Ник Картер
Тайна каторжника

Полная версия

Начальник тюрьмы понял, что Ник Картер твердо настаивает на своем и потому только спросил, вставая:

– Прислать ли вам его сейчас?

– Пожалуйста, но только с условием, чтобы он не знал, кто я такой.

– Конечно, мистер Картер.

– Он даже не должен подозревать, что его расспрашивает сыщик, пока я ему сам не скажу. Впрочем, сколько ему лет?

– Он еще довольно молод, ему еще и тридцати нет.

– Так. А каков он из себя?

– Знаете, мистер Картер, он представляет собой нечто среднее между Аполлоном и Геркулесом. Надо, конечно, принять в расчет коротко остриженные волосы и арестантскую одежду, но смею вас уверить, когда его доставили сюда, я был просто поражен, так как никогда в жизни еще не видел такого красавца.

– Не можете ли вы сообщить мне что-нибудь о его прошлом?

– Могу. Если не ошибаюсь, он прежде ни разу не привлекался к суду, а осужден он был за то, что на улице напал на священника, который отлучил его от церкви. Но я не знаю, за что именно его отлучили.

– Часто ли к нему приходили на свидание?

– Только два раза.

– Давно ли?

– В первый раз его хотела видеть какая-то молодая девушка и это было вскоре после того, как он попал в тюрьму и больше она не являлась сюда. Месяца три тому назад к нему приходил какой-то мужчина.

– Знаете ли вы что-нибудь об этих лицах?

– Кроме имен – ничего, а оснований предполагать, что это были чужие имена, у меня нет.

– А как их звали?

– Девушка назвалась мисс Мулиган, а мужчина записался в книгу посетителей под именем Ф. Д. Моран. Имени мужчины не знаю, но я случайно видел, как молодая девушка прощалась с Каддлем и он назвал ее именем, столь странным, что я запомнил его. Он назвал ее Зара.

Ник Картер кивнул головой.

Беседа с начальником тюрьмы весьма удовлетворила его. Зара Мулиган была та самая Зара, о которой упоминалось в телеграмме на четках, а буква "Ф" перед фамилией Морана обозначала, конечно, только "Филипп".

Глава V
Беседа с Каддлем

Когда в приемную вошел Каддль, Ник Картер сразу увидел, что начальник тюрьмы нисколько не преувеличивал. Несмотря на безобразный арестантский костюм и бритую голову, Каддля смело можно было назвать писаным красавцем. В его манере не было обычной неловкости арестантов: он шел выпрямившись и держал себя с достоинством, как человек из хорошего общества.

Ник Картер понял, что Каддль несомненно получил хорошее воспитание.

Он слегка поклонился сыщику и молча ждал, пока тот с ним заговорит.

– Садитесь, – приветливо сказал Ник Картер.

– Благодарю, – еле слышно ответил Каддль и сел на предложенный ему стул.

Ник Картер смерил Каддля взглядом с головы до ног, посмотрел ему в глаза, как бы пытаясь прочесть его сокровенные мысли и сказал:

– Я просил вызвать вас, чтобы задать вам несколько вопросов. Надеюсь, вы мне будете отвечать?

– Буду, если это окажется в пределах возможного.

– Полагаю, что это будет так. Прежде всего мне хотелось бы знать: кто такая Зара?

Ник Картер нарочно поставил этот вопрос внезапно; он заранее был уверен, что Каддль ему правды не скажет и хотел, по крайней мере, видеть, какое впечатление этот вопрос произведет на Каддля.

Но ему пришлось сильно разочароваться, Каддль нисколько не поразился и спокойно, не моргнув глазом, ответил:

– У меня есть сестра Зара, но не может быть, чтобы вы имели в виду ее.

– Будем надеяться, что не о ней идет речь, так как та Зара, о которой я говорю, по всей вероятности, ныне находится в затруднительном положении. Фамилия ее отца Мулиган, а называли вы ее Зарой, когда она приходила к вам.

– Имя мисс Мулиган вовсе не Зара, – возразил Каддль.

– Неужели? Странно. Почему же вы ее называли этим именем?

– Разве называл? – как будто с удивлением спросил Каддль, проводя рукой по лбу, – должно быть, это вышло нечаянно. Помню, что мы говорили о моей сестре и в это время я, вероятно, назвал ее имя. Из ваших слов я вижу, что мисс Мулиган находится в затруднительном положении. Не будете ли вы любезны объяснить мне, в чем дело?

– Я говорил это, имея в виду Зару, – с некоторой резкостью в голосе ответил Ник Картер, – полагая, что Зара и мисс Мулиган – одно и тоже лицо.

– Нет, это недоразумение, – спокойно заметил Каддль.

– Где в настоящее время находится ваша сестра?

– К сожалению, не могу вам ответить на этот вопрос, так как не имею ни малейшего понятия, где она теперь живет.

– Странно, что вы не знаете, где проживает ваша родная сестра, – заметил Ник Картер.

– Вам это не будет казаться странным, если я вам скажу, что уже много лет до того, как имел несчастье попасть в тюрьму, не слышал ничего о моей сестре. Вся моя семья и она в том числе, отказалась от меня после того, как я был отлучен от церкви. Вероятно, вам это уже известно.

Вместо ответа Ник Картер спросил:

– Быть может, вы мне скажете, где в настоящее время находится Филипп?

– Филипп? Я знаю несколько человек, носящих это имя, – ответил Каддль.

Ник Картер понял, что ему не поймать Каддля врасплох, так как тот был настороже. По-видимому, он ожидал подобного рода допроса и было весьма возможно, что добровольно он ничего не скажет, пока его не заставят сделать это.

– У вас есть знакомые и друзья в Вашингтоне? – продолжал Ник Картер.

– У меня во всем мире нет ни одного друга, – с грустной улыбкой ответил Каддль, – не считая тех знакомых, которых я приобрел здесь, в тюрьме.

Помолчав немного, Ник Картер вдруг спросил:

– Скажите, а откуда вы знаете азбуку Морзе?

Ник Картер сразу заметил, что на этот раз он попал в самую точку.

Каддль вздрогнул, правда, едва заметно, и чуть-чуть покраснел. Но он быстро взял себя в руки и с прежним спокойствием ответил:

– Когда я еще был мальчиком, я возился с телеграфными аппаратами и потому ознакомился с азбукой Морзе. Нельзя ли узнать, почему вы мне задали этот вопрос?

– Мне нужно было это знать потому, что я видел несколько ниток с шариками, изготовленных вами во время пребывания в тюрьме и разосланных вашим друзьям.

Ник Картер ожидал, что Каддль смутится, но ошибся.

На лице Каддля не появилось ни малейшего признака удивления или страха и он только с досадой нахмурился. На секунду жилы у него на висках вздулись, брови сдвинулись и зрачки его серых глаз обратились в маленькие точки.

Но он тотчас же ответил с обычным спокойствием:

– Вот как? Вы тщательно рассматривали мои работы.

И больше ничего.

Несомненно, Каддль обладал недюжинным характером и превосходно умел владеть собой.

Ник Картер понял, что поймать Каддля врасплох не удастся. Он подумал немного, в какой форме продолжать допрос, а потом вынул из кармана четки, найденные им в Вашингтоне на улице.

– Вот одна из ваших работ, – спокойно произнес он, показывая Каддлю четки и смотря ему в глаза, – не будете ли вы любезны объяснить мне значение этого извещения?

Нисколько не волнуясь, Каддль взглянул на нитку и попросил сыщика передать ее ему.

Затем он стал перебирать шарики и прочитал содержание извещения. После этого он вернул четки.

– Ну, что? – резко спросил Ник Картер.

– А что вам угодно? – спросил Каддль.

– Вы признаете, что это ваша работа?

– Признаю. Иначе говоря, в свое время это была моя работа.

– Что вы этим хотите сказать? – поразился Ник Картер.

– Что я изготовил эту нитку, но подобного извещения никогда не отсылал. Шарики расположены в нынешнем порядке кем-либо, находящимся вне тюрьмы.

– А какого рода извещение было изображено первоначально?

– Я предпочитаю умолчать об этом.

– Этот отказ повлечет за собой неприятные для вас последствия, – сказал Ник Картер, – если вы будете упрямы, то я позабочусь о том, чтобы вас не выпустили, как было предположено, через полтора года, и кроме того я заявлю начальнику тюрьмы о том, каким образом вы передаете извещения вашим знакомым или сообщникам.

– Поступайте, как знаете, – ответил Каддль.

– Вы неисправимо упрямы, – резко произнес Ник Картер.

– Нет, сударь, – уныло отозвался Каддль, – я беспомощный арестант, который знает некую тайну и не имеет права ее выдать.

– Возможно, что вы теперь и говорите правду, но возможно, что вы и обманываете меня. Я хотел бы знать еще одно: та Зара, которой предназначалось это извещение, ваша сестра?

– Нет! По крайней мере, я не допускаю этой мысли. Скажу только, что на самом деле существует другое лицо, того же имени, к которому это извещение может относиться.

– А кто тот Филипп, которого убрали с дороги?

– На этот вопрос я отказываюсь отвечать!

– Как угодно, – произнес Ник Картер и встал, – быть может, вы хотите спросить еще что-нибудь?

– Хотелось бы, – ответил Каддль, – нельзя ли мне узнать, кто вы такой?

– Я Ник Картер! Слышали, быть может, обо мне?

Глава VI
Тайна каторжника

Каддль был озадачен. Он привстал, но тотчас же снова присел. Два раза он открыл рот, как бы желая что-то сказать, но оба раза раздумывал, предпочитая молчать.

– Мне кажется, вас тяготит нечто такое, от чего вам хотелось бы избавиться, – приветливо сказал Ник Картер.

– Я хотел бы задать вам несколько вопросов, мистер Картер, – нерешительно проговорил Каддль, – но я знаю, что не имею на это права, так как арестантам разрешается говорить только тогда, когда их спрашивают.

– Спрашивайте, сколько угодно. Но этим я отнюдь не хочу сказать, что отвечу на все ваши вопросы.

– Извольте. Что именно побудило вас явиться ко мне? Без серьезного повода вы не стали бы подвергать меня допросу.

– Откровенно говоря, – ответил Ник Картер, – я нашел четки на улице совершенно случайно и не менее случайно обнаружил, что они содержат извещение на телеграфном языке. Таинственность этого дела меня заинтриговала и я задался целью узнать, в чем дело, тем более, что в данном случае совершено, по меньшей мере, два преступления! Знаете ли вы патера Бриена?

– Знаю.

– Ему я показал вот эти четки и он сразу заявил, что их изготовили вы. Впрочем, четки находятся в моих руках не более суток.

– Не будете ли вы любезны сказать мне, где именно вы их нашли?

– Могу, на тротуаре на углу Четвертой улицы и авеню Пенсильвания, в Вашингтоне. Судя по наружному виду, они пролежали там день, а то и того меньше. Еще что хотите знать?

– Ничего больше, мистер Картер. Позвольте лишь поблагодарить вас за вашу любезность.

– Быть может, вы из благодарности теперь ответите мне на те вопросы, на которые вы раньше отказались отвечать?

– К крайнему сожалению, не могу. Не смею, хотя и рискую навлечь на себя ваше недовольство, но в то же время я искренне хотел бы заслужить ваше расположение.

– Не похоже, – заметил Ник Картер.

Каддль, помолчав немного, заговорил:

– Могу вам сказать только одно, мистер Картер! Я два раза уже собирался ехать к вам в Нью-Йорк, чтобы поговорить с вами, правда, еще до того, как я попал в тюрьму. Затем я два раза намеревался вызвать вас сюда в надежде на то, что вы мне поможете!

– Когда именно это было?

– В первый раз вскоре после того, как я был отлучен, а во второй раз несколько дней спустя после моего прибытия в тюрьму!

– Я вас положительно не понимаю, Каддль! – воскликнул Ник Картер, глядя на арестанта. – И больше вы ничего не хотите мне сказать?

– Нет, мистер Картер! При всем желании не могу! Дайте мне хоть подумать! Начальник тюрьмы, конечно, знает ваш адрес, а я спустя некоторое время сообщу вам все, что вам угодно знать!

– Хорошо! Теперь нам больше говорить не о чем, – произнес Ник Картер и нажал кнопку электрического звонка.

Явился начальник тюрьмы. Каддль уже встал и стоял у двери.

– Вы закончили, мистер Картер? – спросил начальник тюрьмы.

– Да.

Был вызван надзиратель, который отвел Каддля в его камеру.

Ник Картер пересказал начальнику тюрьмы всю свою беседу с Каддлем и закончил словами:

– Будьте уверены, каждая нитка, изготовленная Каддлем, представляла собой какое-нибудь извещение, даже та, которую он делает для вашей дочери.

Начальник тюрьмы был глубоко возмущен тем, что Каддль провел его, и он, несомненно, выместил бы свою злобу на арестанте, если бы Ник Картер не успокоил его.

– Не наказывайте его, – сказал он, – конечно, не из-за того, чтобы потакать ему, а для того, чтобы уличить его в его проделках. Я ему дал понять, что ничего не скажу вам об его секретных извещениях, так что, если вы оставите его в покое и не дадите ему понять, что посвящены в его тайну, то он будет спокоен и даже, пожалуй, попробует снова послать кому-нибудь такое своеобразное извещение.

– Вряд ли он попадется в эту ловушку! Слишком он хитер для этого!

– Возможно, – согласился Ник Картер, – но попытаться все-таки можно. Как только он изготовит новую нитку, вы ее тотчас же захватите и пришлите мне, когда узнаете, кому она предназначалась. А я затем лично передам эту нитку адресату.

– Знаете ли, мистер Картер, что я думаю?

– Именно?

– Мне кажется, он замышляет бегство из тюрьмы, и запасается содействием своих друзей и сообщников.

– Не думаю, – возразил Ник Картер, – по-моему, он совершенно не помышляет о бегстве. Напротив, ему, по-видимому, безразлично, сидеть ли полтора года или весь срок. Кроме того, раз он находится в тюрьме, никому в голову не придет обвинить его в соучастии в преступлении, совершаемом его друзьями. Впрочем, он мне сказал еще вот что: два раза уже он собирался дать мне все необходимые сведения, и оба раза он предпочел молчать. В конце концов, он попросил дать ему время на размышление и обещал известить меня через вас, когда придет к определенному решению. Возможно, что он пожелает видеть меня лично, тогда вам нужно будет протелеграфировать мне только одно слово "четки". Если меня не будет в Нью-Йорке, то телеграмма будет передана мне вслед.

– Все будет сделано, мистер Картер.

Начальник тюрьмы был весьма озабочен: ему казалось, что Каддль – член шайки преступников, который держал связь с ними и давал распоряжения для совершения преступлений через свои четки.

– Следующим поездом я уезжаю в Вашингтон, – сказал Ник Картер, берясь за шляпу и перчатки, – повторяю: Каддль ничего не должен знать, иначе мы ничего не добьемся.