Зачастую многие истории о любви заканчиваются свадьбой. А пьеса Карло Гольдони со свадьбы начинается.
Кеккина и Бепо собираются пожениться, но злым языкам ничего не стоит разрушить их намерения. Стоит только указать жениху на безродность и распущенность невесты.
А если жених так доверчив и прислушивается к сплетням, то невесте стоит разобраться в истинности его чувств.
Запись 1957 г.
Панталоне, купец – Яковлев Юрий;
Синьор Тони – Светловидов Николай;
Кеккина – Бергер Лидия;
Беппо, жених Кеккины – Иванов Борис;
Беатриче – Студнева Любовь;
Элеонора – Степанова Галина;
Лелио, франт – Плятт Ростислав;
Донна Катэ – Якунина Ольга;
Донна Сгуальда – Горячих Любовь;
Анджолетта – Спиридонова Антонина;
Оттавио – Михайлов Константин;
Муза, по прозвищу Мазулин – Юдин Сергей;
От автора – Петрейков Лазарь.
Слушала спектакль.
Помнится, меня порядком возмутило, что героине, временной жертве обстоятельств, глубоко плевать на обоих отцов – не только на воротившегося после долгих злоключений биологического, но и на того, кто вырастил. Ей важен исключительно факт анкетного наличия отца, которого можно было бы предъявить общественности, чтобы выйти-таки замуж за своего дуболома-жениха, стать бабой не хуже прочих, и уже на равных влиться в ядовитое сообщество любительниц базарных препирательств и чесания языком. Героине стараться не придется, она уже давно готова и предвкушает, ожидая лишь официальной смены статуса.
Мои уши! Зачем же там такие громкие базарные тётки?! И что им так далась полента???Аннотация утверждает, что это «блистательная комедия». Аннотации лишь бы утверждать. Возможно, во времена автора этот текст считался острой сатирой, но в наше время он может быть интересен разве что историкам и культурологам.
Папаша, который не уверен, что он признает дочь, если та себя плохо показывает в обществе; дочурка, ужасающаяся тому, что её отец может оказаться незнатного происхождения; и великое количество невероятно громких, пронзительных женщин, визжащих, хохочущих и бранящихся. О, мои уши!Если не вникать в исторический контекст, пьеса вызывает раздражение. Хочется спросить «Какое тебе дело до того, что думают другие?»