Ник Картер
Тайна каторжника

Полная версия

Глава I
Таинственное извещение

Знаменитый сыщик Ник Картер вместе со своим младшим помощником Патси находился в Вашингтоне, где только что закончил одно из своих многочисленных дел.

В отличном расположении, покуривая хорошие сигары, шли они по авеню Пенсильвания, без определенной цели.

Было около трех часов дня.

– Полагаю, – заговорил Ник Картер, – что было бы весьма недурно пообедать теперь у Виллара, потом прокатиться по парку, а вечером отправиться в театр. Все равно еще успеем к двенадцатичасовому поезду в Нью-Йорк.

– Идея недурна, – улыбнулся Патси, – в особенности обед у Виллара представляется мне заманчивым, так как говорят, что этот ресторан ни в чем не уступает нашему знаменитому Дельмонико.

Ник Картер хотел что-то ответить, но на повороте на Четвертую улицу вдруг нагнулся и поднял с тротуара нечто похожее на маленькую, черную змею.

Развернув эту вещь, он увидел, что это четки, которыми католики пользуются во время молитвы, перебирая их пальцами.

– Что это вы нашли? – спросил Патси. – Четки! Уронивший их будет весьма опечален, потому что потерять четки считается дурным предзнаменованием!

Ник Картер положил четки в карман, не разглядывая их.

Оживленно беседуя о разных вещах, они дошли до гостиницы и совершенно забыли о четках.

– Как вы полагаете, – сказал Патси, останавливаясь у подъезда, – недурно было бы сесть в общий зал и закурить свежую сигару? Мы ведь гуляли часа два, и я порядком устал.

– Ты что-то состарился, – рассмеялся Ник Картер, – изволь, так и быть. Впрочем, я и сам не прочь отдохнуть. Когда гуляешь без цели, то это утомляет больше, чем если идешь по делу.

Они вошли в вестибюль и заняли два удобных, мягких кресла.

Закурив сигару, Ник Картер машинально вынул из кармана свою находку и начал перебирать шарики.

– Позвольте мне взглянуть на эти четки, – попросил Патси.

– Послушай, Патси, – сказал Ник Картер, вытягивая четки во всю длину, – ты не находишь, что они уж очень длинны?

Патси взял четки и стал внимательно разглядывать их.

Вдруг он в изумлении покачал головой и начал рассматривать каждый шарик в отдельности.

Он несколько раз повертел четки в руках и потом сказал:

– Это вовсе не четки.

– Как так? С первого взгляда видно, что это именно четки. На них есть большие и малые шарики, есть и крестик.

– И все-таки это не четки, – утверждал Патси.

– Ну что ж, стало быть, ты умнее меня, – отозвался Ник Картер с улыбкой.

– Этого я вовсе не утверждаю, – возразил Патси, – но если бы вы были католиком, как я, то согласились бы со мной. Вы считаете всякую нитку, состоящую из больших и малых шариков с крестиком, четками, но это вовсе нелогично.

– Как так?

– Четки всегда разделены на несколько равных частей, между которыми находится по большому шарику, так называемому патерностеру. А в данном случае этого нет.

– А что ж это такое, по-твоему?

– Да просто нитка с шариками.

– Но ведь в ней есть шарики разной величины?

– Так-то оно так, но четки должны иметь именно такой вид, но отнюдь не другой.

– Быть может, есть секты, которые пользуются такими четками, как эта?

– Не думаю. Я не очень набожен, но все-таки смею утверждать, что в данном случае я прав.

– Ну что ж, давай-ка еще раз рассмотрим эту вещичку.

Патси вернул Картеру четки, а тот положил их на колено и стал внимательно рассматривать каждый шарик в отдельности.

Очередь изумиться настала теперь для Ника Картера. Он вдруг насторожился и с удвоенным вниманием продолжал осмотр. Затем он поднял четки, придерживая их левой рукой за крестик, и снова перебрал все шарики до конца.

После этого он проделал то же самое еще раз, положил четки на правую ладонь и задумался.

Патси сгорал от любопытства. Наконец он решился спросить:

– Извините, начальник, что я нарушаю ваши мысли, но мне кажется, вы нашли что-то такое особенное.

– Да! – коротко ответил Ник Картер.

– Нельзя ли узнать, в чем дело?

– Можно, – улыбнулся Ник Картер, – не буду тебя больше мучить молчанием. Вот что, ты когда-нибудь занимался наукой телеграфирования?

– К стыду своему, должен признаться, что не занимался.

– Значит тебе не знакома азбука Морзе?

– Разбирать я ее не умею, но знаю, что буквы обозначаются известными сопоставлениями точек и черточек.

– Из таких сопоставлений состоят вот эти самые четки.

– Неужели? – воскликнул Патси.

– Именно! Вся эта нитка представляет собой не что иное, как телеграфное сообщение, подобно тем, которые передаются на бумажных лентах аппарата Морзе.

– Вот чудеса! Опять новое доказательство того, что следует постоянно учиться и расширять круг познаний! Я бы никогда не догадался!

– Век живи, век учись! Дело в том, что мне приходилось распутывать многие крайне загадочные шифры, но подобного таинственного известия я еще ни разу не встречал.

– А кому адресована эта своеобразная телеграмма?

– Отправитель не указал адреса и это еще больше усиливает таинственность содержания.

– А содержание вы уже разобрали?

Ник Картер ответил не сразу. Он в раздумье разглядывал черную нитку. Наконец сказал, обращаясь к своему помощнику:

– Сколько шариков полагается в четках, Патси?

– Сто шестьдесят девять.

– А тут их триста сорок три, не считая промежутков, равносильных интервалам между отдельными словами в азбуке Морзе. Да, ведь я хотел прочитать тебе телеграмму. Ну что же, слушай.

Он опять поднял четки, медленно начал перебирать шарики и проговорил:

– Карета заказана на сегодня на одиннадцать часов вечера, Зара, Филипп в надежном месте, опасность миновала, бриллианты и деньги принесу, возврата или колебаний нет, исполняй данное обещание, доверяй мне, иначе смерть для обоих.

– И больше ничего? – спросил Патси.

– Довольно и этого, Патси, – ответил Ник Картер, – по моему мнению и этого достаточно: эта нитка содержит больше, чем ты думаешь. Поживем – увидим.

Глава II
Предположения Ника Картера

– Не скажете ли вы мне, начальник, каким образом у вас появилась мысль, что нитка представляет собой таинственное извещение, изображенное телеграфными знаками?

– Отчего же не сказать, – ответил Ник Картер, усаживаясь поудобнее в кресло, – дело вот в чем: когда ты стал утверждать, что эта вещичка вовсе не четки, то у меня появилась идея, другими словами, тот, кто составил их, сделал это с намерением вызвать у каждого поверхностного наблюдателя представление именно о четках. А если это так, думал я, то за этим скрывается какая-то тайна. Иначе никто не дал бы себе труда сделать четки, которые на самом деле не могли служить именно четками.

– Все это правильно, – заметил Патси, – но признаюсь, что я не так быстро пришел бы к такому выводу.

– Когда ты вернул мне нитку, – продолжал Ник Картер, – я начал задумываться над вопросом, для какой же цели она сделана. Случайно первое слово телеграммы состоит только из букв, разделенных точками и промежутками. Лишь три буквы в том слове содержат черточки.

– Какое это имеет отношение к делу?

– А вот какое: если бы первое слово состояло только из черточек, то я никогда не догадался бы, что эти шарики содержат какое-то извещение. Надо тебе знать, что, по моему предположению, маленькие шарики обозначали точки, большие – короткие черточки, а самые большие – длинную черточку, изображающую в азбуке Морзе букву "л".

– И что же из этого следует?

– Если бы первое слово начиналось с буквы "л", то на первом месте стоял бы один из самых больших шариков. Но в данном случае первое слово состоит из одних только точек. Разглядывая шарики, я догадался, что первое слово обозначает "карета".

– Ага, я начинаю понимать вас.

– Второе слово тоже состояло почти только из точек и промежутков, и обозначает "заказана". Ну вот, и так далее. Ты понимаешь, каким образом я шел вперед по пути догадок?

– Понимаю!

– Найдя, что самые большие шарики обозначают собой букву "л", я нашел ключ ко всему извещению.

– Вы говорите это так спокойно, точно это сущие пустяки, – рассмеялся Патси.

– Это потому, что я хорошо знаю телеграфную азбуку, а для того, кто ее знает, вся эта нитка уже не секрет. В общем, эти четки представляют собой весьма остроумную выдумку. Шарики соединены между собой маленькими стальными звеньями. Два звена обозначают промежутки между буквами, три – между словами, а единичные звенья изображают известные буквы. Понял?

– Понял! Поразительно умная идея!

– Да, и тот, кто сделал эти четки, человек очень неглупый. По всей вероятности, он сам и является отправителем телеграммы, я хочу сказать, он сделал четки не для кого-нибудь другого, а для себя самого.

– А что вы скажете по поводу самого извещения?

– Пока это для меня такая же загадка, как и для тебя. Странно то, что мы нашли четки на мостовой, хотя они представляют собой в своем роде документ. Я не думаю, чтобы адресат бросил четки на мостовую. Можно, пожалуй, предположить, что свидание состоялось именно на том месте, где мы нашли четки, что карета стояла на этом месте, или, что ожидавшие карету лица прошли по этому месту.

– Значит, вы полагаете, что свидание это состоялось уже, и было назначено не на сегодня вечером?

– В этом я не сомневаюсь.

– Отсюда следует, – продолжал Патси, – что если известие состоит в связи с каким-нибудь преступлением, то таковое уже успело свершиться?

– Совершенно верно, – ответил Ник Картер, закуривая свежую сигару.

– А что вы предполагаете предпринять?

– Я постараюсь разузнать, в чем тут секрет, независимо от результатов. Ты знаешь, я давно уже отдыхаю и работа даст мне истинное удовольствие, тем более, что в данном случае это будет интересное развлечение. Так или иначе дело интересно и я берусь за него, как за решение трудной шахматной задачи.

– Надеюсь, мне можно будет принять участие в этом развлечении? – спросил Патси.

– Конечно, если хочешь. Пока, правда, тебе нечего будет делать, но со временем твоя помощь будет весьма желательна. Но предупреждаю, что выгоды от этого дела не предвидится, так как я полагаю, что нам предстоит больше работы, чем удовольствия.

– Работа тоже удовольствие. Я тоже должен сознаться, что я соскучился за время нашего отдыха.

– Правильно. Ну что ж, может быть, ты тоже заметил что-нибудь особенное в этих четках?

– Пока нет, но позвольте мне еще раз рассмотреть их.

Ник Картер передал своему помощнику четки, а Патси внимательно стал их разглядывать.

– Жаль, что у меня нет настоящих четок, – заметил он, – а то я мог бы объяснить вам, что тот, кто составил эту нитку, на самом деле профессиональный мастер четок.

– В этом я не сомневался с самого начала, – ответил Ник Картер, – и это очень важное указание, так как оно облегчает дальнейшее расследование. Впрочем, тебе ведь город Вашингтон хорошо знаком, не знаешь ли ты случайно, имеется ли в городе мастер четок?

– Не знаю. В Вашингтоне я никогда не покупал четок. Было бы хорошо, если бы мы отправились к какому-нибудь священнику, который сообщит нам эти сведения. Не пойти ли мне к моему прежнему приходскому священнику, патеру Бриену? Быть может, вы пойдете вместе со мной?

– Пойду. Я тоже хочу задать ему кое-какие вопросы.

– Патер Бриен будет возмущен, что четки, или хотя бы даже только вещь, похожая на четки, служат подобной цели, и он сам приложит все старания к тому, чтобы найти человека, изготовившего эту нитку. Мне почему-то кажется, что он окажет нам ценные услуги в этом деле.

– Мне тоже так кажется, – согласился Ник Картер, – но имей в виду, что меня интересует не столько лицо, изготовившее четки, сколько получивший это извещение. Предположим, что изготовитель четок понятия не имеет о телеграфных знаках. В один прекрасный день к нему является некто и заказывает нитки с шариками по определенному образцу. Изготовитель четок исполнит этот заказ, даже не подозревая о том, для чего нужна эта нитка. Правда, изготовитель четок, быть может, сумеет указать нам имя и фамилию заказчика или его адрес, но ведь если заказчик имел в виду какую-нибудь преступную цель, то он, наверно, был настолько осторожен, что не указал верного адреса.

– Попытаться все-таки не мешает, – заметил Патси.

– Конечно, и даже следует. Я ведь этим только хотел тебе доказать, что для нас гораздо важнее разыскать получателя извещения, чем изготовителя.

– Составили ли вы себе уже какое-нибудь определенное мнение об этом лице?

– Да, более или менее. Несомненно, получатель представляет собой лицо, которому извещение не могло быть передано в обычной форме, но которому можно было послать четки, не возбуждая никаких подозрений. Скажем, лицо это находится в тюрьме или в таком учреждении, где надзиратели и чиновники не обращают внимания на подобные вещи.

– Об этом я уже думал. Возможно, что получатель этих четок выдает себя за очень важного человека. Ханжа всегда гораздо опаснее тех негодяев, которые не стараются прикрыть свою подлость показной набожностью.