Каролина Дэй
Принуждение
Пролог
Неизвестный номер: «У тебя полчаса, чтобы добраться по этому адресу».
Приходит первое сообщение спустя пять минут после моего согласия на это безумие. Но я была уже готова, предвидела. Чувствовала. Вряд ли он станет откладывать нашу встречу в долгий ящик.
В последнюю секунду перед выходом окидываю себя взглядом в зеркале. Смотрю на едва заметные круги под глазами, на распухший после слез нос. Может, не стоит? Вдруг я не выберусь оттуда живой?
Так надо. Подумай о нем.
Страх. Неизвестность. Надежда. Решительность. Капелька любопытства. Все эти чувства переполняют меня, когда захожу в одну из высоток в Сити. Консьерж без вопросов дала мне магнитный ключ от квартиры и, улыбаясь, указала рукой в сторону лифтов. Молча поднимаюсь на тридцатый этаж, молча переступаю порог шикарно обставленной студии. Внутри пусто и темно, панорамные окна прикрыты шторами, лишая меня возможности насладиться прекрасным видом на Темзу…
До того, как меня поглотит абсолютная тьма…
Неизвестный номер: «На диване лежит подушка рядом с черной повязкой. Положи подушку на пол, встань на колени и надень повязку. И не смей блефовать».
Даже не пытаюсь пойти наперекор. У меня просто нет выбора. Либо следую правилам, либо умру вместе с братом. Ведь нам нужны эти деньги, ему нужны. Чем быстрее, тем лучше. И благодаря этому человеку у меня появился шанс спасти родного человека от скорой смерти. А ведь до недавнего времени я не надеялась на протянутую руку помощи.
Аноним: «Вижу, тебе нужны деньги. Мы можем помочь друг другу, но у меня есть условие», – читаю входящее сообщение в своем профиле, стирая салфеткой непрошеные слезы. Черт! Никак не могу успокоиться, вспоминая звонок доктора Коннора. Брату стало хуже, нужно действовать быстрее.
И это мой последний шанс.
Я: «Какое?»
Аноним: «Ты должна выполнять все указания, которые я напишу, подчиняться вопреки своим желаниям. Без нареканий и протестов».
– Может, еще ноги целовать? – говорю сама с собой, но пишу в ответ иное:
Я: «Если я не захочу?»
Моментально на телефон приходит оповещение о пополнении баланса: запрошенная сумма превышена в два раза. Этого хватит не только на операцию и последущую реабилитацию, но и на возмещение морального ущерба после грехопадения.
Аноним: «А так?» – сразу же приходит сообщение, на которое следует лишь один ответ:
Я: «Когда?»
Поэтому я здесь. Сижу на коленях в центре гостиной с завязанными глазами спустя час после переписки. Главное условие – повязка на глазах, но я согласна даже на это, ради брата. Ради того, чтобы спасти ему жизнь.
Внезапно раздаются шаги. Тихие, как у тигра, заставляющие чувствовать себя дичью. Страх поднимается вверх по позвоночнику, легкий ветерок касается моего тела и так же быстро исчезает, но мурашки успевают разбежаться по коже и вызвать смешок у таинственного незнакомца.
– Ну здравствуй, Донателла, – произносит мужчина низким голосом. Приятным, надо сказать, но это последнее, что интересует меня на данный момент. – Надеюсь, твоему брату легче.
Не спрашиваю даже, откуда он знает про Адама. Операцию назначили на завтра, а я уже стою на коленях черт знает где, не представляя, что меня ждет через пять минут.
– Ты красивее, чем на фото, – все те же тихие шаги раздаются вокруг меня. Ну точно хищник. – Нам будет очень хорошо.
От этих слов, сказанных с нотками хрипотцы, меня бросает в дрожь, а в голове сразу же всплывают картинки этого «хорошо». И они лишь наводят на мысли поскорее отказаться от опасной затеи, вернуть деньги и убежать как можно дальше от проклятого места. И от мужчины.
Но здравый смысл берет верх, напоминает, зачем я здесь.
– Что я должна сделать? – спрашиваю дрожащим голосом, трогая повязку на глазах. Кто же этот незнакомец?
Пальцы резко сбрасывают с лица, вместо них мою щеку поглаживает шершавая ладонь. Как игрушку, которую похвалили за послушание. И это действие ни черта не успокаивает, только заставляет вздрогнуть лишний раз.
– Провести со мной несколько ночей.
– Но я не…
– Поверь, тебе понравится.
Его рука последний раз касается моего лица, а затем резко разрывает полы рубашки в стороны, пальцы опускают чашечки лифчика вниз, обнажив грудь. Прохлада окутывает тело, вызывает непрошеные мурашки, а страх не желает покинуть голову. Он уходит на второй план, уступив место смирению.
Вот и все. Игра началась. Назад дороги нет.
Глава 1
За некоторое время до
– Мисс Браун, еще один пропуск мы не потерпим, – с нажимом проговаривает миссис Томпсон – наш декан. – Профессор Макнил показал кучу пропусков, много жаловался на вас. Мы должны предупредить, мисс…
– Конечно, я все понимаю.
Женщина в ответ лишь сжимает в полоску лилового цвета губы и строго осматривает меня сверху донизу. Обращает пристальное внимание на мой внешний вид, а точнее, на поношенные джинсы и выцветшую толстовку с Гомером Симпсоном. И хмурится, словно голоя перед ней стою. Мы не в школе – форма не положена. Или на круги под глазами внимание обратила? Да, я не спала несколько ночей подряд! Довольна?
– Долорес, – говорит уже мягче, растянув тонкие губы в некое подобие дружелюбия. – Тебе нужна помощь?
«Слабо сказано», – произношу про себя.
– Нет, – отвечаю в итоге.
– Если что, ты можешь взять академический отпуск. Наверное, тебе тяжело учиться и работать одновременно. Мы попытаемся…
– Не нужно, спасибо.
Который раз ее перебиваю? Не важно. Лучше бы она и дальше молчала, не вмешивалась в мои проблемы, а главное – не улыбалась так фальшиво своей дурацкой лиловой улыбкой! Мне никто не поможет. Ни она, ни друзья, ни даже королева Елизавета. Единственный человек, который в состоянии решить ситуацию, – я сама. И тот, кто наверху за нами наблюдает.
Мысленно отмахиваюсь от неприятных воспоминаний. От прошлого, перечеркнувшего настоящее и будущее. От проблем, навалившихся, как снег на голову.
– Тогда ступай.
Лучше бы проигнорировала просьбу миссис Томпсон и не тратила время после занятий. Зачем ей что-то объяснять? Какое ей дело до моей жизни? Какое всем дело до моей жизни? Правильно – никакого. Они же не благотворительный фонд для всех нуждающихся студентов, да и гангстерами не подрабатывают. Поэтому вряд ли смогут чем-то помочь.
– Хэй, Ло! – кричит с конца коридора мой незаменимый друг. Эндрю весел, улыбчив, что совершенно не сочетается с моим настроением. Как всегда, надел свою излюбленную шапку с медвежьими ушами! Без солнцезащитных очков на этот раз, что уже радует. – Будешь сегодня в клубе? Я такое классное шоу приготовил!
– Не сегодня, прости, – смотрю в золотисто-карие глаза друга с сожалением.
– К нему идешь, да? – замечаю, как желваки друга моментально напрягаются. И так каждый раз, когда отказываюсь присоединиться к веселью друзей по одной и той же причине.
– Да, к нему.
– Недостоин он твоего внимания! Бросила бы на хрен и жила бы спокойно!
– Эндрю, ему тоже тяжело, – говорю устало. – И вообще, перестань на него дуться! Столько времени прошло.
– Ага, – фыркает парень, отвернувшись в противоположную сторону.
И чего они не поделили? Не знаю. Общались практически с детства, а теперь друг друга за километр обходят. Хотя нет, так только Эндрю делает.
– Все же приходи к нам сегодня, – глядя на меня с надеждой, друг протягивает буклет с новым шоу в клубе «Лондон». Прости, Эндрю, но я не смогу снова пообещать и не прийти…
Прощаюсь с другом и бегу в общежитие. Радует, что живу без соседки и никто не мешает, никто не контролирует и не задает неудобных вопросов. Почти как у себя дома, только с общей кухней и гостиной. Принимаю душ, переодеваюсь в ту же толстовку и джинсы и бегу в больницу. Надо успеть, пока время посещений не закончилось, да и Мелани попросила явиться на смену пораньше.
Шагаю по длинному коридору, киваю знакомым медсестрам как друзьям и вхожу в нужную палату на третьем этаже. Комфортабельную, с телевизором и холодильником, где убираются чаще, чем на улицах Берлина.
– Привет, детка, – тут же выпаливает Адам, криво улыбаясь и показывая двумя пальцами «пис».
– Перестань меня так называть!
– Да ладно, я же любя, сестренка.
Ага, любя. Этой деткой меня всю среднюю школу дразнили!
– Достали уже со своими уколами! – брат надувает полные, как у меня, губы, когда сажусь рядом с ним на кровать. – Когда это дерьмо прекратится?
– Доктор Коннор обещал сегодня дать результаты анализов, – успокаивающе глажу брата по лысой голове. Вряд ли это утешит. Ему нужна нормальная жизнь. Человеческая. Но кто ее даст, когда ты находишься на волоске от смерти?
– Другому рассказывай.
О чем и речь. Уже полгода в таком состоянии. Никаких вопросов о родителях, о друзьях. Об Эндрю. Потому что родных вспоминать тяжело, а друзья сами забыли.
– Ну что, Адам, как ты себя чувствуешь? – в палату заходит доктор Коннор – лечащий врач.
На вид симпатичный, кстати, около тридцати пяти. Именно его рекомендовали, когда брата поставили на полугодовую очередь на лечение. Только время играло против нас, химия была необходима как можно раньше. Наверное, именно поэтому я сразу же перевела Адама в частную клинику к доктору Коннору, а не оставила на растерзание убивающих секунд.
– Лучше не бывает, – наигранно улыбается брат. – Меня скоро выпишут?
– Пока нет. Сегодня пришли последние результаты анализов. Мои опасения подтвердились, тебе требуется хирургическое вмешательство.
В палате моментально возникает тишина, и никто не смеет ее нарушать. Голова Адама опускается к ладоням, глаза внимательно разглядывают следы от игл на сгибе рук. И не только медицинских. У меня же в груди что-то резко натягивается, тяжелеет, а затем ударяется о кафельный пол вместе с остатками души, сохраненными после кончины родных.
– Это специальная методика, проводится лучшим нейрохирургом страны. Реабилитация недолгая, операция гарантирует долгую жизнь и…
– Ясно, – отвечает Адам вместо нас обоих, потому что я не в состоянии хоть что-то произнести вслух.
– Подумайте пока.
Доктор Коннор тактично выходит из палаты, оставляя нас в тишине. В напряженной, изматывающей тишине, съедающей изнутри каждую секунду.
– Можешь сегодня не ходить на смену – бесполезно, – говорит брат загробным голосом.
– Не смей так говорить, ясно? – сажусь перед Адамом на кровать и трясу его за плечи. Недолго, слабо, чтобы не сломать что-то внутри него. Не навредить больше, чем химиотерапия. Заставляю взглянуть мне в глаза. – Мы справимся, – строго чеканю я. – Тебе сделают операцию, и ты вернешься к нормальной жизни. Ясно?
Он молча кивает, не возражает. Смотрю в небесные глаза брата. В такие же, как у меня, но уже не столь яркие. Потухшие после процедур. Пытаюсь дать ему надежду на будущее. На то, что когда-нибудь он станет нормальным. Как все.
Но как это сделать, если у самой надежда рушится на глазах, стоит только зайти в кабинет доктора Коннора и услышать роковые слова.
– Сколько у него времени?
– Пару месяцев, от силы три, – монотонно отвечает мужчина. – Если за это время ничего не сделаем, опухоль будет давить на головной мозг, и он…
– Сколько? – спрашиваю, прекрасно зная, что просроченная страховка мало поможет в оплате за операцию.
– Пятнадцать тысяч фунтов.
– Сколько?! – глаза лезут на лоб, хорошо, что рот при докторе не раскрываю, сдерживаюсь.
– Больше ничем не можем помочь, мисс Браун. Деньги нужны срочно, оплатите – и мы начнем подготовку.
Гадство! И что делать? Максимум в месяц зарабатываю тысячу фунтов вместе с чаевыми, но никак не пятнадцать тысяч. А еще нужно оплачивать общежитие, пропитание, нахождение Адама в стационаре. Можно попробовать взять кредит?
– Я найду деньги.
Обычно так говорят самоуверенные девушки. Знаете, бойкие такие, которые не сомневаются, что вытянут три работы, учебу в первую смену, две подработки и останутся бодрыми до конца дня. Ах да, у них к тому же тридцать шесть часов в сутки найдется.
Я не из таких. Не из бойких. Но почему-то окружающие считают иначе.
Глава 2
– У нас все расписано, Ло. Прости, свободных смен на ближайший месяц нет, – выносит вердикт Мелани, глядя на меня поганым с сожалением. Терпеть его не могу. Если бы она постаралась, то нашла бы пару смен на следующей неделе, а так…
– Ничего, все в порядке, – натянуто улыбаюсь в ответ. Ключевое слово: натянуто. Судя по сморщенному лицу Мел, вряд ли я выдала что-то сверхъестественное.
Выхожу из кабинета начальницы с ужасным настроением. В кредите мне отказали в нескольких банках, свободных смен в ресторане нет, а у друзей нет нужной суммы. Надо признать, что я по уши в дерьме, и как выбраться из этой ароматной субстанции – неизвестно. Хоть в Сицилию езжай напрямую к мафиози и присоединяйся к группировке за хорошие деньги.
Даже улыбающиеся кошельки в зале не поднимают настроение. На чай дают мало, всего несколько фунтов, к середине смены не набирается и пятидесяти. Но это происходит до того момента, как в дверях появляется знакомое лицо.
Вот черт! Откуда она здесь взялась? Одета в меховую жилетку и сапоги на длинной шпильке, в руках маленький клатч от «Шанель». А я рядом с ней вышагивает какой-то солидный мужчина в дорогом костюме. Идут под руку к заказанному столику недалеко от служебного помещения.
Чертова Элис Ласки! Моя личная головная боль из средней школы. А вдруг увидит? Помню, как она дразнила за то, что я случайно наступила на какашку, а сейчас и вовсе на смех поставит за белый передник и юбку до пола. О фирменной прическе ресторана вообще молчу.
– Заменишь меня за тем столиком? – спрашиваю мимо проходящую Сюзан. А точнее единственного человека, на которого можно рассчитывать на смене.
– Что, знакомые?
– Не то слово.
Скрываюсь в служебном помещении и жду следующих клиентов. Фух, не заметили вроде. Смена спокойно проходит, хотя я периодически смотрю за бывшей одноклассницей и обхожу столик, чтобы на глаза не попасться. Надеюсь, они скоро уйдут, мне не нужны проблемы на единственной хорошо оплачиваемой работе, а они будут, если Элис Ласки случайно увидит меня в форме официантки.
Однако эта парочка никуда не спешит. Медленно выбирает заказ, сидят, неотрывно глядя друг на друга, и разговаривают, как хорошие знакомые. Со стороны не придраться – идеальная пара, если не вглядываться в кольцо на пальце мужчины и в аккуратно пристроенную под столом левую ступню Элис в лакированных сапогах на тонкой шпильке. Между раздвинутыми ногами ее спутника.
Так, это не мое дело. Черт с ней. Мне нужно работать.
Быстро вливаюсь в рабочую среду: натягиваю улыбку перед клиентами, как того требует этикет, приношу и забираю заказы без происшествий, и постепенно заканчиваю смену вместе с другими девчонками. Ноги по привычке болят. Вот бы сейчас в кроватку завалиться и спать. Долго и упорно. Эх, мечты.
– Прикиньте, там одна парочка в туалете перепихнулась! – возбужденно проговаривает Сюзан, обращая на себя всеобщее внимание в тесном помещении для персонала.
– Игрища богатых. Очередная пародия на «Пятьдесят оттенков»? – спрашивает Аманда, натягивая свитер.
– Еще какая. Бедная девчонка еле живая ушла. И вообще это странно. Они весьма хорошие чаевые оставили, а сами пошли развлекаться в уборную, будто мотелей вокруг нет. Кстати, Ло, спасибо за столик, – Сюзан машет веером из чаевых. Триста фунтов. Обалдеть! Может, стоило все-таки забыть прошлые обиды и вести себя, как профессионал?
«– О, смотрите, вонючка Ло идет! – кричит из-за кустов Элис. – Скажи, а когда у тебя появится первый парень, ты помоешься или твоего Гумберта и так все устроит?»
Ну уж нет! Эту стерву вряд ли забуду!
Накидываю куртку и выхожу из раздевалки. В кармане новая дырка появилась с внешней стороны. Продувать будет, снег недавно выпал на радость детям, завтра наверняка растает. После выздоровления Адама закажу новую.
– Эй, Ло, – почти у выхода из ресторана меня окликивает Сюзан. – Возьми, – и протягивает те самые заработанные чаевые.
– Что? Не стоит, спасибо.
– Тебе они нужнее. Держи, говорю, – кладет в карман куртки. Зря. Купюры могут разлететься в разные стороны.
– Спасибо, – невольно улыбаюсь щедрости коллеги. Странно, что кто-то в этой жизни невольно помогает тебе, но все равно приятно в глубине души.
Вот теперь можно свалить. Доеду до родной комнаты, лягу в кровать и забуду этот страшный день. До завтрашнего утра, когда все проблемы навалятся на меня, как снежный ком. А еще…
– Простите, я забыла у вас сумочку и…
Угадайте, с кем по закону жанра в этот момент сталкиваюсь нос к носу в дверях ресторана? Уж точно не с пятнадцатью тысячами на операцию.
– О, Боже! Долорес Браун! Привет! – Элис радостно разводит руки в стороны и заключает меня в объятья. Чего? Счастье в глазах? Объятья? От Элис Ласки? Это что-то новенькое.
– И тебе привет, Элис.
– Не ожидала тебя здесь встретить!
Она нарочно тянет слова, или мне так кажется после смены? Хорошо что в форме не увидела и не посмеивалась в кулачок, прикрикивая «вонючка». Так, все, она увидела меня, одарила меня счастливой улыбкой, теперь бы смыться отсюда как можно быстрее, пока снова не опустила на дно.
– Так ты здесь работаешь? – заглядывает любопытно своими серыми глазами. – Видела, как ты заказы разносила.
Вот черт! А я считала, что не ходила по краю лезвия и не обращала внимания на себя во время работы. Когда же она успела меня выцепить?
– Работаю, как видишь.
– У тебя смена закончилась? Не хочешь выпить? Я потом до дома подброшу.
Давайте представим на секунду эту картину. Девчонка, которая когда-то называла меня вонючей нимфеткой из «Лолиты», сейчас дружелюбно улыбается мне в лицо и зовет выпить. Я точно не сплю?
– Ну…
– Давай! Лимузин ждет! – и тянет меня к выходу.
До последнего не верю в правдоподобность сказанных слов, пока не вижу возле входа роскошный «Хаммер» белого цвета и улыбающуюся во все тридцать два зуба Элис. Темнокожий шофер вежливо открывает дверь и ждет нас. Однако она садиться не спешит, на меня смотрит.
– Идем! Чего стесняешься?
Да не стесняюсь я! У меня брат в больнице умирает, денег не хватает на лишнюю крошку хлеба, да и устала я после смены. Пахала как раб на плантациях. А ты предлагаешь мне напиться от души.
– Знаешь, я ужасно устала, спать хочу. Может, в другой раз?
– А мы по дороге выпьем, у меня шампанское есть. Садись давай!
Ладно, уговорила. Усаживаюсь на свой страх и риск в роскошный салон лимузина. И мне почему-то кажется, что это мини-клуб на колесах. Лампы играют всеми цветами радуги, до нас доносится зажигательная музыка из динамиков по углам. Не чувствую движения транспорта в принципе. Не замечаю, когда мы останавливаемся, а когда даем газу. Ох, жила бы в этом лимузине.
– Куда тебе?
Называю адрес общежития на окраине Лондона. Район хороший, но для простых людей, а не для таких, как Элис.
Элис достает из-под сидения «Дом Периньон», протягивает водителю и через пару мгновений получает откупоренную бутылку. Разливает по бокалам игристую жидкость, а потом торжественно произносит:
– Ну что, выпьем за встречу!
О, да, встреча великолепнейшая. Я – нищебродка с нерешаемыми проблемами, и она – богатая леди с прямой осанкой и состоятельным ухажером. Вряд ли это муж – на ее левой руке обручального кольца не наблюдается. Зато спокойно хлещет мою месячную ставку.
Делаю маленький глоток, почти сразу пьянею, а вот Элис выпивает почти залпом и даже глаза не косятся.
– Кайф. Уильям просто зайка, – расслабленно говорит девушка, смахивая с плеч светлые пряди волос.
– Надеюсь не герцог Кембриджский.
– Надейся, – загадочно подмигивает идеально накрашенным правым глазом. – Да не парься, шучу я. Но все равно Уильям лапочка, дал попользоваться своим лимузином.
– Я думала это твой.
В ответ она лишь заливисто смеется, чуть ли ноги на сидение не поднимает, задрав при этом аккуратное платье нежно-лилового цвета. И что я такого сказала?
– Я еще столько не заработала.
– Значит… тебя содержит… Уильям? Или же…
– Слушай, если так хочется потешить любопытство, спрашивай напрямую. Да, я встречаюсь с Уильямом, а он делает мне щедрые подарки, – она обводит рукой роскошный салон лимузина.
– Только встречаешься? Он разве не женат?
Да, я все еще помню золотое кольцо на пальце.
– А это уже личное дело каждого. И вообще, что за вопросы? Завидно?
Она серьезно сейчас спрашивает или как? Решила похвастаться перед бедной одноклассницей? Заявить, что живет роскошной жизнью, пока остальные несчастные людишки трудятся в поте лица, чтобы выжить? Или это шутка такая?
Перед глазами мелькает строгое лицо миссис Томпсон, болезненное Адама и сочувствующее доктора Коннора. А сама новость об осложнениях брата больше злит и заставляет впасть в отчаяние. Легкое опьянение моментально выветривается, уступая место ярости.
– Останови, – тут же чеканю под недоумевающий взгляд блондинки. В фильмах вроде показывали, что у пассажира должна быть какая-то кнопка связи с водителем. Так, где она? Никак не могу найти.
– Эй, ты чего?
– Останови, говорю! Я не хочу больше здесь находиться.
– Тише, тише, не горячись, – успокаивающе гладит меня по плечам, и только ради приличия не сбрасываю ее руки. – Я не хотела тебя обижать, прости.
– Рада, что ты помнишь.
Элис на какое-то время зависает. Что, вспомнила, из-за кого меня стали называть вонючкой Лолитой? Судя по нахмуренными бровям и в момент погасшей улыбке на кукольном личике, эти воспоминания не вылетели из светлой головы.
– Виновата, каюсь, – выдает она внезапно, – и тогда, и сейчас. Давай просто расслабимся и будем наслаждаться жизнью.
– Наслаждаться жизнью? Ты уверена? – окончательно выхожу из себя. – У меня брат в больнице, я на грани исключения из университета, есть успеваю только в ресторане и в общаге чай выпить! Мне нужны огромные бабки к концу месяца, а я даже не знаю, какой банк лучше ограбить, чтобы спасти брату жизнь! – не замечаю, когда перехожу на крик и когда лицо Элис удивленно вытягивается, но мне плевать. – Я в полной заднице! Если он умрет… после родителей… если я останусь…
Черт возьми! Дурацкий ком в горле! Почему ты застрял в самый неподходящий момент? И почему эмоции так сильно берут меня в оборот, что я сейчас утыкаюсь в плечо самой ненавистной девчонке в средней школе и реву, как малолетка какая-то? Я же не плакала. Никогда не плакала. Даже на похоронах родителей, не проронила не слезинки, в отличие от Адама. Если только чуть-чуть.
Я пережила то горе, но сейчас складывается ощущение, что любимая всеми игрушка ломается по частям…
Чувствую, как нежные руки гладят меня по голове, пока я шмыгаю носом в платье Элис Ласки. Наверное, она правильно сделала, что сняла новомодную жилетку – мех потом не спасешь, а мне потом расплачиваться до конца жизни.
– Поплачь, скоро все пройдет, – шепчет она, качаясь со мной, как с младенцем.
– Не пройдет…
– Если ты сейчас возьмешь себя в руки, я расскажу, где достать деньги в кратчайшие сроки.
Что? Деньги? Скоро? Неужели одолжит их у своего Кембриджского клона? Но все вопросы остаются позади.
Стараюсь больше не шмыгать носом, вытираю слезы салфеткой из сумки и внимательно смотрю на Элис. Когда-то я ненавидела эту девчонку и проклинала всю оставшуюся жизнь, а сейчас она является единственной надеждой на спасение Адама.
– Что мне надо сделать?
Элис снова проходится по мне взглядом, но в этот раз не любопытным, как при встрече, а оценивающим. Внимательным, словно я под металлоискателем стою.
– Личико симпатичное, фигурка должна быть ничего, – бормочет про себя. – Чарли, разворачивай ко мне.
– Стой! Мы куда?
– Зарабатывать тебе огромные бабки.
