Катрин Корр
Снежные холмы
© К. Корр, 2019
© ООО «Издательство АСТ», 2019
Глава 1
2016 год
Ветер треплет серую тряпку над окном моей гостиной уже больше полугода. Никто из квартиры этажом выше не в состоянии снять с нее прищепку и выбросить кусок выгоревшей ткани в мусорное ведро. Там обитает сумасшедшая семейная парочка – Марина и Костя, любители выяснять отношения по ночам. Я редко вижу их, но часто слышу и по пьяным речам понимаю, что им плевать на эту чертову тряпку и она так и будет висеть там, пока новые жильцы в здравом уме не избавятся от нее.
– Ну что ты все время пялишься на эту хреновину? – недовольно бурчит Вика, поставив на столик две чашки с горячим кофе.
– Она сводит меня с ума…
– А по-моему, кое-кому просто нечем заняться.
Подруга права – у меня действительно нет никаких дел. С получением диплома, работа над которым хоть как-то отвлекала меня от тяжелых мыслей, я как будто потерялась. Окончила университет, и все – жизнь вновь замерла. Ни планов на будущее, ни намерений искать работу, а лишь желание сидеть дома, уставившись в окно, и гадать, почему моя жизнь не такая «обыкновенная», как у других.
Этот год выдался очень тяжелым, мрачным и напрочь выбил меня из колеи. Я словно подстреленная в лапу неумелым охотником утка.
– Не обижайся, но прошло уже много времени, а ты никак не меняешься, – тихо произносит Вика и, дотронувшись до моей руки, уточняет: – Я просто хочу, чтобы ты вновь стала той самой Аней, с которой я познакомилась на… как ее… той встрече умников, или бог знает как она называлась!
– Олимпиада, – говорю я, усмехаясь.
– Точно, она самая. Ты мне тогда сразу не понравилась, вся такая правильная, плечи назад, грудь вперед, и как пошла балаболить без остановки!..
– Аналогично. Я задавалась одним только вопросом: каким образом эта выпендрежница попала на олимпиаду по английскому, если в тестах наделала уйму ошибок?!
– Ты подсматривала мои ответы! – театрально-обвинительным тоном восклицает Вика и тычет в меня пальцем. – Раз я такая неуч, тогда зачем помогла мне?!
Я пожимаю плечами и улыбаюсь, вспоминая тот осенний дождливый день, когда Вика вошла в аудиторию обычной общеобразовательной школы в модных укороченных брюках, открывающих тонкие щиколотки, в лакированных туфлях на тонкой шпильке и дорогой блузке с темно-синим принтом. Учащаяся престижного лицея разительно отличалась от всех учениц, находящихся в аудитории, не только одеждой, но и прической – ее длинные рыжие волосы были идеально уложены в роскошный высокий пучок, который явно был сделан профессиональным парикмахером.
Ее посадили рядом со мной за последнюю парту, и когда мы встретились взглядами, я поняла, что она побаивается.
Устный этап олимпиады Вика просидела молча, не ответив ни на один вопрос. Мне показалось, что она стесняется говорить на английском языке с незнакомыми людьми, но когда началась письменная часть, я убедилась в том, что у моей будущей лучшей подруги просто недостаточно знаний для участия в таком мероприятии.
Я недоумевала, кто и зачем отправил ее сюда, прекрасно понимая, каким уровнем английского нужно обладать, чтобы правильно расставить времена в предложениях. Но заговорить с «девушкой из высшего общества» попросту боялась. Я никогда не жадничала с ответами, как другие ученики, которые прятались за книжками или прикрывали рукой свои работы, поэтому решила молча предложить незнакомке свою помощь. Открыв чистый лист в своем черновике, я принялась писать номера заданий и буквы с правильными ответами, потом подвинула тетрадку на центр парты, надеясь, что девушка примет помощь. Даже не успела глазом моргнуть, как она стала стирать ластиком свои ответы и обводить те буквы, которые написала ей я.
«Спасибо», – сказала мне Вика на выходе из школы, в которой проходила олимпиада.
«Не за что – ответила я, польщенная благодарностью. Мы стояли на крыльце под большим козырьком и смотрели на непрекращающийся дождь.
«Меня Вика зовут, я из первого лицея».
«Аня. Девятнадцатая школа».
Так мы и познакомились. К моему удивлению, Вика оказалась не высокомерной хвастуньей, а обычной, свойской девчонкой, которая просто стремилась угодить своему любимому папе. Как выяснилось, участвовать в олимпиаде она вызвалась сама, дабы порадовать родителя, который очень хотел, чтобы его дочь изучала иностранный язык. Благодаря моим подсказкам Вика заняла третье место, и этому результату был неимоверно рад ее отец, Андрей Викторович.
– Если бы я тогда знала английский – мы бы не подружились с тобой. Ты осталась бы для меня заучкой, а я для тебя – выпендрежницей!
– Хорошо, что я не была жадной заучкой, – отвечаю, и мы обе смеемся.
Пьем кофе и смотрим «Игру престолов» по телику. К разговору о моем будущем не возвращаемся в течение всего часа, пока идет серия, но как только она заканчивается, Вика, словно читая мои мысли, с серьезным выражением лица заявляет:
– На самом деле я приехала поговорить о тебе, дорогая моя. Ты замыкаешься в себе, прячась от мира в этой квартирке, которую давно пора сменить на другое, более современное жилье.
– Ты так добра… – бурчу я.
На мою недовольную реплику Вика парирует:
– Думаешь, Лара, царство ей небесное, хотела бы видеть тебя такой?!
Сказав это, она опускает глаза. Ей, как и мне, тяжело говорить о человеке, которого с нами уже нет. Необъятная пустота поселяется внутри, когда я вспоминаю голос, внешность и мимику моей дорогой тети.
– Вик, со мной все в порядке, – отмахиваюсь и встаю, чтобы убрать со стола грязные чашки.
– Вот, ты всегда так делаешь, когда тебе не по себе! – говорит подруга, следуя за мной на кухню. – Начинаешь наводить порядок, казаться слишком занятой. Пора взять себя в руки и начать все сначала!
Я резко оборачиваюсь и едва не сталкиваюсь с Викой, которая явно не ожидала такой реакции. Она выше меня на десять сантиметров, и всякий раз, когда мнит себя моей «старшей сестрой», мне приходится расправлять плечи и приподнимать голову.
– Во-первых, я люблю, когда везде чисто, а во-вторых, повторяю – со мной все хорошо!
– О, ну да! Тебе двадцать три года, ты живешь на деньги, которые остались от Лары и которые, как я полагаю, скоро закончатся! Получила красный диплом, но при этом не пытаешься найти работу. Все, что у тебя есть, – квартира, которую давно пора сменить, высшее образование, которое на хрен не нужно ни одному работодателю, если у тебя нет опыта работы по специальности или рекомендаций, и я, единственная подруга, переживающая за твое будущее!
Выговорившись, Вика глубоко вздыхает и плюхается на кухонный стул. У меня нет сил взглянуть в ее глаза, потому что все, что она сказала, – чистая правда. Мои финансовые запасы на исходе, и через пару месяцев я останусь без копейки. Странно, но до этого разговора эта проблема не казалась мне такой серьезной. Диплом, на получение которого были потрачены годы учебы, уйма сил и нервов, теперь валяется в нижнем ящике комода с другими документами. Кроме Вики у меня действительно никого нет, так что если вдруг однажды она захочет исчезнуть из моей жизни – я останусь одна-одинешенька.
За окном завыл ветер, и темные тучи заслонили сентябрьское солнце. Вика поморщила курносый нос и сказала:
– Прости, что снова наехала на тебя, но я действительно переживаю за тебя.
– Ты от меня подхватила привычку извиняться каждые пять минут? – Я улыбаюсь и сажусь на противоположный стул.
– Неужели это заразно? – фыркает Вика.
– Кажется, да. И ты абсолютно права. Пока была учеба, я отвлекалась, зубрила, читала, писала, а потом… Стало грустно, вот и все. Знаю, Ларе моя жизнь не понравилась бы.
– Еще как, – усмехается подруга. – Наверное, ругалась бы трехэтажным матом. Помнишь, как она разорялась, когда ты устроилась в гостиницу, где в основном останавливались дальнобойщики? У-у-у, вот это был скандал.
Вика начинает смеяться и закрывает лицо ладонями.
– Ты вспомнила про гель для волос?
– Да! Прости! – хохочет подруга. – Но ведь это же жутко смешно!
Закончив первый курс, я на все лето устроилась администратором в придорожную гостиницу. Хозяйкой была тощая армянка с длинным, кривым носом, как у Бабы Яги. Она жила на первом этаже вместе со своим пятнадцатилетним сыном. Я работала с понедельника по пятницу, по шесть часов в день, и каждое утро Лара проводила определенные манипуляции над моей внешностью. Она превращала меня в нелюдимую и совершенно непривлекательную бледную тетку с грязными волосами. Из одежды на мне всегда были широкие джинсы, вытянутая, на два размера больше кофта и круглые очки с пластмассовыми стеклами. Она ненавидела мою работу, впрочем, и я не была в восторге каждый будний день напяливать на себя «старушенцию», но уволиться не могла, потому что мне нужны были деньги и тот самый чертов опыт. Второкурсницы как-то не пользуются спросом в элитных гостиницах, даже на неоплачиваемую практику туда сложно попасть.
– Ты выглядела чудовищно! Лара делала все, чтобы «ни один хрен на колесах на тебя не взглянул», – проговариваем мы вместе, смеясь до слез. – Она была чудесной женщиной. Веселой и искренней.
– Я скучаю по ней.
Вика обнимает меня. Чувствую приятный запах ее легкого цветочного парфюма.
– Знаю, милая. И мне тоже не хватает ее. Но нужно жить дальше и радоваться каждому дню. Встречаться с друзьями, ходить в кино. Знакомиться с парнями… Не думаю, что она была бы в восторге, видя, как ты скрываешься здесь от всех.
Я киваю и отстраняюсь от подруги.
– Скажи, ты готова изменить свою жизнь с этой самой секунды? Для первого шага достаточно того, что ты с уверенностью скажешь: «Да, Вика! Я готова!» Ну?
– Да! – твердо отвечаю я. – Готова!
Подруга широко улыбается и вновь обнимает меня. Ее неистощимый оптимизм понемногу передается мне, и я действительно чувствую, что нуждаюсь в переменах, которые во что бы то ни стало должны стать для меня полезными.
– Тебе не помешало бы сходить в салон и привести свои волосы в порядок.
Я приподнимаю бровь.
– Ничего не спрашивай, а просто сделай так, как я тебе говорю, потому что… у тебя есть работа! Та-да-да-дам! – Вика поднимает руки и хлопает над головой.
– Не поняла…
– Тут такое дело… – затараторила она. – Я отправила твое резюме в одно очень крутое место, и они тебя выбрали! Ты им подходишь! Хотя сначала они сказали «нет», но потом…
– Резюме? У тебя есть мое резюме?..
– Ну, теперь да, – отвечает Вика, хитро улыбаясь. – Я сама его написала. Не хотела тревожить тебя, да и понапрасну вселять надежду, ведь попасть туда невероятно сложно. Но у тебя получилось!
Кажется, таким звонким голосом объявляют победителей лотереи.
– Да неужели? – вырывается у меня.
Я машинально подхожу к раковине и начинаю споласкивать чашки. По телу пробегает нервная дрожь, а в ушах появляется противный непрерывный писк, словно в моей черепушке вот-вот лопнет сосуд.
– Горнолыжный курорт «Снежные холмы»! Ты, как выпускница «гостиничного дела», наверняка слышала о нем.
– Ты шутишь? – перебиваю я, сжимая в руках мокрую чашку.
– Нет, честное слово. Если бы ничего не вышло, я бы и не рассказывала тебе. В общем, полтора месяца назад к нам в гости приезжал давний друг папы, последний раз я его видела, когда мне было лет пять. Он владелец этого курорта или совладелец, точно не помню. В общем, тебя взяли на должность администратора главной гостиницы курорта! Пиф-паф! Салют! Ура! Ура! Ура! Вот я дура, надо было по дороге шампанское купить.
Я смотрю на улыбающуюся подругу, не в силах сдвинуться с места. Чувства переполняют меня, но они весьма противоречивы. Конечно, я не в восторге от того, что Вика сочинила мое резюме и занималась поиском работы. Только богу известно, какие вымышленные заслуги она мне приписала. Но несомненно, я очень рада, что у меня появился отличный шанс начать новую жизнь с получения перспективной и достаточно престижной должности, ведь работа в «Снежных холмах» – одно из немногих моих несбыточных желаний. До сих пор не могу до конца поверить, что все это происходит не во сне.
– Ты точно не шутишь?
– А где же: «О Вика! Ты самая лучшая подруга на свете!»? Вот если бы ты дала мне возможность рассказать все от начала и до конца, то поняла бы, что я сейчас не шучу.
– Вик, ты самая лучшая подруга на свете! – произношу я и плюхаюсь на стул. – Хотя боюсь представить, что ты там насочиняла в резюме…
Она смеется и с гордостью выпрямляет спину.
– Я написала чистую правду о тебе, так что не бойся, китайским и японским ты не владеешь! Но уверена, эти страшные языки дались бы тебе без особого труда.
Все еще пребывая в некотором неверии вперемешку с возбуждением, я вскакиваю со стула, лихорадочно протираю столешницу, навожу порядок на полках с крупами, а Вика тем временем рассказывает:
– Ну, и тут я говорю папиному другу, что у меня есть отличная девочка, красивая, умная, коммуникабельная, которая как раз ищет работу после получения красного диплома. Да-да! Я уточнила: «красного диплома». Спрашиваю, есть ли у них вакансии, а он такой: «Я давно не занимаюсь кадрами, этим занимается другой руководитель, но ты можешь скинуть мне на почту ее резюме, и я обещаю, что передам его на рассмотрение». Классный дядька, да? Ну, а потом я сажусь за ноутбук и начинаю писать твое резюме, ведь не звонить же мне тебе и не рассказывать, что и как. Отправила файл на его электронную почту и стала ждать. Через пару дней пришел от него ответ, мол, к сожалению, свободных вакансий нет. Я ужасно расстроилась, даже хотела попросить папу, чтобы он немного воспользовался их дружбой и… ну как-то попросил, что ли… Нет-нет! – тут же восклицает она, видя мое удивленно-недовольное выражение лица. – Папа вообще ничего не делал, честное слово! Через пару недель мне позвонил молодой человек с приятным голосом, помощник кого-то там, и сказал, что освободилась должность администратора! Он был очень огорчен сложившимися обстоятельствами, мол, скоро открытие сезона, а у них такая проблема возникла… Говорит: «Вы отправляли резюме, с которым мы внимательно ознакомились и пришли к выводу, что вы, Артемьева Анна, подходите на эту должность». Он думал, что я – это ты! Ответ нужно дать до двадцатого сентября, то есть на раздумья у тебя есть еще полторы недели. Если согласишься, он отправит необходимые бумаги, билет на самолет и инструкции по почте. Сезон открывается в первую субботу ноября.
Когда Вика заканчивает свой увлекательный рассказ и отвечает на телефонный звонок, протяжно выдыхаю и комкаю в руках влажное кухонное полотенце. Отчужденно смотрю в окно, выходящее на проезжую часть, и чувствую, как каждая частичка моей души начинает пробуждаться от долгого сна.
Ветер играет с пожелтевшей листвой и уличной пылью, разбрасывая этот осенний микс на машины и прохожих. Ловлю себя на мысли, что впервые за долгое время мне действительно хочется выйти из квартиры и прогуляться.
Широкоплечий консультант магазина спортивной одежды приносит бордовый пуховик, в который я влюбилась с первого взгляда. Глубокий капюшон обрамлен искусственным черно-белым мехом, а на запястьях есть специальные застежки, не дающие варежкам или перчаткам сползать с рук. Я примеряю его, и мне безумно нравится то, как он на мне сидит.
Спустя полчаса я выхожу из магазина с двумя пакетами обновок и искренне надеюсь, что облегающая черная термокофта, которая досталась мне в подарок, окажется полезной на новом месте работы. Захожу в еще несколько бутиков и покупаю теплые колготки, водолазку, темно-коричневые угги с бордовыми помпонами, которые будут прекрасно гармонировать с пуховиком. Завершают масштабный шопинг совершенно неподходящие для холодной северной зимы черные туфли-лодочки на тонкой шпильке, в которых я буду ходить исключительно в гостинице.
Возвращаюсь домой около семи вечера, не чувствуя ног. Последние три с половиной недели живу мыслями о новой работе. Мне просто нравится думать о чем-то новом помимо внезапной кончины Лары и моего убогого существования в этом мире.
Чуть ли не каждый день я захожу на официальный сайт горнолыжного курорта, расположенного в ХМАО, и со странным трепетом пролистываю шестьдесят восемь ярких фотографий, каждая из которых заставляет меня улыбаться. Мой любимый снимок – сказочный ночной вид огромного сверкающего комплекса, выполненный, судя по всему, с высоты одного из снежных холмов. Кажется, что волшебный городок, переливающийся разноцветными огоньками, прячется в лесной северной глуши, а эти волнообразные холмы, в честь которых курорт и получил название, охраняют покой его жителей. Именно эту фотографию я сделала заставкой на рабочий стол своего ноутбука, поэтому каждый раз, когда включаю компьютер, первое, что вижу, – сказочный мир, в котором смогу очутиться уже через пару дней.
Принимая душ, слышу звонок сотового, который я оставила на полке в коридоре. Наверное, Вика.
Представить не могу, что бы я делала без этого удивительного человека. Иногда вообще не понимаю, почему мы дружим, ведь обе принадлежим разным мирам. Она из весьма обеспеченной семьи, живет в высотке, которую в нашем городе прозвали «башней миллионеров». У меня же нет ни мамы, ни папы, и обитаю я всю свою жизнь здесь – в двухкомнатной квартире пятиэтажки, подъезд которой пропитан кислым старушечьим запахом. Гардероб подруги полон модной одежды и аксессуаров, стоимость которых запредельно высока. В моем шкафу много хороших вещей, но на них нет бирок с именами известных дизайнеров. Она ездит на собственном «БМВ», а я на маршрутке или автобусе. Вика должна быть высокомерной девицей, однако это не так. Ей нравится ночевать у меня и есть на ужин картошку в мундире с селедкой и луком, а не восседать в своей большой столовой за широченным столом из какого-то там камня и наслаждаться ризотто.
Выключаю воду и слышу, что сотовый вновь разрывается. Наматываю полотенце на тело и бегу в коридор. На экране светится фото Вики.
– Привет!
– Хеллоу! Ты куда пропала?
– Я принимала душ, что-то случилось?
– Еду к тебе с пижамой и шампанским!
– Ух ты, а что за праздник? – спрашиваю я и иду обратно в теплую ванную комнату.
– Моя подружка уезжает в Лапландию на полгода, нужно как следует ее проводить! И пожелать кучу всего хорошего.
Я смеюсь и протираю ладонью запотевшее круглое зеркало. Вика говорит, что будет у меня через пятнадцать минут. Закончив короткий разговор, внимательно смотрю на свое отражение и не могу не заметить исчезновения темных кругов под глазами и впалых щек. В последнее время у меня появился аппетит, и Лара сказала бы, что в лучшую сторону. Пеку себе блинчики, жарю любимые сырники и с удовольствием поглощаю огромные куски пиццы на дрожжевом тесте собственного приготовления. Кажется, я стала набирать потерявшиеся за несколько месяцев килограммы, и меня радует, что теперь не буду похожа на ходячую мумию.
– Сюрпра-а-а-а-йз! – кричит Вика на весь подъезд, когда я открываю перед ней входную дверь. Отлично, наверняка ее ор все бабульки услышали. Она держит в руках бутылку шампанского и большой картонный пакет с изображением Деда Мороза. – Как в старые добрые времена!
Мы обнимаемся. Вешаю Викину лисью жилетку на чуть покосившуюся вешалку, пока она снимает высоченные сапоги.
– Ты бы предупредила заранее, что останешься на ночь, я бы приготовила что-нибудь особенное.
– Особенное? – довольно улыбается подруга и затягивает длинные рыжие волосы в неряшливый хвост. – Знала, что именно так и будет, поэтому ничего не говорила тебе. А на ужин я купила роллы.
– Я их сто лет не ела!
Вика берет пакет и проходит в спальню. Пока я убираю шампанское в морозилку и достаю бокалы из шкафчика, она переодевается в домашние серые штаны и розовую майку на тонких бретельках. Включаю маленький плоский телевизор на кухне и ищу музыкальный канал.
– Сейчас обожремся! – восклицает подруга и ставит на стол черный полиэтиленовый пакет с нашим ужином. – Я так устала! Сегодня снимали фотопроект для мехового салона в декабрьский номер, и какая-то жесть творилась. Сначала на площадку привезли не те шубы и куртки, которые хотел прорекламировать заказчик, пока мы ждали нужные, модель из агентства попала в ДТП, и пришлось срочно искать другую девочку! Если бы она не опоздала на съемку, то ничего бы с ней не случилось. Мгновенная кара! – рассказывает Вика, выкладывая на стол картонные коробки с роллами. – А чем занималась ты? А! У тебя был день шопинга, да?
– Точно, и прошел он великолепно. Чувствую приятную усталость.
Вика смотрит на меня с едва уловимой улыбкой. Я машинально ставлю руки в боки и приподнимаю бровь:
– Что?
– Ничего, просто давно не видела тебя такой хорошенькой.
– Даже не хочешь узнать, что я прикупила себе?
– Конечно, хочу, но сначала мы поедим, а потом пойдем в спальню с шампанским и конфетами, которые остались в моем волшебном пакете, и после того, как ты покажешь мне свои обновки, я тебе кое-что дам.
С подозрением смотрю на нее и достаю стаканы для сока.
– Если бы сейчас нас кто-то слышал, то подумал бы, что мы с тобой любовницы, – говорю я, открывая пакет апельсинового напитка.
Вика отмахивается и садится на стул, подгибая под себя ногу.
– А где ты взяла пакет с Дедом Морозом? В магазинах еще нет новогодней атрибутики.
– Это с прошлого года остался, кто-то, наверное, подарил в нем что-то папе. Нашла в гардеробной. Ну, приятного аппетита!
– Приятного аппетита, – отвечаю я, и мы обе разрываем упаковки с деревянными палочками.
По телевизору показывают давнишний клип Джастина Тимберлейка. Есть такие песни, которые не стареют со временем, и What Goes Around – одна из них. Жуя роллы с креветками, мы с подругой тихонько качаемся в такт медленной музыке.
– Ты очень похожа на Скарлетт Йоханссон, – говорит Вика с набитым ртом. Эту фразу я слышу от нее уже в тысячный раз.
Поднимаю глаза на экран как раз в тот момент, когда красавица актриса смотрит в камеру и прикусывает нижнюю губу. Не могу сказать, что мне неприятно слышать в свой адрес подобное, но я действительно не нахожу ничего общего между собой и голливудской актрисой, которая обладает удивительной красотой и шармом, чего у меня, к сожалению, нет.
– У тебя губы такие же пухленькие и эта овальная складочка над подбородком, просто копия! – не унимается подруга, глядя то на меня, то в телевизор. – Кстати, ты молодец, что избавилась от сухих кончиков, волосы стали гуще и здоровее.
– Все-то ты замечаешь!
Вика довольно кивает и отправляет в рот очередной ролл. Через двадцать минут, когда с ужином покончено, я достаю шампанское из морозилки, Вика берет бокалы, и мы переходим в спальню. Усаживаемся на пушистом махровом ковре перед телевизором.
– Может, включим наш обожаемый фильм? – предлагает она, открывая коробку с конфетами. – Хочу полюбоваться красавчиком Эдвардом! Ох, ну неужели такие мужчины существуют только в кино?
Я смеюсь и согласно киваю, зная, что речь идет о всемирно известной «Красотке» с Джулией Робертс и Ричардом Гиром.
Через пару минут по телевизору начинаются заглавные титры киноленты и звучит знакомая музыка. Я боюсь открывать шампанское, потому что Лара постоянно рассказывала о своем коллеге, которому пробка выбила глаз, поэтому протягиваю бутылку Вике – она умеет это делать тихо и безопасно.
– Дорогая моя, сейчас я буду говорить долго и много. Возможно, ты устанешь слушать, но прошу, впитывай каждое мое слово, хорошо? – Вика ловко открывает шампанское, наливает его в бокалы, отставляет бутылку в сторону и берет свой фужер. – Уверена, что Лара, которая сейчас смотрит на нас, очень рада, что мы с тобой как в старые добрые времена вновь сидим на этом ковре и смотрим «Красотку». И я точно знаю, что она очень гордится тобой. Этот год был слишком тяжелым для тебя, но ты смогла взять себя в руки и сделать все, о чем мечтала твоя тетя: закончила университет, получила диплом, несмотря на то горе, что свалилось на тебя. Ань, ты очень сильная девушка, и я безмерно тебя люблю.
На глаза накатились слезы, и я изо всех сил стараюсь не разреветься.
– Время лечит. Я уже вижу, как ты преобразилась. Очень надеюсь, что новая работа поможет тебе начать свою жизнь сначала. Помнишь, ты говорила мне, как мечтаешь открыть свою маленькую уютную гостиницу на берегу моря?
Я киваю, глядя сквозь слезы на пузырьки в моем бокале.
– Ты хотела кормить своих постояльцев домашней выпечкой и дарить им магниты с изображением твоей гостиницы на память.
– А когда летний сезон заканчивался, закрывала бы все двери и жила на первом этаже. Читала бы книги в кресле-качалке и смотрела на бушующее море, – заканчиваю, вытирая слезу с щеки. Да, я всегда говорила Ларе и Вике, как сильно хочу жить у моря, вдыхать морской воздух, любоваться закатами и рассветами из широких окон спальни и выходить по утрам на пляж, чувствуя прохладный песок под босыми ногами. – Ты это помнишь…
– Конечно, помню, Анют. И не хочу, чтобы ты забывала свою мечту.
Всхлипываю и улыбаюсь одновременно, а Вика гладит меня по плечу.
– Надеюсь, что новая работа принесет тебе не только финансовую стабильность, но и изменит твою жизнь, – подытоживает она, поднимая бокал. – Ну, за тебя, моя хорошая!
Мы чокаемся, выпиваем залпом золотистый напиток и закусываем конфетами.
– А теперь показывай все, что купила сегодня!
Следующие двадцать минут я примеряю обновки, кривляясь перед зеркалом – шампанское здорово ударило в голову. Вика восхищенно хлопает в ладоши всякий раз, когда я начинаю дефилировать. К тому моменту как героиня Джулии Робертс принимает утреннюю ванну, напевая песню Принца, мы с подругой уже лежим на ковре с раскиданными подушками. Шампанского в бокалах осталось по три глотка, а конфет в коробке всего две.
– Я тут на днях видела Пашу. Спрашивал о тебе, – говорит Вика сонным голосом. Она смотрит в экран телевизора, и ее глаза уже не так живо реагируют на действия героев.
– Надеюсь, ты сказала, что у меня все замечательно?
– Конечно.
– Мо-ло-дец, – с расстановкой говорю я, крепче обнимая мягкую подушку.
– Козел он, Ань. Надеюсь, когда-нибудь получит по своей слащавой морде крепким кулаком.
Мне не хочется портить этот славный вечер воспоминаниями о том, кто бросил меня в самую трудную минуту. Время излечило мое сердце, я уже не чувствую той боли и обиды, что были поначалу, но больше никогда не подпущу этого человека к себе.
– Думаешь, у меня получится? – спрашиваю, переворачиваясь на живот. – Я уезжала отсюда всего один раз в десятом классе, и то на две недели, а тут целых полгода! Там нет никого, кого бы я знала. Вечный мороз и вьюги. Но черт возьми, то место – потрясающе красивое!
– А ты Скарлетт Йоханссон, и перед тобой открыты все дороги. Главное, почаще улыбайся. Твоя улыбка способна растопить лед.
– А что, если я им не понравлюсь? Меня даже не видели, не проводили собеседование, а сразу взяли на работу. Как такое возможно?
Вновь переворачиваюсь на спину, смотрю на белый потолок, и люстра в моих пьяных глазах немного кружится.
– Руководство, а точнее, тот, кто занимается подбором кадров, видел тебя. Я отправляла фото. Выбрала самое классное. Ты там на какой-то конференции, в белой рубашке и собранными в пучок волосами. Такая серьезная мадам.
– У-у-ужас! – тяну я, закрывая лицо руками.
– Ты будешь скучать по мне? – вдруг спрашивает Вика, сев на корточки. – Сильно-сильно?
Я бы тоже поднялась, но мое тело окутала пьяная лень, поэтому продолжаю лежать на ковре.
– Что за глупые вопросы, конечно же, буду!
Она задумчиво кивает, как будто сомневается в моем ответе. Ее неряшливый хвост вовсе распустился, и длинные лохматые пряди раскинулись по спине и плечам.
– А как думаешь, тебе будет одиноко, когда ты заселишься в свой номер послезавтра?
Не выдерживаю и все-таки сажусь напротив подруги, решившей завалить меня вопросами, ответы на которые прекрасно знает сама.
– Так, в чем дело?
– Отвечай на вопрос! – требует она.
Я недовольно вздыхаю.
– Безусловно, мне будет одиноко, потому что я буду скучать по тебе и дому. Да я уже скучаю!
Вика вновь едва заметно кивает и с трудом встает на ноги. Берет большой пакет с Дедом Морозом, показавшимся мне каким-то безразмерным, и опускается на колени рядом со мной.
– Не хочу, чтобы ты чувствовала себя одиноко. Мы с тобой будем созваниваться и общаться по скайпу, но я знаю, что от переизбытка чувств ты можешь так разреветься, что на следующий день вместо глаз у тебя будут теннисные мячики! Ты, кстати, взяла подушечки для век на такой случай? А то черт его знает, есть ли в этой Лапландии магазины.
– Господи, что ты несешь? – смеюсь я, совершенно не понимая, о чем конкретно мы сейчас говорим. – Кажется, кто-то перепил, да?
Вика оставляет мой вопрос без ответа и вытягивает из пакета два свертка разных размеров в серебристой и золотой упаковочной бумаге.
– Пока я окончательно не вырубилась, слушай меня внимательно, хорошо?
Согласно киваю.
– Эти подарки ты откроешь, когда заселишься в номер. Хочу, чтобы после долгой дороги, которая, дай бог, окажется не такой тяжелой, как рисует мое воображение, ты устало развалилась на своей новой кровати и разорвала эти бумажки. Уверена, у тебя тут же поднимется настроение.
Смотрю на пьяную подругу, которая готова вот-вот упасть на подушки и крепко заснуть, и вновь задаюсь вопросом: за что судьба подарила мне этого удивительного человека?..
– Обещай, что не откроешь их сегодня, когда я отрублюсь, или завтра, когда станешь собирать чемодан, а меня рядом уже не будет, – требует она, все еще крепко сжимая два блестящих свертка.
– Обещаю!
– Отлично. А теперь положи-ка их куда-нибудь подальше, чтобы не мозолили твои глаза, а я пока сползаю в туалет.
Вика отдает мне свертки и, спотыкаясь, скрывается в коридоре. Кладу подарки на комод. Достаю толстое одеяло из овечьей шерсти и сворачиваю в два раза, чтобы получилось некое подобие матраца. Стелю светло-розовое постельное белье и кидаю все маленькие подушки на воображаемую одноместную кровать для Вики. Ей нравится спать именно здесь, понятия не имею почему.
Через пару минут она лежит на полу, укрытая мягким покрывалом, и я выключаю люстру. Героиня Джулии Робертс кричит на Эдварда из-за его длинного языка. Ему не следовало поддаваться порыву ревности и разбалтывать своему другу, чем она зарабатывает на жизнь. Не люблю этот момент. Хотя ревность есть не что иное, как доказательство чувств, таящихся глубоко в сердце. Странно… И откуда это у меня такие познания в делах сердечных? Должно быть, шампанское хорошенько треснуло по голове.
Убавляю звук телевизора и ложусь в кровать. Смотрю на то, как светится блестящая бумага на подарках, и гадаю, что там может находиться. Викины сюрпризы всегда слишком дорогие, и мне неловко принимать их, а взамен дарить очередной книжный бестселлер. На самом деле я просто не знаю, что нужно человеку, у которого все уже есть. Я люблю читать и считаю, что книга никогда не потеряет своей актуальности и своеобразной изысканности, поэтому в качестве подарка – весьма достойный вариант.
