное вливания питательного раствора.
– Ты так мало веришь в богов, зачем же просишь их о помощи? – Иза доела яблоко, бросила огрызок на землю и из него почти сразу проклюнулся росток будущего дерева.
– Потому что задачка как раз для них. Ты сможешь вернуть прежний вид огромной такой куче органики?
Иза накрутила прядь волос на палец и посмотрела куда-то в небо.
– Если она была живой – смогу, если не была – не смогу.
– Она, скажем так, тоже не совсем определилась.
Глава 5
"На местности" план перестал казаться таким уж идеальным: водных богов уже успели основательно разобрать, и из воды торчали только металлические остовы. Даже с помощью Изы, обновленных реакторов и толпы механиков, поднять их не получится. Впрочем, у Айвен был и запасной вариант, для которого и нужны водолазы. Сородичи веками сбрасывали на Аврору прекрасных роботов, преступно этим не воспользоваться, пока Котенок развлекается со своими институтками.
– Не знаешь, почему его величество не откапывал других богов? – она обратилась к Кейташи.
– Откуда бы? Я и в существование этих до конца не верил, на Авроре любят сочинять всякое.
– Удивленным не выглядишь.
– Я как-то похоронил одного мальчишку, почти сына, а тот через девять дней вернулся в дом за своими вещами. После того случая удивить меня непросто. Но, поверь, что бы Анрир сделал или не сделал, всё имеет смысл.
Интересно, а в словах об институтках был смысл? Наверняка был, например – разозлить Айвен, вывести из себя, заставить бросить все дела и вернуться к Котенку и проверить, чем он там занят. Соблазн оказался настолько велик, что она все же спросила:
– Зачем ему институтки?
– Читают вслух. И там, скорее всего, будет кто-то из "мышек", тщательно отобранных Вальтером. Никто не разрешит заглянуть в такие документы случайному человеку.
– Он не изменит тебе ни с кем, кроме смерти. Или долга.
Иза улыбнулась широко, сверкнув желтоватыми зубами. Во всем ее облике сквозило то издевательское превосходство, какое бывало только у тех, кто уже не человек.
– Если ты и у Сводящего Вместе на полставки жрицей не подрабатываешь, то знать этого не можешь.
– Мы с его величеством встречались какое-то время. А после моя смерть, его дела и не срослось… Эх, такой мужчина, с такой манящей темной стороной. Ради такого можно на многое пойти.
Айвен ещё раз оглядела Изу. Невысокая, складная, хрупкая, черные волосы почти до талии… Если она при жизни была хоть вполовину так же хороша – интерес Котенка понятен.
– Вернёмся и настучим ему разводным ключом для профилактики измен? – Кейташи пылал таким энтузиазмом, словно сам давно хотел побить Анрира, но не решался.
– Пока могу организовать поэтический фестиваль, ключ не нужен. И где твои водолазы?
Князь повел ее к воде, затем подул в ультразвуковой свисток. Иза тащилась сзади, беспечно насвистывая под нос. И не скажешь, что мертва.
Через пару минут океан у края платформы почти "вскипел" от количества пузырьков воздуха, затем на поверхности показались двое водоплавающих имусов. Они издали целую ультразвуковую трель, выбрались на сушу. Этот вид создали незадолго перед войной, пробная популяция для глубоководных работ, но имусы пережили примов и, похоже неплохо адаптировались к изменившемуся миру. Хотя и выглядели нелепо: длинные, плотные тела с изрядным количеством подкожного жира, перепонки на руках и ногах, по спине идёт плавник, глаза прикрыты третьим веком. Одеты странно: в темные, явно синтетические комбинезоны. Насколько Айвен успела узнать, у остального населения такая ткань не в ходу.
– Мы рады приветствовать лорда Цветок-под-водой и выражаем ему свое почтение, – Кейташи с уважением поклонился имусу, тот ответил новой трелью и тоже поклонился. Скосился в сторону Айвен и спросил что-то.
– Он интересуется, не хочешь ли ты посетить их суверенное государство и посмотреть, насколько хорошо они сохранили наследие…, – он замялся, подбирая слова, – Тех-что-были-вначале. Перевод дословный, но, думаю, он говорит о примах.
Цветок качнул головой и всплеснул руками. Абсолютно чужая мимика и язык тела, невозможно понять, что этот имус имеет в виду. И слов он пока произнес слишком мало, они никак не складывались в базовые понятия о языке. Какой-то не совсем обычный принцип словообразования и формирования предложений.
– Простите, пока слишком занята, но на днях – непременно, – Айвен сделала над собой усилие и улыбнулась, потом едва склонила голову в знак уважения Цветку-Под-Водой.
В конце концов, она спит с имусом, живёт с ним, пользуется помощью, теперь странно кривить лицо от приглашения других имусов. Вряд ли у тех получилось скатиться до фангрупп героев прошлого и возгласа "Круть!".
Цветок снова пришел в движение, колыхнулся всем телом и быстро о чём-то переговорил со спутником, тот заверещал так, что уши заложило и прыгнул в воду. Странно так долго ждать тех, кто помнит примов, а встретить их в лице жутковатых, мало похожих на людей имусов. Новый знакомый похлопал по руке Айвен и задал ещё один вопрос.
– Он интересуется, зачем тебе понадобились водолазы, – перевел Кейташи.
– Мне нужно откопать кое-что. Здесь неподалеку когда-то утонул водный бог, хочу добраться до его головы. Там слой отвердителя, по плотности как гранит, сантиметров десять, спроси, смогут ли они помочь аккуратно проковырять дыру?
Цветок затрясся, замахал руками, несколько раз топнул и коротко свистнул.
– Говорит, что за столько лет соленая океанская вода, толкаемая приливами и отливами, успела проделать несколько дыр в панцире, разъесть несущие конструкции и серьезно повредить реактор. А поверх всего этого построили свои домики рыбы и моллюски, разрослись водоросли и прочая ерунда. Подданные Цветка-Под-Водой плавали вокруг и сейчас просто показали мне то, каким они увидели останки водных богов.
Ожидаемо: стоило только чуть-чуть порадоваться первым успехам, как реальность жестоко стукнула по голове. План был хорош: немного подлатать одного из старых роботов, подвести его к полису и показать гражданам, что водные боги не рады новым порядкам. Но не сложилось. Наверное, ей стоит вытащить из глубин памяти все пособия по правильному и жаркому сексу и усиленно практиковаться в этом, на большее прим-леди в изменившемся мире не способна. Зато минимизирует количество совершаемых глупостей и безмерно порадует Котенка. А листы с печатями лучше отдать Кейташи, пусть организует свой поэтический фестиваль.
– Грустненько? – Иза тронула ее за плечо, а Цветок просто таращился, наверное, ждал других просьб. – Знаешь, живое, неживое, это все очень и очень сложно. Думаем, что тебе стоит помочь, но времени будет мало: минут пять. На большее не рассчитывай.
– Не стоит, правда, есть и другой план, – Айвен не стал притворяться, будто поняла речь неопределившейся девушки. Но сейчас не время киснуть и жалеть себя, нужно действовать. – Кейташи, а у вас есть годные портные и ювелиры? Работать придется быстро.
***
Вербовочные пункты появились буквально на следующий день. Некросы, существование которых так долго скрывали от аврорцев, быстро выкупили несколько десятков зданий в северном и южном секторах и начали потихоньку заманивать жителей в сады удовольствий.
Марк вместе с Оливией присутствовали на открытии одного из таких пунктов. Все чинно, красиво, привычно и прилично настолько, что холодок бежит по спине. Отремонтированное здание, чиновники, произносящие речь, степенные и улыбчивые некросы, так похожие на обычных людей и даже лента с бантом, которую полагалось перерезать.
– Уж думал, ты предпочтешь поддержать Безумного.
Оливия встрепенулась и поймала взгляд Марка. Красивая. Ещё красивее, чем сорок лет назад. Ещё умнее, ещё расчетливее, ещё могущественнее. Оливия выросла за годы, преобразилась. Как и почти мучительная любовь Марка к ней. Которая рвала душу, несмотря ни на что.
– Правитель не должен мыслить узко, а я пытаюсь по глупости не отсечь перспективное направление. Советую научиться тому же.
– Стар уж. Новое узнаю с трудом.
Жена пожала плечами и аплодировала в конце речи Восемьсот Третьего. Он так красочно расписал жизнь в садах, что Марк и сам бы с удовольствием подписал контракт на свое тело. Будущие счастливчики в самом деле не заставили долго ждать: голодные, оборванные и тощие мужчины-эрандо, сразу семеро, первыми ступили за порог пункта. Хотя хороших тел из них все равно не выйдет: насколько охотно эрандо плодились, настолько же плохо «поднимались» после смерти.
“Видишь, там горят пожары?
Дело рук твоих!”
Строчки из старой пьесы, на которую они ходили с Лапушкой сразу после свадьбы, пульсировали в голове. Странно искать виноватых в случившемся. Это он, Марк Байон, приложил руку к тому, что происходит сегодня.
Кто помогал Крею договориться с некросами, насчет обмена тел умерших горожан на артефакты и оружие из других миров?
Кто закрывал глаза на то, что лорд-протектор давно чокнулся и перешел все возможные границы?
Кто разорвал отношения с Троксом из-за страха потерять политический вес?
Кто столько лет избавлялся от толковых протекторов и агентов, запихивая их в разные дыры, чтобы дать дорогу верным ему людям или родне Оливии?
Кто, в конце концов, не обращал внимания, что рядом с ним живет обычная властолюбивая стерва, которую стоило бы запереть в спальне и не выпускать оттуда?
Так что теперь прежний мир горит, и искры этого пожара вспыхивали от рук Марка.
– Надеюсь, твоей широты не хватит на то, чтобы самой стать мертвяком? – он не смотрел на жену, только на еще одну группу людей, зашедших в пункт.
– Не смеши. Я слишком люблю жизнь и постараюсь сохранить ее у максимально возможного числа подданных. Завтра меня официально выберут новым председателем Совета, хотелось бы видеть тебя на церемонии.
– Да уж постараюсь не…
А после платформа дрогнула и рядом с ней всплыл храм водных богов.
Горожане отпрянули от края платформы, Марка забросали мысленными вопросами агенты, протекторы, члены Совета и просто какие-то знакомые. Он коротко ответил, что не в силах противиться воле высших сил и выбросил все амулеты для связи в воду единого океана.
Святые щупальца! Он столько лет молился водным богам, приносил им подношения, следил за тем, чтобы жрецы не встречали никаких препон, наверное, пора бы тем воздать за служение. И пускай Марк своими глазами видел стальную начинку богов, убивал аватара трокского бога смерти, но сейчас, сию секунду, верил и ждал, что какая-то вселенская справедливость вмешается и исправит всё.
В подтверждение его мыслям из храма повалили прислужники, выстроились в живой коридор, по которому прошли жрецы. И, как назло, ни одного знакомого, хотя бы виденного раньше. Правда самый старший из них, шедший первым, кого-то напоминал: высокий, жилистый, с почти армейской выправкой и яркими глазами. Он остановился рядом с пунктом, повернулся к толпе и начал говорить:
– Для граждан Авроры настали нелегкие времена. Кажется, будто выбора нет, и никто не протянет руку помощи. Знайте же, что это не так! С этого дня храм водных богов открывает двери для всех. Мы организуем стационарные филиалы во всех крупных полисах и каждый день будем раздавать бесплатные обеды всем нуждающимся. И если вы все еще почитаете водных богов, как единственно истинных богов Авроры, то перед подписанием договора на передачу тела – побеседуйте с одним из жрецов, возможно, он найдет путь к решению вашей проблемы.
После чего он коротко поклонился всем и отошел в сторону, а другие жрецы выкатили несколько огромных чанов с едой. Толпа зашумела, многие, отталкивая друг друга, поспешили к бесплатному угощению, другие же выкрикивали оскорбления в адрес водных богов, третьи – просто стояли в стороне и наблюдали за происходящим. Но все внимание Марка было приковано к жрецу. Почему-то казалось, что тому невероятно пошла бы более женственная фигура и длинные волосы, а полноватые губы будто бы готовились скомандовать: “А ну подбери яйца, малец, и сделай что-нибудь!”.
– Сукина дочь, – пробормотал он сквозь зубы, Оливия чуть повернулась, но развивать тему не стала.
– Обманщики! – грязный и оборванный пьянчуга выбежал вперед и бросил в жрецов камень. Старший из них, подозрительно похожий на Блудницу, легко поймал снаряд и сжал в кулаке.
– Водные боги мертвы! – продолжал кричать нападавший. – Они пали в восточном секторе. Грядет новое время, время черной птицы! И лишь она будет направлять нас!
– Подбери яйца, – все же сказала она, – и научись делать что-то сам, а не ждать милости от высших сил. И помни, что боги живы, пока ты в них веришь!
Вода единого океана пошла волнами, забурлила, а после хлынула на платформу, сметая мусор с улиц. Затем из нее показалась исполинская туша водного бога.
