Катрин Аполлонова
К центру
Редактор Яков Моселиани
Редактор Хагалль
Творческий импульс, мудрые подсказки Ирина (Имириада) Погудина
Художник Наталья Демина
© Катрин Аполлонова, 2022
ISBN 978-5-0059-3989-0
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Слово автора
Сказки. Мистические. Для взрослых. Глубокие. Вполне серьёзные.
Чей голос внутри слышу, когда бегу глазами по строкам этой книжки?
«Просто прочитай это», – шепчут в комнате предметы.
Просто читаю. Не головой, но сердцем мудрость вбираю. Что-то меняется в жизни. Подмечаю. До физики, до ума пока добежит, я уже их забываю.
Книга в руках снова. Перечитаю.
Катрин Аполлонова
Слово автора ещё одно
Если бы у меня была возможность… или хотя бы шанс, я бы не стала писать эти сказки.
Я проходила лабиринты сознания один за другим. Встречалась с «главарями» этой игры жизни: кто-то дрался, я отбивалась; кто-то загадывал загадки, я отгадывала; кто-то любил яростно и самозабвенно, я проживала… но я всегда останавливалась перед наглухо запертой дверью в какой-то новый уровень. Её я пройти не могла никак.
Я была готова на всё: шагнуть через порог, даже если бы там была пропасть, долгое падение и тупые шипы на самом её дне. Была готова, чтобы у меня выросли крылья сразу после этого шага. Была готова, что за дверью окажется новый лабиринт.
Я была готова на многое, но дверь была закрыта, залита гудроном, замурована.
Никакие мои попытки её открыть, обмануть, ублажить не срабатывали.
Я приходила к ней снова и снова. Я билась об неё головой. Я медитировала и молилась. Я голодала, я трансформировалась, я отпускала…
Дверь оставалась закрытой.
Тогда мне сказали: «Пиши сказки».
Я подумала, что это новый лабиринт. Вызов. Ведь сказки – не мой жанр. Да и о чём?..
Тогда мне сказали: «Они сами себя напишут».
Пока писала, не стало лабиринта и двери. Нет её. Я прошла. Что здесь?
Отсутствие понимания того, что бывают стены, полы, двери. Даже окна и потолки. Здесь нет этого всего, но есть… не придумала ещё это слово.
Может быть, Дракон подскажет однажды. Книгу эту писал через меня он. И она создана, чтобы открыть в каждом то, что он в себе сам замуровал, гудроном залил, закрыл наглухо.
Кто готов, открываем…
Катрин Аполлонова
Слово вдохновителя
Сказки – это бескрайняя живая любовь, исцеляющая мир. Это волшебство, которое невозможно осознать. Они – тайна. Загадка миров. Они звучат из первородного духа. Через них мы обретаем путь к Истоку. В них из глубины звучит ответ, словно эликсир Небес для израненной души.
Это со-творение слова и чувственного сердца. И когда творец слов встречается с мастером, который оживляет его сердце, происходит волшебство рождения сказки.
На Земле в этих играх во «взрослых людей» мы теряем своё чистое восприятие мира. Именно сказки пробуждают в нас невинность восприятия и возрождают способность чувствовать и проявляться.
В них легкость. Сила. Глубина. Высота. Любовь. Жизнь.
Вы держите в руках не книгу сказок. В них трепещущее сердце Женщины-Путь, Женщины-Пробуждение.
Пусть она вдохновит вас пробудиться и обрести свой путь. Читая эти живые, дышащие строки, вы сможете сотворить свой волшебный Мир.
Я желаю вам удачи.
Распахните Мир Преображения.
Ирина (Имириада) Погудина
Слово редактора
Есть люди, которым они очень нужны, именно эти сказки. Таких людей немного, эти люди чувствуют мир по-особенному. Очень хочу, чтобы нашли друг друга особенный человек и особенная сказка.
Яков Моселиани
Слово редактора ещё одно
Книги бывают разные, в этом они не отличаются от людей. Под каждой обложкой – своя история, жизнь, характер. Автор – тот же художник, просто рисует словами, а не красками. Создает текстом цвета, запахи, лица, деревья, дома, события. И постепенно на холсте страниц возникает новый мир, который обязательно найдет своего читателя.
Мир под этой обложкой для меня чем-то похож на восточные арабески – красотой словесного плетения, причудливой вязью событий, загадочностью одних героев и знакомой простотой других. Это мир не статичен, он живет, пахнет, звучит, движется. Каждая часть истории по-своему – быстро, плавно, резко или мягко.
Книга-странствие. Дорога сквозь время и пространство, запечатленная на страницах. Возможно, кто-то, следуя по ней, узнает нечто новое о себе, или найдет давно потерянное, или вспомнит давно забытое.
Путь по книжным страницам, как и путь в тысячу ли, начинается с первого шага. И этот путь стоит пройти.
Хагалль
К центру
Новая встреча
Я выбросила себя без обуви в грязный, одинокий подъезд. Мчалась, оглушённая болью, за тобой. В повороте пролёта ты исчез. Сбегал от меня, что было сил:
– Оставь меня в покое! – на прощание гневно вопил.
А я умоляла, звала:
– Вернись, Крылатый, прошу! Ты уходишь и уносишь мою Душу.
– Мне наплевать на всё! Разрушена грань, черта!
– Но это же мы разрушили, не я одна!
– Убери от меня эти пустые слёзы, объяснения!
– Но в них же правда! – кричала я, с сожалением наблюдая, что не докричусь.
Смотрю, ушёл. Открылся не его, но свободный путь, куда он и направился, спасая то, что от него оставалось. Хотя его Дух понимал, что всё это разрушалось не напрасно, что всё это нужно ему и его потоку, его росту, новых сил притоку. Но не выдержало человеческое в нём, не увидел, пропустил он хитрый приём бытия и сдался, сломался, сбился.
Я бежала за ним босая, пока он совсем с глаз не скрылся.
– Я ошиблась! Ошиблась, прости меня! – кричала я вслед. Вслед кому? Я открыла глаза – никого уже нет. Скрыла путь кисея. – Я тебя подожду, – прошептала я.
За обувью в дом. Там весёлый встречает пёс. Он рад мне всегда. Но меня словно бес принёс. В больной испарине по комнатам мечусь: ключи, носки, телефон и огромный шлейф боли накинула Грусть на меня, прыгнувшую уже за порог. Если бы он понял, если бы увидел, почувствовал, обнял… Но его нет, искать его несусь. Пёс один снова в доме. Вкус Грусти загоняет его под диван, оттуда глядит – хозяйка уходит. Хромает, кивает в такт слезам. Если бы не он, меня бы здесь вообще никто не удержал. Да кто же знать тогда мог, что, сидя на скамейке, утомлённая бегом по пустым улицам, записывая добрые тёплые сообщения, я и не подумала обернуться?
Ведь Крылатый рядом стоял, ожидая своего решения. И уже к скамейке почти подошёл, но последнее моё с просьбой вернуться отправленное сообщение, мольба остаться рядом были пропитаны утомляющей Грусти ядом. Сделал он шаг, но в сторону от неё:
– Я решил. Я пошёл. Завершилось терпение моё.
***
Тихий вечер, потоки боли и слёз. Нет дыханья, нет жизни, всё Крылатый с собой унёс. Только давящая пустота и поблескивающие ножи: «Боже, я хочу к тебе, от промаха меня удержи!»
Я стонала, как зверь, металась в пьяном бреду. Я хотела большой любви, но вышла в большую беду. Кто же вёл так меня, неужели моя Душа? Только время спустя до меня дошло не спеша, что всё это время я с Болью вела диалог, что она выстилала между мной и Крылатым огромный порог. Позже вырастила каркас двери, нам закрыла возможность слышать друг друга внутри – не проходили слова, чувства, тепло, только ненависть, страх – такой Боль ставит замок на свои деяния слабости и порока.
Ведь дверь между нами пока открыта была – для Боли морока: закрывать её снова и снова, чтобы мы теряли основу нашего общего бытия, чтобы ушла из-под ног земля и, друг друга кляня, обвиняли во всём не себя, но того, кто был рядом и пытался Беду прогнать. Мы устали, измучены, сколько можно без отдыха воевать?
Год, другой – и мы держимся сами за ручку двери, запираем её на засов, словно дикие звери, пытаясь друг друга от себя самих же спасти. Щелчок, другой и уже вот-вот – оба сидят взаперти. Но! Спасительно «но» зазвучало внутри.
Я передумала, я очнулась, я поняла! Силюсь замок открыть – не хватает меня. Я за нож – как манил он, как звал! Он в моих руках, но теперь это не кинжал, который хотела я в сердце своё воткнуть, чтобы раз и навсегда остановить этот болезненный путь.
– Не выход, это не выход! – кричала навзрыд Душа. Я услышала, я замерла, я не ушла.
Я с ножом у сооружённой Болью двери. Раздираю замок, мои руки в крови.
– Ну, давай, Жизнь, Любовь, помоги!
И откликнулась Жизнь:
– Посмотри на себя, – говорит.
И пришла Любовь:
– Посмотри в себя, – говорит.
Жизни я отвечаю:
– Смотрю.
– И что видишь ты, светлое дитя мира?
– Боль. Много Боли. Нет света во мне, только чёрные дыры, изрытая Болью суть.
– Ты хочешь в ней быть?
– Что ты! Нет! Ничуть.
Начался новый ужасно тяжёлый путь. Ведь каждую минуту своего нового бытия я должна была помнить, что я – больше не я. Что рождаюсь я заново той, кем сама хочу быть, сильная, добрая, чуткая. Крепла нить моих намерений яростных быть собой. Той, которой рождалась, пока не начался с Жизнью бой ещё во младенчестве. Но я не герой, это просто был путь такой. А теперь он иной.
«На себя опирайся, ищи счастье в себе», – говорили мне люди, бредущие по земле где-то рядом, но так далеко. У них дороги свои, но мне их шаг почему-то знаком. Их слова через них говорил мне Бог. И они разрушали – с дичайшим сопротивлением сути ложной моей – за блоком блок, что воздвигла Боль, свою укрепляя цель: между мной и Крылатым навеки захлопнуть дверь.
Я сказала: «Да!»
И то было «да!» всему. Ищу свет, ищу счастье и посвящаю это всё не ему, не тому, на кого я взвалила всю свою жизнь. И на время пришлось его жизнь себе одолжить. Не понравилась – острая, как игла, и запутанная в ней ведётся игра. Впрочем, дело его – я обратно её отдала, лишь немногое осталось во мне, как перегноя гора. Он стал легче, свободнее, но не сразу смог оценить. Но оставим это к финалу, сейчас первую продолжу нить.
Посвятила я поиск иного пути только себе.
– Где ты, Счастье моё?
И слышу ответ:
– Везде. В каждом прожитом даже с Болью дне, в каждом сне, в каждой крупице мира, в твоём бытии.
– Но как же я раньше тебя не замечала?
– На то причины были. Теперь начнём сначала.
– Я думала, что без Крылатого не смогу. Огляделась, перестала жить на бегу. И руки мои на месте, и сердце, и Душа. Я могу без тебя, Крылатый, – шептала я, чуть дыша, своему отражению в зеркале.
И пришла Жизнь иная:
– Ты в Счастье поверила бы ещё день назад, что оно возможно?
– Я искала его, но была неосторожна. Я искала его не в себе, а в тех, кто рядом, кто попадался мне на пути, призмой Боли искажённом, теперь всё иначе – на сердце раненом, обожжённом затягиваются отметины. Я опираюсь на себя.
Жизнь в ответ:
– Я заметила. Не пора ли, Сильная Душа, подойти с ножом снова к двери?
Я с поклоном:
– Конечно. Я попытаюсь открыть. Смотри.
Прикоснулась к замку – поддался, зашаталась стена. Я за ручку, рывком на себя – за дверьми пустота. Ушёл.
– Навсегда?
– Конечно же, нет.
– Новый голос. Это Вера моя?
– Да. Твоя. Пошепчи Пустоте в ответ то, что хочется выразить, отпустить из себя.
– Я буду ждать тебя. Буду жить, и светить, и мечтать. С тенью своей танцевать. Много читать, творить, гулять. Я буду ждать.
Я сижу на пороге перед пустым пролётом. Я грустна, но Боль всё тише шепчет что-то о том, как я никому не нужна, что нелепая, кривая у меня Душа.
– Подними на меня глаза, – слышу голос.
Поднимаю глаза, встаю сама. В полный рост. Предо мной красота – величественная Любовь. Наступил ей черёд знакомиться со мною вновь. С обновленной мною. Так она начала, изучая спокойно, глядя прямо в сутевое.
– В твоём сердце теперь есть жизнь, в Душе опора. Дух твой счастьем питается новым. Ты готова к Любви настоящей.
– А прежняя как же, какая была раньше?
– Та была незрячей. Хилой, больной. Яркой, но не той, для которой ты здесь живёшь. Ты вышла в новый поток, сейчас ты поймёшь, что такое – жить в Любви настоящей. Той, что силой насыщает – видящая, питающая, парящая.
– И сейчас всё начнётся?
– Уже началось.
– Он вернётся?
– Вы и не жили врозь.
– Но как же? Нет же его здесь физически.
– Физика – единица вашего мира. В Любви всё практически живёт на уровне тонких планов, вне материй. Вот, посмотри на Болью сооружённые двери. Ты хочешь, чтобы он через них вернулся сюда?
Смотрю, стоят в уголочке Боль, Горе, Беда и глядят со страхом на Любовь мою неземную, которая приготовила для них ловушку такую, как моё огромное и сильное сердце, как мой крепкий Дух, горячая Душа. Никуда им теперь не деться. Не пожелали с миром уйти, когда я их просила. Теперь придётся познакомиться с новой силой, что во мне стала жить и множиться. Я на них смотрю – дрожат губы их, слёзы текут по унылым рожицам.
– Ну, прощайте, спутники верные. Примите искреннюю благодарность за всё, что вы в моей жизни сделали. Опиралась на вас я так много лет. Были вы защитой, опорой моей, но секрет настоящей жизни и любви от меня вы скрыли. Хотели, видно, снова попировать на моей могиле. Ведь это не первый наш с вами круг, не первое воплощение, где я не справилась сама с вашей игрой, получила путь разрушения себя разными способами – дикими, жёсткими. Люди, события, ситуации – никто не прошёл мимо нашей с вами провокации. Мы убили меня много раз, не был пройден урок. Это было тогда, но сейчас мне Крылатый помог. Я нашла вас, ватага лихая, я вас вижу, а вы меня? Я другая!
Слово это придавило троицу. Начали гневаться, за себя беспокоиться. И мысли мои тараканами побежали за внутренними экранами существа моего, застоявшегося в ложном покое – новый удар жизни, новая тишина, новое горе. Но не знали они, горемычные, что я встретилась с силой новой, не статичной, но подвижной и гибкой. И каждый их новый выпад закалял меня пуще прежнего, давал новый выход из тупика: «А куда же теперь бежать?» Туда, конечно, где Горе и Боль продолжают воевать с Сутью сильной моей и живой. И Беда здесь… уже недолго ей осталось со мной.
***
Я не знала раньше, что есть во мне такие потаённые ходы, лабиринты сознания, куда тройка пороков мчалась, выплёскивая задания Разуму моему заморозиться, сбиться. Чтобы Душа в росте к Любви захотела остановиться. Пару раз у них получалось – я почти-почти сдавалась: слёзы, отчаяние, телефонные разговоры. «Я не справлюсь, точно».
Эти Любви и Боли споры были прерваны добрыми словами, смыслами и новыми энергиями с прежними названиями, что зависли надо мной огромным облаком силы.
– Это всё тебе, – сказал Мир. – Ты поддержки просила, вот и она. Здесь со всех по чуть-чуть для тебя тепла.
Я услышала:
– Благодарю, – это Жизнь озвучила песнь сердца мою. Благодарность, Покой, Доброта – это новые стражи, в Душу мою врата. Они жили во мне и со мной всегда. Но внимание моё было не с ними тогда, когда я теряла себя в слабостях и привычках. Они ждали, искали смычку, чтобы раскрыть меня себе во всей мощи своей. Дали Боли построить стены, двери. И Крылатый из-за них улетел, не выдержав напряжения. Этим вручил он иллюзию Боли – и она победила. Торжествовало Горе. Но всё было игрой, шуткой, забавой Жизни. Случился переворот. Переписались мысли.
В благодарности и покое я склонилась перед пороками Сердца и Души. Больше вам здесь не место – сейчас начнётся чистка. Кто хочет спастись, надо спешить. В путь собирайтесь по миру. Несите коварные свои знания тем, кто молится о них, да не распознаёт картину роста. И по наивности думает, что из Ужаса жизни в Любовь – это очень просто.
***
Я ломаю стены и дверь ложного дома, что строила годами. Я хотела покоя в нём, точила камни. Но это лишь башня Боли и Лжи. В ней нет места для жизни моей Души. Значит, нет места и сути моей. Это ложная жизнь. И Любви тесно в ней.
– Ключ! – закричали Боль, Горе и Беда. – Мы так прятали его от тебя! Как ты его нашла?
– У себя внутри. Вы туда его закопали, забавные мои, как вы были правы, что именно там ему и место, как встретиться с ним было важно. И мне интересно, что будет теперь?
– Ой, а где дверь? – огляделась я: ни стен, ни дверей.
Башня рухнула, а за ней оказалось ровное поле с ветром, доброй, тёплой рекой. Здесь однажды я Тень свою приняла, встретила новой формы покой. Здесь Вода и Огонь открыли мне столько добра.
Здесь узнала я, что нет смысла Тень убивать. И тогда я дала ей право сказать, а себе разрешила принять всё, что мудрый древний Дух её согласился мне передать. Что нужна она мне, что с нею всегда я буду сильней, чем в бессчётных попытках её убивать.
«Разве можно допустить, что, отринув часть себя, ты будешь счастливее жить?», – вспоминаю слова Тени. Ответ отрицательный. Нет никаких сомнений. Иной закон у бытия: «Принимай себя любой и такой, какой Жизнь тебя ставит на Путь твой. Ведь недаром у слов „Любовь“ и „любой“ общие буквы и общий смысл – любой, любит, любовью – как он красиво сейчас раскрылся».
***
Вышла в поле, иду не одна. Со мной Благодарность и Доброта.
Позади пустота поедает остатки Боли и Бреда прежней жизни. У меня новый Путь, в голове ни одной мысли. Иду день, время к вечеру, темнеет. Впереди лучик нежный алеет. Я к нему – а это фонарик тихий. Постойте… На нём тонкие, вялые крылья в мелких порезах.
– Крылатый! Это ты там? Я сейчас к тебе залезу.
Сделав шаг, увидела – нет его. Остались лишь крылья. Поле его увело, или в пропасть затянуло бессилие. Или мечется он по открытым просторам, себя от усталости забыв. Или глотает его голодная пропасть несбывшихся молитв.
Слышу голос. Это его голос. Встрепенулась, словно в поле тонкий колос. Подтянулась, выпрямилась в струну. Делаю лёгкий шаг в его сторону. Дорогу мне преграждает Страж, опускается Мрак на чистый простор.
– Кто ты? Ужас? – начинаю я разговор.
– Нет. Я Путь. Я Страж Судьбы роковой. Я ужасно устал, но готов говорить с тобой.
– Подскажи мне, хранитель моей Судьбы… – начинаю, и что-то смыкает зубы, заставляет замолчать.
– Не твоей Судьбы, а его. Уяснила? Теперь можешь продолжать.
– Подскажи, как мне ему… – я хотела сказать, «помогать», но магия слов оголяет зависимость, слабость, а я не хочу больше Душе своей врать. – Как ему… Как мне… Как нам… дальше?
– Подскажу, – улыбнулся Страж. – Хотя бы в том, чтобы не допустить фальши в изложении твоей просьбы милой. Рисуй в мыслях картину. Откажись от слов человеческих, дешёвых. Дай мне мир, описанный чувствами! Тот новый, что родился в тебе недавно.
Глаза закрыла, молчу. Картину вижу. Внутренним шёпотом звучу: «Он идёт. Я за ним. Теперь рядом. Он за мной. Оборачиваюсь. Ловлю взгляд. Это не его глаза, а мои. Дрожь пробирает до центра земли. По нам льётся Боль в её ядро. Поднимается Сила без всего наносного. Материализуется в чистый луч жизни. Любовь с нами танцует. Дом счастьем наполнен. Поток рисует – мы учим, делимся, отдаём. Великое взамен берём».
– Я готов дать ответ на вопрос твоей картины, – зазвучал голос Стража. – Отдавайте Миру то, что в вас есть, даже если вы думаете, он не оценит. К вам пришло, значит, он к этому готов. Значит, его целью было через вас это передать. Жизнь так много хочет через вас сказать. Мир нуждается в Любви, вере в Чудо. В Счастье нуждается. Подключайте рассудок, прокачайте разум, волю, веру в себя. Отдавайте в Мир всё, что из чистоты идёт. В этом смысл вашего бытия.
Страж поклонился. И я ему в ответ. Тучи остановились. Сквозь них пробился свет. Обещал Страж по жизни рядом идти. Ответы подавать. Подсказки ставить на пути. А пока отошёл, оставив во мне покой.
Постояла. Сделала вдох. И шаг. Один, другой. Сквозь сумерки иду по тропинке одной. Рядом ещё одна тянется, но остаётся пустой. Вижу следы босых ног на ней. Крылатый, видно, здесь был. Без крыльев шаг его тяжелей.
***
Мне казалось, что вечность я иду одна. И Мрак заползал в Душу, и пела мне Беда об удобстве жизни с ней. И как много открывается дверей, если доверю ей свою Судьбу: «Все хороши, выбирай одну». И когда я решила никакой Путь уже не выбирать, но и на месте не стоять, остаться в центре понимания только мгновения шага, что лишь миг «сейчас» важен, а больше ничего существу моему не надо – снова запела Любовь. Пришла Радость моя. Проявилась фигура, силуэт впереди меня.
– Крылатый, – как я ждала этой встречи. У края обрыва стоит, смотрит в Вечность. – Это ты?
– Это я, – тихо мне говорит, сутулит широкие плечи. – Я устал, понимаешь, хочу прыгнуть, отдать себя Вечности. Мне так плохо без крыльев моих, без Любви, но та Боль, та Беда… Кстати, а где они? За тобой ведь шатались всегда по пятам.
Я в глубокую, тёмную пустоту позади себя махнула: «Где-то там».
– А ты здесь?
– Я здесь.
– Ты другая.
– Я счастливая, мой Победитель. Я такая, какой всегда хотела с тобою быть.
– Хотела? Теперь не хочешь? И почему Победитель я? Ведь всё сделала ты.
– Ты и есть я. Одна из частей жизни моей красоты. Бог создал меня из Пустоты и наделил вибрациями бытия. В общем, я осознала, что ты есть я. И победа яркая к нам обоим пришла. Поэтому я так тебя назвала. И буду звать теперь постоянно: не Крылатый, а хранитель Победы желанной.
Он слушал, но не слышал меня глубоко. Он не верил себе и мне, давили оковы. Я всё всматривалась внутрь себя. Дышала, мешала энергиям страха нами завладеть. Понимала, если мне удастся и сейчас преодолеть то, что поднимается якобы в нём, можно считать, что мы справились со всем вдвоём.
Посмотрел на меня Победоносный прямо, я улыбнулась легко его холодному взгляду.
– О чём же меня ты просишь?
– Ты меня с обрыва сбросишь? – голос его не дрожал. Он был верен себе.
Просьбу слышала внутри себя, но понимала, что надо прыгнуть туда не ему, а мне. Что-то в Бездне таится важное, кажется. Разбегаюсь, толчок… я вовне. Я лечу, я раскрыла крыла, смогла на полёт отважиться.
– Ты летишь? – кричу ему, оставшемуся на берегу. Эта Вечность новой рекой Жизни оказалась. А он её не видел. Она ему пропастью открывалась.
– У меня нет крыльев, ты обозналась. Ты же видела – крылья мои на столбе. С ними моя Любовь осталась, её нет больше – ни к тебе, ни к себе.
– Победоносный, остановись! – я вернулась на берег к нему. Уговорила потоки ветра меня повернуть, и они согласились. Я рядом с ним легко приземлилась. – Как ты не видишь сейчас, что Любовь подарила нам крылья сильнее в сотни раз, чем те, что были с нами прежде?
– Ты так шутишь? Это же мои надежды. Мои желания сильные, планы, мечты.
– Они свершились.
– Но как?
– Это не важно. Ты просто поверь. Закрой в прошлое глупую дверь. И не заходи в двери иные. Оставайся центром в своём личном мире.
Он кивнул почти незаметно, я его обняла. Его руки вокруг меня впервые за долгое время обвились, и новые крылья красоты неземной за могучей спиной появились.
***
– Я пришла, чтобы напомнить о себе снова, – говорила Любовь, озаряя всё существо своё светом новым. – Вы привыкли, что я иная: яркая, яростная, но та я – не живая. Та я – созданная болью чувств, та – без разума, из мира грёз и искусств. Где всё вычурное, наносное. Где хорошее и плохое сети свои тугие плетут, на меня их набрасывают, предполагая, что взаперти я – точно такая, как на свободе. Наивные люди. Я полёт люблю, мне нужна жизнь – только так моё сердце будет с вашим стучать в унисон. Мои песни поются через потоки и слёзы счастья, через волны эмоций и переживаний настоящая я только добрый ресурс открываю.
– Так ты тоже Любовь, – сказал Победоносный несмело.
– Я и есть Любовь. Я всегда хотела тебе это сказать тихонько, когда гладила на ночь тонкой своей ладонью. Я не дикая, не яростная, я не топливо Жизни. Я есть Жизнь сама, я есть Путь, я ближе, чем простой ресурс, чем идея о материальном. Я есть здесь и сейчас – посмотри, как я реальна.
– Но где волны, поднимающие за облачные дали? Они мне столько силы, уверенности давали…
– То был пьяный обман. Неуверенность то была. Это Боли и Гнева в тебе запускалась игра. Ты боялся, ты вспомни, как ты дрожал, как сворачивалась комочком твоя Душа. Вдруг ошибка, вдруг ложное слово – едва дышал. Это – Жизнь? Это – Сила твоя?
– Ты права. Но зачем же я всё это переживал?
– Всё легко: это был первый шаг. Ты читал его в книгах, и как-то решила Душа, что для выхода в чистый поток необходим антураж – пригласила меня, но в башню скорей заперла. В этой башне принцесса твоя тебя уже ждала, а меня её Боль пленила. Так я пришла. Ты решил… Вы оба решили, что слияние Боли, Страха и Гнева – это образ меня, но за пеленой кошмаров и ложных сомнений. Что пройдёт время, и я выйду на свет сама. Я хотела признаться, но никак не могла. Это была задача для вас обоих. Пришлось встретиться с Болью, Тоской, Гневом, Горем. И – что видим мы сейчас: перед нами две великие силы стоят, объединённые Душами, Духом, сердцами. Вы есть целое из целого созданное. Вы великие Жизни две, в единую срощенные, но оставшиеся на свободе каждая.
– Это тонко так всё. Мне не почувствовать даже.
– Я сверхтонкая стала, ты прав. Но я всегда такая. Где живу, где дарю жизнь – я играю на тончайших волокнах Души и покоя, благодарность питаю, принятие дышит мною. Я не дам тебе того интенсива, что тело твоё измученное когда-то просило. Но я дам тебе новое понимание бытия, вот, смотри, чувствуй глубже. Настоящая – такая я.
И Победитель закрыл глаза, утопая в чувствах. Я была рядом, я всё видела, мне было светло и грустно. Я ведь тоже ждала от Любви ярких красок, того плена, огня, что был размазан о стены башни, что вместе мы собрали и темницы которой тайнами мрачными питали.
И мои глаза закрылись тоже. Я Дышу – тепло и холодок по коже. Разливается добрая волна покоя в сердце, заполняя каждую клеточку тела, раскрывая все дверцы существа моего, силу набирающего.
– Любовь, ты такая понимающая. Такая лёгкая, воздушная, красивая. Такая тонкая, игривая. Чистая, неповторимая. Так тихо звучит твоя музыка нежная, проникая во всю суть мою неспешно.
– Я есть ты, – отвечает Любовь.
– Ну конечно! Это же я говорю сама с собой. Я Любовь? Я Любовь! Я есть Жизнь. Внутри меня покой. Я разгадала загадку Жизни: Любовь – та, что смыслом живёт во мне, новый цвет обрела. Я открыла в себе себя. Вот ты, правда земная моя. Любовь есть я.
Мы с Победоносным по миру идём, за руки держимся. Рядом с нами Благодарность, Доброта, Богатство тешатся – им хорошо и покойно, мы питаем их нашей Любовью. Тихой, нежной Любовью нашей. Настоящей, без фальши.
– У меня есть послание, – зазвучало в нас новой Любви понимание. – Вы пропитаны мной полностью и глубоко. Миру сейчас, вы видите, нелегко. Он нуждается в заботе таких, как вы. Пора, любящие, покидайте свои искусственные миры, коконы, зоны комфорта. Мир вас ждёт, открываем огромных Душ ворота. Отдаём Любовь в свет – для вас границ никаких здесь нет.
Мы мягко кивнули, за руки взялись, вышли к Миру. Отдали Души, сердца, начали творить картины нового бытия, где Любовь, Мудрость, Вера и много Счастья. И чем больше мы Мир Любовью питаем, тем больше в ответ Любви получаем – тонкой, мягкой, красивой и нежной – её заземляем, в блага материальные обращаем, чтобы Души она от забот земных освобождала, больше духовного к ним приглашала.
Любовь не становится ярче, мощнее, она дышит покоем Свободы, и она виднее на фоне тишины Жизни. Мы к ней навстречу вышли. К настоящей, светлой, благой. Позволяющей быть собой настоящим каждому в Мире. Мы правильный штрих в его идеальной, несовершенной картине.
Катрин
