Каролина Шторм
Хозяин мышеловки

Глава четвёртая

Мышка накрыла на стол. Всё сама сделала – скатерть постелила (в шкафу её нашла), расставила приборы. Нарезала хлеб, овощи. Ловкая она девушка. Смирнов встал в дверях, наблюдая за ней. А она всё замечает. Но делает вид, что не обращает внимание. Лишь когда все приготовления закончила, подняла на него глаза и позвала к столу.

– Вы будете обедать?

– Буду. Я же просил тебя приготовить что-нибудь.

Смирнов садится за стол. Мышка открывает кран и наливает воду в стакан. Пробует её на вкус.

– Не то, – и выливает обратно. – У нас в деревне вода чистая, без примесей.

– Тоже из-под крана течёт?

– Нет, из родника.

Смирнов живо представляет себе эту картину: девушка с коромыслом идёт за водой. Осторожно ступает по мокрым камням, чтобы ничего не пролить. И чем-то знакомым вдруг повеяло. Что-то еле уловимое из детства. Он ведь тоже не в городе родился. Но вынужден был переехать. Служба, служба…

– Что же вы не пробуете? – спрашивает Мышка, садясь напротив Смирнова. – Меня ждёте?

– По этикету так положено, – решает пошутить Смирнов.

Но Мышка воспринимает шутку по-своему.

– А похищать девушек тоже положено по этикету? – берёт в руки салфетку, кладет на колени, расправляет. Хитрая она зараза! Кто бы мог подумать? Смирнову даже интересно становится.

– Вынужденная необходимость, – отвечает он в который раз. – Для твоей же безопасности.

– Я уже это слышала, – напоминает Мышка.

– А если слышала, зачем опять спрашиваешь? Я тебе ничего нового не скажу.

– А с вами вообще можно о чём-нибудь, кроме вашей работы поговорить? – и глазами на него – зырк!

Не в бровь, а в глаз, думает Смирнов. Ох, какая же она непростая, Вера Мышкина!.. Положительно, отцовские гены дают о себе знать. Девчонка вредная, упёртая. Совсем не дурочка. А как боялась его вначале!

– О чём ты хочешь со мной поговорить? – Смирнов пробует мясо, которое она приготовила, и понимает, что ничего вкуснее в своей жизни не ел. Разве что в детстве у мамы. И, не в силах удержаться, признаёт. – Да ты отлично готовишь!

– Спасибо, – Мышка быстро пропускает комплимент. Возвращается к тому, что её интересует. – Вы знаете моё имя, а я ваше – нет. Невежливо.

Подумав, Смирнов называет себя:

– Вячеслав.

– Слава, значит, – медленно, словно примеряясь к звучанию, повторяет Мышка. А у Смирнова от её голоса мурашки бегут по спине. Странная Мышка. Совсем она не серая. И слушать её может быть приятно.

– Чаще меня по фамилии называют, – добавляет Смирнов, чтобы отделаться от ощущения, что ему приятны звуки её голоса и то, как она произносит его имя.

– Какая у вас фамилия? – спрашивает Мышка.

– А это неважно.

– Но вы знаете мою, – настаивает девушка.

– Мне положено в рамках работы.

Мышка презрительно фыркает.

– Так я и думала! Вы – обыкновенный занудный трудоголик. И кроме вашей службы вас ничего не интересует.

Смирнов бешено сверкает глазами. Эта девчонка умеет задеть за живое. Что там говорил о ней Мехов? Выросла в деревне среди коз и кур? Ничего в своей жизни не видела? Откуда тогда такие познания в области манипулирования людьми?

Вилка и нож отложены в сторону. Хорошо ещё, что не отброшены. Смирнов закипает быстро. Девчонка решила с ним поединок устроить? Напрасно.

Встаёт и тянется к ней через весь стол. Опрокидывает тарелки, хлебницу. Плевать – здесь этого добра в достатке. Хватает Мышку за воротник платья так, что оно трещит по швам. Тянет на себя. Мышка невольно подаётся вперёд. В глазах, наконец-то, зажёгся страх. Да, с этой девчонкой именно так и следует обращаться. Иначе она на шею сядет очень быстро. И похеру как-то стало, что Мехов просил быть с ней помягче. Если она так ведёт себя с ним, терпеть он не станет. Ещё ни одной бабе такого не позволял. А этой всего только восемнадцать будет.

– Слушай сюда, Вера Мышкина, – зло цедит Смирнов, смотря ей прямо в глаза. – Я предупреждал, что пока мы оба здесь, тебе придется меня слушаться. И я не прошу от тебя многого. Всего лишь молчать, когда это необходимо. Не надо меня злить и провоцировать на агрессию тоже не надо.

– Что – ударите меня? – испугавшись, спрашивает Мышка.

«Очень хотелось бы», – ловит себя на мысли Смирнов.

Нельзя!

Он вообще женщин никогда не бил. Даже свою бывшую жену. Зато она в пьяном виде любила набрасываться на него с кулаками. Дура! Истеричка. Чего добиться этим хотела?

– Я не хочу причинять тебе вред, – сдержанно произносит Смирнов. – Но если ты будешь вынуждать…

Воротник ещё сильнее натягивает. Пуговицы, оборвавшись, летят на стол. Это отрезвляет его, и он выпускает Мышку.

А она тяжело дышит, дрожащими пальцами (испугалась сильно!) пытается собрать ворот платья. Но верхних пуговиц нет, и закрыться полностью не получается. Тонкое белое кружево бюстгальтера открывается перед глазами Смирнова. И маленькая грудь, прикрытая чашечками. Вера ловит его взгляд и резко отворачивается. Смирнов понимает, что переборщил. И снова позволил себе лишнее.

– Вы мне платье порвали, – ему кажется, или Мышка всхлипывает? – Здесь есть нитки с иголкой?

– Здесь есть для тебя новая одежда. Наверху, в спальне. Я уже говорил.

– Мне не нужна чужая одежда. Я останусь в своей.

Смирнов усмехается.

– Однажды тебе придётся её снять.

– Для чего? – Мышка вполоборота смотрит на него.

Опять лишнее, понимает Смирнов. Хотя он ничего плохого не имел в виду. Почему с этой девчонкой приходится так много анализировать?

– Ты же не будешь ложиться спать в платье.

– Но я не собираюсь ложиться спать в этом доме. Я хочу к себе.

Упрямство сродни глупости. Смирнов обречённо качает головой.

– Вера, ты не понимаешь всего, что происходит.

– Как я могу понять, если вы ничего не говорите? Только намёки, обрывки… Может, объясните мне всё, как есть?

Пожалуй, это разумно с её стороны просить о таком. Но как Мехов отнесётся к подобному откровению? Он дал задание смотреть за ней, но не разговаривать о делах. И если Мышка сейчас узнает всю правду, как она её воспримет?

– Нет, Вера, – Смирнов вынужден отказаться. – Пока не могу.

– В таком случае я не буду вас слушаться, – она решительно запахивает платье и собирается пройти мимо него. – Буду делать, что считаю нужным.

– Ничего не получится, – бросает ей вслед Смирнов. – Ты зависишь от меня. И из дома ты не выйдешь.

Глупые, конечно, угрозы с его стороны, понял он потом. Но надо же как-то осадить эту Мышку. Она слишком смело себя с ним ведёт. Непозволительно девчонке так обращаться с мужчиной почти вдвое её старше. Дед, что ли, разбаловал? Или, может, она нарочно? Но ведь нарывается. Сама боится, а показать это не хочет. Храбрится. Ну, пускай. Надолго её не хватит. Ночью спать захочет. Потом на улицу попросится. А без Смирнова никак. Так что он ей ещё понадобится, что бы она по этому поводу ни говорила. Прибежит как миленькая. Ну, а он свою задачу знает. Сработает на совесть. Если, конечно, хватит терпения. Точно она Мышка! Вот пусть и сидит в мышеловке. Вопрос лишь в том, сколько на это уйдёт времени. Она ведь Смирнова может и довести своим поведением. Отшлепает как провинившегося ребёнка! Платье задерёт и со всего размаху ладонью!

Но, блин, она не ребёнок. Совсем не ребёнок. И под платьем у неё довольно взрослые девичьи формы. Ноги стройные, грудь красивая. Большие размеры Смирнову не нравятся.

Но, чёрт возьми, и Мышка ему не должна нравиться! Она – объект, за которым он наблюдает и который охраняет. Не из любопытства и не из собственного желания. Это приказ. Надо подчиняться. Смирнов деньги за это получает.

Хорошо себе это всё объяснить, расставить по полочкам. Гораздо труднее в это поверить. Ну, не простой она объект для него. Не бездушный и не бесформенный.

Она – волнующая. И это, пожалуй, опаснее всего.

Глава пятая

Чтобы успокоиться, Смирнов выходит на веранду. Погода стоит отличная, и лето как будто не собирается заканчиваться. Он вдыхает свежий воздух всей грудью. Нет, конечно, в городе не так. И его мечта о собственном доме в деревне когда-нибудь сбудется.

Но не сейчас. И дом, в котором он вынужден жить, принадлежит другому человеку. И девушка с ним – не его.

Смирнов ждёт, что она появится следом. Но Мышка по-прежнему внутри. И выходить, похоже, не собирается. А спустя несколько минут за его спиной раздаётся щелчок. Это дверной затвор.

– Вот зараза мелкая! – не удержавшись, Смирнов разражается смехом. – Решила меня выпроводить.

Следом Мышка закрывает все окна на первом этаже. Потом идёт на второй. Интересно, про запасной выход она помнит? Высадить окно не составит труда. Как и выбить дверь. Парадная – железная. Туда Смирнов, конечно, не сунется. А вот с запаской проще.

Какое-то время он стоит на веранде, делая вид, что ничего особенного не замечает. Потом решает, что пора. Мышка играется с ним. Думает, что спряталась в норке. Ну, что ж, удачи ей в этом. Он готов принять эту игру. Только глупая девчонка не знает, что дальше всё пойдёт по его правилам.

Вначале Смирнов дергает входную дверь. Нарочно. Пусть Мышка думает, что он не знает о её маневрах. Дверь, разумеется, не поддаётся. Затем он идёт к окну. Легко тянет на себя. Стекло разбить в два счёта. Мехов за это вряд ли похвалит. Если допустить, что он наблюдает за ними (вокруг дома точно камеры слежения), интересно, как к этому отнесётся? Он ведь не знал, что Мышка окажется такой строптивой. Думал, она тихая, послушная.

Ага, как же!

В тот момент, когда Смирнов направляется к запасному выходу, на втором этаже открывается окно, и сверху на него прицельно льётся вода.

Холодная, блин!

Смирнов отскакивает. Пытается стряхнуть с себя капли. Как бы не так! Футболка промокла насквозь. Что она – целое ведро на него вылила? Как только додумалась до такого?

– Вот бля… сука! – не выдержав, ругается Смирнов. И тут же зло шепчет. – Я тебе покажу, как со мной играться.

Чего она этим добивается – непонятно. Ясно одно – девчонка нарывается, чтобы ей всыпали как следует. Неужели ей так хочется его разозлить? Может, она всё же дурочка и реально не понимает, во что это может вылиться? Или проверить таким образом его хочет? Да, скорее, второй вариант. Он сказал: здесь всё для её безопасности. Если причинит вред – нарушит слово. Но и терпеть эти выходки Смирнов не намерен. Пора показать Мышке, кто здесь хозяин.

– Степан Петрович, ничего личного, – с этими словами Смирнов выбивает плечом заднюю дверь. Укреплять дом надо было лучше, товарищ подполковник.

Вбегает внутрь. Мышки поблизости нет. Естественно, не станет ведь она покорно ждать расправы. Спряталась где-нибудь. Попробуй её найди. Дом огромный, она мелкая. Но Смирнова это не пугает. И не такое он проходил на службе. Мышку найдёт, где бы она ни сидела. И тогда задаст по полной!

Коридор, гостиная, бар, кухня, санузел – нигде её нет. Значит, на второй этаж забралась. Где-нибудь в шкафу спряталась. Смирнов летит вверх по лестнице. Распахивает дверь спальни – пусто. Заглядывает в каждый угол, в шкафы, под кровать – Мышки нет. Обыскивает весь этаж и вновь спускается вниз. Ну, нет этой паршивки! А когда в дом врывается ветер, тогда до Смирнова доходит.

«Вот я дурак!»

Надо же было так попасться! Пока он, как разъяренный бык, метался по всему дому, эта девка затаилась неподалёку от выхода. И теперь преспокойно убежала на улицу. Дверь-то он собственноручно выбил. А значит, искать её там.

«Ловко ты меня провела, Вера Мышкина!»

Почувствовав некий азарт, Смирнов вновь ломанулся на улицу. Обежал весь дом. Этой мелкой сучки (по-другому язык не поворачивается назвать) нет нигде. Ладно, территория большая. Но за ворота она точно не сможет выйти. Ограда высокая, на неё так просто не взобраться. Ключей у Мышки нет.

Или есть?

Смирнов останавливается, переводит дух. Несколько секунд пытается собраться с мыслями. Да не может быть! Но лязг разъезжающихся в стороны ворот говорит об обратном. Она всё просчитала. При чём, в кратчайший срок. Хороший опер из неё бы получился. И Смирнов, больше ни секунды не теряя, побежал за ней.

Впереди мелькает её платье. Мышка уже за воротами. Они быстро закрываются, но Смирнов успевает перехватить. Какой бы хитроумной она ни была, а бегает бывший спецназовец быстрее. В два прыжка настигает её и, словно зверь, набрасывается. Мышка едва не падает, но Смирнов удерживает её на ногах. Тащит обратно за ворота. Она упирается как может. Руки он ей заломил, но ногами эта зараза пинает куда попало. Попала в колено – как раз в чашечку, которую он когда-то выбил. Целится, сучка, в пах – самое уязвимое место. И ведь не собирается сдаваться. Смирнову это знакомо. Когда человек находится в отчаянии, умом понимая, что выбраться не сможет, он начинает терять рассудок. Аффект захлестывает его, и человек способен на всё. Мышка явно сейчас в таком состоянии.

– Пусти меня! – кричит. Приходится заткнуть ей рот рукой. И тут же Смирнов жалеет, что нет с собой кляпа. Мышка показывает острые зубки и кусает его за ладонь. Смирнов невольно отдергивает руку, и она снова начинает кричать.

– Заткнись! – предупреждает он. Но Мышка не слушает. Сейчас больше всего хочется влепить ей пощёчину в лучшем случае или подзатыльник. Но у него рука тяжёлая. Хорошо ещё, что помнит об этом.

А на пути бассейн. И Смирнов понимает, что сейчас это как нельзя более кстати. Вот, что её отрезвит.

Он подтаскивает Мышку к самому краю. Девчонка крепко вцепляется в него, упирается. Тянет за собой.

– Нет уж, мне хватило одного холодного душа, – и Смирнов толкает её в воду.

А теперь можно выдохнуть.

* * *

Дрожащая, мокрая насквозь, в изорванном платье Мышка вылезает из бассейна. К счастью, молчит. Но на Смирнова глядит с ненавистью. Ну и пусть. Если дуреха не понимает по-хорошему. Сказано было: с территории ни шагу!

Смирнов смотрит на неё и испытывает смешанные чувства. С одной стороны, хочется позлорадствовать. Типа, сама же попалась. С другой стороны немного жаль её. Вода в бассейне холодная, и Мышка замёрзла.

А в-третьих…

Платье, или точнее – то, что от него осталось, так плотно прилипло к телу, что не скрывает практически ничего. И если бы на ней не было нижнего белья, Смирнов увидел бы всё! Вот проклятая девка! Она совсем не понимает, что творит? С мужчинами нельзя так себя вести. Или у неё совсем никакого опыта нет?

– Давай скидывай с себя это шмотьё, – командует Смирнов, изо всех сил стараясь не смотреть на её прелести.

– Что?! – дрожащим голосом переспрашивает Мышка.

– Я говорю: платье снимай, – повторяет он. – В дом я тебя в таком виде не пущу.

– Тогда я останусь здесь.

Ну, это уже через край! Она решила его до белого каления довести?

– Снимай! – Смирнов подходит к ней и тянет за мокрую тряпочку, которая всего десять минут назад была платьем. Оно остаётся у него в руках. А Мышка, не в силах кричать, охает от испуга. Пытается прикрыться, но что толку?

– Можешь не прятаться, – небрежно бросает Смирнов, как будто его это не интересует. – Что я там не видел?

Но удержаться невозможно. И глаза говорят сами за себя.

Бельё тоже намокло. Такое тонкое, что теперь просвечивает. Не могла надеть что-нибудь поплотнее? Сквозь полоску ткани виден треугольник между ног. Ещё немного – и Смирнов готов будет сорвать с неё то, что осталось. А потом нагнуть и… всыпать как следует! Желательно сразу глубоко, чтоб запомнилось надолго. И пусть кричит, отбивается сколько угодно. Если существует способ, которым можно её проучить, то это самый действенный.

Но, бля, служба… Мехов казнит его за такое.

Смирнов обхватывает Мышку поперёк туловища, забрасывает на плечо и заносит в дом. Входит с ней в ванную, включает тёплую воду и опускает на кафель.

– Сама залезешь или тебе помочь?

На этот раз Мышка проявляет удивительное послушание. Делает, как он говорит.

– Вот и отлично. Давай грейся, я скоро приду. И не вздумай опять что-нибудь выкинуть, – строго предупреждает Смирнов.

Уходя, он закрывает дверь в ванную, подтаскивает к ней кресло и подпирает, чтоб Мышка не смогла выйти. До чего дошёл… А ведь у неё может хватить ума снова пытаться бежать.

Смирнов выходит на улицу. Проверяет ворота – всё надёжно закрыто. Теперь дело за дверью, которую он высадил. Петли слетели, но можно поправить. По-любому у Мехова найдутся инструменты. Надо в багажнике автомобиля поискать.

Приходится всё делать быстро. Смирнов то и дело прислушивается: льётся ли вода. Сам ещё не просох, но сейчас не до этого. Водрузив дверь на место, проверяет запоры. Убедившись, что всё в порядке, закрывает её изнутри и бегом мчится в ванную. Кресло – в сторону. Оно уже не нужно. Распахивает дверь, забыв об осторожности, и… застывает, немея.

Мышка опять вскрикивает. Но теперь уже точно поздно.

Она лежит в ванной абсолютно голая. И даже наполненная пеной вода не может скрыть её тела.

Мышка.

Перед ним.

Полностью обнажена.

Глава шестая

– Ты могла прикрыться?! – теперь уже кричит Смирнов.

– А ты мог постучать, прежде чем врываться сюда?!

Забыла, что обращалась к нему на «вы». Ну и правильно. Зачем эти церемонии? Он видел её всю. И сейчас смотрит. Зрелище очень приятное. Оторваться сложно.

А Мышка, зачерпнув пены, бросает ему в лицо. Испугала, бля!.. Да он давно уже промок. Вот только мокрые штаны обтянули ноги. И не только ноги. Пусть теперь Мышка полюбуется на его эрекцию. Сама довела.

Она всё видит. И всё понимает. Отворачивается, чтобы не смотреть. И, стараясь говорить как можно твёрже, произносит:

– Пожалуйста, выйдите из ванной. Мне надо одеться.

– Конечно, тебе надо одеться, – ворчит Смирнов, но из ванной выходит. – А что ты на себя наденешь? В полотенце завёрнешься?

Нет, его нервы этого не выдержат. Бегом бежит в спальню, открывает дверцы шкафа, достаёт оттуда первую попавшуюся футболку и штаны. Возвращается к двери ванной. На этот раз стучит.

– Что ещё? – раздаётся недовольный голос Мышки.

Смирнов просовывает внутрь руку с одеждой.

– На, возьми. Это твои новые вещи.

– А бельё?

Смирнов чертыхается.

– Обойдёшься как-нибудь без него! Одевайся и выходи. Надо поговорить.

Самому бы во что-нибудь сухое переодеться. Его одежда в сумке, а сумка в багажнике. Придётся снова идти на улицу. Если Мышка опять закроется, одной выбитой дверью он не отделается.

Чтобы мокрая одежда не мешала, Смирнов сбрасывает её на пол и выбегает в одних трусах. Мышка в это время выходит из ванной. Она переоделась и вытирает мокрые волосы. Подходит к окну и наблюдает за тем, как полураздетый Смирнов идёт к автомобилю. Краска стыда покрывает щеки. Хорошо, что он этого не видит. Мышка знает, что подглядывать нехорошо, но соблазн слишком велик. А тело у этого мужчины просто создано для того, чтобы им любоваться.

«Он очень хорош собой. И очень опасен… Нет, нельзя на него смотреть!»

Мышка мгновенно отходит от окна. Этот мужчина её украл, теперь удерживает силой, не пускает за пределы дома. И главное – ничего ей толком не объясняет. Очевидно, что он не собирается её мучить, пытать. Иначе сделал бы это сразу. Да и наружность у него не такая уж бандитская. Хотя, когда захочет, может быть злым. И тогда ему удаётся здорово её напугать. Но не только страх вызывает у неё этот человек.

«Глаза у него… светлые, – вспоминает Мышка. – И смотрит он на меня как-то по-особому…»

Сердце опасно стучит в груди. Да кто же он такой есть, что завладел её свободой? Для безопасности, говорит…

Но о какой безопасности может идти речь, когда он рядом? Она же видела его реакцию, когда он застал её обнажённую в ванной. Что если бы он не сдержался и… сделал то, что хотел?

Если ему понадобится её взять, она не сможет сопротивляться.

– Ты уже вышла, – Смирнов входит в дом. Мышка вздрагивает от неожиданности. В руках у него спортивная сумка, а на теле, кроме трусов, – ничего. – Можешь считать, что мы в расчёте, – заявляет Смирнов. В ответ на недоумевающий взгляд Мышки поясняет. – Я видел тебя раздетой. Теперь и ты меня увидела.

– Это не совсем честно, – говорит Мышка, не смотря на него. – Вы видели всё!

Смирнов усмехается.

– Если тебе так хочется, могу раздеться полностью.

– Не надо! – Мышка пулей летит в кухню. А вслед ей доносится смех.

«Да уж, с тобой не соскучишься, Вера Мышкина».

* * *

Десять минут спустя он зовёт её в гостиную. Переодетый в спортивный костюм, взлохмаченный. Но глаза смотрят дружелюбно. И Мышка, похоже, не собирается драться.

– Садись, Вера, – Смирнов указывает на кресло. – Поговорим по-нормальному.

Вера послушно садится. Он – в такое же кресло напротив.

– До вечера ещё далеко, а ты уже наломала дров.

– Я всего лишь хотела уйти.

Смирнов качает головой.

– Нет, Вера. Отсюда я тебя не выпущу.

– Что же мне теперь – так и быть вашей пленницей?

– Нет, ты не пленница, – возражает он.

Голубые глаза вспыхивают.

– А кто же я для вас?

Обычный вопрос, учитывая ситуацию, в какой они оба находятся. Но Смирнов чувствует, что Мышка задала его не просто так. Она всё видит. Она понимает, что он смотрит на неё не как на бездушный предмет. Но ведь сама же провоцирует! Любой мужчина на его месте дрогнул бы. Это у него ещё терпения хватает её не трогать. Да и останавливает то, что она несовершеннолетняя.

– Когда тебе восемнадцать? – вместо ответа сам спрашивает Смирнов.

– Послезавтра.

– Скоро…

Как бы ни хотелось забыть это зрелище, но мыслями всё равно возвращается к той сцене в ванной. Девчонка ему едва ли не в дочери годится. Но и она совсем взрослая. Интересно, что ей известно о сексе? Был ли у неё опыт с каким-нибудь парнем? И почему, вообще, он сейчас об этом думает?!

– Предлагаю заключить перемирие. Сделано сегодня было достаточно. Я думаю, теперь ты понимаешь, что уйти без моего согласия не получится.

– Да, но… – Мышка чуть улыбается, – может быть, вы меня отпустите?

У неё нежные губы. Маленький, аккуратный ротик. Как давно он не целовал женщин? Кажется, это было в прошлой жизни. А Мышка просто создана для поцелуев.

Но – не сегодня. Не сейчас.

Вообще, лучше никогда.

Это может помешать работе, и тогда неизвестно, чем всё кончится. А в таком ответственном деле рисковать нельзя. Нужно следовать инструкции. Тогда можно обойтись без лишних проблем.

Когда ей стукнет восемнадцать, она сможет вступить в права. Мехов сказал, что сам займётся этим вопросом. Задача Смирнова – спрятать Мышку, чтобы её не нашёл Батя. Как только Мехов всё уладит, мышеловку можно будет открыть. И тогда Смирнов попрощается с Верой и вряд ли когда-нибудь ещё увидится. А значит, забивать себе голову мыслями о ней – пустое занятие. Всё равно дальше ничего не будет. Баб много. Он всегда сможет найти себе любую. И на Мышке точно свет клином не сошёлся.

Просто у него давно не было секса. Вот он и бесится.

Ну, ничего, можно потерпеть. Это ведь ненадолго?

* * *

А вечером они пили чай на веранде. Мышка пообещала, что не будет убегать. Но взамен просила рассказать ей всё, чего она не знает.

– Не могу, – в который раз отвечает Смирнов.

– Да что у вас за начальник такой? – возмущается Мышка. – Сколько я ещё буду мучиться здесь?

– Разве тебе плохо? Еда есть, одежда, крыша над головой. Бассейн, – Смирнов, вспомнив про Мышкин «заплыв», улыбнулся, и предательские ямочки заиграли на щеках.

– Вам очень идёт улыбка, – замечает она.

Он тут же берёт себя в руки. Улыбки как не бывало.

– Вы нарочно притворяетесь хмурым и строгим, – продолжает Мышка, – чтобы я вас боялась и слушалась. А на самом деле вы не такой.

В серо-зелёных глазах зажигается интерес.

– Откуда ты знаешь, какой я?

– У вас глаза добрые.

Хм… Бывшая когда-то тоже говорила: «Глаза у тебя, Смирнов, добрые. И сам ты мягкий слишком. Не сможешь женщину ударить».

Женщину – нет. Тупую блядь – с удовольствием.

Только до рукоприкладства всё равно не дошло. Она – мать его сына. Её пальцем не тронул. А вот её хахаля – одного из, но самого зарвавшегося – пришлось как следует тронуть. И рука не дрогнула, когда прицел наводил. Таких мудаков надо убирать без сожаления.

Страшная тогда была ночь. Смирнов до сих пор вспоминает с содроганием. Как повезло, что пацан тогда был у соседки. Хоть на это ума у его мамаши хватило. Соседка его и вызвала. Шёпотом сообщила в трубку, что у его бывшей очередная попойка, что собутыльник её разошёлся не на шутку, и что она мальчика к себе забрала. Смирнов быстро собрался, приехал. Как оказалось – вовремя. В квартире накурено – не продохнуть. Пустые бутылки валяются на полу. Боже, в какой клоаке она живёт с его сыном!

Переступая через кучи хлама, Смирнов пробирался в комнату. А там его бывшую жену, держа за волосы, таскал по полу какой-то амбал и пинал ногами. Она то ли хрипела, то ли кричать пыталась – не разобрать. Смирнов в одно мгновение подлетел, вырубил амбала, поднял бывшую на ноги.

«Это кто?» – зарычал недовольный амбал. Полез в карман и достал нож.

Смирнов оказался быстрее. Прицел как всегда точен. Тот дурак не поверил – пошёл на него стеной. Остановился после щелчка. Потом удивлённо смотрел на расползающееся под рукой красное пятно. И затем осел на пол.

Смирнов сам вызвал полицию. Бывшей пригрозил давать показания слово в слово, как надо. Она с перепугу на всё согласилась.

Дело замяли. Недаром Смирнов столько лет на службе состоял. Да и Мехов в том не последнюю роль сыграл. Сказал ему тогда:

– Буду я ещё из-за всякого дерьма терять стоящих людей. Одним уродом меньше. А ты, Смирнов, мне ещё понадобишься как-нибудь. Тогда сочтёмся.

Вот и понадобился. Не только в деле с Мышкой. До этого ещё много раз было. Отказывать неудобно. Мехов платит хорошо. К тому же помог ему. Бывшая Смирнова с тех пор бухать завязала. Боится, что может подобное повториться. Сын с ней. Но это до поры до времени. Как только Смирнов закончит все свои дела, обязательно заберёт его с собой и уедет отсюда, наконец. Туда, где сможет начать новую жизнь. Без всех этих бандюганов, похищений, вымогательств и тому подобного. Мехов ведь тоже не так хорош, как кажется. За годы службы Смирнов узнал о нём многое. И понял, что должность – это всего лишь прикрытие. И хотя Мехов называет Батю криминальным авторитетом, сам по сути недалеко ушёл. А что касается самого Смирнова…

Он такой же соучастник, как и остальные – те, кто на Мехова работает. Разницы никакой.

«А ты говоришь: глаза добрые, – задумчиво глядя на неё, мысленно произнёс Смирнов. – Нет, Вера, ты даже не представляешь, с какими людьми приходится иметь дело».

Но Мышка этого не знает. Кутается в свой свитер и пьёт чай, периодически поглядывая на него. Ему кажется, или в её взгляде появились лукавые огоньки?

Неужели опять что-то задумала?