Моя борьба. Книга первая. Прощание – Карл Уве Кнаусгор

Неспешная автобиографическая история о прощании со своим отцом, наполненная воспоминаниями о непростых отношениях, о взрослении, о том, как под ненавистью на самом деле скрывалась нужда в признании. Нет и не будет резких сюжетных поворотов, будут только правдивые эмоции, вытащенные автором изнутри наружу. Мне скорее понравилось, но немного утомила монотонность произведения. У каждого из нас есть какая-то история – достаточно взглянуть в зеркало и заглянуть по-честному в глаза, только должно хватить смелости хотя бы самим себе эту историю рассказать.

«Я не хочу никого подпускать к себе близко, не хочу, чтобы меня кто-то видел, а потому так всё и сложилось: никто ко мне не приближается, никто меня не видит. Вероятно, это и отпечаталось на лице, сделав его застывшим и до того похожим на маску, что даже мне самому, когда я случайно замечу его отражение в витрине, не верится, что это я».

Я не особо жалую автобиографическую прозу, отчего – не знаю. Мне нравится изучать биографии, дневники и письма симпатичных мне личностей, но вот чтобы браться за автобиографии – нет, это совершенно не моё. Однако, так уж вышло, что этой весной автофикшн внезапно ворвался в мою жизнь – и, кажется, занял в ней особое место, доказав, что я зря обходила его стороной: в марте я начала копенгагенскую трилогию Тове Дитлевсен, а теперь взялась за шеститомник Карла Уве Кнаусгора, и оба знакомства выдались чрезвычайно удачными. Одним тёплым апрельским вечером я открыла «Прощание», подспудно ничего от книги не ожидая, – и пропала. Эта история завладела всем моим вниманием, её хотелось читать, о ней хотелось размышлять, её хотелось обсуждать. И вот каков парадокс: даже сейчас я не особо понимаю, почему же она так на меня подействовала, ведь в ней нет ничего особенного, это обычная история об обычном человеке. Впрочем, может, как раз в этом и дело?Те отрезки жизненного пути Карла Уве, о которых он заговаривал в этой части, и правда самые что ни на есть обычные. Казалось бы, ничего такого в его жизни не происходило, всё как у всех: семья, в которой нет особой близости, проистекающие отсюда проблемы; учёба и поиски себя, попытки стать особенным; взросление и первые сильные чувства, их преодоление. Но что-то в нём всё-таки сломалось. Нет, не так: застыло. «Чувства – как вода, их форму задаёт окружение. Даже самое большое горе не оставляет следов; когда оно кажется непомерным и длится так долго, это не потому, что чувства затвердели, – такого с ними не бывает, – а просто они замерли в неподвижности, как стоячая вода в лесном бочаге». Это ощущение, думаю, многим покажется знакомым: когда что-то внутри будто бы замирает, застывает, замерзает, и ты вроде и двигаешься дальше, живёшь, радуешься, но это нечто продолжает давить, свербеть, грызть, оставляя свой след на всём, что бы ты ни делал. Вот чем занимался Карл Уве: лавируя меж прошлым и настоящим, он пытался понять, что же на него так сильно повлияло, и своего читателя он вынуждает идти тем же путём, делая при этом выводы, основанные на своём жизненном опыте. Это, надо сказать, то ещё испытание.Главным лейтмотивом среди всех этих поисков и самокопаний выступала она, несокрушимая и вездесущая: Смерть. С самых первых страниц рассказчик задаётся вопросом, почему мы, люди, так боимся вида мёртвого тела, и этим же он и заканчивает свой первый том откровений: глядя на покойного Отца, он чувствует, что страх, сидящий в нём на протяжении стольких лет, исчезает – он уже не боится ни родителя, ни смерти. Проблематика отношений детей и отцов стара как мир, о ней кто только не писал, но именно Карлу Уве удалось меня задеть, ибо мне были понятны все его чувства и переживания. Холодность и теплота, страх и обожание, ненависть и любовь, борьба поколений, в конце концов, – слишком много всего может заключаться в одних отношениях, и не всегда это просто – взять и поговорить, а бывает, что это уже и невозможно сделать. Самое страшное, что ты-то продолжаешь жить с этим, более того, на примере главного героя видно, что все эти терзания начинают проявляться и в его отношениях с собственными детьми. Да, очень отрезвляюще действует такая вот проза: читаешь и понимаешь, до чего можешь дойти, если не разберёшься уже наконец со своими внутренними демонами. А разобраться нужно. Это здорово – взяться за уборку обветшалого дома и навести в нём чистоту, как пытался это сделать Карл Уве, желая доказать самому себе, что он, в отличии от отца, не разрушает, а восстанавливает, но вощение паркета не поможет избавиться от той грязи, которая годами копится внутри. К этому нужен иной подход.Помимо раскапывания своего прошлого, Карл Уве размышляет и о насущных вопросах, и делает он это так непринуждённо и при этом столь занимательно, что невольно начинаешь размышлять и задавать себе те же вопросы. О чём бы он ни рассуждал, он делал это с подкупающей искренностью, и даже когда его мысли и действия не находили во мне отклика, я и не думала его осуждать, ибо он такой, как он есть, и то же самое касается и его чувств («Я чувствую ровно то, что чувствую, и не более»). Конечно, он поступил очень некрасиво по отношению к своим родным и близким, в столь откровенной манере представив миру их жизни, и можно понять, почему многие отношения после выхода книг были разрушены, но в данном случае это нисколько не повлияло на моё отношение к этому труду, как бы жестоко и цинично это ни прозвучало. Провести время с этой книгой сродни приятной и пространной беседе с умным и начитанным человеком, а я такое очень люблю; весьма к месту было упоминание детища Пруста, и пусть книги очень разные, кое-что общее у них определённо имеется: читая их, ты пропускаешь через себя не столько сам сюжет, сколько свою жизнь. «Я часто думал о прошлом – так часто, что в этом было даже нечто болезненное, потому что я не просто читал „В поисках утраченного времени“ Марселя Пруста, а прямо упивался этой книгой». Упивался… Да, это очень подходящее слово. Вот и я упивалась «Прощанием».Единственное, чего хочется после прочтения этой книги – это немедля взяться за следующую. К счастью, второй том ещё не куплен, что даёт мне некоторое время для передышки, тем паче удовольствие следует растягивать, ибо когда ещё выйдет перевод оставшихся частей (к слову, не могу не восхититься проделанной работой издательства «Синдбад», в который раз убедилась, что они настоящие профессионалы своего дела). «Прощание» – это одна из тех удивительных книг, которая своей рутинностью и монотонностью прям-таки вынуждает начать думать о своей собственной жизни, более того, она даже побуждает пойти и, возможно, написать что-то своё, пусть даже это будет простая запись в дневнике, или же завести с близким человеком непростой разговор, который всё откладывался и откладывался. Не думаю, что каждому эта история придётся по душе, вполне допускаю, что кому-то она может показаться пресной и неинтересной, кого-то и вовсе возмутит, уж больно рассказчик откровенен, меня же она смогла привлечь, что-то меня в ней задело. Как говорила старушка, не выговаривающая букву р, «Жизнь – это божба», и у каждого – своя. Но, когда встречаешь человека, переживания и чувства которого перекликаются с твоими, понимаешь, что не всё так плохо, понимаешь, что ты не один.«В маленькой обыденной жизни много чего происходит, но всё в рамках одного и того же, и это более всего повлияло на моё представление о времени. Ибо если раньше я представлял себе время как некую дистанцию, которую предстоит преодолеть, а будущее мне виделось как далёкая и, скорее всего, сияющая перспектива и уж во всяком случае никогда не казалось скучным, то теперь оно неразрывно связано с жизнью здесь и сейчас».

Читала и думала, что пора вводить тэг «все побежали, и я побежала» (Кнаусгард – это уже что-то вроде Gone girl для серьезной читающей публики, его читают все). Читала и думала, что пора завязывать с посредственным творчеством западных белых мужиков гетеросексуалов. Сил нет читать про невыносимые страдания и творческие метания тех, кому с рождения расстелена красная ковровая дорожка и золотая ложка вставлена куда положено, а они все мучаются, бедняжечки. На мой взгляд у книги две сильные стороны: описания северной природы и довольно жуткая вторая часть про смерть отца-алкоголика. В остальном же… не оставляет ощущение, что мужик вынес сор из семейной избы, вывернул душу и расковырял напластования застаревшего стыда из банального отсутствия лучшего материала. Ну и, как известно, на каждого эксгибициониста найдется свой вуайерист, но с меня, пожалуй, хватит.