Кати Беяз
Мемуары Ведьмы 2
Глава 3
Раздался стук, потом ещё один с большей силой. Меня вырвало из сна, и я неохотно открыла глаза. На улице было светло – я совсем не заметила, как подкралось утро. Догадавшись по запаху, что бабушка занялась выпечкой, я спешно набросила халат и проскользнула в ванную комнату.
– Можно мне поговорить с вами наедине?
С веранды раздался незнакомый голос, я закрутила краны и прислушалась.
– Конечно, проходи. Ты ведь Лиза? – заговорила бабушка.
Покинув уборную я метнулась на кухню, откуда открывался вид на веранду. К нам пожаловала тёмная худая женщина с маленькими блестящими глазками в обрамлении густых ресниц.
Её кожу тронуло летнее солнце, обильно усыпав веснушками, а губы украшала яркая красная помада. Она испуганно посмотрела на бабушку и заставила себя улыбнуться.
– Садись, в ногах правды нет, – произнесла бабушка и снова зашла в дом. – А ты чего? – буркнула она, завидев меня у окна.
– Это та, что с кроватью? – шепнула я.
– Тихо ты, – погрозила бабушка, – неси кружки, накрывай на стол.
– Какой красивый дом, – заулыбалась Лиза, когда я принялась расставлять приборы для чаепития.
Вспомнив её собственный дом, я лишь учтиво кивнула.
– Что привело тебя к нам? – завела бабушка беседу, ставя на центр стола противень с пирожками.
– Можем мы поговорить наедине? – вкрадчиво заговорила Лиза, бросив в меня косой взгляд.
– Конечно, можем! Ну-ка, Кира, иди проверь дедулю.
В груди защемила боль предательства. Ожидая от бабушки совсем другой реакции на моё изгнание, я лишь стиснула зубы и удалилась. Не имея ни малейшего представления, поведает ли мне бабушка рассказ Лизы или предпочтет оставить его при себе, я решилась на саботаж. Тихо открыв крышку погреба, я скрылась под полом и прислушалась. Отсюда через открытые окна всё еще был слышен их разговор.
– Вы говорили с моим мужем, – набралась смелости гостья. – Он мне всё рассказал.
– Я очень рада, что у вас с супругом нет друг от друга тайн, – подкалывала её бабушка.
– Когда я услышала про кладбище и колесо от телеги, я поняла, что у меня есть шанс.
– На что? – поперхнулась чаем ведунья.
Лиза не торопилась объяснять.
– Мне надо, чтобы вы отвели меня на то кладбище! – выпалила она.
– Зачем? – возмутилась бабушка. – Что ты забыла на колдовском кладбище? – всё еще не понимала она. Однако, я уже прекрасно всё понимала.
Женщина глубоко вздохнула и с различимой на слух улыбкой произнесла:
– Я хочу воссоединиться с любимым человеком.
Бабушка молча отпила чай. Их разговор терял динамику, утопая в немыслимых паузах.
– Я наивно полагала вы живете с ним в одном доме…
– Пожалуйста, можно без нравоучений. Вы женщина и я тоже женщина, нам ли не знать силу настоящей любви.
– Настоящей любви… – задумчиво повторила бабушка.
– Я лишь прошу вас о помощи! Покажите мне это место, если оно действительно существует. Вы там были, ведь так? – взмолилась она.
– Давай так, ты мне всё расскажешь, а я уж решу, надо тебе на то кладбище или нет. Я знахарка, а не экскурсовод по тайным захоронениям.
– Понимаете, как бы сказать… – засмущалась гостья. – С тех пор, как мы купили эту кровать… Ах, – всплеснула она руками, – с тех пор моя жизнь полностью переменилась.
– Надо полагать, – ехидничала бабушка.
– Нет, вы не понимаете, мой брак был ошибкой. Я сожалею, что не смогла найти своего возлюбленного раньше, чем вышла замуж.
– Тогда кого же вы так горячо любите?
– Когда я засыпаю на своей кровати, то… Как бы это правильно выразиться…
– Дава й всё по порядку!
– Да, в ту самую первую ночь во сне я вдруг начала куда-то опускаться. Я спускалась всё ниже и ниже пока не увидела, что это настоящая могила. Я буквально опускалась в земляную яму, наблюдая, как отдаляется звездное небо. Я испугалась, билась в истерике, но потом… Потом я увидела, что на дне могилы дом. Совсем другое место, полное роскоши и тепла. Я очутилась у горящего камина, на меховой шкуре какого-то животного, у моих ног стоял ОН, – она замолчала. Лиза уже тосковала по нему. – Он полная противоположность Лёни. Высокий, с тёмными волнистыми волосами по плечи и взглядом, который невозможно забыть. Он страсен, ах, как он страсен, – гостья глубоко вздохнула. – Он протянул мне красное вино и затушил свечи. Нас освещал огонь камина и согревала страсть. Такая, что теперь я готова отдать жизнь за его прикосновение. Он никогда не торопится, он начинает целовать кончики моих пальцев и продвигается выше, пока я не начинаю молить его овладеть мною…
– Ты рассказываешь мне эротические сны, я ведь правильно всё понимаю.
– Это не сны! – тут же перебила Лиза. – Это реальней чем всё, что происходит со мной днем. Реальней нашего с вами разговора. Я чувствую всё до мелочей…
– Но позволь, моя дорогая, твоё тело спит, и Леонид тому свидетель! – воспротивилась бабушка.
– Именно поэтому я и хочу попасть на кладбище, хочу увидеть его, дотронуться, поцеловать… Хочу объединить сон и явь, вы ведь мне в этом поможете?
– К сожалению, я не знаю как тебе помочь. Если мы сейчас говорим про одну и ту же персону, то он мертвец!
– Мне всё равно, кто он! Я хочу быть с ним! – выкрикнула Лиза и встала из-за стола.
– Твой любовник двухсотлетний старик, живущий в могиле! – настаивала бабушка. – Ах нет, позвольте, не старик, он мертвец! Да, настоящий мертвец! А то, что ты видишь, мираж, наваждение. Это его магия!
– Я вам не верю… Мне всё равно, что вы об этом думаете! Я вас всего лишь попросила отвести меня к нему. Мне не нужно ваше согласие на наш союз, понимаете, или ваши призрачные догадки о том, кто он такой на самом деле. Я намного ближе к нему каждую ночь, чем вы только можете себе представить, и мне намного виднее – кто он и что он!
На веранде назревал настоящий конфлик. Я услышала, как из спальни вышел дедушка, постоял посреди комнаты, а потом отвернулся и влючил телевизор.
– Это увлечение может дорогого стоить. Если решишься увидеть того, с кем собираешься провести остаток дней своих, произнеси вот это, – бабушка сказала три простых слова. Словно считалка они быстро легли на слух и отпечатались в памяти, – и ты увидишь его! И уж если тогда твоя любовь не исчезнет, приходи ко мне и я отведу тебя куда захочешь!
– Вы все просто… Вы просто завидуете! Оставьте свои заклинания при себе! – она сбежала со ступеней веранды и зашагала быстрым шагом по проселочной дороге, в конце которой её ждал автомобиль.
– Ты думаешь она их скажет, – подошла я к бабушке, что стояла у окна и смотрела Лизе вслед.
Бабушка строго посмотрела на меня, но потом раплылась в улыбке.
– Заклинание? Уже забыла небось. А зелье, – ведунья покосилась на пустую кружку. – Зелье выпила до дна, значит любовное наваждение этой ночью сойдёт.
День проходил в обычном ритме. Бабушка начала меня обучать силе трав, и теперь мы всё чаще гуляли по полям, выискивая определённые их виды. Работа с травами мне очень нравилась; правда, я уставала с ними разговаривать в процессе сбора. Да и надо отметить, что мысли мои были очень далеко. После увиденного ночью, я не мола в полной мере впитывать знания касательно трав-лечебников.
Стыдно признаться, но мне совершенно не давал покоя колдун. Его лицо весь день мерещилось перед глазами, и, что бы я не делала, я никак не могла отделаться от этого навязчивого и в то же время столь притягательного взгляда. Его серые глаза в который раз полностью лишали концентрации. Они растворяли в себе, даря неописуемые нотки восхищения и трепетного ожидания новой встречи. Тем временем мне приходилось заучивать все травы по их именам на ведьминском языке, запоминать все их свойства и сочетания, ведь некоторые из них наносили вред друг другу. Если, срезав, я неосмотрительно клала их вместе, то приходилось избавляться от всех, и работа считалась напрасной. Неотъемлемой частью сбора растений был разговор с самой травой в момент её сбора. Это, пожалуй, утомляло более всего, и под вечер я уже не могла говорить вовсе.
– Учти, что любое, даже самое мудрое растение может обратить свою силу против человека, если было собрано неподобающим образом. Говори с ними, убеждай, что их гибель необходима для чьего-то спасения, – обучала меня бабуля, протягивая небольшой серебряный ножичек в виде павлина с закрытым хвостом. – Быстрым движением сделай ровный срез чуть выше корня травы, и старайся не трогать листья.
Я инфантильно повиновалась всем её указаниям, выполняя сбор невероятно медленно и лениво. Единственное, что могло поднять моё настроение – это сладкий сон с колдовской щепкой, которая словно волшебная палочка могла отправить меня в романтическое приключение.
Бабушка видела моё витание в облаках. Она то и дело подгоняла меня, предупреждала ошибки и окликала по два раза. Ведунья никак не могла взять в толк, что сегодня со мною не так.
Как иронично: она так стремилась вернуть колдуну все его деревяшки, и даже не догадывалась о могильной щепке, находящейся прямо в её доме! Настало время, когда у меня появились серьёзные секреты, как и подобает любому подростку. Единственное моё отличие от других было в том, что я влюбилась не во взрослого рокера из соседнего подъезда, а в мёртвого колдуна из загробного мира.
– Среди разнообразной природы нашего края можно выделить особые травы, отличающиеся привередливым нравом. Их всего пять, но именно из них получаются сильнейшие зелья и настои. Однако, чтобы правильно собрать их, требуются немалая выдержка и большое умение, – поучала бабушка, тщетно пытаясь вывести меня из любовных мечтаний.
– Папоротник является одним из мощнейших растений в ведическом колдовстве. К поре его цветения относят не возникновение реальных цветов, которыми это растение не обладает, а то таинственное время, когда растение вот-вот даст новую жизнь. Папоротник является межзвеньем грибов и растений, и способ его размножения красочно об этом сообщает. Самым ценным его сырьём являются созревшие семена-споры, которые пригодны для сбора в одну лишь единственную ночь в году – я думаю, ты догадалась, о какой ночи сейчас идёт речь… – она ждала, что я продолжу.
Но я лишь переспросила:
– Ночи?
Все мои мысли были только об одной ночи, которая так странно прервалась, оставив гору девичьего любопытства и семена-споры первой влюбленности, что вот-вот созреют. Они разлетятся в разные стороны, и я не смогу больше притворяться увлечённой ученицей ведьмы-травницы, ровно как и более скрывать свой секрет. Вдруг в голове пронеслась мысль:
«Заподозрив неладное, она обязательно докопается до истины. Узнав про щепку, бабушка непременно отберёт её. И тогда я ЕГО больше никогда не увижу!»
Я собралась с мыслями и уверенно произнесла:
– Двадцать второе июня, летнее солнцестояние.
– Да, всё верно, – кивнула она, – этот обязательный шабаш длится три дня и две ночи, но собирать семена папоротника ты можешь только двадцать второго июня.
В обучениях новым знаниям на лоне природы время проходило очень быстро, и я даже не заметила, как подкрался вечер.
Перед сном я снова вспоминала дом колдуна. Это тайное место, в отличие от кладбища, будоражило моё воображение и так манило. Теперь я входила не только в усадьбу мечты, но и в девичий период, что характеризуется обострённым чувством эгоцентризма, пропитанного идеалистическим романтизмом. Теперь мне отчего-то казалось, что если только колдун увидит меня, то обязательно влюбится. Меня не волновала наша разница в возрасте и что будет потом, готова ли я к чему-то из взрослой жизни женщины или нет. Вероятно где-то там в моих грезах были упоминания, что ему придется терпеливо ждать моего совершеннолетия и тому подобное.
В этот вечер я чистила зубы дольше обычного, выщипав при этом дикорастущие бровинки и подкрасив губы своей единственной помадой перламутрового, что отдала мне мать за ненадобностью. Лишь на мгновение я задумалась, что стала вести себя точно как Лиза, блудливая жена Леонида. Но эти мысли быстро испарились, ведь заветная щепка уже ждала меня. Спрятанная между двумя матрасами, она была моим собственным порталом. Проверив рукой её наличие, я нежно обняла подушку и закрыла глаза. Ветер дунул в лицо, и я увидела уже знакомое поле.
Опять светила яркая луна, и пшеница снова плыла волнами, словно сказочное море в не менее сказочном мире. Я добежала до дома и ступила на веранду. Прильнув к витражам, я тут же увидела силуэт колдуна – он был в халате и с бокалом вина. Я нахмурилась, он явно был не один.
Пройдя сквозь дверь, как и прежде я очутилась в уже знакомой гостинной. В нескольких шагах от меня стоял он. Вдруг колдун прислушался и обернулся. Его пытливый взгляд проходил сквозь меня и падал на дверь. Мужчина сделал шаг вперед, исследуя простраство. В то же мгновение меня окатило с головы до пят волной необузданного волнения. Воздух стал плотнее, а тело закачало так, словно я стояла по колено в бушующем море. Чуть удерживаясь, чтобы не упасть, я схватилась за высокий канделябр. Несмотря на то, что я была лишь незримым наблюдателем в этом мире, тот подсвечник двинулся от этого касания, и колдун тут же зафиксировал это.
– Любимый, ну где ты? – вопростил женский голос.
Это была Лиза, я узнала её манеру тянуть слова. Она ждала его где-то там, быть может на диване или у камина. Колдун, ещё раз зорко осмотрев вестибюль, всё же развернулся и направился к любовнице. Ревнсть тяжелым камнем сковала грудь и склонила к земле голову. Я не могла смотреть, что будет дальше. Я не имела сил это видеть. Покинув дом, я вышла на вернаду. Одного глубокого вздоха хватило, чтобы плотный комок прорвался слезами. Я побрела по полю, изредка озираясь на милый сердцу дом. Внезапно, из особняка послышался крик. Резким воем он пронзил тишину, наполнив ужасом доселе романтический пейзаж. В жилах моих похолодела кровь. Я сорвалась на бег. Я возвращалась к крыльцу, чтобы помочь, когда ноги сбавили ход.
«Как мне помочь ей, чем? Я бестелесный наблюдатель. Та, кого не видно и не слышно…»
Крик стих, и наступила звенящая тишина. Я различала только тихий шум колосьев и настырного дятла, стук которого доносился всё ближе и ближе. Насмену дятлу пришла череда бабушкиных шагов, а после звук открывающейся двери. Меня вырвало из сна, в котором мне более не хотелось находится.
Глава 4
Сегодня как никогда было ветрено. Из открытых окон шелестели кроны. Я открыла заспанные глаза, комната утопала в мягком утреннем свете. Все окна были распахнуты, как и дверь на веранду, а за тюлевой занавеской стоял Леонид, муж Лизаветы. Бабушка указала ему на скамью, и зашла в дом. Увидав, что я проснулась, ведунья взяла с полок лишь большую красную свечу и спички.
– Поможешь с завтраком? – махнула она и, не дожидаясь моего ответа, вновь поспешила на веранду.
Я набросила легкий ситцевый халат и вышла на кухню. В лучах солнца пригрелся низкий заварник, полный ароматного чая и две расписные кружки. Поставив их на поднос, я проследовала за бабушкой. Мне не хотелось пропустить что-то важное. Впрочем, весь рассказ Леонида вызывал немалый интерес.
– Ночью она проснулась вся в криках и слезах, – послышался его голос, когда я приблизилась. – Лиза звала меня по имени, впервые за много дней! – мужчина не мог скрыть улыбку. – Она рыдала в моё плечо до самого восхода солнца. Я вывел её из комнаты, а сам заглянул под кровать. Всё ее основание было покрыто странными зелеными чёрточками, которые горели в ночи.
Гость вздрогнул, лишь только я ступила на веранду. Когда поднос опустел, а я снова зашла в дом, он продолжил:
– Они светились там, их невозможно было сложить в картинку или в в послание, которое можно прочесть. Это колдовство! Теперь я точно в этом уверен.
– Хм, похоже на то, – безучастно отозвалась ведунья.
– От завтрака жена отказалась. Лиза не цвела как раньше, она была бледной, даже изнеможённой. Сказала, что не желает заходить в свою спальню, в страхе погладывая на дверь, словно там кто-то есть и она его боится. Я знаю, что вчера она была у вас…
Леонид сделал глоток чая, выжидая бабушкиного признания. На что ведунья коротко ответила:
– Да, была…
– Тогда, я полагаю, именно вы помогли ей справиться с этой проблемой.
– Спарвиться с этой проблемой… – повторила за ним она. – А почему вы считаете, что это не вы, кто помог ей?
– Что? – нахмурился Леонид.
– Очевидно оттого, что вы и не старались помочь! Ведь так? Ты просто ждал, когда это закончится, – бабушка резко перешла на ты. Я хорошо знала этот приём. Порой, только нарушая границы, она могла достучаться до них. До своих многочисленных клиентов.
– Ну, до этого я не знал, как помочь, – замялся посетитель, – а после вы мне сами сказали, что это колдовство.
– Тебе не нужна чья-то помощь, чтобы вернуть жену от забытья или даже от сильного колдовства.
– Но что я мог сделать! —воспротивился гость.
– Просто любить её… Разве это так сложно?
– Но… – негодовал он. – Она совсем отвернулась от меня.
– Значит ты не должен был отворачиваться. Не путай любовь с благодарностью. Любят не за что-то. Любят просто так, и даже, случается, вопреки всему. Ты же решил, что если Лиза к тебе остыла, то и не достойна твоей любви. Не заслужила её, ведь так?
– Послушайте, вы не знаете нашей ситуации! Она пришла в мой дом… – Леонид внезапно замолк.
– Так вот в чём дело, – протянула ведунья. – Она теперь тебе обязана… Жена, оказывается, не любимая женщина, а должница.
– Я не просил вас лезть с советами в нашу супружескую жизнь, – мягкий прежде, Леонид резко встал и сжал кулаки. Его тон изменился, во взгляде скользнула жестокость. – Единственное, о чём я вас прошу, чтобы вы забрали кровать из нашего дома.
От его слов бабушка поперхнулась чаем.
– Моё дело было вас предупредить. Но снять колдовство я не могу. Вы всё должны сделать сами.
– Я не собираюсь этим заниматься! – категорично заявил Леонид. – А Лиза хрупкая женщина…
– К сожалению, если я отнесу кровать на кладбище, даже если я сделаю это с твоей помощью, Лизавету не оставят в покое эти кошмары. Она всё должна выполнить собственноручно! Магическому воздействию была подвержена она, а значит ей и проводить ритуал.
– Но ,но… Это ведь не стул и даже не стол. Это целая кровать! Двуспальное дубовое ложе…
– Тогда следует разломать кровать на доски, которые эта хрупкая женщина способна унести за несколько раз. Место перехода я вам покажу. И… – ведунья выдержала многозначительную паузу, – настоятельно тебе рекомендую всегда оставаться перед перекрёстком, дожидаясь появления Лизы. Никому, кроме неё, нет никакой надобности идти в секретное место! Всю работу вашей отважной жене полагается выполнить одной, иначе есть риск, что колдовство не исчезнет.
Мужчина сглотнул.
– И, как ты уже понял, происходить всё должно ночью, – подытожила бабушка.
Леонид лишь выпучил глаза.
– Это ночная магия. Днем такую не снять…
Гость ушёл не прощаясь. Быть может он рассчитывал прийти снова, а может боялся обронить лишнее слово, чтобы не услышать от ведуньи ещё больше правды. Той правды, которую он не желал слышать.
Когда дверь закрылась, я вбежала на веранду и уставилась на бабушку.
– Что? – простодушно вздёрнув брови, вопросила она.
– Почему тогда мы тащили чёртово колесо вместо дяди Володи?
– Владимир не был во власти колдовских чар, он не нуждался в прозрении. И в жизненных уроках, пожалуй, тоже не нуждался…
Бабушка тщетно пыталась скрыть улыбку, но блеск её глаз выдавал детское озорство. Она мне напоминала сейчас меня саму. На миг мне показалось, что мы с ней одного возраста.
Весь день я пребывала в мыслях о том, что испытала ночью перед дверью колдуна. Это были совершенно новые, неведомые ранее чувства. Они поглощали меня всецело.
Несмотря на то, что ещё утром светило яркое солнце, к обеду ветер пригнал серые тучи. Вместо того чтобы обрушиться коротким ливнем, они надолго зависли над деревней, вскоре послав на землю безутешно моросящий дождь. Впрочем, я была рада подобной погоде. Она довольно красочно передавала моё эмоциональное состояние. Я была рада, что мы не отправились на сбор трав и остались дома. Сидя на своей излюбленной кушетке, я мяла в ступке листья черники и смотрела на волнующийся лес. Мне нравилось, что погода парализовала всю нашу активность. Сегодня она была со мной заодно.
– Ты не произнесла сегодня ни слова! – заговорила бабушка, вырвав из повторяющейся в моей памяти череды событий.
– Голова болит на погоду, – соврала я.
– Мой бедный ребёнок!
Меня передёрнуло от её слов. Я не была ребёнком. По крайней мере, уже не тем ребёнком, которого она знала. Пожалуй, даже больше – в свете последних событий «ребёнок» стало подобно оскорблению. Признанию моей некомпетентности наряду с женщиной из сливового сада, со всей её сексуальностью и опытом.
– Сделаю тебе лечебный отвар, что же ты раньше не сказала?
«Поможет ли твой отвар забыть колдуна?» – обронила я в мыслях.
Бабушка замерла, пытливо глянула на меня и, покачав головой, зашумела посудой.
Вскоре я приняла от неё кружку горячего напитка с сильным запахом брусники, что мгновенно осел на нёбе. Лишь только я сделала глоток, меня бросило в поток воспоминаний. Я нахмурилась, рассматривая зелье; подозревая, что бабушка могла мне заварить ровным счётом всё что угодно. Так долго обучаясь у неё, я до сих пор не знала ни одно рецепта на пямять. Дуновение ветра вернуло меня в ночное поле. Неожиданно для себя, я поняла, что отдала бы всё, лишь бы оказаться в объятиях любимого мужчины.
Закрыв глаза, я живо представила – здесь и сейчас он обнимает меня, любуясь на этот бесконечный дождь. Нам никуда не надо спешить, нас никто не ждёт. В это мгновение мне захотелось узнать, как он пахнет. И не только узнать, но и найти, чтобы тот в любое время дня и ночи смог напомнить мне о колдуне. Со вторым глотком ароматного бабушкиного настоя я решила любой ценой сегодня же ночью узнать запах любимого.
Наконец небо начало темнеть. Я никогда ещё не ждала сумерки, как сейчас, и под предлогом недуга быстро удалилась ко сну. Спешно обняв подушку, я слегка дотронулась до своей волшебной щепки – щепки от двери на границе миров. Той самой, что скрывала от меня любовь всей моей жизни. На тот момент мне именно так и казалось. Что такое настоящая любовь, как и полагается, я узнала намного позже.
Теперь уже я бежала по знакомому мне полю, не теряя ни минуты. Длинные густые колосья путались под ногами, препятствуя бегу. Они словно пытались уберечь меня от свидания, не пустить к колдовскому дому. Они видели намного больше, чем я. Поле оставалось немым свидетелем таких событий, о которых я даже не догадывалась.
Вскоре я бежала. Никому не было под силу в ту ночь остановить меня. Взбежав на веранду, я остановилась.
«Что я увижу на этот раз?»
Мне было всё равно. Моей целью было увидеть колдуна. Моим намерением было вопреки опасности и запретам обнять его. Я поспешила проникнуть в дом, как и прежде – через витражное стекло. Разогнавшись, я нырнула сквозь дверь, когда совершенно неожиданно ударилась о невидимую стену.
«Как? Почему? Зачем?» – вопросы сокрушали. Нет, я не была готова к отказу.
Он прогонял меня, он не хотел меня видеть.
– Прогуляемся? – кто-то произнес над головой.
Я обернулась – позади меня стоял колдун. Мне стало трудно дышать. Его присутствие полностью подавляло мою волю, приглушало все чувства, кроме любви и, конечно же, ревности. Я любила его намного ярче и чище, чем Лиза и чем кто-либо другой. Он развернулся, спустился с веранды и пошел к полю. Я последовала за ним, чуть поспевая за его быстрым шагом.
– Зачем ты пришла? Я тебя не звал, – вновь заговорил он. Его голос вызывал море эмоций, неизвестных мне. Таких, с которыми мне еще не приходилось сталкиваться.
– Я хотела тебя видеть… – сегодня я решила говорить правду, и ничего кроме правды.
– Зачем?
Теперь он напоминал мне мою бабушку. «Зачем, зачем? Неужели не понятно… Затем, что и все остальные!»
Он покосился на меня и громко рассмеялся.
– Ты для этого слишком юна… Да и ко всему, – внезапно он замолк. Его лицо снова стало серьёзным, а взгляд задумчивым.
«Возможно, мы созданы друг для друга и просто не могли найтись прежде…» – я продолжала в мыслях, раз уж он так легко их считывал. Это было то, что я думала, но не имела сил произнести вслух.
– Кем созданы?
Этот вопрос застал меня врасплох. Понятно, что начинать разговор про Бога с колдуном было бы роковой ошибкой. Я растерялась, выдерживая немыслимую паузу.
– Когда мастер лепит графин, он не придумывает ему пару.
«Мастер! Так, значит, нас создал мастер? Пуст будет по-твоему…»
– Но ведь когда мастер лепит кружку, он создаёт для неё одно-единственное блюдце, идеально подходящее по размерам и форме. Только в этом блюдце чашка будет чувствовать себя идеальной и понимать, что оно создано специально для неё. Предназначено, чтобы поддерживать, принимать на себя излишки чая… – крайне удачно ответила я, если уж мы собирались играть в аллегории.
– Ты ошибаешься. У меня не было пары, нет и никогда не будет. Я одинок и счастлив сам по себе. Мне не нужны поддерживающие меня блюдца, шумные чайные ложки и другие приспособления, якобы выполненные специально для меня и моего удобства. Всё, что мне нужно – это лишь полный чайник, способный наполнить меня до краёв горячей живительной силой, – отрезал он.
Его холодный тон нисколько не охладил меня. Напротив, он только разжёг во мне искры любви. Я была абсолютно уверена, что он неправ и просто заблудился в своих эгоистичных мыслях. Я попыталась взять его за руку, как он каким-то непонятным образом оказался в метре от меня. Эта игра начинала раздражать и по-настоящему злить так же быстро, как только что накатившие секунду назад волнение. Мне захотелось вдруг поставить его на место и уколоть побольнее. Мой переходный возраст давал о себе знать даже во сне. Недолго думая, я выпалила:
– Всё-таки не зря наш род спалил твой дом дотла!
Колдун остановился. Он склонил голову, глянув на меня лишь краем глаза.
– Твой род не привнёс в мою жизнь или смерть абсолютно ничего такого, чтобы я мог запомнить, – холодно произнес он.
В ту же секунду я вскипела. Я должна была что-то для него значить – плохое или хорошее, неважно. Но он должен был меня как-то запомнить из всей этой толпы женщин, которыми он обладал при жизни и даже после смерти.
– Мой род спалил твой дом и тебя вместе с ним, – так лихо начав, мой голос дрогнул.
Осознавая всю грубость слов и низость мыслей, мне стало по-настоящему стыдно.
– Я был бы никчёмным магом, если бы не знал своё будущее, – полный терпимости и снисхождения, произнёс он.
– Но зачем-то же ты собираешь свой дом по щепкам? Ты умер однажды и хочешь возродиться снова! На самом деле ты живёшь в могиле и ты – не молодой красавец, а двухсотлетний старик! – высказалась я, обнажив все свои немногие знания.
– Откуда тебе знать? Возможно, я здесь только во снах, как и ты. Возможно, в реальной жизни в своём новом воплощении я не так уж много старше тебя!
Не веря ушам, я подбежала к нему и заглянула в серые, как грозовое небо, глаза.
– Скажи мне, это правда?
– Отдай щепку, и я скажу, – не уступая мне в наивности, вдруг заявил он.
– Но, у меня нет щепки! – воскликнула я, внезапно обнаружив в своей ладони что-то твёрдое.
Я опустила голову и открыла кулак – это было колдовское дерево. На ней блеснул зеленый штрих.
– Как мне тебя найти? Скажи, где искать? – взмолилась я.
– Щепка! – повторил колдун и протянул руку.
– Мы две половинки! Как ты не поймёшь, мы созданы друг для друга, как луна и солнце, как закат и рассвет, как…
Он остановился и оборвал меня:
– Нет никаких половинок, мы все целые от природы… Но если ты хочешь быть для меня такой же желанной, как и я для тебя, тебе необходимо познать одну простую вещь.
Тут он наклонился ко мне совсем близко. Его растрёпанные кудри коснулись моих воспылавших щёк. Его тонкие губы дьявольски манили. Я закрыла глаза от удовольствия, наконец почувствовав его запах. Он был терпкий, словно от какой-то лесной ягоды, затем немного отдавал хвоей и раскрывался ночной гвоздикой. Не поднимая век, я вдыхала его. Он не спешил обнимать меня, но воздух вокруг стал плотнее. Колдун завладевал моим пространством, его магия обволакивала. Он приблизился и сладковатый запах вскружил голову. Его губы коснулись кончика моего уха, маг нежно произнес:
– Чтобы стать всеми желанной, тебе необходимо перестать быть блюдцем, всю жизнь ищущем свою кружку. И даже кружкой от старинного сервиза на двенадцать персон быть недостаточно. Стань уникальной, единственной, полной чашей своего горячего чая, в котором стремятся раствориться все сахаринки мира; которую считают своей половинкой тысячи блюдец; когда сотни серебряных чайных ложечек, стараясь сбалансировать её содержимое, вызывают в ней только лишь приятный звон и легкий трепет.
Я слышала его, но не понимала. Пытаясь из последних сил принадлежать этому мужчине, я пропустила мимо ушей волшебную формулу для каждой женщины. Будь она ведьма или нет, это то, что могло сделать её желанной для каждого. Наполненность, целостность, уникальность и безоговорочная уверенность в себе.
Он выпрямился. Он посмотрел на меня в последний раз и зашагал обратно к дому. Щепка в моей руке исчезла. Он забрал её, отдав взамен что-то очень важное. То, что впоследствии мне пришлось доставать из самых глубин своей памяти.
Меня ослепила яркая вспышка, и я с болью открыла глаза. Комнату наполнил утренний свет; я поняла, что проснулась.
– Я не знаю, что мне делать… Это наваждение, это какое-то колдовское наваждение…
Раздалось из-за стола. У нас определенно были ранние гости.
Дедушка соорудил красивую деревянную ширму, которая отделяла мою кровать от большого пространства главной комнаты. Мы с бабушкой расписали её фантастическими белыми птицами с золотым оперением, глаз одной из которых являлся природным круглым отверстием. Я тихо встала с кровати и приблизилась к своему тайному глазку.
Вскоре я смогла различить за нашим круглым столом всё ту же худую тёмную девушку. Однако теперь Лиза не казалась ни дерзкой, ни влюблённой, напротив – её лицо было уставшим и бледным. Без следа макияжа, а в тёмных волнистых волосах проглядывалась редкая седина. По звукам приборов я угадала, что бабушка заваривала свой лечебный чай. Тихими шагами вернувшись в кровать, я совершенно беззвучно легла обратно и отвернулась к стене.
До меня донёсся кисло-мятный запах, и я поняла, что не ошиблась: бабушкин фирменный чай. Он прекрасно восстанавливал психику человека, столкнувшегося с невиданным, помогал вернуться к нормальной жизни и притупить болезненные воспоминания. Один из стульев отодвинулся и придвинулся снова. Кто-то подул на чай и сделал небольшой глоток.
