Катерина Кант
Свет и тьма Эринтара: магическое пробуждение. Книга первая
Пролог
На нашем небе царствовали две луны. В прежние времена я об этом никогда не задумывалась, но сейчас это кажется весьма символичным. Вот уже пять сотен лет весь Аэладор разделяет на две равные половины мощная магическая заслонка, которая служит не просто четкой границей между мирами, но также является защитой и необходимостью. Над Эринтаром сияла огромная, яркая, озаренная голубым светом Энна. А вдали, над Хэсэмом, чуть размытая из-за магической заслонки, светила оранжевая Рума. Два неоспоримо разных мира и совершенно два разных спутника. Две луны, неуловимо родственные между собой, как близнецы, и в то же время совершенно разные по своей сути, были как бы отражением этих двух миров.
Одна из половин мира была светлой и одновременно носила гордое имя – Эринтар. Это были прекрасные, плодородные земли с буйными реками, извилистыми ручьями, дивными, красочными полями и поистине волшебными лесами. Эти земли населяли простые люди и светлые маги, загадочные чародеи и светлые эльфы, сказочные нимфы и даже феи.
Другую сторону Аэладоры звали Хэсэм. Это был пугающий, мрачный мир с необузданными морями, мрачными, путанными лесами, крутыми и опасными склонами и горами, населенными дикими животными. На этих землях обитали самые ужасные чудовища: вампиры, оборотни, зоомраны (прозванные так за то, что имели человеческое тело, но головы диких животных), демоны и темные эльфы. Но самыми страшными созданиями на темных землях были черные маги – истинные враги света.
Война светлых сил с темными привела к разделению мира и созданию магической стены.
Это было жестокое, кровопролитное время. Многие годы ушли у светлых магов на уничтожение темных сил. Потери были пугающими. И все же светлые смогли одолеть темных, полностью уничтожив их представителей. А мир так и остался разделенным надвое. Стена осталась своеобразным напоминанием о трагических и кровавых временах прошлого. Она продолжала защищать светлые земли от враждебного Хэсэма.
В последствии, темным обитателям не редко удавалось пробить брешь в стене. И тогда люди были вынуждены защищаться, давая отпор вражеским силам, желающим поживиться плодами светлого мира. Однако минули столетия, и люди стали забывать о горестях и потерях прошлого. Темные маги были уничтожены вместе с ненавистью ко всему светлому. Спустя столетия жители Хэсэма больше не видели причин нападать на другой мир. Аэладор медленно залечил свои раны.
В столице Эринтара – Дайнерии – была построена Академия светлых магов, где обучались все одаренные дети светлого мира. Здесь не делали различий на принадлежность к обществу, состояние и положение. В Академию мог поступить любой, в ком однажды проснулся светлый источник.
А еще на Эринтаре был лишь один правитель – император. В то время как Хэсэм разделялся на четыре равных государства, каждое из которых соответствовало своему репрезентативному виду и имело своего собственного правителя. Итак, Севером правили тёмные эльфы, на Востоке обосновались демоны, на Западе управляли вампиры, а Югом – оборотни. Жизнь постепенно возвращалась на свои круги. Каждый из миров жил своей жизнью, не интересуясь делами соседей и ни во что не вмешиваясь. Жители двух миров давно уже позабыли, каково это – жить единым миром, без границ и предрассудков.
***
Когда ты мал, все вокруг кажется большим и значимым. Ты любопытен, неопытен, часто падаешь, но неизменно поднимаешься и несешься дальше, не обращая внимания на расцарапанные коленки. Когда ты мал, ты бесстрашен. Тебя не волнуют такие понятия, как неловкость, страх, стыд, волнение… В раннем детстве со мной произошел один крайне неприятный случай. Конечно, это помимо других неприятных случаев, происходивших в жизни сверхактивных маленьких детей, которые крайне редко слушаются взрослых и очень любят баловаться и шкодить. Да, я была непоседливым ребёнком. Однако это событие стало самым судьбоносным в моей жизни. Всё произошло много лет назад, в те далёкие времена, когда наши с Адмондом родители были живы, а мы сами ещё не ведали всех тягот мира, в котором живём и который казался нам с братом чудесным, полным приключений, забав и магии.
В середине весны нашу семью пригласили на бал в честь рождения императорского наследника. В тот далекий, поистине солнечный день, был заключен мирный договор между нашим Эринтаром и четырьмя правителями Хэсэма. Началось торговое сотрудничество меж двумя мирами. А на магической границе созданы ворота, позволяющие беспрепятственно – естественно, при наличии магической печати – проникнуть на чужую территорию. Такие врата были единственными и располагались близ нашей столицы. Естественно, поначалу жители Эринтара с опаской отнеслись к заключению соглашения. И всё же мы, люди, со временем ко всему привыкаем. Торговцы со всего светлого мира получили возможность проезда по темным землям. А более никто и не желал воспользоваться ситуацией. Хоть война и была позабыта, но страх в сердцах светлых остался. Родные края для жителей Эринтара были во сто крат дороже, нежели неизведанные территории иного мира. В этом причина того, что многие годы после подписания договора, жители Эринтара довольствовались лишь россказнями купцов, привозивших диковинные товары из Хэсэма. Их истории порой были столь невероятны. Некоторые верили, а кто-то не особо. Но желающих проверить лично и убедиться в их правдивости не находилось.
В тот день император пригласил всех четверых лордов Хэсэма, чтобы отпраздновать рождение долгожданного сына всем миром. Загадочные гости прибыли на Эринтар и открыли начало большого праздника, длившегося ровно неделю. Вино лилось рекой, счастливые люди украсили всю столицу Эринтара – Дайнерию благоухающими цветами и яркими лентами. Повсюду: в тавернах, ресторанах и пабах, на улицах и площадях города веселился и шумел народ. Каждый вечер в небо запускали волшебные салюты, а днем на площадях выступали проезжие актеры и циркачи.
Но самый первый праздник произошел именно во дворце, куда и были приглашены почетные гости, а также вся знать нашего светлого мира. Мой отец служил генералом при имперской гвардии и имел графский титул. Мама была одной из лучших целительниц королевства, хоть при рождении являлась обычной простолюдинкой.
Мне было от силы лет пять. Я впервые своими детскими глазами увидела дворец нашего императора. Тогда он показался мне столь великим, сверкающим, словно в золоте, волшебным и внушающим трепет.
В стенах великолепного сооружения, сотворенного руками не известного мне творца, были развешены гобелены и картины, пол из светлых мраморных плит украшен яркими, пестрыми коврами с причудливыми орнаментами. Высокие колонны обвивали густые лианы с дивными, источающими сладкие ароматы цветами. Кругом сновали слуги, разносящие напитки, сладости и закуски, воздух был пропитан непередаваемой смесью женской духовки, свежих цветов и сладких фруктов.
Глаза разбегались от того, сколько кругом было яркого и необычного для простого ребенка, непривычного детским глазам.
Всюду можно было увидеть статных, ухоженных мужчин и изысканных, изящных женщин с замысловатыми прическами и в потрясающих красивых платьях.
И я, не желая отставать от собравшейся знати, чувствовала себя настоящей леди. На меня надели платье и расчесали непослушные волнистые кудри, украсив их необычным ободком с живыми цветами.
Я была так счастлива в тот миг, увидев себя в зеркале, невообразимо красивую, как принцессу, в бирюзовом платье с симпатичными, кружевными манжетами и воротничком. Мне не терпелось показать себя гостям и императорской семье.
Как сейчас помню, как с видом истинной леди, я расхаживала по залам дворца, придерживая подол длинной юбки и здороваясь со взрослыми – приседая в неумелых реверансах. А они, в свою очередь, одаривали меня добрыми, чуть снисходительными и растроганными улыбками.
Вскоре мне посчастливилось наткнуться на своего старшего брата Адмонда, которого с восторгом сопровождало несколько незнакомых мне ребятишек. Что совершенно неудивительно, ведь братец всегда был заводилой и душой любой компании.
Схватив меня за руку, он радостно посмотрел мне в глаза и нетерпеливо спросил:
– Эсме, не хочешь пойти с нами в сад? Говорят, там установили потрясающие ледяные скульптуры! Они даже двигаются! – Адмонд был настолько возбужден, что нервно подпрыгивал в нетерпении.
Печально вздохнув, я опустила взгляд на свое платье и грустно сказала:
– Не могу, братик, мама убьет меня, если я посмею испачкать новое платье.
Адмонд удивленно посмотрел на меня. Еще бы, ведь раньше я никогда не отказывалась от проделок и шалостей. И тогда мне пришлось объяснить:
– Маменька так и сказала: «Посмеешь испачкать, и останешься без сладкого навечно!». А ты ведь знаешь, я без сладкого совсем-совсем не могу. – И я в очередной раз печально вздохнула.
Брат смерил меня сочувствующим взглядом, зеленых, как молодая листва глаз, а затем чуть сжав мои ладошки сказал:
– Ничего страшного, Эсме, я потом обязательно все-все расскажу! Не грусти!
И веселой, шумной толпой ребята промчались мимо понурой меня. В тот момент мое настроение было моментально испорчено. И уже не хотелось быть леди и гулять по красивым залам. Хотелось, как всегда, помчаться вслед за Адмондом и устраивать проделки! Пачкать одежду, царапать коленки, набивать синяки, падая с яблоневых деревьев. От начинающейся детской истерики меня спас возникший из ниоткуда слуга. Молодой на вид мужчина присел передо мной на корточки и с самым заговорщическим видом сказал:
– Юная госпожа, а вы знали, что в императорском дворце представлены самые вкусные и изысканные сладости, которые только можно найти на всем Эринтаре? – И он демонстративно опустил передо мной серебряный поднос, украшенный массой цветных и красивых пирожных различных форм и размеров. – Можете взять любое понравившееся!
А у меня глаза разбежались от восторга! Ведь взять мне хотелось все! Я бросила сомнительный взгляд на слугу, но все же рискнула поинтересоваться:
– А можно взять несколько?
Молодой мужчина мягко улыбнулся мне и ответил:
– Вам можно и несколько, но постарайтесь не испачкать ваше дивное платье.
И я с благодарностью схватила сразу два пирожных в обе руки. Конечно, я бы взяла и больше, но тогда было бы сложно все это добро унести! Хотя грех таить, была мысль схватить поднос и вместе с ним скрыться где-нибудь от любопытных глаз подальше. Вот только мое прелестное платье не давало маневров для быстрого бега.
С наслаждением поедая поочередно оба лакомства, я неспешно отправилась на дальнейшее изучение дворца. Гуляла и наслаждалась видами из окон. Убранством красивых, украшенных залов: фонтанами, позолоченными канделябрами, дивными цветами, украшающими залы, статуями и картинами, пока не была сбита с ног каким-то шустро пробежавшим мужчиной.
Незнакомец даже не заметил, что сшиб с ног маленькую девочку, а я, не удержавшись на ногах, упала на колени, инстинктивно выставив перед собой руки. Оба моих недоеденных пирожных отлетели в сторону. Одно упало под высоким столиком, а другое, описав замысловатую дугу в воздухе, шмякнулось прямо на длинный, слегка вычурный подол какой-то леди. На что та ответила диким визгом. А я невольно зажала уши руками.
– Бертран! Бертран, мое платье! – кричала женщина средних лет, отчаянно дергая за руку стоящего рядом мужчину, который был явно старше ее лет на десять.
Бертран посмотрел сначала на свою спутницу, затем упустил взгляд на нежно-розовую юбку платья, на которой пятном растекался шоколад, а после перевел раздраженный взгляд на меня, все еще сидящую на полу, на коленях и сжавшуюся в комочек от страха.
Извинившись перед собеседниками, с которыми пара вела непринужденный диалог до инцидента, мужчина подошел ко мне, громко стуча каблуками своих высоких сапог. Я растерянно посмотрела на этого страшного человека, сожалея, что исхитрилась сбежать от маменьки и отправиться на поиски приключений.
– Вставай, – раздался командный голос неприятного человека прямо надо мной. Мужчина бросил на меня испепеляющий взгляд. – Немедленно поднимайся и иди за мной.
У меня в тот момент затряслись поджилки. Хотелось позвать маму, но в горле пересохло, и вместо громкого крика из горла вырвался полузадушенный, жалкий писк. Я, конечно, привыкла получать упреки и высказывания от маменьки за непослушание. Но незнакомцы меня еще ни разу не ругали и не отчитывали. И все же я поднялась с колен, отряхнула подол платья, поправила прическу и, решив быть смелой до конца, гордо зашагала вслед за незнакомцем.
А он все шел и шел, и шум голосов и мелодия старательно играющих музыкантов становились все тише и тише по мере нашего удалению от главного банкетного зала.
Я по пути бегло осматривалась, восхищаясь и высокими витражными окнами и статуями с фонтанами, стоящими в других комнатах и коридорах, пока мужчина не остановился в одном из таких.
То была скорее длинная, узкая галерея. Слева от меня по всей стене тянулись высокие витражные окна всех цветов. Вся правая стена была сплошь увешана картинами разных форм и размеров. С улицы проникал яркий, солнечный свет, отбрасывая на стены и картины разноцветные мозаичные пятна. И мне удалось разглядеть за окнами дивный сад с цветами и порхающими вокруг них бабочками.
– Смотри на меня, малявка! – грубо гаркнул мужчина передо мной. Я подняла растерянный взгляд на незнакомца и невольно отшатнулась. Столь яростным и безумным был его взгляд. – Ты хоть знаешь, кто я такой? – шипел неприятного вида мужчина. – Одно мое слово, и всю твою семью сошлют на рудники без права возвращения назад! Как ты, маленькое недоразумение, посмела испортить платье моей драгоценной супруги? Ты хоть знаешь, сколько оно стоит?
Я в ужасе отрицательно покачала головой.
– Уууу! Ненавижу детей, – шипел жуткий мужчина, все больше распаляясь, – да всей твоей жизни не хватит расплатиться, даже если попадешь в услужение прислугой!
Невольно сглотнув, я пошатнулась и сделала шаг назад. Тем временем мужчина высвободил ремень и медленно закрутил его на свою правую кисть руки, оставляя свободным длинный конец с металлической пряжкой.
– Не смей кричать и убегать, мелкое насекомое! Сейчас я поучу тебя манерам, если уж родители не удосужились заняться твоим воспитанием! – сказал он, занося руку над головой для хлесткого удара.
Я в ужасе зажмурилась… Но ничего не произошло. Мужчина больше не кричал и никаких действий не предпринимал. Насторожившись, я с любопытством приоткрыла один глаз. А в следующий миг изумленно распахнула оба. Мне представилась интересная картина: один человек, всей душой желающий наказать ребенка, с занесенной рукой для хлесткого удара, был зажат в тисках другого существа. Именно существа, так как на человека оно походило крайне отдаленно – во всяком случае, так решило детское сознание. Мимолетом я подивилась тому, что не слышала приближения этого существа и даже не видела его приближения, хоть и могла лицезреть всю галерею перед собой. Он был одет в темно-синий дорожный костюм с черным плащом на спине. Кожа его была очень темная, пепельно-серая, волосы напротив, спадали по широким плечам белоснежным водопадом до самого пояса. Его красные глаза смотрели на моего обидчика с презрением, а губы кривила насмешливая, издевательская ухмылка, демонстрируя острые резцы идеально белых зубов.
Человек с ремнем в руке был бледен, но смог выговорить:
– Эта девчонка испортила платье моей супруги, – словно оправдываясь, пролепетал он.
– Я же сказал, немедленно отпусти ребенка. Почему я должен повторяться? – Холодный, властный голос незнакомца буквально сотряс пространство вокруг.
Светловолосый нетерпеливо дернул моего обидчика, и тот выронил ремень из рук. А затем, как подкошенный, упал к ногам загадочного существа, приложив правую руку к груди.
– Приношу свои извинения, Владыка Аркенли.
Страшные, красные глаза скользнули неприязненным взглядом по мужчине.
– Скройся с глаз моих. Еще раз увижу тебя рядом с этим ребенком, и остаток своих дней ты проведешь в темнице моего замка.
Мужчина в ужасе затрясся и ретировался ни разу не обернувшись. Светловолосый тем временем опустил свой взгляд на меня и присел на корточки, внимательно посмотрев мне в глаза. И взгляд у него был такой пронзительный, что я будто приросла к полу, не в силах ни пошевелиться, ни сдвинуться с места. Но страшно мне почему-то не было. Скорее любопытно.
Я заинтересованно изучала лицо незнакомца.
– Нравлюсь? – иронично заинтересовался он.
Я сначала отрицательно помотала головой, а потом задумалась и пожала плечами. Честно говоря, сложно было судить, нравился он мне или нет. Его лицо было очень красивым, но в то же время…
– Вот как? – его мягкие губы насмешливо дрогнули. – Как тебя зовут, бледное создание с янтарными глазами?
У незнакомца был очень приятный голос. Глубокий, бархатный, низкий. Он словно обволакивал теплом, как мягким и пушистым одеялом.
Посмотрев в серьезные, красные глаза, которые меня внимательно изучали, я не смело ответила:
– Эсмеральда. А вы правда, Владыка? Вы совершенно не похожи на человека. А какими землями вы владеете? – начала я осыпать вопросами незнакомца.
Он ответил не сразу, почему-то долго и задумчиво изучая мое лицо. Я видела, как начали светиться его красные глаза, и замерла в ожидании, рассматривая их. Глаза незнакомца были похожи на прекрасные рубины, переливающиеся своими гранями на солнце.
– Мое имя Элькантар, милое дитя. Но ты зови меня Кантор и только так. Хорошенько запомни это имя, ты его услышишь еще много раз. Я лорд, прибывший с темных земель Хэсэма по приглашению вашего императора. И я темный эльф. Доводилось ли тебе когда-нибудь видеть темных эльфов, маленькая Эсмеральда?
Я отрицательно покачала головой, зачарованно глядя на красивого мужчину, как вдруг заметила, что уши его были заострены кверху. Очень захотелось потрогать их кончики.
– Мне и светлых эльфов никогда не доводилось видеть, ваше превосходительство, – вежливо ответила я на вопрос, а на губах темного расцвела удовлетворенная улыбка. Красивая, хоть и хищная. – Но я слышала, что они живут далеко в лесах и никогда не покидают своих пределов. А папенька как-то читал мне сказку про жестоких и опасных темных эльфов.
С каждым моим словом улыбка Элькантара становилась все шире и шире. Он легонько щелкнул меня пальцем по носу.
– И что же ты уяснила из этой сказки?
Чуть наморщив нос, я с готовностью выдала на одном дыхании:
– Что темные эльфы очень смелые, сильные и красивые создания!
Владыка рассмеялся и с укоризной посмотрел на меня.
– Но ты сказала, что папа читал сказку про опасных и жестоких эльфов?
Я пожала плечами, как бы намекая на детскую непосредственность.
– Мне очень понравилась эта сказка! И ее главный герой вызвал у меня симпатию.
Кантор бросил на меня задумчивый взгляд, а затем поднялся во весь свой немалый рост.
– Мы, темные эльфы, действительно жестокие и очень опасные создания. Но, несмотря на все наши отрицательные качества, очаровательная Эсмеральда, мы умеем любить искренне и всем сердцем. Когда-нибудь я обязательно расскажу тебе об этом.
Он мягко коснулся своей большой ладонью моих волос, а после стремительным шагом ушел прочь. Я осталась одна, посреди пустынного коридора, где не было слышно ни единого звука веселья и празднества. Мне вдруг стало по-настоящему страшно. Ведь я совсем не знала дороги назад! В следующий миг громкий и уверенный вопль: «Мама!» – потряс стены узкой галереи.
Глава 1
Кого ни спроси, все завидуют белым магам нашего королевства. Оно, в принципе, и понятно: белых магов все уважают, чтят и любят. Ведь они и от сглаза излечат, и талисман на удачу и достаток изготовят, и защитят при необходимости. От всяких хворей и недугов всегда помогут и исцелят. Другими словами, все у нас им поклоняются, боготворят, чтут и… да, завидуют им белой завистью, чего уж тут!
А я что? А вот я себе сейчас не завидую! Ну вот ни капельки не завидую! – Вот так примерно я рассуждала, наматывая третий круг по магической арене, со всех ног улепётывая от голодного тролля и на ходу молясь всем известным мне богам.
Магическая арена, к слову, представляла собой большой овальный полигон, на котором был выстроен своеобразный лабиринт. Местами стены этого лабиринта были каменными и увитыми дикими растениями, а местами вполне себе настоящими, кустистыми. В разных уголках сего искусственного творения возникали, словно из воздуха, различные монстры: вампиры, орки, оборотни и прочие не слишком приятные существа. И несмотря на то, что настоящие представители этих рас были местами адекватны и вполне себе иногда миролюбивы, здесь, на магической арене, все они представляли собой прямую угрозу. На данный момент – лично для меня!
Вот так Академия Белых Магов Эринтара готовила своих студентов ко взрослой жизни – запуская парами и натравливая всякую нечисть.
Из-за быстрого бега ноги у меня заплетались, лёгкие хрипели, а сердце в груди колотилось так неистово, что отдавало мерной дробью в ушах. Но я упорно продолжала бежать, перепрыгивая через различные препятствия в виде выступающих из земли корней живой ограды или дохлых, уже частично пожранных кем-то монстров, отстреливаясь на бегу небольшими магическими зарядами от демонов, вампиров и ядовитых растений.
Тролль рычал, брызгал слюной, сметая всё на своём пути, врезался в высокие, покрытые зеленью и мхом стены, от чего те шли трещинами, но не отставал. Раньше я была уверена, что тролли – довольно общительные и мирные граждане. Доводилось мне пару раз в детстве видеть забредших на наши территории троллей. Здоровенных, не питающих большой любви к гигиене и откровенно туповатых, но всё же дружелюбных. Вот только этот был не обычный, а вполне себе качественная проекция. И хоть и проекция всего лишь, а страшно было до ужаса, и что делать с этим монстром, я тоже не знала. Все мысли из головы вылетели, стоило только узреть эту скалящуюся морду!
Так и ношусь от него по всей арене уже минут десять. А силы, кстати говоря, у меня не вечные, и ох как чувствую, что ещё чуть-чуть и повалюсь ничком на землю. Уже и выдыхаться начала.
Где-то позади натужно сопела Энриэтта, активно стараясь не отставать от нашей безумной парочки и протаранить спину бегущего за мной монстра своей магией, что выходило у неё из рук вон плохо, – сами попробуйте попасть в движущуюся мишень без практики! Однако, если бы тролль выбрал своей жертвой мою подругу, то она, скорее всего, уже давно выбыла бы с экзамена. Но пока что спасать свою шкурку приходилось лишь мне! Очевидно, за более шустрой добычей гоняться веселее.
Пробегая мимо очередного василиска в своей истинной ипостаси, с трудом уворачиваясь от длинных змеиных клыков, я рассуждала про себя, чего ради вообще во всё это ввязалась?
Вообще-то было ради чего стараться, тут и спорить глупо. Например, быть магом, особенно целителем, – это в первую очередь весьма почётно. Закончив Академию, юный студент сразу получал неплохой статус в обществе, и совсем не важно, какого ты роду-племени был прежде. Хоть титулованной особой, хоть самым простым деревенским разгильдяем. А ещё государство обеспечивало целительниц жилплощадью, к слову, совершенно бесплатной. Да и заботилось во всех смыслах. Пока юная целительница на новом месте не обживётся, а расселяли нас по городам и деревням, – тут уж кому как повезёт. А там и мужа подобрали бы обеспеченного, среди тех же белых, но уже вполне состоявшихся магов. У нас ведь не так много девушек, наделённых волшебной силой. Магов и то в разы больше. Почему-то светлый источник чаще всего просыпался в мальчиках. Оттого и спрос на невест крайне высок.
Любая девушка на Эринтаре может стать женой мага, – это как сердце прикажет. Но жениться мужчины предпочитали на таких же одарённых. Ведь от подобных союзов и дети рождались более сильными в магическом плане. К тому же шансов родить магически одарённого наследника было значительно больше.
Другими словами, заботится наше государство о магах во всех смыслах и за демографией следит активно. А мы с Энриэттой не менее активно наматываем круг за кругом по магической арене.
– Госпожа Монтекус, долго вы ещё собираетесь демонстрировать нам свою полную некомпетентность как белый маг и целитель нашей славной Академии, или воспользуетесь уже своими мозгами, в чьём наличии я уже начинаю сильно сомневаться? – раздался свирепый голос ректора Аркинсона, усиленный магическим рупором. – Думайте, госпожа Монтекус, думайте! Не заставляйте меня краснеть перед комиссией!
Да-а, что-что, а унижать наш ректор умел знатно. И ведь сказано было через его личный рупор, то есть завтра вся Академия обсуждать и смеяться будет.
От неожиданности и обиды я споткнулась о выступающую кочку и с громким визгом полетела на влажную траву. Ладони слегка погрузились в грязь, но это меня беспокоило в меньшей степени, потому что тролль одним большим прыжком вдруг настиг упавшую меня, и его мощные лапы с почерневшими ногтями вспороли воздух в каких-то жалких сантиметрах от моего лица, когда раздался противный писк сирены и проекция исчезла.
Тяжело дыша, я перевернулась на спину и растянулась во весь рост, медленно приходя в себя после пережитого ужаса и усталости.
И когда раздался скрип старых сапог и чавканье грязи, я даже не обратила внимания, полностью сосредоточившись на восстановлении дыхания. Оттого и вздрогнула, услышав неприятный голос рядом с собой.
– Очень жаль, госпожа Монтекус. Вы уже на шестом курсе, но даже с простым троллем справиться не способны. А вариантов, между прочим, была масса: усыпить, заморозить, оглушить в конце концов! – принялся перечислять ректор. – К примеру, на прошлой неделе студент Иоан Грейлус просто выстроил вокруг монстра клетку из стеблей и веток лабиринта. Мы ведь ни в чём не ограничиваем, поддержим любой полёт фантазии! Что же вы так, госпожа Монтекус?
Хоть перед глазами и плясали мушки, я всё же имела неудовольствие лицезреть склонившуюся надо мной мрачную физиономию нашего ректора.
Отвечать на поставленный вопрос не было никакого желания, и я продолжала лежать в грязи, молча наблюдая за брезгливым выражением на некрасивом лице мужчины. И я была бы очень счастлива не видеть и не слышать этого человека, в идеале вообще никогда, но он издевательски продолжил:
– Вы совершенно не оправдали моих надежд, госпожа Монтекус. Вам выпускаться через полгода, а вы не готовы к самостоятельной жизни белого мага и целителя. Ваши способности к выживанию равны нулю. Вы даже не смогли продемонстрировать нашей славной комиссии свой магический потенциал. И чем же вы планируете заниматься после выпуска? Пирожки печь? Или прачкой устроитесь? Хотя постойте, ни о каком выпуске теперь не может быть и речи!
От обиды на глаза навернулись слёзы. Ведь это было совершенно несправедливо! Я была одной из лучших студенток нашей Академии. И я прекрасно знала все защитные заклинания, которым нас обучали на протяжении этих шести лет. Я просто не была морально готова, и в ответственный момент ноги сами понесли меня прочь. Что это было? Страх? Паника? Сложно сказать.
– Мне очень жаль, но придётся вызвать вашего старшего брата на беседу. – окинув меня напоследок презрительным взглядом, ректор добавил: – И советую вам поскорее вернуться в корпус и привести себя в порядок. Не позорьтесь перед другими студентами.
Ректор ушёл, а из моей груди вырвался судорожный всхлип, который я смогла подавить лишь усилием воли. Не хватало ещё раскисать на глазах у комиссии и этого чванливого старикашки.
Ко мне подползла уставшая, изрядно помятая и не менее грязная Этти.
– Да он настоящее чудовище! – в сердцах выдала подруга.
– Ненавижу! – вторила я. – Нет, ну правда. Вот же жалкий слизняк! Чтоб его парик моль пожрала.
Энриэтта изумлённо и во все глаза уставилась на меня.
– Что? Ой, только не говори, что не знала?
Девушка отрицательно покачала головой и поглядела на свои руки.
– Кошмар, ты только посмотри, во что превратились мои ухоженные ручки! А тренировочный костюм? О, великая Вардана, ты только посмотри на этот ужас! – Она брезгливо потрепала порванные штаны. – Позорище.
Я с омерзением вытерла собственные ладони о помятый камзол и на шокированный взгляд подруги ответила усталым:
– Да плевать, хуже точно не будет.
Мы посидели ещё пару минут, приходя в себя. И Этти осторожно поинтересовалась:
– Что будешь теперь делать?
– А я что могу? Завтра приедет Адмонд. – И я разочарованно вздохнула. – Он ведь гордость военной Академии Эринтара. Да чего уж там, он теперь гордость всей столицы! Только и слышу отовсюду: «Подумать только, Адмонд стал генералом третьего военного корпуса!», «Адмонд, мы тебя любим!» – передразнила я почитательниц собственного брата.
И тут краем глаза заметила восторженный взгляд подруги.
– О да! Адмонд просто лапочка!
Я на миг потеряла дар речи.
– Что ты сказала? – не веря собственным ушам, выдохнула я. – Только не говори, что и ты туда же? Вступила в его фан-клуб? И когда только успела? Ещё вчера вроде была нормальной.
Энриэтта обиженно надула пухлые губы, выпятила внушительного размера грудь и кокетливо поправила рыжий локон, выбившийся из высокой прически.
– Ну почему ты такая суровая, Эсме? Твой брат действительно очень красив.
– Я не хочу этого слышать! – вскрикнула я, резко подняв обе ладони в защитном жесте. – Я люблю Адмонда, но…
Мне не дали закончить мысль.
– Ах, эта его солдатская выправка! А большие зелёные глаза! И взгляд у него всегда такой суровый, уверенный и холодный! А как ему идёт эта новая форма!
В полном изумлении и открыв рот, с широко распахнутыми глазами, я смотрела на свою подругу. Ни разу за все годы нашей дружбы мне не доводилось слышать от неё ни единого хвалебного отзыва о своём брате.
– Кажется, ты теперь потеряна для общества, – покачала я головой и поцокала языком для пущей убедительности.
Этти бросила на меня очередной уничижительный взгляд.
– Ладно, хватит тут слюни пускать. Вставай и пошли уже вернёмся в Академию. Сколько можно в грязи валяться?
***
Наверняка многим знакомо это странное ощущение, когда ты спишь, но каким-то совершенно неведомым образом чётко осознаёшь, что всё, что ты видишь, действительно является лишь сном, не более.
Вот и мне снился в ту ночь очень странный сон. Главная особенность заключалась в том, что я очень отчётливо ощущала нереальность происходящего, некую эфемерность. И в то же время я словно приподняла завесу будущего. Как будто чья-то всесильная рука позволила мне заглянуть за грань реальности, увидеть саму судьбу.
