Каролина Дэй
Наш малыш соединит нас
Глава 2. Дан
– Я предупреждал тебя, Даниил. Пора включаться в дело, – требовательно произносит отец своим стальным голосом. Он включает его только в двух случаях: когда играет роль строгого начальника и когда меня нужно отчитать. Сейчас эти ситуации совпали. Комбо.
– Что ты предлагаешь? Звонить тренеру и уволиться накануне чемпионата?
– Компания нуждается в хорошем специалисте. Или ты зря заканчивал университет в Лондоне?
Как же он любит попрекать меня образованием, а меня это дико бесит. Я вернулся пару лет назад, а он уже успел распланировать за меня всю мою жизнь. Как будто его винодельня не выстоит без меня. Только папа не учел, что в университете я играл за сборную команду и выбил себе билет в светлое будущее. В Лондоне меня не приняли ни в один клуб, а наши соотечественники рассмотрели мою кандидатуру. Теперь я нападающий и защищаю честь страны.
Неужели папа не понимает, как футбол важен для меня?
– Придется совмещать, у тебя нет выбора.
– Выбор есть всегда.
– Не веди себя, как буйный подросток. Тебе двадцать пять, – железные нотки отцовского голоса пробираются в каждый уголок просторного кабинета, но я стойко выдерживаю напряжение и немигающий стальной взгляд, направленный на меня. – На прошлой неделе ты вел себя очень грубо с Мартой и Эльзой.
– Я не обязан быть вежливым с твоей любовницей.
– Даниил! – отец повышает голос. Не так сильно, чтобы стены затряслись, но и не слабо, чтобы заставить меня напрячься больше прежнего. – У нас свадьба в следующем месяце.
– Мне какое до этого дело? Я не стану радоваться вместе с вами.
– Значит, сделай вид, что радуешься! И…
– Григорий Викторович, я… Ой! Кажется, не вовремя.
– Заходи, Мариночка, – папа тут же растягивает плотно сжатые губы в улыбке и приветствует мою подружку поцелуем в щечку. – Ты за Даниилом?
– Да, мы в клуб собирались, – невинно хлопает глазками Марина, одергивая подол яркого платья. Короткое, едва прикрывает аппетитные формы. Чувствую, сегодня кто-то поможет мне снять стресс после тяжелой тренировки.
– Приятного отдыха.
Марина тянет меня к выходу, но напоследок замечаю на себе предупреждающий взгляд отца. И нет, он никак не связан с моей девушкой: она подходит по всем параметрам. Из обеспеченной семьи, красивая, умная, страстная. Мы встречаемся с тех пор, как я вернулся из Лондона. Отец устроил вечеринку в честь моего возвращения, Марина пришла с родителями, а точнее, с партнерами отца. Как вы понимаете, эту длинноногую красотку с темными волосами и эффектными красными губами я не пропустил.
Идеальная девушка. Появляется в нужный момент, поддерживает во всем и неплохо проводит со мной время. Чем не пассия?
Интересно, мама одобрила бы ее?
– Готов зажигать, Данюся?
А вот минус моей избранницы – дурацкие уменьшительно-ласкательные. Но это мелочь по сравнению с горой достоинств. Одного «Данюсю» я готов терпеть.
– Только недолго, завтра тренировка.
– Ну-у-у! Почему ты такой зануда?
Я не зануда, я просто ответственно подхожу к своей работе. Незаменимых людей нет, и я не хочу, чтобы вместо меня на поле вышел какой-то неандерталец, который ни разу мяч не вел.
В клубе шумно, как всегда. У нашего столика собрались все знакомые. Аркаша, Влад, Эдгар. Все мои друзья, которые имитируют дружбу. И я не виню их: связь с Даниилом Богатовым никогда не станет лишней, особенно, если его папа на пару с «мамочкой» владеет большим участком земли на юге страны и продолжает семейный бизнес по изготовлению вина. М-да. Как я упустил из виду эту женщину? За год Марта превратилась из любовницы в преуспевающую бизнес-леди. Еще эта белобрысая девчонка…
Если бы я не был уверен, что мы не родственники, подумал бы, что папа постарался на стороне, а теперь замаливает грехи. Интересно, она в курсе, кто ее мать? Зашуганная она какая-то, чересчур послушная. Скромно опускала свои голубые глаза, когда мы ужинали. Похожа на мультяшку. Но какая мне разница? Все равно скоро перееду в отдельную квартиру. Может, Марину с собой позову.
– Дан, ты слышишь? – дергает меня Влад. – Не хочешь за компанию? – протягивает бумажную трубочку.
– Нет, спасибо.
– Как скажешь, – ухмыляется он и затягивается. Здесь вроде запрещено курить, но в VIP-зоне можно все, что захочешь. Закон жизни: плати деньги и веди себя, как дома.
Никогда не думал, что мне будет скучно здесь. Но уже не в первый раз испытываю это чувство, когда прихожу в клуб. Сейчас Марина потащит меня в туалет, словно больше негде уединиться, а ребята подсунут горячительные коктейли. Давно не ходил по клубам, устал от них. Наверное, вырос. В университете мы классно отжигали с ребятами, но с тех пор, как в моей жизни появился профессиональный футбол и дорогостоящие контракты, я перестал получать кайф от посиделок в шумных местах. Надоело.
Но мои друзья готовы продлить студенческие годы.
– Поздравляю, Дан! – Влад поднимается с бокалом в руках, зачесывая пятерней светлые волосы назад. – Скоро твой отец женится.
– Разве это праздник? – хмыкаю я.
Лишнее напоминание о переменах в жизни неприятно отдается в груди. Надеюсь, моя квартира в скором времени будет готова. Остался всего лишь месяц до окончания ремонтных работ. Еще немного.
– Конечно! Мачеха, сестра. Кстати, познакомишь с…
– У тебя будет сестра? – Марина внезапно взметает брови наверх. – Ты мне не говорил!
– Сам недавно узнал, – отмахиваюсь я. Отчасти это правда, я не интересовался личной жизнью мачехи, а с другой стороны, не хотел лишний раз нервировать мою девушку. Порой она бывает слишком ревнива. – Давайте закроем тему, у меня матч на носу, между прочим.
– А ты готов к матчу, Богатов? Ты смотри, я на тебя десять тысяч баксов поставлю. Ты обязан выиграть! – ухмыляется парень пьяной улыбкой.
– Если проиграешь, деньги не верну, – кидаю в ответ.
– Вернешь.
– Нет.
– Ну ладно, перестаньте, – вмешивается Марина. – Мы все тебя поддерживаем, Данечка! Ты сыграешь матч, поедешь на свадьбу к родителям, а после мы съедемся и…
Так, тихо, спокойно, Дан. Ты сам знал, на что шел. Идеальных людей не бывает, сам об этом твердил всем вокруг, только… Я не планировал съезжаться с Мариной. Не сейчас.
Но когда?
Через пару лет я планировал сделать предложение, сыграть свадьбу и зажить счастливо где-нибудь в Лондоне. Марина согласилась бы не раздумывая, а я стал бы счастливым обладателем прекрасной женщины.
– Да, поддержим, и… Вы только посмотрите! – до этого спокойно сидящий Эдгар кивает в сторону. – Цыпочек не хотите?
Неохотно поворачиваюсь к бару и замечаю знакомую фигурку в красном платье. Тонкая, хрупкая, неуверенная. Молочная кожа светится на фоне платья, глаза растерянно глядят на гориллу, который едва стоит на ногах. И что здесь забыла моя новоиспеченная сестренка?
Глава 3. Позорники семьи
– Ты только посмотри, как все разжирели! – восклицает моя лучшая подруга, окидывая взглядом гостей в VIP-зале.
– Перестань, Ален, – едва слышно хмыкаю сквозь шум и биты клубной музыки. – Никто не разжирел, прошло всего два года.
– И что? Кто просил отращивать пузак, как у диванного аналитика с бутылкой горячительного?
Вопрос остается без ответа. Алена порой бывает чересчур категорична и слишком прямолинейна. Наверное, поэтому ее не любила половина класса. Но все же она решилась прийти на мини-встречу выпускников. Признаться честно, я не особо скучала, да и подруга тоже, но ей «захотелось поржать», как она выразилась недавно.
– Я принесу что-то покрепче. Тебе…
– На твой вкус, – улыбаюсь ей.
Виляя попой перед группой мужчин, Алена подходит к сверкающей в полумраке стойке и шепчет что-то бармену. Тот растягивает губы в улыбке, незаметно опускает глаза на декольте, затем снова поднимает. Там есть на что посмотреть, в отличие от меня.
Если честно, я не хотела сюда идти, но между новым «домом» и походом на встречу выпускников я выбрала второе. Почему? Все просто: диснеевский замок оказался золотой клеткой для меня. Красивый дизайн, собственная ванная и гардеробная, но я не ощущаю тепло и уют. Мне приходится чаще ходить в солнцезащитных очках, чем без них: слишком много света.
Алена пинками привела меня к себе домой, одолжила шикарное красное платье и притащила сюда. Я люблю свою подругу, очень. Хотя бы за то, что она знает мои мысли наперед.
– Держи, подруга! – Аленка избавляет меня от ненужных воспоминаний и возвращает в беззаботную реальность.
– Это что? Игристое?
– Ну да! – она протягивает бокал с красной жидкостью, взмахнув рыжими локонами.
– Ты же знаешь, что я не люблю!
– Ой, перестань! Оно вкусное. Давай выпьем.
– За что?
– За прекрасный вечер. За переезд. За новую семью, – тараторит подруга. – Кстати, я посмотрела на твоего нового братика. А он красавчик. Познакомишь?
Если бы ты знала, подруга, насколько внешность бывает обманчива, то не просила бы меня свести вас. Знаю, о чем ты думаешь, потому что у меня в голове крутились те же мысли пару дней назад.
– Эльза! Не спи!
– Я тебя услышала, но знакомить не стану.
– Почему? Ты бы видела его профиль в соцсетях. Там такие кубики. М-м-м…
– Он гад, Ален, и ведёт себя по-скотски.
– Не суди стереотипно, вы ещё поладите.
– Стереотипно? – выгибаю бровь, глядя на подругу.
– Ну, знаешь, как в сериалах бывает. Родители женятся, детишки ссорятся, а через пару месяцев бах – и влюбляются.
– Кто из нас судит стереотипно? – усмехаюсь я. Этот грубиян «Данечка» – и любовь? Нет! Это точно не про меня.
– Посмотрим.
Я думала, что вечер пройдёт хорошо, но расспросы подруги о «братике» и о новой жизни выбили меня из колеи. Об этой жизни лучше вообще не упоминать.
Если считать по десятибалльной шкале, как много стресса я испытала за одну неделю, то отвечу прямо. Десять. В вечер знакомства все только начиналось, правда я узнала об этом следующим утром, когда мама попросила меня не выходить из комнаты до восьми утра, пока Григорий Викторович и его сынок не уйдут из дома. Мне повезло, что занятия начинались в десять, а Толя – настоящий Шумахер на дороге и всегда привозит меня за минуту до начала пар.
К чему эти правила? Не знаю. Мама всегда говорит, что желает мне только лучшего, и я беспрекословно верю ей, никогда не спорю. За одним исключением, о котором до сих пор жалею.
– Тебе что, сложно посидеть часик наверху? Накрасилась бы к этому времени, в порядок себя привела! Зачем тебе завтракать вместе с нами? – возмущается мама, уперев руки в бока. – Я не просто так тебя прошу, на это есть причины, и очень веские.
– Какие?
– Утром… утром слишком ярко в гостиной, это вредно для твоего зрения.
Почему тогда вчера ты не попросила сделать свет менее ярким, чтобы мои глаза не реагировали так сильно на него? И почему меня поселили в самой светлой комнате в доме? Может, потому что другие комнаты еще светлее, а ты не хочешь, чтобы я мучилась?
– Но дом большой. Может…
– Все, мне некогда разговаривать! Увидимся вечером, милая.
Больше на эту тему мы не общались. Через два дня я нашла альтернативу и приходила завтракать на террасу, пока солнце таилось за горизонтом, и если дождь не мучал пригород сильными осадками и холодом. И знаете, такое утро мне нравится больше всего. Красивый вид на задний двор, позади которого сплошной лес, свежий воздух, теплый плед греет лучше маминых объятий. Здесь хорошо рисовать, когда я не занята зубрежкой тем и выполнением курсовых работ.
К пятому дню мой более-менее устоявшийся баланс нарушается одним серо-зеленым взглядом. Даня. Мы сталкиваемся в коридоре на втором этаже, когда я спускаюсь в свое тайное место, а он, видимо, спешит на тренировку.
– Что, не спрятаться в своей конуре от меня? – усмехается он. Вновь подчеркиваю для себя красивую усмешку на полных губах, но быстро забываю о ней, когда натыкаюсь на презрение в глазах.
– Разве я должна прятаться?
– Ты всю неделю не выходишь с нами завтракать. Как это еще назвать?
Не выхожу, потому что меня попросила мама и объяснила почему. Но зачем я должна отчитываться перед тобой?
– Знаешь, ты все правильно делаешь, – снова подает голос «братец». – Рад, что ты правильно поняла мои слова. Так легче всем.
Именно тогда я осознала реальность, в которой живу пять дней. Дан словно снял с меня солнцезащитные очки и показал действительность такой, какая она есть. Мама, Григорий Викторович и Даня. И в их жизни нет меня. Странный вывод, в который не хочется верить. И я не верю. Мама не такая, она не променяет меня на деньги и богатого мужа.
Даня просто хочет досадить мне…
– Эльза, ты меня слышишь? – Алена машет перед моими глазами рукой. – Проснись и пой, подруга. Пошли с ребятами поздороваемся.
– Ален…
Но подруга будто меня не слышит. Может, виной ее хорошее настроение или громкая музыка – неважно. Она берет меня за руку и тянет к компании наших одноклассников. Одноклассников, с которыми я либо находилась в нейтралитете, либо не общалась вовсе.
«Смотрите, пугало идет!»
«Белая ворона»
«А глаза-то как бегают, а руки-то как трясутся! Боишься, да?»
Лучше бы я не вспоминала об этом…
– Эй, ребята! – подруга машет рукой и вытягивает меня к толпе парней. – Привет-привет. Ой, Ватрушкин, какой ты пончик! Я же говорила, что ты станешь тем еще красавчиком!
– Алена? Алена Гордиенко? Ты, что ли? – на полном лице бывшего одноклассника растягивается радостная улыбка. – Привет.
И тут начинается. Как давно не виделись! Как у тебя жизнь сложилась? Где ты сейчас? Все такие радостные, веселые, а мне хочется уйти отсюда. Ощущаю точно такой же дискомфорт, как и в новом доме. Хочется вернуться обратно в квартиру, к ней я хотя бы привыкла. Полчаса назад я думала, что выбрала меньшее из двух зол. Никогда так не ошибалась.
– Ой, Белова, ты? – теперь мужчина обращает внимание на меня. – Наш маленький альбиносик.
А я помню этого Ватрушкина. Он больше всех меня гонял в начальных классах, но потом успокоился. Только осадок до сих пор остался. Обещала себе оставить позади тот период, но, ощущая любопытно-насмешливые взгляды бывших одноклассников, почему-то не выходит.
– Я не альбиносик!
Улыбаюсь, вспомнив свое прозвище. А что еще могли придумать десятилетние мальчишки про девочку с пепельными волосами, молочного оттенка кожей, голубыми глазами и полными губами?
– Ага, кому другому это рассказывай…
– Ватрушкин, сейчас получишь по морде! – вступается Аленка.
– Все-все, молчу. Ради твоего великодушия, пресвятая Аленушка, я готов на все, – подыгрывает парень, чуть ли не приклонив колени перед ней.
– Не переигрывай, я не верю.
– Я только-только поступил в театральный! – парень вздергивает брови наверх. – Дай мне шанс.
– Не дам, ты слишком много…
– Я пойду вниз потанцую, ладно? – предупреждаю Алену.
– Ага. Знаешь, Ватрушкин, ты не достоин моего…
Дальше я не слушаю. Воспользовавшись тем, что подруга отвлеклась, тихо пробираюсь вниз, к танцполу. Раз пришла сюда, нужно расслабиться. Домой возвращаться не хочу, но и находиться рядом с одноклассниками не в силах. Ненавижу, когда на меня так пристально смотрят – словно на зверушку в зоопарке. Откровенно бесит. Но я стараюсь внутренне закрыться от посторонних взглядов, не обращать внимания на прожектора, которые иногда попадают на лицо и нещадно слепят.
Прикрываю глаза и отдаюсь во власть ритмичного бита. Он бьет по ушам, отдается в груди вместе со стуком сердца. Комфорт и успокоение накрывают меня. Я забываюсь. В голове ни единой мысли. Только движения. Только музыка. Только…
– Эй, красотка, не хочешь потанцевать? – из эйфории меня выдергивает мужской голос. Резко открываю глаза и сталкиваюсь с плывущим взглядом незнакомца. Странный он. Улыбка слишком широкая, от него исходит запах спиртного с примесью сигарет.
– Нет, спасибо, – весьма категорично отвечаю мужчине.
– А я не спрашивал. По-ошли.
– А… Что ты…
– Глухая, что ли? Пошли пота-анцуем. Покажу очень приятные движения. Тебе понравится.
– Да что ты себе…
– Руки убрал! – рычит кто-то за моей спиной.
Не хочу знать, кто это. Не хочу. Нужно избавиться от нарастающего внутри ужаса, от страха, окутывающего меня, парализующего. Рычание не особо знакомо, но подавляющая энергетика, из-за которой я теряю контроль и превращаюсь в амебу, заставляют извилины в голове работать активнее и вспомнить обладателя.
– Я не понял! Ты что, ее парнишка?
– Я сказал, отошел от нее!
– Слушай, ты же ф-футболист! – заикаясь, произносит пьяница. – Уважаю, брат! Не подведи на матче.
– Ага. Руки от девушки убери, – устало отвечает Даня в попытке отодрать мужчину от меня.
– Да понял я, понял, чужое не трогаю. Извиняюсь, милая леди, – он обращается ко мне с наигранной вежливостью. Даже не заикается. – Хорошего вечера.
Незнакомец разжимает объятья и отпускает меня в руки сводного брата. Невольно вздрагиваю, когда ощущаю, как крепкие пальцы сжимают мои плечи. Он теплый. И объятья теплые. В глубине души чувствую нарастающее облегчение. Я в безопасности.
Однако это ощущение быстро исчезает, уступая место непониманию и страху.
Поднимаю глаза на новоиспеченного братца, чтобы сказать банальное спасибо, но сталкиваюсь с яростью в серо-зеленых глазах. Сквозь полутьму замечаю, как серый цвет радужки поглощает зелёный и яркий, и тот уходит на второй план.
– Тебе мало приключений? – рычит он совсем по-звериному. – Что ты забыла в этом месте?
– Тебе какое дело? – я пытаюсь выпятить грудь и вздернуть подбородок. Он не смеет мне приказывать. Кто угодно, только не этот напыщенный и гордый индюк. Я достаточно натерпелась в доме. Хватит.
– Ты – член нашей семьи, а я не позволю какой-то приживалке испортить мою репутацию.
– Приживалке? – вскрикиваю я, кажется, громче музыки. – Я – твоя сестра, и ты ничего с этим не поделаешь! Пока я не закончу вуз и живу в вашем доме, тебе придётся меня терпеть, хочешь ты этого или нет!
Ощущаю, как злость проникает в каждую клеточку, как наполняет меня. Перед глазами лицо не сводного брата, а чудовища, не знающего человеческих эмоций.
Вся красота славного парня с полными губами испаряется в один миг…
– Если бы твоя мать не дала моему отцу, мы бы жили счастливее. Счастливее без вас…
Действую раньше, чем приходит осознание, что я только что сделала. Звонкая пощечина впечатывается в щеку Дани. Я не сразу замечаю, как краснеет его кожа, как жжёт мою ладонь. Ярость сильнее меня. В разы. Он не смеет так говорить о моей маме! Не смеет.
– Отпусти меня! – выкрикиваю, когда он хватает меня за руку и выводит из клуба. Прохладный осенний воздух бьет в лицо, заставляет зажмурить глаза. Он все равно держит меня, не отпускает.
– Подыши воздухом! И больше не приходи сюда! Я вызову такси!
– Захочу и приду, если надо будет.
– Ты. Едешь. Домой.
Машина быстро подъезжает к нам, даже минуты не проходит. Я бы хотела поспорить с ним, отстоять свою точку зрения и право жить так, как считаю нужным, но не сейчас.
Мне страшно…
Он слишком зол, неконтролируем, а я не могу видеть его наглую морду лица и эти полные губы, из которых вылетают одни гадости. Ощущение, что он готов наброситься на меня, но и мне очень хочется дать ему отпор и объяснить, как грубо он обошёлся со мной, как оскорбил мою маму.
Как он смеет так говорить о ней? Она к нему относится со всей душой, по глазам видно, что любит и пытается наладить контакт, а он … Неблагодарная скотина! Теперь понятно, почему Григорий Викторович строг с ним.
Даня стоит рядом, убеждается, что я уеду домой, а не в другой клуб. Или заботится о репутации семьи. М-да…
Перед глазами мелькают огни ночной Москвы. Пробок нет, машины давно рассосались, а их обладатели сейчас наверняка ложатся спать. И я лягу, если перестану лить слезы от обиды и несправедливости. Черт! Почему он вывел меня из себя? Я никогда не была агрессивна с другими людьми. Да, злилась, но не давала пощечин. Гад! Настоящий гад!
Что лучше: клетка с белыми стенами или клетка с клубными приставалами и недоумком-братом?
Глава 4. Наказание
– Ты понимаешь, что могла засветиться в желтой прессе?! Какой скандал был бы! Хорошо, что Данечка оказался рядом! – слышится писклявый голос Марты из комнаты белобрысой малявки.
Я уже говорил, что меня бесит это «Данечка», но Марта, видимо, не услышала меня в первую встречу. Она так резко отчитывает дочь, что самому становится не по себе, но я быстро избавляюсь от жалости к девчонке. Терпи, мелкая, ты заслужила после всего, что устроила.
– Я просто встретилась с одноклассниками. Я не виновата, что ко мне кто-то пристал.
– Значит, ты чем-то спровоцировала того пьяницу! – выкрикивает Марта. – После университета – живо домой! Только учеба и дополнительные занятия!
– Мам, я уже не маленькая, мне почти двадцать.
– Зато ведёшь себя, как малолетка без мозгов!
– Мам…
– Я все сказала!
Когда Марта выбегает из комнаты «сестренки», я прячусь за угол, чтобы меня не застукали. Не хочу быть пойманным на месте преступления. В этот момент я бы должен радоваться, что девчонка наказана и больше не станет меня бесить, но стоило услышать слабый всхлип, и дыхание перехватывает, а в груди начинает щемить.
Она не заслужила…
Ещё как заслужила! Нечего было давать мне пощечину. Наверняка вчера выпила не меньше того придурка. Притворщица. Выглядит как ангел, но внутри сидит настоящий демон, я уверен в этом. Меня не обмануть, вижу этих «ангелочков» насквозь.
Прохожу мимо ее комнаты и только после этого нормально вдыхаю терпкий воздух особняка. Спускаюсь в столовую с накрытым на три персоны завтраком. Отец сидит во главе стола, Марты ещё нет. Разве она не до конца отчитала дочурку за шалости? Хотя и она сама не лучше. Если бы она не появилась в нашей жизни, то мама…
– Доброе утро, Даниил, – низкий голос отца прерывает воспоминания.
– Доброе, пап.
Так, если он первый поздоровался, значит, у него есть какое-то дело ко мне, и это мне уже не нравится.
– Ты молодец, что спас девчонку, но зачем было размахивать репутацией нашей семьи, как флагом?
Не понял? Почему претензии ко мне? Я просто отдыхал с Мариной и друзьями, веселился, пока не увидел белое чудо и пристающего к ней мужика. Хоть бы спасибо сказала, что я увёл ее от плохой компании.
– Я не размахивал.
– Да, я понял, – отмахивается отец. – Раз ты ее защитил, отвези в университет. Анатолию придется поработать со мной и Мартой, Эльзу некому возить.
– Она сама добраться не сможет? – удивленно смотрю на отца. На его лице не напрягается ни один мускул. Как всегда.
– Даниил! Делай, что я сказал! Тебе все равно по пути!
Тогда почему вы сами ее не берете? Вам тоже по пути в офис. Вопрос остается без ответа, потому что я его не задаю. Попал – так попал. И как Марина отреагирует на эту новость? Она и так не в восторге от того, что я нянчился со сводной сестрой в клубе, теперь нужно отвозить ее в университет. Надеюсь, не каждый день.
Вот тебе и доброе утречко от любящей семьи. Хорошо, что мама не видит этот позор.
Разве нашу семью можно назвать любящей? Папа хочет сделать из меня покорного слугу для своей многомиллионной винодельни, мачеха лишь поддакивает ему, а сестренка… Ладно, это отдельная история. Она просто меня бесит. Приехала вся такая невинная, притворяется милашкой с проблемами, а сама пощечины раздаёт.
После завтрака звоню Марине и предупреждаю, что сегодня вечером опоздаю на ужин к ее родителям и… жду. Малявка, как и раньше, не показывается в столовой. Видел ее пару раз на террасе, но ближе к вечеру. В руках держала какую-то папку и карандаш. Интересно, где ее сейчас носит? Может…
Почему я сразу не догадался? Она сидит на террасе с чашкой какао и смотрит вдаль. Расслабленно, умиротворенно, словно это единственное место, где ей комфортно. Как она здесь что-то видит? Солнце ещё не взошло. Но не это главное. То есть мне нужно ждать, пока она насладится «красотами» нашего двора? Я так на тренировку опоздаю!
– Эй, мелкая! – выкрикиваю, появляясь внезапно. Она вздрагивает и едва не проливает на себя остатки какао.
– Ты меня напугал!
– Ага. Одевайся.
– Куда? Время только восемь, – она недоуменно оглядывается.
– Я на тренировку опаздываю. Поехали.
Она вопросительно смотрит на меня ещё несколько секунд, приподняв белые брови, затем молча поднимается с кресла и направляется в свою комнату, кинув:
– Буду через пять минут.
Пять минут. И она действительно садится в машину полностью собранная и готовая к университетским будням. Какая пунктуальная. Едем молча. Я внимательно смотрю на дорогу, она – в боковое стекло. А с ней очень удобно ездить. Не мешает, не ерзает, не отвлекает внимание, не просит сделать музыку потише. А я люблю слушать на полной громкости, чтобы ударные треков слышали все вокруг. Марине обычно не нравится, а этой девчонке как будто плевать. Она вообще выглядит отстраненной, безэмоциональной. Странная она.
Черт! Откуда здесь пробка? Я же опоздаю на тренировку! Тренер не любит, когда мы задерживаемся непонятно где.
– Не ругайся и не бей руль, – замечает она, когда я обрушиваю кулак на кожаную баранку.
– Если бы ты опаздывала, я бы на тебя посмотрел.
– Я тоже опаздываю.
– Правда? Дома мне показалось иначе.
– Я просто не хочу идти на первую пару, – объясняет «сестренка», и мне почему-то становится интересно почему. Но какое мне дело?
– Ты не только нахалка, но ещё и прогульщица, – ухмыляюсь я.
– Я. Не. Нахалка.
Машины не двигаются на чертовом Рублево-Успенском шоссе. Пользуясь случаем, поворачиваюсь к девчонке. С виду она такая же отстраненная, как и раньше. Такое же кукольно-каменное лицо, аккуратные черты не двигаются, полные губы расслаблены, чуть приоткрыты, взгляд направлен на лобовое стекло, не глядит на меня. Но я замечаю, что ее белоснежные кулачки с силой сжимают легкую ветровку.
Почему из-за этого грудь стискивает, не позволяя до конца наполнить легкие кислородом?
– Пробка рассосалась, тебе надо ехать.
Действительно, передо мной полно свободного места. Еще немного, и сзади начнут сигналить. Кажется, я потерялся во времени, засмотрелся на эту белобрысую. Эльза, значит? Она и правда похожа на героиню из мультика, только взгляд совсем не веселый, а наоборот – отстранённый, будто она существует в другом измерении.
Ладно, черт с ней. Лучше бы подумал, что сказать тренеру в оправдание. «У нас была пробка», – не сработает от слова совсем. Заставит бежать лишний круг или даже два. Это только на пользу: хоть проснусь нормально и выкину из головы эту девицу.
Разве она находилась в моей голове? Нет. Никогда. Но после клуба я не мог не вспоминать ее испуганные глаза, которые моментально стали яростными.
– Зачем ты вчера вмешался? – внезапно нежный и тихий голос внедряется в сознание вместе с гитарной партией. Я едва слышу вопрос, даже звук убавляю, чтобы понять, что она говорит своим эльфийским голоском – настолько тихим он кажется.
– Потому что ты позорила нашу семью.
– Как? Появившись в клубе на встрече одноклассников?
Она не кричит, не обрушивает на меня тираду. Ее взгляд всё так же прикован к лобовому стеклу, а белоснежные ладони аккуратно сложены на коленях. Не смотрит на меня, словно говорит сама с собой, но я знаю, чувствую, что вопрос адресован мне.
Какая встреча одноклассников может быть в клубе в такой поздний час? Я не видел ни одного ее знакомого, ее никто не ринулся спасать, кроме меня. Врет. Нагло врет.
– Ты была одна.
– Не одна, – парирует она.
– Ах, да, ты стояла с тем пьяный придурком. В следующий раз я не приду на помощь, если тебе так хочется. Со своими проблемами будешь разбираться сама.
– Из-за тебя меня наказали, – теперь голос звучит подавленно, что на мгновение задевает что-то в груди. Расстроенную струну гитары, на которой давно не играли. М-да, тупое сравнение. – Если бы ты ничего не сказал родителям…
– То это сделали бы папарацци, – продолжаю за ней. – Скажи спасибо, что я вмешался и избавил нашу семью от нового скандала.
В ответ она молча отворачивается к окну. Отлично! Так даже лучше. Снова включаю музыку на полную громкость и еду в центр. Остальной путь проходит в тишине. Я не собираюсь выяснять отношения, а она не спешит снова завести беседу. Ну, может, что-то и говорит, но я не слышу этого за басами. Люблю слушать музыку по дороге. Она расслабляет, не напрягает, не заставляет задуматься о своем поступке.
К университету подъезжаю через полчаса. Останавливаюсь возле главного входа и жду, когда девчонка выйдет. Надеюсь, эта напряженная езда больше никогда на меня не свалится. Пусть папа сам возит любимую падчерицу, а меня оставит в покое, иначе я сойду с ума с этой белобрысой.
– Ты не сказала спасибо, – напоминаю я, когда она открывает дверь и выскальзывает из салона.
– Лучше бы ты молчал, – кидает она и хлопает дверью.
Резко выруливаю от университета с громким визгом потертых шин и всю дорогу до стадиона не могу выкинуть ее слова из головы.
Лучше бы ты молчал…
