Катрин Корр
Его сумасшедшая девушка
Когда мы трогаемся с места, я спрашиваю:
– Чем ты занимаешься? – Максим поворачивает ко мне голову. – Мне неинтересно, если что. Но думаю, знать об этом я должна, если вдруг кто-то спросит меня о твоей работе.
– Тебя не будут спрашивать о моей работе.
Пожимаю плечами.
– Как хочешь. Потом не говори, что я не предупреждала.
Думаю о своих девочках. Очень хочу, чтобы им было весело и они чудесно провели время в городе. Чувствую вибрацию в своей крошечной сумочке и с трудом достаю сотовый.
– Да, мам?
– Привет, Азалия! Ты уже получила фотографии, которые я отправила? – Голос у мамы веселый. Слышу шум улицы и музыку. – Розочке так понравилось кататься на каноэ, что мы уже третий раз ей билет покупаем!
– Каноэ? Мам, ты что? Где вы нашли каноэ?!
– Детский аттракцион на воде! Не волнуйся, он безопасный. Розочка в восторге!
– …Ладно. Будьте осторожны.
– Жаль, что ты не поехала! Здесь так весело! Музыка, танцы, лавки с различными кухнями – красота!
– Развлекайтесь. А мне… Мне нужно работать.
Прячу сотовый обратно в сумочку и смотрю на группу игроков в одинаковых белых костюмах. Подготовились основательно! Легкий ветерок раздувает мои волосы, от ласкающей мою кожу теплоты, я закрываю глаза.
– Оставила дочь на бабушку, – констатирует Максим, направляя машину к подножию зеленого холмика. – Рад, что ты воспринимаешь наше общение за работу.
– Я воспринимаю наше общение за вынужденную коммуникацию, – поправляю я, – за которую мне заплатят.
Впереди появляется большой белый шатер и несколько гольф-машин, выстроенных в ряд. Легкое волнение щекочет мое горло. Сейчас бы очень не помешал стакан воды. Максим останавливает машину рядом с другими, и мы выходим. Наши взгляды встречаются, когда мы, поравнявшись, идем к шатру плечом к плечу.
– Не нервничай, – хмыкает Максим. – Тебе не идет.
– Ты думаешь, мне есть какое-то дело до незнакомых людей, которых я должна обманывать?
– И, тем не менее, ты волнуешься. – Максим вдруг берет меня за руку и ведет за собой. – Не надо, всё будет в порядке.
– Что ты делаешь?! – шикаю я, попробовав вырвать руку. Но он так крепко держит её! – Максим, отпусти меня!
– Ты – моя девушка, – останавливается он и поворачивается ко мне лицом. – «Влюбленные» голубки не расстаются друг с другом, а это, – поднимает он наши сцепленные руки, – единственное, что мы можем себе позволить и продемонстрировать. Проценты, – напевает Максим, – не забывай о них. Идем!
Козел. Я и без этих процентов чувствую себя продажной девицей.
Внутри шатра играет негромкая музыка. Здесь стоят несколько круглых столиков с белыми скатертями… Идеальная сервировка, цветы в вазах, столы с пирожными и алкогольными напитками в самых разных хрустальных бокалах, стулья в белых чехлах.
– Мы что, на чью-то свадьбу приехали? – бормочу я, глядя на девушек и женщин в светлых нарядах. Почти на всех светлые легкие платья и сарафаны, а на головах…шляпки? – Здесь что, маленькая Англия что ли? Или просто «Шляпная вечеринка»?
Взгляды всех моментально устремляются на нас. Совершенно необдуманно, моя рука сжимает теплую мужскую ладонь. Замечаю боковым зрением, ухмылку Максима. Должно быть, моя реакция забавляет его скудное чувство понимания.
Сказать, что я разительно отличаюсь от всех присутствующих дам – ничего не сказать. По их утонченным движениям, порхающим, как бабочки, взглядам и фальшивому аристократичному внешнему виду, который ограничивается разве что шляпками, а в некоторых случаях и кружевными перчатками (матерь божья!), становится понятно, что сюда они приехали не клюшкой махать.
– Максим! – будто подпрыгивает на месте улыбчивая шатенка в льняном сарафане на широких лямках в виде сплетенных между собой кос. На вид ей лет сорок. Однако, когда женщина подходит ближе, я понимаю, что значительно преуменьшила её возраст. Она обнимает Максима, а он не спешит отпускать мою руку. Должно быть, со стороны мы выглядим смешно. – Как я рада тебя видеть! Ты впервые опоздал! – смотрит она него. – Уже начала подумывать, что ты не приедешь.
– Я никогда не пропускаю игру в этот день.
– Но опоздал впервые! – как бы подмечает она, заглядывая в его глаза, будто хочет там что-то найти. Выглядит это нелепо. А ещё она нарочно игнорирует мое присутствие, несмотря на то, что Максим продолжает держать меня за руку.
– Боюсь, что это из-за меня, – вмешиваюсь я, опустив голову на его плечо. Минуту назад я нервничала перед встречей с неизвестностью, а теперь эта самая неизвестность решила меня наглым образом не замечать. – Мы были немного заняты и не заметили, как пролетело время.
Взгляд женщины плавно переключается на меня. Лицо у нее гладкое, кожа белая без единого изъяна. Она похожа на фарфоровую куклу, в глазах которой скрывается безжизненная холодность.
– Да, Сара, это Азалия, – Максим поднимает очки на голову и смотрит на меня. – Моя девушка.
Не успеваю насладиться окаменевшим от удивления лицом этой Сары. К нам подходит высокий мужчина с ухоженной белой бородой и густыми блестящими волосами. Они с Максимом жмут друг другу руки.
– Добрый день, – улыбается он мне. – Петр!
– Азалия! – представляюсь я, протянув ему руку. Но вместо рукопожатия, мужчина оставляет на моих пальцах легкий поцелуй. – …Приятно познакомиться.
– Азалия, это мой дядя, – поясняет Максим.
– О! Наконец-то я с вами познакомилась! Максим так много о вас рассказывал.
Он сжимает мою руку, видимо, приказывая заткнуться. Но эта Сара обливает меня ледяной водой своих синих глазищ, явно давая понять о своем ко мне отношении.
– Это моя девушка, – говорит Максим своему дяде, улыбка которого становится ещё шире.
– Чудесно! – радуется тот, хлопнув в ладоши.
– Дорогой, успокойся, – сквозь натужную улыбку, говорит ему Сара. – Не радуйся раньше времени. Давайте выпьем коктейль и попробуем новые закуски? Максим, – с лисьей хитростью в глазах, произносит она, и берет его под руку, вынуждая отпустить меня. – Пойдем к остальным? Мы тебя уже сто лет не видели и ужасно соскучились.
– Идите-идите! – кивает им Петр. А сам подходит ко мне и предлагает свою руку. – С радостью познакомлю вас со всеми этими снобами.
– О! Вы так любезны! – подыгрываю я и беру его под руку. Взгляд Максима более чем предостерегающий. Мол, будь собой, но держи себя в руках. – Ведите!
Из пятнадцатиминутного хождения от одного столика к другому, я четко понимаю, что мало кому нравлюсь из женщин. Они все как будто на одних и тех же курсах по развитию внутренней Ледяной Королевы побывали. Сдержанные, неулыбчивые и лишенные эмоций. На их фоне взрослые и солидные мужчины выглядят, как маленькие и счастливые дети! Именно с ними мне удается найти общий язык и, возможно, всеобщая женская неприязнь ко мне от этого лишь усиливается.
Максим протягивает мне розовый с белой пенкой коктейль, когда мы с Петром останавливаемся у столика с десертами. К нам тут же спешит его жена Сара и ещё одна девушка по имени Лола, чье кремового оттенка короткое платьице обтягивает бедняжку так сильно, что слышен треск ткани. И как она только дышит в нем?
– Возьми, – говорит мне Максим тоном, не терпящим возражений. – Выпей.
– Не хочу, спасибо. Я не пью коктейли, – говорю я. – Ну, ты же знаешь.
– Клубничный с ромом – твой любимый, – настаивает Максим.
– Я ненавижу коктейли, – сквозь улыбку говорю ему. – Лучше принеси мне виски или чистый ром.
– Прекрасный выбор! – кивает Петр.
– Разве приличным и воспитанным девушкам свойственно употреблять грубые мужские напитки? – вставляет свое слово Сара, косо глянув на меня. – По-моему, крепкий алкоголь лишает женщину природной женственности.
– Лишить женщину женственности может только она сама в силу разных причин. Но уж точно не стаканчик виски со льдом, – с улыбкой отвечаю я. Смотрю на Максима, чьи губы застывают в кривой полуулыбке. – Убери это от меня подальше и принеси нормальный напиток, пожалуйста.
– Я с вами полностью согласен! – кивает Петр, не обратив внимания на холодный взгляд жены и этой Лолы. – Позвольте мне пойти на риск и предложить вам настоящий домашний виски?
Гладкое лицо, не выражающее ничего, кроме холода Атлантики, вдруг розовеет. Ресницы так часто хлопают, что ещё чуть-чуть и как в песне Сара взлетит. Мне с трудом удается подавить смешок, ведь рисованная аристократичность сего мероприятия рушится на глазах простой и незамысловатой обыденностью повседневной жизни.
– С удовольствием.
Петр уходит за виски, а Максим, продолжая улыбаться, наклоняется к моему уху и шепчет:
– Если лизнешь этот чертов коктейль, не подавишься. Возьми уже!
– Ты сам сказал, чтобы я была собой, – с той же фальшивой улыбкой шепчу я, чувствуя на себе взгляды двух ледышек. – А меня наизнанку выворачивает от алкогольной порнухи под названием «Коктейль».
Максим смотрит на меня, продолжая прятать за вынужденной улыбкой свое раздражение.
– Ты точно с приветом.
– Но ты меня обожаешь, верно? – смеюсь я и опускаю голову на его грудь. Мой взгляд как бы невзначай натыкается на обалдевшие лица уже нескольких женщин. Эта Лола и Сара стоят впереди, а ещё троица занимает задние ряды. – О! Любимый, – выдавливаю я с трудом, – мы же не одни. Забываю с ним обо всем!
– Как вы познакомились, Максим? – спрашивает его Лола.
Петр любезно вручает мне тяжелый стакан с темно-коричневой жидкостью и кубиком льда. В его руках такой же.
– Максим, ты за рулем, так что не обессудь, – шутит он.
Прежде, чем попробовать домашний виски, принюхиваюсь.
– Мм! – одобрительно киваю я.
– Угу! – кивает Петр.
Максим смотрит на нас с заметной усталостью, а другие же с явным осуждением. Делаю небольшой глоток и смакую.
– Дубовая кора и чернослив, – произношу я медленно, смотрю я на Петра, чья улыбка вот-вот растянется до ушей. – Никакой терпкости. Явно замочили кору кипятком.
– Максим! – ахает его дядя. – Где ты нашел это чудо?
– Да уж сам не знаю, – цедит тот, глядя на меня с подозрением.
– Прекрасный виски, – честно говорю я, сделав ещё глоток. – Мягкий, пьется легко. А чернослив придает ему солидности. Браво вашим рукам, Петр.
– Слышать похвалу от молодой и красивой девушки, – улыбается он, поглядывая то на меня, то на Максима, – высшая награда! Азалия, откуда вам известно, как подготавливать дубовую кору? Ведь, – смеется он, оглядев всех, – если её действительно не залить кипятком, она сделает напиток терпким!
Улыбаюсь и отмахиваюсь.
– Просто знаю!
– «Просто знаю»! – фыркает Максим.
– Привет всем, кого не видел! – присоединяется к нам высокий парень и пожимает руку Максиму. Он смотрит на меня с улыбкой. – Привет.
– Привет, – здороваюсь я.
– Артем, братец, ты в курсе, что Азалия, – говорит ему Лола так, будто предъявляет, – девушка Максима?
Зеленые глаза Артема останавливаются на мне, а потом перескакивают, как мячики, на друга. Если я правильно понимаю, Лола – его сестра. А значит этот Артем – лучший друг Максима, который, судя по ничего не понимающему взгляду, действительно не в курсе, кто я на самом деле.
– Кажется, я упустил этот момент, – хмыкает он. – Серьезно?
– Да, – отвечает Максим, притянув меня к себе. Цепляюсь пальцами в его руку, ухватившуюся за мою талию, и, продолжая улыбаться, пытаюсь скинуть её. – От которой я без ума.
– Надо же, – фыркает сквозь улыбку Лола. – И сколько вы уже встречаетесь? Второй день?
– Скоро отметим два месяца, – отвечает Максим, крепче прижимая меня к себе. – Ладно, все в сборе? Идем играть?
– Как вы познакомились?
– Азалия расскажет. А мы выходим на поле.
– Нет, постой! – тяну его за руку. Ещё чего вздумал! Сам будет прохлаждаться, а я тут от пираний в одиночку отбиваться, да? – Расскажи ты.
– У тебя получается намного лучше.
– А я просто обожаю тебя слушать! – улыбаюсь я, настойчиво глядя в его глаза. – Каждый раз, когда ты рассказываешь об этом дне, я проживаю его снова и снова.
– Ого! – удивляется его друг. – Черт возьми, мне тоже интересно.
Максим усмехается. По его взгляду ясно, что он хочет разорвать меня на куски.
– Ничего особенного. Мы оба летели в Сингапур и…
– Нет! – перебиваю я. – Давай с самого начала.
Взгляд Максима замирает на моем лице. Я предупреждала его, чтобы не смел прикасаться ко мне! Если он позволяет себе такие вольности, то чем я хуже? Мне, например, приятно смотреть на его озлобленную физиономию, ведь кроме этого он больше ничего не может сделать.
– Ты уверена? – как бы предупреждающе уточняет он.
– Здесь твои родственники и друзья, о которых ты мне так много рассказывал. Не стесняйся, – подмигиваю я, – расскажи, как мы познакомились.
Максим моргает один раз, второй третий и его губ касается опасная улыбка.
– Что ж, как скажешь, любимая. Это случилось в медицинской клинике. Я приехал, чтобы забрать карту дедушки, а Азалия как раз несла готовые баночки с анализами. Я сидел в кресле и ждал, когда мне вынесут карту, а она медленно проходила мимо со своим…добром.
С чем-чем я проходила мимо?
– О, боже, – смеется Лола. – Как «романтично».
– Вообще-то, это были не мои анализы, а кота моей соседки. Она не могла сама сдать их и попросила меня.
– Анализы кота в медицинскую клинику? – прыскает Лола. – Человеческую?
– Я тоже удивилась. Времена сейчас тяжелые и каждый выживает, как может. Поэтому там, где бывает Максим, врачи тайком проводят прием домашних животных. Но не это главное! – перебиваю я тех, кто уже хочет высказать свое недоумение. – А то, что когда я несла эти баночки, – нарочно выделяю я это слово, – какой-то кретин, который совершенно не смотрит по сторонам, – сейчас их, кстати, много развелось, – пихнул меня в спину и я случайно выронила эти баночки с анализами на Максима!
– Кошачье дерьмо? – едва сдерживая смех, уточняет Артем. – Серьезно?!
– О! И не только! Видите ли, кот у соседки очень старый, но любимый! Врач сказал собрать всё, что можно: мочу, кал, слюну и даже рвоту с шерстью. В пластике держать нельзя, только в стекле. Ну а стекло имеет свойство разбиваться. Короче говоря, это было жуткое зрелище.
– Как ты мог не рассказать об этом? – ржет Артем, стукнув Максима по плечу.
– Ужасная история.
– Это только начало, – улыбаюсь я Лоле. – Несмотря на жалкий и дурно пахнущий видок, Максим, как истинный джентельмен, сказал мне успокоиться. Если бы вы знали, как мне было неловко!
– Ещё бы.
– Но Максим заверил, что всё в полном порядке. Не стоит переживать, к тому же, с ним частенько такое случается.
– Серьезно?! – ржет Артем. Не сдерживается даже Петр. – С тобой такое часто случается?
– Максим так сказал, – пожимаю я плечами. – В общем потом он пригласил меня выпить с ним кофе и знаете что?
– Боюсь представить!
– Официантка несла наш заказ и видимо тоже не смотрела по сторонам. Кружка с горячим кофе опрокинулась прямо на Максима! Столько бед с ним случилось за один день!
– Это точно, – хохочет Артем.
– Но мы так много смеялись, – продолжаю я. – Особенно, когда его случайно сбила какая-то девушка на парковке, представляете? Она сдавала назад и не заметила Максима. Благо, у нее хватило смелости признать свою вину и извиниться перед ним.
– И это всё за один день? – смотрит на меня Артем.
– Самый лучший день в моей жизни, – улыбаюсь я, бросив на Максима «влюбленный» взгляд. – Вот она – романтика. В нелепых случайностях!
Петр протягивает мне свой стакан. Громко ударяемся ими и выпиваем виски, а потом затягиваем протяжное «Мм», восхищаясь вкусом напитка. Поднимаю глаза на Максима, чья раздражительность пляшет яркими огоньками в серых глазах.
– Что ж, дамы, мы уходим на игру! – объявляет Петр. – Болейте за своих мужчин и наслаждайтесь отдыхом. Азалия, безумно рад нашему знакомству.
– Это взаимно.
– Не скучайте, скоро увидимся.
– Погодите! – Смотрю на Максима, которого уже явно тошнит от меня. – А девочек вы берете?
– В гольф играют только мужчины, – влезает Сара.
– И кто это сказал? – усмехаюсь я. – Женщины, которые не умеют играть?
– А вы хотите? – удивляется Петр.
– Очень. К тому же, – смотрю на Максима, – не могу надолго расставаться с ним. Да и Максим начинает нервничать, когда я не рядом. Правда, дорогой?
6
Хотелось бы вернуться домой раньше моих девочек, чтобы потом не искать лживые объяснения. Я говорила, что весь день проведу дома и буду работать, а сама играла в гольф в исключительно мужской компании. Даже если бы сказала правду, мне бы никто не поверил. Благодарю Петра за чудесную игру и виски. Выразив надежду на скорую встречу исключительно из вежливости, поправляю цепочку от сумочки на плече и вопросительно смотрю на Максима. Всю игру он прятал глаза за темными стеклами солнцезащитных очков и с самым скучающим видом наблюдал за моими подачами. Для любителя с пятилетним воздержанием они более чем крутые.
– Едем? – спрашиваю его, оглядев местных дамочек, отворачивающих от нас головы. Точнее, от меня.
Максим молча кивает на выход. Садимся в машинку, я машу рукой улыбающемуся мне Петру. Он отправляет мне воздушный поцелуй и тут же получает нагоняй от жены. Эту сцену видит Максим. Как и мою смеющуюся улыбку.
– А ты с сюрпризами, – говорит он, направляя автомобильчик в сторону семиэтажного комплекса. – В гольф играешь. В приготовлении домашнего виски разбираешься. Боюсь представить, какими ещё навыками ты владеешь.
– Бойся, – пожимаю я плечами. На самом деле я чудесно провела время, несмотря на холодное отношение женской половины этой разновозрастной компании. – Твоей Оли здесь не было.
– Она – не моя, – напоминает Максим, задержав на мне взгляд. – Зато была её подружка и любимая крестная.
– Крестная – жена твоего дяди?
Максим усмехается.
– Так очевидно?
Решаю не отвечать на этот вопрос, поскольку в моих словах будет мало хорошего.
– Ты не зря приехала, – после некоторого молчания добавляет Максим. – Среди присутствующих много тех, кто считает нас с Олей идеальной парой. И сегодня их мнение явно пошатнулось. Где ты научилась играть в гольф?
– Научилась и всё. Что такого то?
– На выходных у Сары юбилей. Я не хочу, чтобы ты блистала глубокими знаниями в астрофизике, например.
– А что, у вас кто-то занимается астрофизикой? – искренне удивляюсь я.
– Мой дед преподает её в университете. Ему восемьдесят пять.
– Ого! – улыбаюсь я. – Астрофизику!
– Что в этом такого? – усмехается Максим, бросив на меня короткий взгляд.
– Не знаю, – улыбаюсь я, взглянув на вечернее розово-оранжевое небо. – За этим словом скрывается что-то очень серьезное, опасное, но непременно таинственное. Люди, понимающие эту науку, вероятно, обладают острым умом и… – Куда меня понесло? Прочищаю горло, бросив в его сторону беглый взгляд. – Ты точно не в деда.
Мои слова вызывают в нем широкую улыбку. Вообще, ему идет улыбаться. От внешнего уголка глаза спускается глубокая складка. Она заканчивается в ямочке на щеке, которая придает резким чертам лица необходимую мягкость. Мой взгляд опускается на мужские руки и медленно скользит по выпуклым мышцам.
– Знаешь, о чем меня спросила Сара, когда мы вернулись с игры? – Максим поворачивает ко мне голову. – Действительно ли я являюсь пациентом клиники, врачи которой подрабатывают ветеринарами в ней же?
– Я её понимаю. Твоя машина стоит, как три квартиры с евроремонтом, а на собственном здоровье ты так глупо экономишь.
– Это всё очень весело, но больше таких приколов не надо.
– Ты первый начал, когда сказал про чудесные баночки с анализами. Неужели думал, что я промолчу?
– Что ты! Как я мог на такое надеяться? – раздражается он. – Я же сказал, познакомились в аэропорту, когда летели в Сингапур! Что непонятного?
– Ничего! Кроме того, что в Сингапуре я никогда не была. Если бы кто-нибудь спросил, в каком отеле я жила, я бы сказала: «В том таком, высоком!»
– Никто бы не задавал этот глупый вопрос. Всех интересует место, время и обстоятельства. Аэропорт, два месяца назад, летели в Сингапур – всё! – сурово смотрит он на меня.
– Ладно, – пожимаю я плечами. – Сингапур, так Сингапур.
– Какой теперь к черту Сингапур? – злится он. – Всё, проехали! На этот вопрос я буду отвечать сам, а ты просто сделай так, чтобы всем стало ясно – моя голова и сердце заняты тобой и освобождаться в ближайшие лет тридцать не собираются!
– Тридцать лет? – ахаю я, вытаращив глаза. – А ты большой оптимист, если действительно веришь, что найдется женщина, способная терпеть тебя три… – Резкий взгляд заставляет меня замолчать. Демонстративно закрываю вымышленную молнию на губах и складываю руки на груди.
Возвращаем парню в белых брюках браслеты и спускаемся на парковку. Звонит мой телефон. Сажусь в машину, таращась на фотографию мамы. Если она звонит, значит они с девочками уже приехали домой.
– Какие-то проблемы? – спрашивает Максим.
Закатываю глаза и отвечаю на звонок.
– Да, привет, мам.
– Доченька, привет… Ты ведь дома, да? Устала, наверное?
У нее странный голос. Слышу шум улицы, мужской голос и…бабушкин.
– …Да. Я вышла на пробежку и обратно вот…иду. Мама, что случилось? Почему у тебя такой странный голос?
– Боже мой, Азалия! – тянет она так, словно вот-вот расплачется. – Я не знаю, как это вышло. Честно, я…
– Мам? – В моем голосе появляются нетерпеливые нотки. – Что случилось? Говори уже!
– Мы… Мы попали в аварию.
– Что?! – чуть ли не подпрыгиваю до потолка. Мое сердце подскакивает к самому горлу и камнем обрушивается к ногам. Затылок сдавливает, мне с трудом удается держать себя в руках, потому что я уже проходила через эти слова и больше не хочу. – Как? Вы пострадали? Что слу… – Во рту так сухо, что не слова теряют четкость. – Мам, вы в порядке?
– Да! Да! О нас не волнуйся! Никто не пострадал.
Что она говорит дальше – не слышу. Всё сливается в непрерывный уличный шум. Главное я услышала, остальное совершенно неважно. Правда, когда рука Максима начинает трясти мое плечо, я резко прихожу в себя.
– Ты как? – спрашивает он, глядя на меня глазами доктора. Не хватает ещё маленького фонарика, чтобы реакцию зрачков проверить.
– Азалия? Ты приедешь к нам? – слышу я в трубке. – У меня трясутся руки и я боюсь садится за руль!
– Да, мам. Кончено. Только скажи, где вы и я приеду. Сейчас же вызову такси.
Мама называет адрес. Точнее, это участок на объездной дороге, ведущей за город. Там достаточно оживленное движение.
– Как Роза? Бабушка? С вами точно всё…
– Да! Да! Не волнуйся! Только машина… В общем, приезжай.
Кладу трубку, стараясь не поддаваться эмоциям. Особенно не сейчас, когда рядом чужой мне человек, общение с которым ограничивается колкостями и безобидными оскорблениями.
– Если тебе не сложно, подвези меня к придорожной гостинице у Ласточкиного моста.
– Мне не сложно.
Как назло собираем все светофоры, а мое воображение тем временем рисует не самые успокаивающие картины. Левая нога живет своей жизнью и нелепо вздрагивает.
– Успокойся, – говорит мне Максим, ловко обгоняя плетущиеся автомобили. Я смотрю на него. – С твоей семьей всё хорошо.
Максим сбавляет скорость и перестраивается в крайний правый ряд, когда впереди появляется трехэтажное вытянутое здание из синего стекла. Перед придорожной гостиницей «Небеса» расстилается внушительных размеров парковка, позволяя оставаться на ночь большим грузовым машинам.
– Только идиот мог придумать такое название для гостиницы у оживленной дороги, – хмыкает Максим.
– Точно идиот. – Мои губы трогает слабая улыбка. Вижу свою красную KIA рядом со входом в здание гостиницы. – Постой… Останови здесь. Не подъезжай ко входу.
– Почему?
– Потому что я не хочу, чтобы нас видели вместе. Останавливай.
Максим подъезжает к огромной грузовой машине и скрывается в её тени. Отстегиваю ремень.
– Помощь нужна?
Наши взгляды встречаются.
– Нет, спасибо.
– Азалия, спасибо, – вдруг говорит он, когда я тянусь к дверной ручке. – Деньги отправлю на карту.
– Хорошо. Спасибо, – сухо буркаю я, испытывая странное чувство от «проделанной работы». – Звони, если что.
– Азалия? – Я оборачиваюсь. – Извини за вчерашнее. За твои ободранные колени и разбитую вазу. Я это точно не нарочно.
Не зная, что ответить, просто киваю. Надеюсь, он понимает, что извинения я принимаю, просто сейчас мне совершенно не до них.
Спешу к свой машине, придерживая подскакивающую сумочку на бедре. Левая фара разбита, капот сложился, бампер уже держится за счет серебристого скотча…
Прекрасно.
Самое время для ремонта.
Радует, что хотя бы на ходу, а то услуги эвакуатора стоят столько, что… Хорошо, что ты, страшилка моя, ещё можешь ездить.
Синяя дверь открывается и на улицу выскакивает Роза. Я обнимаю её, целую, ощупываю, убеждаясь, что с ней всё в полном порядке.
– Мы увидели тебя в окне! – говорит она, обнимая меня.
– Сильно испугалась? Ничего не болит?
– Нет, Азалия! Я смотрела мультик на телефоне бабушки и ничего не поняла.
Мама и бабушка выходят следом. Вижу по красным глазам, что мама всё-таки плакала, а у бабушки заметно потяжелели веки. Такое случается, после высокого давления.
– Вы в порядке?
– Да, – кивает мама, обнимая себя за плечи. – Азалия, извини меня. Машина впереди резко затормозила, а я вовремя не среагировала и…
– Мам, хватит. Всё хорошо! Главное, что с вами ничего не случилось. Машина ведь на ходу?
– Да. Нам помог мужчина перегнать её сюда и немного подклеил бампер… Я боялась садиться за руль, у меня руки тряслись…
– Всё, успокойся, – опускаю руки на её плечи. Смотрю на бабушку. Она держится за хромированные перила. – Бабуль? Как ты?
– Хорошо. Не переживай. Я просто очень хочу вернуться домой и немного полежать… – Бабушка хватается за голову и кренится в сторону. Бросаюсь к ней, но её успевает поймать высокий мужчина в светлых джинсах и белой рубашке-поло…
– Вам плохо? – спрашивает мою бабушку Максим. Он придерживает её за спину и плечи.
– Голова кружится. Это давление и мне просто нужно немного полежать.
– Бабуль, пойдем в машину? – заглядываю в её глаза. С этим умником поговорю позже. – Девочки, садитесь в машину!
– На вашей машине опасно передвигаться, – умничает Максим. – Если позволите, я отвезу вас, куда скажете.
– Там всего лишь повреждена фара и капот, – фыркаю я, пытаясь убрать его руки от бабушки.
– Сейчас вечер, – настаивает он, глядя на мою маму. – Свет не работает, неизвестно что творится под капотом автомобиля. Вы с ребенком и это небезопасно.
– Не хочется вас утруждать… – Маме неловко. У Розы сонные глаза, она прижимается к её ноге, боясь за состояние бабушки.
– Мне не сложно помочь, – говорит Максим, глянув на меня. – Дела с машиной решите завтра. Проблем не возникнет, если она проведет здесь одну ночь.
Молча киваю. Мы с Максимом помогаем бабушке сесть в его низкую машину. Роза залазит с другой стороны в серединку, мама с правого края.
– Я сейчас заберу из машины документы и приду, – говорю ей, чтобы не переживала. Когда девочки закрываются внутри, посылаю Максиму недовольный взгляд.
– Что ты здесь делаешь, черт возьми?
– Я решил купить бутылку воды, но твоей бабушке стало плохо и я её поймал.
– Я не хочу, чтобы они знали о тебе! Мы же договаривались!
– А я и не собираюсь говорить, что ты работаешь на меня. Я просто незнакомец, который оказался в нужное время в нужном месте. Поторопись, Азалия. Бабушке нужно отдыхать.
Закатив глаза иду к своей машине. Достаю страховку и свой ежедневник. Максим тем временем уже садится за руль, и я очень надеюсь, что в мое хоть и короткое отсутствие он не позволит себе лишних вопросов.
Я не хотела, чтобы он знал, где я живу. Максим был и остается для меня чужим человеком. Хоть я и подтруниваю над ним при любом удобном случае, он не кажется мне болваном в прямом смысле этого слова. С виду Максим достаточно серьезен и деловит, несмотря на глупый и отчасти подростковый план отвадить от себя вездесущую Олю. Он не похож на человека, который не держит данное им слово. Просто не похож и всё тут. И всё же, мы с ним остаемся чужими друг другу людьми. Не в моих правилах делиться своим адресом с чужаками.
– Мы живем в Троицком, – сообщает мама. – Вы знаете, где это?
– Нам по пути, – улыбается Максим, глянув в зеркало заднего вида. – Я живу в Графском.
Мой взгляд моментально ударяется о его смеющийся профиль.
– Правда? Это же по другую сторону озера! – удивляется мама. – Мы почти соседи.
– Верно.
– Надо же такое!
Действительно. Оборачиваюсь, чтобы посмотреть на бабушку.
– Бабуль? Как ты?
– Не переживай, дорогая. Сейчас приедем, я выпью таблетку и прилягу.
Роза обнимает её и вот-вот провалится в сон. Взглядом показываю на нее маме.
– Она утомилась.
Смотрю на свои пальцы, обдумывая дальнейший план действий. Завтра нужно найти мастера, чтобы сказал, есть ли внутренние повреждения в машине? Если так, то… Нет, об этом не хочется думать. Сейчас совершенно не до ремонта! Но это наша единственная машина, так что…Черт!
Левая нога снова начинает танцевать. Замечаю взгляд Максима и опускаю на колено ладонь.
– А точно ничего не будет? – спрашивает мама. – Мы никого не предупредили, что оставляем машину на ночь.
– Не беспокойтесь. Эта парковка рассчитана на ночлег для дальнобойщиков и тех, кому просто необходимо отдохнуть. Ничего не будет. Завтра вы сможете её забрать.
– Азалия? У тебя остался номер того парня, который приезжал к нам зимой, когда не заводилась машина? Кажется, он говорил, что работает в автосервисе. Может, стоит связаться с ним, чтобы посмотрел?
– Да, мам. Я всё сделаю, не переживай.
– А день так хорошо начинался, – вздыхает она. – Как же я виновата…
– Мам, всё нормально. Забудь, пожалуйста, и…приглядывай за бабушкой.
– Спасибо, вам… – обращается она к Максиму. – Извините, я даже не знаю вашего имени.
– Максим, – представляется он.
– Приятно познакомиться с вами, Максим. Меня зовут Мелисса. Рядом с вами моя дочь Азалия. – Наши с Максимом взгляды встречаются. Надеюсь, он не ляпнет ничего лишнего. – Наша бабушка, моя мама, Георгина Васильевна. И наша маленькая Розочка.
– Ого! Целый букет, – говорит Максим с улыбкой.
– Да, это наша семейная традиция: давать девочкам цветочные имена.
– Но если бы у меня был ещё и сын, то звали бы его Максимом! – вставляет бабушка, вызвав смех нашего спасителя.
Достаю сотовый из сумочки, чтобы посмотреть, действительно ли я сохранила номер того паренька, о котором говорит мама. Снимаю блокировку экрана и вижу уведомление о входящем смс-сообщении. Банк информирует меня о поступлении денежных средства в размере…
Восьмидесяти тысяч рублей.
Мой взгляд резко устремляется к Максиму. Я знаю, что он видит боковым зрением, как я пялюсь на него. Потому что восемьдесят тысяч за два с половиной часа – что-то нереальное для меня.
Мама указывает дорогу к нашему дому, а я осторожно бужу Розу. Максим останавливает машину у наших ворот и глушит двигатель. Они с мамой помогают бабушке, пока я пытаюсь достучаться до крепко спящего ребенка.
