Екатерина Орлова
В режиме ожидания
Глава 1
14 лет. Джемма
Мы с Мэлори сидели на багажниках своих велосипедов у ее дома и смотрели как догорал закат. Красно-желтый диск солнца понемногу скрывался за горизонтом, намекая на то, что пора было возвращаться домой. Я закинула в рот еще одну конфетку M&Ms и начала, медленно перекатывая языком, очищать орешек от глазури. Это был своего рода ритуал. Я никогда не съедала их целиком сразу, всегда была определенная последовательность: глазурь – шоколад – орешек. Поначалу я делала так, чтобы разозлить моего брата Рона. Я обгрызала глазурь и шоколад, оставляя орешки на потом. Бережно складывая в вазу жаренный арахис изо рта, я вызывала гнев брата. Но так я всегда была уверена, что он не заберет мои конфеты. А потом это просто вошло в привычку.
– Я завтра уезжаю к бабушке, – сказала Мэл, повернувшись ко мне.
У меня не было необходимости смотреть на нее, чтобы понять, что она расстроена.
– Надолго?
– Не знаю пока. Мама говорит, это на пару дней. Но ты же знаешь как это бывает? Как только у меня начинаются каникулы, я все время вынуждена торчать у бабушки.
– А твой отец? – спросила я, на этот раз повернувшись к ней.
Она пожала плечами, глядя в свой пакетик с конфетками.
– Он обещал, что заберет меня на следующей неделе. Только я в этом не уверена.
– Хочешь, я поговорю со своими родителями, чтобы ты могла жить у нас этим летом?
Ее глаза на минутку вспыхнули, но искра так же быстро погасла, как и появилась. Плечи Мэл пораженно опустились.
– Ты же знаешь, что моя мама не разрешит.
– Да, – печально выдохнула я.
Так проходили первые дни каждых наших каникул. Каждый раз моя подруга должна была уезжать, а я каждый раз предлагала договориться со своими родителями. И каждый раз миссис Саймон – мама Мэл – не соглашалась отпустить дочь ко мне домой на такой долгий срок. Думаю, это потому что летом моих родителей почти не бывает дома, а я живу практически сама со старшим братом Роном. И каждый наш такой разговор заканчивается тем, что мы сидим допоздна на своих велосипедах, потом обнимаемся и обещаем друг другу писать и звонить. Затем я по темноте еду домой и получаю от мамы с папой нагоняй, что вернулась после заката. Остаток вечера я обычно грустная, но на следующий день все налаживается, потому что приезжает Рон и устраивает мне очередное самое лучшее лето в моей жизни.
Рональд старше меня на десять лет. Я была долгожданным ребенком. Больше всех меня ждал Рон. Он всегда относился ко мне как к принцессе. Ну, не считая моментов, когда пытался украсть у меня конфеты. Мой брат носился со мной, развлекал, учил жизни и защищал. Так было сколько я себя помню.
– Тебе, наверное, пора, – грустно произнесла Мэл.
– Еще немного, – отозвалась я.
– Тебя накажут.
– Наказанием меньше, наказанием больше. Какая разница? – Я небрежно дернула плечами.
Внезапно рядом с нами остановилась машина и оттуда послышался любимый голос:
– Джемма, ты жадная маленькая обезьянка, опять обгрызаешь конфетки?
Я вскочила с багажника и рванула к машине, но резко остановилась. В приоткрытом окне периферийным зрением я видела широкую улыбку своего брата. Но смотрела я в тот момент не на него, а на парня, сидящего рядом. Таких кристально голубых глаз я еще не никогда не видела. Да что там? Я еще никогда так не пялилась на парня, тем более, такого взрослого, как он. Он тоже смотрел на меня и улыбался. Господи, откуда он взялся? И он сидел в машине Рона.
– Джемма? – снова позвал меня Рон.
Я несколько раз моргнула и перевела взгляд на брата. Я почувствовала, что моя улыбка стала шире.
– Ты рано приехал, – сказала я, мой взгляд метался от Рона к сидящему рядом с ним красивому парню.
– Да, освободился немного раньше. Уже поздно. Ты собираешься домой?
– Я… эээ… да. Езжай, я следом.
– Привет, Мэл, – крикнул Рон моей подруге.
Я перевела взгляд на нее и увидела то, что видела уже не раз: она покраснела и пробубнела приветствие. Мэл была влюблена в Рона с первого моего дня в школе, где мы с ней и познакомились. Она смотрела на него тогда так, как будто он солнце. А ведь нам было всего по шесть. Что говорить? К этому времени ее влюбленность достигла масштабов тайфуна. Чтобы она не доставала меня расспросами о нем, я сама всегда рассказывала ей все новости о Роне.
Сейчас она потупила взгляд на свои кеды, ее щеки стали пунцовыми, а сама она выглядела так, словно была готова провалиться сквозь землю. Я закатила глаза и повернулась к Рону.
– Поезжай, я буду скоро.
– Не задерживайся, – крикнул Рон, отъезжая.
– Эй, Мэл, – позвала я и она растерянно глянула в сторону отъезжающей машины. – Мне пора. Мы увидимся до твоего отъезда?
– Вряд ли, мама собирается выехать рано.
– Это отстой, – ответила я, ковыряя траву носком кроссовка.
– Ага.
– Ну, ладно. Тогда я поеду. – Я подошла и обняла подругу, а та крепко прижалась ко мне. – Обязательно пиши и звони, хорошо? Я буду скучать.
– Я тоже, – пробормотала она мне в плечо.
Я села на велосипед и подарила Мэл грустную улыбку, помахав рукой. Она ответила тем же и я поехала домой. Мое очередное веселое лето начиналось.
В этот раз мое подавленное состояние немного сглаживала заинтересованность в том парне, который приехал с Роном. Кто он? Как надолго останется? Я крутила педали так быстро, как могла, чтобы застать начало знакомства этого парня с родителями, чтобы знать о нем все, что только удастся разведать.
Я подъехала как раз вовремя, Рон и его друг – обалденно высокий мускулистый друг – выгружали из багажника машины Рона дорожные и спортивные сумки. Где-то внутри меня затеплилась надежда, что этот красивый мальчик задержится у нас на целое лето. Но кого я обманываю? Никто ж не ездит к другу на все летние каникулы.
Я соскочила с велосипеда и, бросив его на дорожке, побежала к Рону. Он вовремя обернулся, как раз в тот момент, когда я на полной скорости влетела в него. Рон подхватил меня на руки и закружил, смеясь. Меня окутал такой родной мужественный запах брата.
Несмотря на частые явления противостояния братьев и сестер, нас с Роном эта участь не коснулась. Мы любили друг друга до зубовного скрежета. Он был моей опорой и защитой, моей каменной стеной. А я заботилась о нем. Постоянно готовила ему вкусности, пекла его любимые шоколадные кексы и выслушивала, когда он в этом нуждался. Возможно, причина была в большой разнице в возрасте, а, может, просто в любви, которую прививали нам родители.
– Обезьянка, ты так выросла. Когда успела?
– За те три месяца, пока тебя не было дома.
Рон поставил меня на землю и я смотрела на него как на божество. Господи, как же сильно я по нему скучала.
– Ты расскажешь мне, где был?
– Конечно. Завтра вечером, как всегда, у бассейна.
– Что, даже не пойдешь к друзьям? – с сомнением спросила я.
– Первый вечер, как всегда, для моей любимой обезьянки.
Он легонько коснулся кончика моего носа, заставив меня счастливо захихикать. Потом повернулся боком и указал на стоящего неподалеку парня.
– Позволь представить тебе моего друга и делового партнера Калеба.
Рон жестом подозвал парня и тот подошел к нам. Я как коршун следила за каждым его шагом, каждым движением. Внезапно мне почему-то стало стыдно за содранные коленки, грязные шорты и липкие от конфет руки. Впервые в жизни я даже задумалась о том, как выглядят мои волосы. Обычно уже через пятнадцать минут катания на велосипеде у меня на голове пару ворон могли завести семью воронят, потому что светлая копна превращалась в полноценное гнездо.
Неосознанно я вытерла руки о шорты и помолилась, чтобы в моих глазах не было сердечек вместо зрачков. Калеб подошел ближе и улыбнулся. И боже, что это была за улыбка! Она за секунду осветила всю округу. Белоснежные зубы, выстроившиеся ровным рядом, сверкали как жемчужины. Губы, глаза, ямочки на щеках, щетина и буйная светлая шевелюра – все в нем было идеально.
– Привет, Джемма, я много слышал о тебе и рад наконец познакомиться.
У меня перехватило дыхание. Низкий, с легкой хрипотцой, голос и эта убийственная улыбка… Убейте меня, я превращалась в свою подругу Мэл. Я становилась очередной влюбленной по уши дурочкой, которой ничего не светит рядом с таким парнем. Ну подумайте сами: он старше меня… кстати, интересно, насколько? Кроме того, он такой красавец, безупречный с идеальной улыбкой. А я маленькая, тощая и, кажется, с этого момента мне смело можно приписать еще и глупость. Да, и ко всему прочему меня начали одолевать прыщи. Лоб был буквально усыпан этими противными пятнышками. Не подумав, я протянула липкие пальцы и потерла место воспаления. Черт, кажется, этим я только привлекла его внимание к своей проблеме.
– Ээ… Привет, Калеб, – пропищала я в ответ.
Он мягко рассмеялся, вероятно, уловив эффект, который оказал на меня.
– Ладно, давайте идти в дом, – сказал Рон и потрепал меня по гнезду на голове, вырвав тем самым из странной дымки, в которую я погрузилась.
– Когда вы уезжаете? – спросил Рон, глядя на папу, когда мы ужинали в столовой.
– Через два дня. У нас много планов, тур начинается через четыре дня, но твоя мама пожелала прилететь в Нью-Йорк раньше, чтобы успеть посмотреть город, прежде, чем мы окунемся в водоворот работы.
Мой папа писатель, а мама – его агент. Папа пишет триллеры, каждый из которых становится бестселлером. В этом году я прочитала его первую книгу и могу сказать, что свою славу он заслужил. Книга потрясающая. С тех пор я поставила себе задачу перечитать все двадцать одну написанную им книгу. Хоть мама и была против, чтобы я в таком возрасте читала триллеры, я все же умудрилась найти все эти книги и унести к себе в спальню, где спрятала под матрасом. И я очень радовалась, что уборкой в своей комнате занимаюсь сама, иначе мама нашла бы их и спрятала снова.
Но наступало лето, а, значит, я могла больше не спать на неудобном ложе, матрас на котором деформировали книги, и перенести их назад в папин кабинет, оставив одну в прикроватной тумбочке, чтобы читать перед сном. Еще там лежит эротический роман, который Мэл украла у своей мамы, прочитала его и, поделившись впечатлениями, всунула мне. Я еще не начала его читать, потому что заканчивала папину книгу. Я прикинула, что мне осталось прочитать двадцать папиных книг и тот роман, всего двадцать одна. Мои каникулы продлятся девяносто два дня, а, значит, у меня было по четыре дня на каждую из книг. Я поставила себе задачу прочитать каждую за это время и последнюю неделю каникул провести, лежа у бассейна со своей подругой Мэл, которая к тому времени уже вернется от бабушки.
– Ребята, чем собираетесь заниматься? – спросила мама, глядя на Калеба и Рона.
– Будем искать себе здесь клиентов. Работать и немного отдыхать – вот наши планы на лето, – уверенно ответил Калеб, щедро раздавая всем присутствующим свою сногсшибательную улыбку.
– У вас правильный настрой. Не забывай о Джемме, Рон, – наставляла его мама.
– Никогда, – ответил он, снова потрепав меня по голове.
Я недовольно нахмурилась, потому что уже и так получила от мамы нагоняй за нечесаную шевелюру.
Закончив ужин, Рон пошел показывать Калебу его комнату, которая, по иронии судьбы оказалась рядом с моей. То есть, этот потрясающе красивый парень должен был спать за стенкой. Его кровать стояла под той же стеной, что и моя. У меня перевернулись все внутренности. Я могла лежать на кровати и представлять себе, что этой стены не существует. Как будто он совсем рядышком. Я вздохнула и в последний раз посмотрела как Рон заводит друга в соседнюю комнату.
Стоя под душем и намыливая свое покрытое пылью тело, я думала о Калебе. О его выразительных глазах, красивой улыбке и большом крепком теле. До чего же он был красив и мил. Даже папе он понравился, хотя такое счастье выпадает далеко не каждому. Калеб был вежлив, обходителен, добр и много шутил. Мне он нравился. Так, как мальчик нравится девочке. Впервые мне кто-то так понравился, что внутри меня порхали бабочки от каждой его улыбки. Все внутренности трепетали от его запаха и голоса. Мне хотелось быть старше хотя бы на пару лет, чтобы знать, что с этим делать.
Я надеялась, что в течение лета пойму, как себя вести, потому что Рон с Калебом должны были оставаться у нас целое лето. Зимой они организовали строительную фирму и теперь искали заказчиков. Оба учились в колледже, изучая бизнес, и не могли дождаться окончания, чтобы полноценно отдаться своему делу, не размениваясь только на время каникул. Поскольку все лето мамы с папой было расписано на папины туры, Рон был вынужден оставаться со мной дом. И как бы я ни пыталась уговорить родителей, что достаточно большая, чтобы летом жить самой, они, конечно, не согласились.
Уже засыпая в своей лиловой комнате, я думала о том, что же делают девочки для того, чтобы привлечь понравившегося им мальчика. Я вспоминала, какие короткие юбки надевали в школу старшеклассницы, как они красили губы и виляли бедрами, привлекая парней. У меня пока не было помады, но короткую юбку я могла отыскать, да и вилять бедрами – это не проблема.
Утром, после целой ночи снов о Калебе я проснулась исполненная намерений обратить на себя его внимание. Приведя себя в порядок, я отыскала в шкафу юбку, которую надевала на день рождения Мэл два года назад. Я не стала полнее с того времени, но немного подросла, что гарантировало мне наличие юбки подходящей длины. Я расчесала волосы, оставив распущенными, и слегка взбила буйную шевелюру, чтобы они соблазнительными волнами спадали на плечи. Надев коротенькую маечку, оголявшую живот, и облегающую грудь, которая в этом году начала уверенно расти, я пригладила клочок ткани, называемый юбкой, и попыталась понять свои ощущения. Я прикрыла глаза и сосредоточилась на каждом из ощущений в своем теле.
Это было странно и чувствовалось так же. Юбка была слишком коротка и мне казалось, что все видят мои трусики с мышатами на попе. Топ не закрывал живота и из-за этого я испытывала дискомфорт, боясь поднять руки, чтобы не показать слишком много. Волосы мешали, а духи, которые я нанесла на запястье, почему-то душили меня. Что ж, я подумала, что через это проходят все девочки и красота, как говорит моя мама, требует жертв. Ради Калеба я была готова пойти на эти жертвы.
Вздохнув, я покинула комнату и шла на звук голосов в кухне. Оттуда были слышны смех и разговоры. Перед входом я остановилась, сделала глубокий вдох и, сказав себе, что это ради любви всей моей жизни, ступила в кухню. Как только меня заметили, голоса стихли и все замерли, осматривая меня с головы до пят. На каждом из лиц было изумление. На всех, кроме Калеба. Он переводил растерянный взгляд с меня на членов семьи. Кажется, парень не мог понять замешательства моих родственников. Он ведь не знал, что юбки я надеваю только по принуждению, коротких топов никогда не носила, а еще моей самой любимой прической является две косички. И я никогда – совсем никогда – не хожу с распущенными волосами.
Мама с папой многозначительно переглянулись, затем папа строго посмотрел на Рона. Что все это означало – непонятно. Я лишь упивалась видом того, как на меня смотрел Калеб. Он осмотрел меня с головы до ног и улыбнулся.
– Доброе утро, Джемма, – произнес он радостно.
– Доброе утро, – ответила я и отодвинула стул, чтобы присесть.
Кажется, наши голоса и шарканье стула по полу вернуло мою семью в реальность и они продолжили завтракать.
– Джемма, собралась куда-то? – спросил папа.
– Нет. – Я небрежно пожала плечами. – Буду сегодня дома. Мэл уехала к бабушке.
Мама с папой снова переглянулись и папа слегка кивнул головой, как бы подтверждая слова мамы в немом диалоге.
– А вы чем займетесь? – спросила мама Рона.
– Сегодня у нас встреча на другом конце города.
– Вы прямо с корабля на бал, – заметила она.
– Мы ведем с заказчиками переговоры уже неделю, так что для нас это просто новый этап в работе.
– Это хорошо, молодцы, – отозвался папа.
– Джемма, а как ты обычно проводишь лето? – спросил Калеб, глядя прямо на меня.
Я почувствовала, как щеки заливает румянец, но взгляда не отвела.
– Читаю, рисую, плаваю в бассейне.
– Ты не ходишь на пляж с друзьями?
– Меня родители не пускают. – Я бросила быстрый взгляд на маму, которая, нахмурившись переводила взгляд с меня на Калеба. – Говорят, что я еще маленькая, чтобы туда ездить. Хотя я могла бы с Ритой и ее братом…
– Мы уже это обсуждали, – оборвала меня мама. – Брендону восемнадцать и он ездит на пляж со своими друзьями. Они слишком взрослые для тебя.
– Но Рита ездит с ними! – в сотый раз я выдвинула один и тот же аргумент.
– Джемма, прекрати истерику, этот вопрос был закрыт еще месяц назад, – строго сказал папа.
Я закатила глаза и уставилась в свою тарелку.
– Прекрати вести себя так, – сказала мама.
– Как – так? – возмутилась я. – Почему все мои друзья веселятся все лето, а я должна сидеть дома?
– Я отвезу тебя на пляж, – произнес Калеб, отчего родители напряглись и снова обменялись теми странными взглядами.
– Не думаю, что это хорошая идея, – произнес папа.
– Мы обязательно будем ездить на пляж, обезьянка, – отозвался Рон, ласково взяв меня за руку.
– Когда ты будешь на работе? – обиженно пробубнела я.
Он усмехнулся.
– Но я же не круглые сутки там буду находиться. Не волнуйся, это лето не будет таким скучным, как предыдущее.
– Да, я знаю, – сказала я.
И я знала, потому что этим летом мне предстояло стать старше и научиться соблазнять старших парней. Таких, как Калеб. Кажется, я влюбилась по уши, потому что с каждой секундой я все чаще думала о нем совсем не как о друге моего брата.
24 года. Калеб
– Что ж, мужик, все прошло как нельзя лучше. – Рон хлопнул меня по плечу.
Мы ехали от заказчика к дому Рона, где нам предстояло разработать рабочий график и сообщить парням о дате начала ремонта в доме мистера Эванса. Самый большой проект на данный момент, который нам поручали. Никто не хотел связываться с начинающей фирмой, созданной вчерашними студентами. Но некоторым заказчикам нравился наш энтузиазм. Ну, и, конечно, низкая цена на услуги. Мы пользовались этим и брали заказы, выполняя их на совесть, чтобы у клиента было желание снова и снова пользоваться нашими услугами.
– Да. У нас есть еще два дня до начала. Чем займемся?
– Ну, сегодня закончим подготовку и сообщим ребятам. А завтра, как только уедут мои родители, закатим вечеринку у бассейна. С горячими цыпочками, морем выпивки и громкой музыкой.
– Соседи не будут жаловаться?
– Мы пригласим всех соседей, – рассмеялся Рон.
Вот таким был мой друг: беззаботным, легким на подъем авантюристом. Ни одна проблема не могла сшибить его с ног. Он в каждой ситуации находил положительный момент. Даже когда эта мразь Джозеф Сигмур не заплатил нам за большой заказ и мы были вынуждены отдать все свои сбережения, еще и занять денег у родителей, чтобы расплатиться с бригадой, Рон увидел в этом плюсы. Тогда он сказал, что это научило нас оформлять все деловые отношения на бумаге и не работать без предоплаты. Что ж, в чем-то он был прав. И пока я бесился по поводу злобного хорька Сигмура, Рон уже нашел в интернете и адаптировал договор на выполнение работ нашей крохотной строительной компанией.
– А что насчет Джеммы?
– А что с ней? – не понял вопроса Рон.
– Ну, ей всего… сколько? Четырнадцать?
– Да.
– Ну вот. Уверен, что ей стоит видеть твои вечеринки?
– Она будет спать к тому времени. Ну, или снова торчать в кабинете моего отца, читая книжки.
– Она любит читать? – спросил я.
Почему-то эта маленькая девочка вызывала прилив тепла в моем сердце. Возможно, потому что свою сестру я не видел уже три года. Мама увезла ее в Норвегию и перестала контактировать с нами. Я очень сильно скучал по Кэрри. Она была младше меня на шесть лет и была самой красивой и самой умной в целом мире. Я очень сильно надеялся, что, когда она достигнет совершеннолетия, то свяжется со мной или приедет. А еще я надеялся, что за это время мама не успеет настроить сестру против меня и отца.
– Еще бы. Ты знаешь, какой план она себе построила на лето? – вырвал меня из мыслей Рон. – Эта девчонка собралась прочитать ровно двадцать одну книгу.
Я рассмеялся.
– Что, правда? Когда же она собирается развлекаться?
– Это и есть ее способ развлечься.
– Нам надо свозить ее на пляж, – отозвался я, жалея ребенка, которому предстояло самое скучное лето в мире.
Рон бросил на меня странный взгляд как раз в момент, когда я повернулся к нему.
– Что?
– Ты же… ты же не запал на мою сестру? – быстро спросил он, слегка покраснев.
– Какого хрена, мужик? – рассмеялся я.
– Я просто спрашиваю, – ответил он, пожав плечами, и отвернулся к окну.
– Слушай, чувак, вопрос был идиотский. Без обид. Давай просто сделаем вид, что его не было, ладно?
– Да, не было. Просто хочу, чтоб ты знал. Если у тебя появится хоть одна мысль о том, чтобы соблазнить мою сестру, я оторву тебе яйца.
Теперь он, кажется, не шутил. Появившийся минуту назад румянец сошел с его щек. Этот мужик в гневе был страшен. Никто в колледже не хотел с ним связываться, когда он был в ярости. Я тоже в очереди на раздачу кулаков Рона не стоял. Полагаю, что драка бы у нас могла получиться занятная, учитывая, что мы были в одной весовой категории и примерно одинаковой выносливости. Но постойте… какого черта? Именно такой вопрос я ему и задал.
– Договорились же, что замяли тему, – буркнул он.
– Ага, думаю, после того, как ты угрожал лишить меня хозяйства, я хотя бы имею право знать, за что.
– Блять, просто перестань ей так часто улыбаться. Она, кажется, надумала себе лишнего.
– Да с чего ты взял?
– Мама так говорит.
–Ага, а еще твоя мама назвала тебя наркоманом, когда у тебя был конъюктивит. Да брось, чувак, она маленькая девочка, довольная тем, что в доме появился хоть кто-то. Представь, как ей одиноко после твоего отъезда.
– Наверное, ты прав. Ты же мне скажешь, если она будет проявлять к тебе лишние знаки внимания?
– Конечно, скажу.
Четыре часа спустя мы сидели у бассейна. Я пил пиво и переписывался со Стивом. На завтра Рон запланировал грандиозную вечеринку и мы со Стивом планировали последние приготовления. Родители Рона должны были уехать рано утром. Пока он вез бы их в аэропорт, я должен был принять доставку пива и мяса для гриля. А Стив должен был немного позже привезти остальные закуски. Вечеринка должна была стартовать ровно в полдень.
Рон сидел рядом с Джеммой у края бассейна. Их ноги были опущены в прохладную воду. Они негромко переговаривались, шутили и вели серьезные беседы. До меня долетали только обрывки их беседы, в которую я не вмешивался. Это было священное время для брата и сестры. То, в которое не встревали даже их родители.
Я периодически поглядывал на Джемму и представлял себе, как сейчас выглядит моя сестра. Такая же она веселая и беззаботная, как Джемма? Любит ли читать книги и плавать в бассейне? Кривится ли при виде брокколи? Пьет ли лимонный сок с мятой? Задумавшись, я не заметил, что Джемма слегка развернулась и смотрит прямо на меня расширившимися глазами.
Я резко перевел взгляд от ее… попки? Я что, действительно пялился на задницу малолетки? Черт, она могла расценить это как интерес с моей стороны. Я мысленно застонал. И что мне было делать в такой ситуации? Улыбка и подмигивание еще сильнее укрепят ее в мысли о моем заигрывании. Поэтому я просто перевел взгляд, нахмурился и сделал вид, что очень занят своим телефоном.
Как только я заметил краем глаза, что она отвернулась, снова зачем-то поднял на нее взгляд и посмотрел на эту маленькую задницу. Крохотное детское тело, понемногу приобретающее формы. Сейчас я смотрел не на ребенка, я представлял, какой она будет через пару лет, когда ее тело оформится. Она должна была стать очень красивой девушкой. Большие голубые глаза, обрамленные темными ресницами, нежные изгибы и изящное тело гарантировали ей внимание противоположного пола. Блять! Даже в своей голове я звучал как гребаный извращенец! Я же не мог хотеть четырнадцатилетнего ребенка.
Я отвел взгляд, а потом еще раз посмотрел на нее и убедил себя в том, что смотрю на свою сестру. Это помогло. На целое лето.
