Катя Чу Кольца Космидора. Том I

© Катя Чу, 2025

ISBN 978-5-0068-4261-8 (т. 1)

ISBN 978-5-0068-4262-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Овальный дворец возвышался над грязным городом – Росэром. На фоне убогих невысоких домишек он казался единственной яркой и величественной постройкой. Даже природа не могла затмить ее красоты. Ни распустившиеся гортензии, ни рябины с рдеющими плодами, ни кусты калины – ничего.

Белые полукруглые стены дворца ослепляли, витражные окна пестрели, передавая историю отважных великанов, идущих в поход. Башни сверкали золотом, вокруг них кружили стаи птиц. Широкие лестницы змеились сквозь цветущие сады с каменными статуями и беседками.

Итте было тогда шесть. Миловидная девочка с длинными каштановыми волосами, точеным носиком и глазками цвета янтаря, сидела на стульчике напротив зеркала, поджав колени к груди. Хмурая нянька ненавидела ее лохмы и манеры.

– Опусти ноги! – рявкнула уродливая женщина с торчащим вперед подбородком. Она вычесывала Итте волосы с такой силой, что бедняжке хотелось плакать. Нет, нельзя этого допустить, иначе нянька накричит на нее и даже ударит. Итта зажмурилась, напрягая все свое тело, и терпела.

После чудовищной экзекуции Итта спустилась в столовую и позавтракала с себе подобными. Их называли куполодержателями, чудодеями, купольниками, иногда уродами или злыми духами. Чудодеи возводили купол, который мог защитить от быстрых стрел, острых мечей или топоров, да и от колдовства, если угодно. Король по всей стране искал таких людей, чтобы усовершенствовать их дар, однако едва ли это возможно. Ничего впечатляющего в нем не было, всего лишь купол.

Покончив с трапезой, Итта выскользнула из-за стола под горячий спор Витольда с каким-то дядькой. Витольд самый старший из купольников, ему около сорока или вроде того. Придя в общую залу Итта стала греться у очага. Осень в этом году холодная, обычно октябрь и ноябрь выдавались теплыми.

Возле окна стояла родственница короля и ее сын. Итта нахмурилась. Мать мальчишки слюнявила край салфетки и оттирала с его щек шоколад. Наверное, она любит его, раз следит за тем, чтобы он был чистым… А ей приходится удалять следы лакомств манжетами. Они и сейчас грязные, на них пятна. Хоть бы нянька не заметила. Итта спрятала руки за спину и продолжила подглядывать.

Мать мальчика запричитала, будто утка. Кря-кря, кря-кря. Итта улыбнулась. Аристократка говорила с сыном строго, но все же с нотками нежности. «А у моей мамы такой же голос?» – подумала Итта и пожала плечами, будто это не она спросила себя об этом, а кто-то другой. Она не помнила голоса мамы, потому что давно с ней не встречалась.

Мальчик внезапно заплакал. Итта удивилась этому. Он покраснел, стал оправдываться, а потом и вовсе перешел на крик. Мать села на колени перед ним, крепко прижала его к себе и утешила. Итте стало завидно.

Ее никто не утешал. Или редко. Ее слезы не вызывали столько волнений, скорее Итту называли капризной. Чего это она ревет и доставляет хлопоты? Ей не положено. А этому мальчику можно. Зависть сменила обида и Итта понурилась. Неужели мама ее больше никогда не успокоит? Она так и не приехала к ней.

По щечкам девочки потекли горячие струйки. Ну вот опять ее будут ругать, если увидят, но она не смогла остановиться хныкать. Ей так хотелось ощутить то же, что и этот мальчик. Чтобы мама приголубила ее, когда ей страшно, ведь в комнате часто какие-то уродливые тени. Или, когда ей очень-очень грустно, как сейчас, но Итта не могла рассчитывать ни на чью поддержку, только на себя. За что ей, такой маленькой, это одиночество? Почему мама отдала ее каким-то людям? Почему так и не навестила? Зачем Итта здесь? А надолго ли?

– Итта, лягушонок, вот ты где, – вошел в общую залу Витольд, поприветствовал женщину, обнимающую сына, и подошел к девочке. – Чего стоишь? Идем во двор.

– Не хочу! – закричала Итта, надеясь, что Витольд усмирит ее лаской.

– А тут наших желаний не спрашивают, – тихо проворчал он, чтоб женщина не услышала. – Выпорют, ежели не пойдешь. А ну иди.

– Нет!

Итта побежала вон из гостиной, вон из дворца. Витольд понесся за ней, но девочка была прыткой и ловкой. Как быстро она огибала башни, просачивалась сквозь толпу, по извилистым улочкам города, смердящим мочой и дохлыми крысами. Ей хотелось удрать. Навсегда оставить Овальный дворец, забыть его и вернуться к маме. А если она ее ищет? А если не знает, где она?

Привратник попытался задержать девочку, когда она приблизилась к городским воротам, но не смог поймать, она юркнула через арку. Перед ней простирался луг, на котором росли полынь и золотарник. Она бежала по нему пока не споткнулась. В слезах она упала и свернулась в калачик, растрепанные волосы закрывали лицо. Нянька точно ее вытянет плеткой.

Витольд, задыхаясь, подбежал к девочке и сел рядом. Отдышавшись, он поднял ее и прижал к груди, хотя она поначалу сопротивлялась.

– Тише, тише, зверек, – добродушно промолвил он. – Ну, что тебя так расстроило?

– Я к маме хочу, – взвыла Итта и обняла за шею Витольда. Только он иногда проявлял к ней сердечность, остальным и дела не было.

– Понимаю. Никак сейчас к маме, никак. Заниматься нам надо, лягушонок. Вот будешь занята все дни и время быстро пролетит. Не заметишь, как и мать уже целовать тебя будет. – Витольд, вероятно, представив эту картину, даже улыбнулся.

– Почему ко всем ребенкам приезжают мамы, а ко мне нет? – Итта задрала голову. На ее черных закрученных на концах ресничках висели капли. – Я ей не нужна?

– Нужна – а как же. – Витольд продрал горло, подбирая слова. – Просто она… Ну, Иттушка, она же любит тебя, вот и отдала на попечение королю. Тут ты накормлена, в тепле и уюте, ученой будешь.

– Мне тут плохо.

– Да всем нам тут не сказка, – согласился Витольд, окинув взором крепостные стены. – Но куда деваться-то? Послушай, зверек, нам возвращаться надо, а то кинутся нас искать и не найдут. Такую взбучку устроят.

Витольд помог Итте встать на ноги и сам поднялся, отряхнул свои колени.

– Витольд, мама не приедет? – спросила Итта.

– Я думаю, нет. Но не потому, что она тебя не любит, а потому, что возможности у нее нету. Она ждет тебя дома.

– А может мы ей письмо напишем?

– Не умеет она читать. Ничего, еще чуть-чуть и ты возвратишься домой и задашь мамке все вопросы. – Витольд за руку повел Итту обратно во дворец. – Знаешь, Иттушка, что? В жизни будет еще много боли и от нее можно защититься, ты просто держи воображаемый куполок, и никто не сможет тебя обидеть.

Закусив губу, Итта решила, что так и поступит. Ее куполок не пропустит сквозь себя ничего, даже любовь. Это ведь от любви к маме ей так плохо.

Глава 1. Алистер

Жан Мидрен вошел в кабинет Алистера Саржа и встал в середине, опираясь на трость. Старик Жан занимал должность грандмастера, главнокомандующего Орденом Каракалов и войском Варлонии, самой большой страны в мире.

Алистер поприветствовал его и в мыслях удивился, как этому живому мертвецу все еще удается передвигаться и как его тонкая кожа в серых пятнах не лопнула. Он предложил Мидрену сесть, так как боялся, что тот рухнет, но старик отказался.

– Сантин Мидрен, как вы себя чувствуете? – поинтересовался Алистер. К мужчинам в Варлонии обращались сантин, а к женщинам – сантена. – Сегодня дует ветер, говорят от этого ноют суставы.

Мидрен продемонстрировал военную выправку и сжал в руке платок.

– Вы же не за этим меня позвали. Говорите в чем дело, – проворчал Мидрен.

Алистер медленно пошел вдоль полок, заставленных книгами и статуэтками. Он всегда привозит новенькие безделушки из путешествий и украшает кабинет.

– Меня беспокоит Шанганда, – признался он.

Это государство расположено на востоке от Варлонии, за Рапсовым проливом. Их называли шанги, чтобы сократить, а иногда рыжие твари. Отношения с ними всегда были напряженными из-за политических взглядов, земельных споров, религии.

– Эти дикари? Чем же? – скорчился Мидрен.

– Прошлый визит к ним подтолкнул меня на некоторые раздумья. – Алистер остановился. – Шангандская знать предубеждена против Варлонии. Их смутила наша прошлогодняя ценовая политика на древесину и зерно…

– Зачем вы меня позвали? – прервал Мидрен.

– А вы полагаете это не касается грандмастера?

– Я военный человек, – напомнил Мидрен. – Рост рыночных цен интересует меня в меньшей степени.

Алистер приблизился к старику, от него воняло мочой и… смертью. Если у нее есть запах, то Жан Мидрен носил его на себе.

– Саргон… – начал объяснять Алистер, но остановил себя, подозревая, что Мидрен мог позабыть о значении этого слова из-за возраста. Следовало тактично ему напомнить, решил он. – Если вы не знакомы с шангандской культурой, то саргон означает король. – Он, не вынося больше вони старика, подошел к своему столу. – Саргон недвусмысленно намекнул нам. Якобы он «сыт по горло нашим пренебрежением». Признаться, я могу его понять, ведь все двадцать пять лет, что Иритаро управляет Варлонией, он не стремится укрепить с ними отношения. Наоборот, он всячески показывает шангам как они ничтожны и как он равнодушен к их трудностям. Иногда мне даже кажется, будто он намеренно их сердит.

Мидрен закашлялся в платок. Отняв руку от губ, он сощурился: красные капли пестрели на белой ткани. Сжав в кулаке следы болезни, Мидрен опустил его, надеясь, что Алистер не заметил этого.

– Вам нездоровится, сантин Мидрен? – с холодной любезностью осведомился Алистер. Он все видел, однако не дал об этом знать.

– Я чувствую себя превосходно, – процедил старик. – Продолжайте.

– Я думаю, саргон Айрым в ближайшее время нападет на Варлонию. Уверяю вас!

– Какое заблуждение, – ухмыльнулся Мидрен. – Варлония не вела войн многие годы. После Корентинской битвы все боятся нашего могущества.

– Тем не менее, сантин Мидрен, хочется чувствовать уверенность, что войска готовы, чтобы дать отпор в случае нападения.

Мидрен надулся и сдавил рукоять трости с такой силой, что кривые пальцы побелели.

– Варлонское войско в превосходной форме, – проговорил он. – И мне весьма неприятны ваши намеки и вопросы на сей счет, сантин Сарж. Говорите прямо.

– Я и говорю прямо.

– Если вы и правы, в чем я сомневаюсь, дикарям придется подбираться к нам через Рапсовый пролив, на кораблях, а я не состою в Ордене Нарвалов и не располагаю властью над варлонским флотом. Обратитесь за этим к адмиралу Херву.

– Нет необходимости. – Алистер бросил небрежный жест. – Он уже сказал, что варлонские корабли – гнилушки, которые при дуновении ветра превратятся в труху.

– Обсудите свои домыслы с королем.

– Я обсудил, но он, как и вы, прикрывается десятками лет без битв. Это не сдержит Айрыма, поскольку люди в его стране умирают от голода. Меня, конечно, не волнуют их беды, только процветание Варлонии, однако повышение цен разозлило их. Я надеялся вы станете моим союзником и вместе мы убедим государя подготовиться к нападению шангов.

Мидрен хохотнул, хотя смешок его походил скорее на последние возгласы мертвого.

– Думали, я скажу ему, что шанги опасны? Ни за что! Вздор. Это зверье не способно опознать в зеркале собственного отражения, что уж говорить о военном ремесле. – Мидрен покраснел. – Даже если они посмеют проявить дерзость и сойти на нашу священную землю великанов, риттеры – великие войны Ордена Каракалов, встретят их острием мечей. Вы только подумайте, что могут сделать… – Старик закашлялся, прижав платок ко рту. Быстро стерев следы приближающейся смерти, он спрятал кулак за спиной: – Что они могут нам сделать? Они не знают отличия шеренги от флангов, они не дисциплинированы и глупы. Если у вас все, то я пойду.

– Стойте! – воскликнул Алистер, сделав два шага навстречу старику. – Послушайте, вы не были в Шанганде и не разговаривали с саргоном. Мои опасения – не домыслы.

– Домыслы, домыслы. Поймите, согласно пакту Бодо Пуссена, любая атака будет осуждаться международным обществом. Что на это скажут Каррптария, Цантина, Оливара? Они наши союзники и выдвинут по нашему требованию экономические меры. Войны не будет. Шангам она не выгодна. – Мидрен медленно двинулся к двери.

– Ваши риттеры, гордые и верные вам орденоносцы, были со мной на приеме у саргона. Поговорите с ними, если не верите мне, – в пылу возбуждения вымолвил Алистер.

– Войны не будет! – повторил Мидрен и снова закашлялся. Скрывать от Алистера болезнь он уже не мог, поэтому поспешно вышел из кабинета.

***

Тайное Общество «Шепчущие Астры» собиралось раз в две недели в старом особняке Манасия Монфора. Когда-то и он состоял в этом Обществе. После смерти он завещал дом Алистеру. Особняк размещался в тиши и уединении, сразу за опушкой леса. Но с востока часто ревело море, оно сердилось и свирепо наступало на прибрежные валуны и деревья. Весьма удачное расположение позволяло держаться в тени. После захода солнца одиннадцать человек в темно-синих плащах с изображением на спине золотой астры, устроились в просторной зале в подвале. Они сидели в кругу на креслах из черного дерева, не снимая капюшонов.

Алистер, по традиции, встал и, раскинув руки в стороны, произнес на древневарлонском:

– Asteru eme sannet. Asteru massem lavery1.

Он обличил свое лицо. Остальные участники последовали его примеру и хором сказали на том же древневарлонсом:

– Orelis ede finess2!

Алистер сел, оглядывая участников. Среди них был один из командиров Ордена Каракалов – Варион Кавирадо, уважаемые и богатые главы древних семей: Марк Мерьель, Кам Могир, Рул Блез, Хамон Сорель, Гастон Лимож, Фабьен Одюссон, Лазар Лауссель, Ален Дювье, второй советник короля – Робер Брис, однако отсутствовал Леопольд Джосс, чудодей.

– Я пытаюсь, как и вы, сохранить стабильность в стране. Задача нашего Общества не впускать перемены, вредящие Варлонии и ее устоям. Важнее сохранить порядок.

– Важнее порядок, – повторили хором остальные.

– Сегодня я пытался вразумить грандмастера Мидрена и просил его о помощи. Я хотел донести ему, что шанги опасные и они готовят нападение на нашу страну. Но грандмастер отверг мои слова и высмеял их.

– Я говорил, что сантин Мидрен упрям, – с некоторой грустью в голосе сказал Варион.

– Ему, как и многим, все равно, что произойдет с Варлонией, – заговорил Мерьель, молодой риттер. – Он стар и уязвим.

– Да, но передо мной пытался держаться камнем, – вставил Алистер с усмешкой.

– Как и перед нами.

– Если бы на его месте был кто-то другой.

– Кто?

– Кто-нибудь из нас, – с улыбкой сказал Варион. – Было бы проще исполнять предназначение «Шепчущих Астр».

Алистер закинул ногу на ногу и задумчиво опустил глаза. И впрямь, будь грандмастером Варион или Марк, многое бы пошло на лад. Их Тайное Общество не только политическое, но и мистическое, ведь они поклоняются Звездам – небесным астрам. Это не просто цветок и какие-то точки в небе, а духи – могущественные и древние. Если обладать секретными знаниями, теми, что известны только Обществу, то можно просить их о помощи. Узнай об этом варлонские клирики – их, еретиков, настигнет кара.

– Зря вы так задумались об этом, Сарж, – заговорил сантин Могир. Его морщинистое лицо было гладко выбрито, седые брови аккуратно пострижены. – Ни Кавирадо, ни Мерьелю не стать грандмастером.

– Любопытно. – Мерьель с вызовом посмотрел на Могира, а Кавирадо смиренно кивнул, соглашаясь со стариком. – Почему же?

– Кавирадо не слишком амбициозен, а ты, Марк, далек от умения командовать войсками.

– Какая чушь!

– Обижайся, если хочешь. Никто из нас не годится на роль грандмастера. Нам и не нужен грандмастер здесь. Мы столько лет справлялись своими силами…

– Потому что не было войн, – перебил его Мерьель.

– Не только поэтому, – возразил Могир. – Мидрен вредный и упертый, с ним и раньше было тяжело.

– Пока шанги не напали, мы должны подготовиться к защите нашей страны, – промолвил Алистер.

– Тогда давайте убьем Мидрена, раз он нам так мешает? – предложил Мерьель.

– Разумеется, давайте опустимся до самых низов, – с упреком сказал Могир. – Важно помнить, что мы не всевластны. У Звезд свои планы, – он указал пальцем вверх.

– Мидрену и так недолго осталось, – заговорил Алистер. – Я видел кровь на его платке, и он старался ее скрыть от меня.

Всех так потрясли новости Алистера, что они зашептались. Смерть Мидрена не могла не радовать.

– Допустим он умрет, но с чего вы взяли, что на место Мидрена встанет более сговорчивый человек? – пробурчал Могир.

– Любой человек, если он не Мидрен, будет куда приятнее. Скорее всего его место займет маршал Ренард. Он идиот. Если даже мы не сможем его склонить к нужному нам решению, его удастся обмануть, – сказал Мерьель.

Участники закивали. Робер Брис взял слово:

– Нам нужно больше союзников, вот что я думаю. У нас есть один чудодей, хоть он и не присутствует сегодня, но этого мало. Согласитесь, Леопольд не обладает обаянием.

– Согласен, – посмеялся Мерьель.

– Вы хотите, чтобы нас было больше? Насколько? – сморщился Варион.

– Не на много, – вымолвил Брис. – Всего один человек. Женщина.

– Женщина? – с отвращением переспросил Могир.

Участники затрещали в полный голос, будто сороки. К подлокотнику каждого кресла был прицеплен на цепочку символ Общества – оловянная астра. Она использовалась во время голосований, но иногда Алистер применял ее иначе – стучал по железной ножке своего сидения. Так он и поступил сейчас, только тогда мужчины утихли.

– Спасибо, сантин Сарж, – продолжил Брис. – Признайте, что нам не хватает женской харизмы. Нам нужна та, кто сможет вскружить нашим врагам головы, та, кто умна и сильна. Мы не убиваем, но используем хитрость.

– И на кого вы намекаете? – поинтересовался Могир.

– На Идубергу Вардек. Еще одна чудодейка нам будет кстати.

Все мужчины переглянулись друг с другом в тишине, они сомневались, что она согласилась бы ответить на их предложение. Но Брис был прав, женщины в обществе им не хватало.

– Эта распутница и грубиянка будет находиться рядом с нами? – выпучился Блез. – Вы в своем уме, сантин Брис?

– Полностью, – спокойно ответил тот.

– В ней порченная кровь, она ведь плод нищенки, – с пренебрежением сказал Могир.

– Только не вздумайте так высказываться о ней при Леопольде, сантин Могир и сантин Блез. Вардек нам нужна, – твердо произнес Брис. – И мы вышлем ей приглашение.

– Она ведьма! Я тоже против ее участия, – вскричал сантин Лауссель. Обычно во время собраний он держится мирно и мало говорит, но идея Бриса его рассердило, как и многих других.

– Она чудодейка, как и Леопольд, но никто, кажется, не был против его кандидатуры, – напомнил Алистер.

– Как вы поняли, что она ведьма? – спросил Брис Лаусселя с нотой насмешки.

– У нее такая… такая вызывающая внешность. Чтобы околдовывать мужчин, я полагаю! Я говорю не о красоте, она в ней отсутствует. Там что-то другое, уверен, даже некоторые из присутствующих подверглись ее колдовству. Она покровительствует содомии!

Ответа на слова Лазара Лаусселя не требовалось, но Лимож, Блез и Могир закивали.

– Что ж, к счастью, мы цивилизованно разрешаем споры, – произнес Алистер. – Кто «за», чтобы Идуберга Вардек стала одной из нас – поднимите свои астры.

Подняли свои астры только Мерьель, Дювье, Брис и Алистер, остальные были против.

– Женщине не место в нашем кругу, – заключил Могир.

Алистер разочаровался в участниках. И все же, в его душу закралось сомнение в решении мужчин. Приблизить к себе Идубергу Вардек необходимо, но как это сделать? Недоверчивая молодая женщина вряд ли воспылает к нему дружеской симпатией, а Леопольд Джосс не одобрит ее пребывание в Шепчущих Астрах.

Глава 2. Идуберга

В комнате было темно. Итта встала с кровати и оделась. Какая же тихая ночь в Люфите. В куче подушек, завернутый в одеяло, спал сероглазый мужчина. Итта забыла как его зовут. Она предпочитала не запоминать имена. А зачем? Ведь больше они не встретятся. Однако в сердце защемило от того, что она не знала другого тепла и нежности как на одну ночь. Такого ли она для себя хотела?

Итта подошла к спящему и села рядом. В полумраке пыталась разглядеть его лицо. Что это был за человек? Что за горести на его душе? Что он ел на завтрак? Что любил? А что ненавидел? Так страшно кого-то узнавать, впускать помаленьку в свою жизнь, привыкать, а потом терять. Всегда приходится терять.

Он проснулся и вздрогнул, увидев перед собой темную фигуру. Потер глаза и сел.

– Ты уходишь? – спросил он.

– Ухожу, – кивнула она.

Он взял ее руку и приложил к губам, горячим и влажным. Такие приятные, что ей захотелось остаться, но она побоялась.

– Почему? – Он крепко сжимал ее пальчики, ускользающие по его ладони.

– Не надо. – Итта встала.

– Ну подожди. Скажи хоть, как тебя зовут?

Прошлым вечером Итта ему так и не призналась, называла глупые клички риттеров, которые когда-то слышала: Серьезный Шут, Кривой Меч, Заячий Хвост, Вонючка. Они повеселили сероглазого мужчину, но сейчас ему было не до смеха.

– Останься, – бросил он ей в спину.

Итта остановилась у двери и обернулась.

– Не могу, – ответила она и вышла.

Дорога до дома ее подруги – Аньес Парли, была недолгой, всего пара улиц вниз. Она со своим мужем, Эдуаром, приезжала отдохнуть в Люфит каждый год. В этом месяце они купили здесь жилье, Аньес не переносила оставаться в постоялых домах. Итта попрощалась с ними еще вечера, поскольку они уехали чуть раньше. Жили они в Любере.

Перед своим отъездом Итта посетила бедную часовню Космидора, Бога цикличности и энергии, которая наполняет весь мир жизнью. Обычно она разговаривала с Ним и молилась дома, но сегодня ее переполняли чувства. Говорить она могла только с Космидором. Он единственный, кто знал ее секреты, мечты и печали.

Часовня Итте понравилась, потому что не вызывала в ней возмущений. Здесь не было золота, драгоценных камней, надменных служителей Дома Космидора. Миряне разговаривали с Ним в деревянной кабине. Она была тесной, на стене висел символ Космидора – шесть плоских колец одного размера. Каждое символизировало один из Циклов: Жизнь, Благоденствие, Страдание, Любовь, Благословение, Смерть. Они часто сменяют друг друга. Уже много лет Итта считала, что находится в Цикле Страдания и все никак не может покинуть его. Она стояла в кабине, хотя можно было присесть на маленький табурет.

– Я снова не смогла остаться. Чего проще, да? Ложись и спи до утра, – шептала Итта. – Внутри меня будто дыра. Она гниет годами и воняет. Порой я чувствую этот запах и не верю, что он исходит от меня. Ведь я сама хочу от него избавиться, а все никак не получается. Сама себе враг. Вот дура. Мне же хочется любить, как и всякому человеку. А точно хочется? – спросила она сама себя и ненадолго задумалась. – Да, но это так страшно. Как другим удается? – У Итты задрожали колени. – Знаешь, чего я боюсь? Что надо мной посмеются, мол, идиотка эта Вардек, боится близости. Так глупо, но я не верю, что меня могут любить. Так, чтобы по-настоящему, страстно, стихийно.

Итта коснулась пальцами колец и сказала:

– Награди меня мужеством, Космидор, позволь хотя бы просто кому-то поверить.

***

Кавалькада из семи всадников следовала по Лотерианскому тракту, который вел из Люфита через Макэр, Монси, Бланш и мелкие деревни к столице – Лизгандре. Шанги напали на Варлонию и за несколько дней уничтожили многие поселения.

В воздухе курился дым, не давая пробиться лучам солнца. Земля, доски и камень были черными и заваливали большую часть территории. Никого из живых, зато мертвые через каждые три метра висели на жердях в изящных позах, без кожи или с пустыми глазницами.

Пепел покрывал погибший скот, только очертания их тел Итта смогла распознать. Колесо повозки тлело в куче прогоревших бочек. Почва все еще теплая от пожаров и влажная от горячей крови после сражения. Варлонское знамя – серебристый змееяд, поглощающий добычу на пурпурном поле, – дырявое свисало с закопченного флагштока.

Итта озиралась по сторонам, сжимая поводья крепче от ужаса. Она, как и многие, не верила в войну. Встретившийся пару километров назад вольный риттер поделился новостями и рассказал, что шанги уже заняли город севернее от Люфита – Ревкат, пристань его облепили сотни кораблей. Флот адмирала Херва не остановил врагов, поскольку финансовые средства государь не выделял на его поддержание десятки лет. Королевская самонадеянность стоила жизни морским риттерам и варлонцам.

– Ну и ну, – произнес Витольд Адо сквозь густую поросль своей бороды. Он сидел на гнедом коне чуть развалившись. Ремень на его поясе едва ли удерживал трясущееся брюхо. – А я говорил государю, что война будет, а он все носом воротил. Ну вот и доворотил.