Карина Илларионова
Не очень хорошие люди
Милая, красивая девушка предлагает ему себя. А он убегает. Зачем? Может, не стоит сопротивляться?
Не девушка, нет. Ей всего семнадцать. Почти ребенок, – одёрнул он себя.
Саша застыла, глядя в стену. А потом заговорила совсем другим тоном, ровным и безжизненным:
– Я встречалась с одноклассником. Долго, почти полгода. Он хотел… большего. Я отказалась. Решила, что ещё рано. В сентябре мы расстались. Тогда я не переживала. Совсем. Но недавно я узнала… перед тем, как он меня бросил, этот урод пошел к моей лучшей подруге. Она ему не отказала. И теперь у меня нет подруги. У меня вообще никого и ничего нет…
– И? Ты решила им отомстить, переспав с первым встречным?
С первым встречным…
Сергею стало больно от собственных слов.
Он действительно ничего для неё не значил, тогда как его собственные чувства были гораздо более запутанными.
Он думал о Саше после того поцелуя в октябре, много думал. Сначала он даже хотел пойти к ней и высказать всё что думает о её обмане. А потом вдруг начал рассуждать – ненавидя себя, ощущая последней мразью – действительно ли пять лет слишком большая разница в возрасте, или на это можно закрыть глаза.
Но это было неправильным.
Тогда ему казалось, что он сможет с собой справиться. Он запретил себе вспоминать о Сашином существовании, и вроде бы у него почти получилось, но сейчас он осознал: он не смог. Не смог ни окончательно забыть, ни решиться на какие‑то действия, а у неё, оказывается, всё это время разворачивалась целая любовная драма.
Но не с ним. С другим.
Саша молчала.
– Так, мы всё выяснили, отлично, – пересилил себя Сергей. – Давай больше не будем о грустном, выпьем по стаканчику… ммм… чая, и я провожу тебя домой.
– Дело не в мести, всё сложнее, – бесцветным голосом сказала Саша, поворачиваясь к нему. – И ты для меня не первый встречный.
– Ну конечно не первый встречный. Я же Серёга. Приятель твоего брата. Может, и мы с тобой подружимся, правда? – Сергей понимал, что несет чушь, но не мог остановиться. Ему было больно.
Сам себе разбередил душу.
Мечтал о ней.
Идиот.
– Я могла бы соврать, но не буду, – Саша пожала плечами. – Мы не станем друзьями. Не получится.
– Понятно. Нет значит нет.
Сергей не знал, что ещё сказать. Сел на табуретку и уставился в покрытое морозными узорами окно.
Саша подошла сзади, положила руки на плечи, наклонилась и поцеловала его в шею. В щеку. В уголок губ. И он сдался.
Просто поцелуй. И больше ничего…
Сергей развернулся и притянул ее к себе на колени. Он честно старался, чтобы поцелуй был нежным, а не страстным. Потом он оторвался от Саши и посмотрел ей в глаза. Она была такой грустной, что у него защемило сердце. Маленькая девочка, страдающая из‑за первой любви, и ищущая утешения у чужого человека.
Что же ты делаешь, глупышка?
Но вслух он сказал другое.
– Ты очень красивая, Саша… Очень…
Она улыбнулась, покачала головой и крепко обняла Сергея, и это объятие на мгновение избавило его от отчаяния, презрения к самому себе и от гнетущего чувства одиночества. Ему казалось, что сердце вот‑вот выскочит у него из груди.
Ты маленькая глупая девочка.
Тебе всего семнадцать.
Что делаю я?
Глава 2
19 августа 2022 г.
Алексей вошел в конференц‑зал и сразу же наткнулся на младшего брата, который стоял в окружении нескольких молодых длинноволосых и длинноногих офисных сотрудниц.
– … и мне пришлось выпрыгнуть из лодки и вытаскивать её из воды. Из очень холодной воды. Сами знаете, девочки, что такое северная река. Наверное, я спас ей жизнь. Но я не получил никакой, совершенно никакой благодарности… – рассказывал Артём.
Девушки внимательно слушали и поддакивали в нужных местах. Артём, неисправимый бабник, по очереди улыбался каждой из них.
Алексей огляделся, кивнул своей новенькой секретарше, которая впервые отвечала за заказ еды и напитков на мероприятие и от этого очень волновалась, затем поздоровался за руку с финансовым директором. Неторопливо пошел вдоль огромного стола для переговоров, занимающего почти половину площади конференц‑зала. Стол был заставлен чем‑то вкусным, красивым и несомненно дорогим. По старой привычке Алексей сел на одно из свободных кресел рядом с Сергеем. Сообразив, что находиться рядом им будет не особенно комфортно, хотел было пересесть, но вновь подумал о сплетнях и слухах и остался на месте. Чтобы избежать разговора, сделал вид, что разглядывает стол, еще немного покрутил головой и наконец заметил сестру – она почему‑то сидела не рядом с мужем, а с противоположной стороны стола. Улыбнулся ей. Саша натянуто улыбнулась в ответ. Она была одета непривычно небрежно, в простые шорты и выцветшую футболку, и казалась очень уставшей.
За её спиной, прислонившись к стене, стояла Наталья. На фоне бледной измученной Саши она казалась еще более яркой и хищной, чем обычно. Отличная фигура, подчеркнутая коротким платьем, блестящие черные волосы, огромные глаза, пухлые губы – в любой обстановке Наталья привлекала к себе внимание всех мужчин.
Хорошо, что она увольняется.
Плохо, что остались нерешенные вопросы.
Но Алексей был готов закрыть глаза на всё, лишь бы больше никогда ничего не слышать об этой женщине.
Артём освободился от своих собеседниц и подошел к Наталье. Сказал ей что‑то на ухо, улыбнулся и обнял её за талию. Алексей невольно покосился на Сергея, оценивая его реакцию, но тот, казалось, не обращал на них никакого внимания, а смотрел только на Сашу.
Свободные места за столом постепенно заполнялись. Почти все офисные сотрудники и руководители производственных подразделений сегодня задержались на работе, чтобы поздравить Сергея.
– Все в сборе? Именинник готов? Начинаем? – нетерпеливо сказал Артём, как только расположился за столом. Похоже, у него ещё были планы на вечер. Возможно, совместные с Натальей. Она вообще не стала садиться, так и стояла у стены, только взяла бокал со стола. Видимо, рассчитывала уйти как можно раньше.
– Давай, – согласился Сергей.
– Если никто не против, начну я. Сашка, или ты? Нет? Хорошо.
Артём встал с бокалом в руках, дождался, пока установится тишина, затем продолжил:
– Мы собрались здесь сегодня, чтобы поздравить с днем рождения замечательного человека – Сергея Владиславовича Синицына. Для кого‑то из вас он прежде всего начальник, для кого‑то всё ещё подчиненный, для кого‑то друг… Я считаю его своим братом. Серёга, с днем рождения! Огромное спасибо за всё то, что ты делал и делаешь для нашей семьи и для нашей фабрики. Спасибо за твою поддержку, за твои советы и за то, что всегда приходишь ко мне на помощь. Хочу пожелать, чтобы в твоей жизни были только светлые полосы. Ты заслуживаешь этого больше, чем кто бы то ни было. За тебя!
Артём обошел стол, подошел к Сергею, чокнулся с ним своим бокалом, потом с Алексеем, затем вернулся на свое место. Сергей невесело усмехнулся и опрокинул в себя первую рюмку. За столом уже начались обычные разговоры, кто‑то смеялся, кто‑то ел, кто‑то пил. Одна только Саша вела себя странно. Как правило, на офисных мероприятиях она была душой компании, но сейчас грустила и молчала.
Алексей задумался о причинах. Неужели опять что‑то произошло? Снова поссорилась с мужем? Из‑за чего?
Он перевел взгляд на Наталью. Она заметила это, вызывающе задрала подбородок, широко улыбнулась и, не разрывая зрительный контакт, насмешливо отсалютовала ему бокалом шампанского. Алексей отвел глаза.
2 января 2005 г.
Сергей проснулся от настойчивого стука в тонкую дверь комнаты.
Посмотрел на будильник, стоящий на столе – 8:29. Рановато для гостей в праздничные дни. Да и какие у него могут быть гости?
Стук повторился.
Сергей скинул одеяло, нащупал под кроватью тапочки и поплелся к двери. Открыл. На пороге стоял взбудораженный Алексей в припорошенной снегом дубленке.
Сергей тоже почувствовал себя очень, очень бодро.
Неужели Саша что‑то рассказала брату? И поэтому он пришёл?
Так, без паники, один поцелуй… ладно, два… что в этом такого?
– Ты чего в такую рань? И зачем? – Сергей наигранно зевнул и потянулся.
– Я все понял, – сообщил ему Алексей и зашел внутрь.
Сергей постарался изобразить еще один расслабленный зевок, но, когда закрывал рот, зубы от страха клацнули друг об друга. Алексей выше на полголовы и крупнее на пятнадцать килограммов. Если он решит пустить в ход кулаки, шансов дать достойный отпор немного.
Но Алексей уже не обращал на Сергея внимания, сел за стол, достал из небольшого пакета пачку исчерченных листов и разложил их в каком‑то непонятном порядке на столе.
– Вот оно…
Сергей ожидал совсем другого, поэтому сначала даже не понял, что говорит Алексей, и продолжал тупо на него смотреть.
– Ты что, ещё спишь?
– Что?
– Да вот же. Я понял, как надо разместить зоны хранения готовой продукции и материалов в цехе, чтобы разгрузка и погрузка шли быстрее. Но я плохо разбираюсь в самом производстве. Сан Саныч меня послал, сказал, что работать начнет только десятого. Поэтому нужна твоя помощь. Какие вообще у нас есть станки и как их лучше расположить, чтобы меньше таскать продукцию и полуфабрикаты? Можешь сказать?
Сергей моргнул.
Алексей пришел по работе. Хорошо.
Какое‑то время Сергей изучал рисунки, потом вздохнул:
– Станки так просто не перетащишь. Есть тяжелые, под тонну весом, а то и две. Надо их разбирать, потом собирать, или загонять технику. И питание подводить к новым местам, и настраивать заново. Не на один день работа, простой будет дней на десять. А сейчас сам знаешь, какие объемы идут. Если только в начале лета что‑то получится.
– Давай нарисуем идеальную схему. Потом подумаем, как мы будем это делать, – нетерпеливо предложил Алексей.
Его энтузиазм был заразительным, и Сергей улыбнулся:
– Как скажешь. Только я начал бы с кладовок. И кладовщика. Давай нарисуем кладовщика? А то я заколебался по полдня искать детали и фурнитуру.
Алексей одобрительно кивнул.
– Идет. Спасибо, что согласился помочь. Я с самого начала понял, что могу на тебя рассчитывать во всех вопросах.
К двенадцати часам схема никогда не существовавшего в реальности идеального цеха была готова. Алексей собирал свои бумажки и карандаши. Наклонился под стол за упавшим ластиком и вынырнул оттуда с загадочным выражением лица.
– Тебя можно поздравить?
– Не понял, – честно ответил Сергей.
Алексей снова нырнул под стол и достал из пространства между столом и кроватью изящную заколку для волос в виде серебряной змейки:
– Девушка в гости заходила?
Ой, как хорошо, что ты нашел заколку. Не передашь её Саше?
– А, это. Да. Нет. Наверное, соседка из соседней комнаты уронила. За солью приходила, у нее закончилась.
Алексей покачал головой.
– Ты не выкидывай, отдай соседке. Такая заколка прилично стоит. У Сашки похожая есть, она на неё полмесяца карманные деньги копила.
Сергей постарался подавить очередной приступ паники и ответил как можно непринужденнее:
– Дорогая она, да? Не разбираюсь я в бабских штуках… Наверное, ей парень подарил. Не Саше. Не Саше, конечно же, соседке.
– Понятно, понятно, – Алексей улыбнулся. – Ты давай поосторожнее с соседками и их парнями.
– Как скажешь, – с облегчением ответил Сергей. – Ну ладно, завтра может на работе увидимся. Вы ведь тоже работаете?
– Работаем. До встречи!
Алексей ушел. Сергей запер за ним дверь, опустился на кровать и почувствовал, что вся футболка пропитана холодным потом.
10 января 2005 г.
– Как дела?
Сергей, за секунду до этого склонившийся над упаковочным столом, от неожиданности чуть не прострелил свою руку степлером.
Перед ним стояла Саша. Она в своей белой шубке и белых сапожках казалась абсолютно чуждой этому пыльному и грязному цеху.
– Т‑ты зачем пришла?
Саша улыбнулась.
– Вообще я пришла, чтобы пообедать с папой. Заодно решила заглянуть к тебе. А ты каждый раз будешь у меня это спрашивать?
– Ну…
– Ты что, боишься меня, Синицын? – весело спросила Саша.
– Не столько тебя, сколько твоих отца и брата, – честно ответил Сергей, и Саша расхохоталась.
– Не бойся, они у меня мирные.
Ну да, конечно. Очень, очень мирные и спокойные люди. Особенно брат…
– … В общем, я подумала и решила, что принимаю твое предложение. Давай дружить.
Дружить? Она серьезно?!
Сергей растерянно смотрел на Сашу, не зная, что ответить. Да, он сам предложил дружбу. Но тогда он был расстроен и не понимал, что говорит.
– Ну все, решили, мы друзья? Держи мой номер телефона, – Саша протянула ему сложенный вдвое тетрадный листок. – Позвони мне сегодня после пяти. Сходим куда‑нибудь вечером.
14 февраля 2005 г.
Злой и раздраженный Сан Саныч ходил по разгромленному цеху.
Игорь Николаевич наконец дал добро плану Алексея по организации новой системы хранения. Целый день все рабочие вместо того, чтобы выполнять свои прямые обязанности, были заняты сборкой огромных стеллажей, а также сортировкой и переносом материалов и готовых изделий.
Проходя мимо Сергея, Сан Саныч прошипел:
– Доволен, Синицын? Помог дружку макнуть меня лицом в грязь? Теперь он тут хозяйничать будет?
Сергей промолчал.
– Ну посмотрим, посмотрим. У меня бардак, значит, был, а у вас порядок будет. Ну‑ну. Молокососы, – и начальник цеха пошел дальше.
Сергей почувствовал раздражение. Он не разбирался и не хотел разбираться в сложных и запутанных взаимоотношениях между офисом и производством, и не понимал, почему нельзя спокойно работать вместо того, чтобы постоянно выяснять, кто больше прав. От захода на очередной круг размышлений о непроходимой тупости всего руководства Сергея отвлек звонок телефона. Саша предложила вечером покататься на коньках, и это сразу же направило мысли Сергея в более приятном направлении.
Уже через два часа он подошел ко входу на каток и увидел Сашу, одетую в яркую куртку. Сергей привычно поцеловал её в щеку и протянул раскрытую ладонь:
– Пойдем?
Саша вложила свою руку в его и шмыгнула носом:
– Холодно сегодня.
– Да, холодно.
– Может, в другой раз покатаемся? – предложила Саша.
– Ну… если хочешь, давай в другой раз, – стараясь скрыть разочарование, ответил Сергей. – Ты совсем замерзла, да? Давай хотя бы провожу тебя до дома.
– К тебе ближе. Я думала, мы можем у тебя посидеть.
– О-о-о… – глубокомысленно сказал Сергей.
– Если ты не против, конечно. Я не буду к тебе сильно приставать, честное слово. Я всё поняла про твои принципы. Секс до восемнадцати лет – это очень плохо, я повторила это десять раз и даже запомнила. Так что буду рада паре простых поцелуев, но и на них не настаиваю.
У Саши был настолько невинный вид, что на секунду Сергей даже поверил в её слова. Но потом снова вспомнил два предыдущих Сашиных прихода к нему в общежитие.
– Сашка, зачем ты это всё делаешь?
– Что делаю?
– Сводишь меня с ума, вот что. Я потом спать не могу.
– Не понимаю, о чём ты, – с довольной улыбкой сказала Саша.
Сергей знал, что она не отступит от своего плана. Он вздохнул и смирился с неизбежным.
– Хорошо, пойдем ко мне.
Они проскользнули в общежитие мимо спящего вахтера и, стараясь не попасться никому на глаза, прокрались в комнату Сергея, потом пили горячий чай из новых кружек и обсуждали новости последних дней. Саша оживленно – слишком оживленно – рассказывала что‑то о своих одноклассниках, когда Сергею вдруг стало не по себе.
– Почему ты решила сегодня посидеть у меня? – прервал он её рассказ.
Саша замолкла на полуслове. На ее лице появилось нечитаемое выражение, потом она снова улыбнулась.
– Серёжа, ну что за странный вопрос. Я соскучилась по тебе.
– Почему именно по праздникам?
– Что?
– Ты приходила сюда в Новый год, в Старый новый год, потом в День студентов, теперь вот в День влюбленных. Какая‑то странная закономерность, – чувствуя себя параноиком, сказал Сергей.
Саша нахмурилась, прикусив губу, и почти сразу звонко рассмеялась:
– Синицын, ну ты даешь. Нет никакой закономерности. Я даже не обращала внимания. И очень хорошо, что ты напомнил про День влюбленных, – промурлыкала Саша, села к нему на колени, обвила его шею руками, и Сергей зарылся лицом в её великолепные волосы. – Отпразднуем?
1 апреля 2005 г.
У Сергея было отвратительное настроение. Вот уже два дня Саша сбрасывала его звонки, прислала одно короткое сообщение «Поговорим при встрече», и Сергей никак не мог понять, что же он сделал не так, на что именно она обиделась. Поэтому никакого желания смеяться над первоапрельскими шутками коллег у него не было.
– Да‑да, очень смешно. Мог придумать что‑то поинтереснее, а то это на уровне «вся спина белая».
– Серёга, я серьезно. Нас с тобой сокращают, – повторил Руслан, худенький и невысокий лопоухий парнишка лет двадцати. Он совсем недавно начал работать на фабрике.
– Да‑да‑да…
– Сан Саныч сказал, что теперь мы работаем быстрее и столько упаковщиков не нужно. Мы с тобой лишние.
Сергей вдруг понял, что Руслан говорит серьёзно, и замер на пару секунд, пытаясь принять услышанное.
Меня увольняют. Меня увольняют из‑за того, что новая схема хранения товаров и материалов, которую мы придумали вместе с Алексеем, слишком хороша…
– Пожалуйста, скажи, что ты шутишь, – попросил Сергей.
– Нет.
В напряженном молчании они дошли до отдела кадров. Им дали ознакомиться под роспись с приказами о сокращении через две недели и о выплате двух окладов. Сергей никак не мог осознать, что это всё происходит на самом деле.
– Зайдите к директору, мальчики, он приказал. Прямо сейчас идите, – сочувствующе сказала им пожилая кадровичка.
Они прошли в приемную. Секретарь, ослепительная блондинка в ультра‑коротком мини, провела их в небольшой кабинет директора. Руслан, кажется, уже перестал расстраиваться из‑за предстоящего увольнения и с удовольствием поглядывал на длинные ноги девушки.
– Игорь Николаевич, к вам Валиев и Синицын.
– Пусть заходят.
Они встали около двери, потом, по приглашающему жесту Фролова, сели на стулья для посетителей перед его столом.
– Добрый день, спасибо, что нашли время ко мне зайти, – Игорь Николаевич вежливо улыбнулся. – Надолго я вас не задержу. Так как в данный момент в качестве упаковщиков вы больше не нужны, я распорядился вас сократить. Все полагающиеся по закону компенсации будут выплачены. Одновременно с этим я хотел бы вам предложить пойти учениками на линию распиловки. Виктору Михайловичу не хватает людей. Обучение полтора месяца, зарплата будет чуть меньше вашей нынешней, но если справитесь и перейдёте из учеников в рабочие, то прибавка будет около тридцати процентов. Что скажете?
Сергей и Руслан переглянулись.
– Мы согласны. То есть я согласен, – ответил Сергей.
– Я тоже, – поддержал Руслан.
– Хорошо, хорошо… – Фролов потянулся к двум тоненьким папкам, лежащим на краю стола, – только давайте немного побеседуем о ваших… хм… биографиях. Валиев, у тебя был привод в милицию в две тысячи втором году. Расскажи, за что?
– Я ээээ…
– Ты избил соседа, – подсказал ему Фролов. – Зачем ты это сделал?
– Так получилось, – угрюмо сказал Руслан.
– Я не считаю допустимым физическое насилие, особенно без причины. Надеюсь, за прошедшие три года ты немного повзрослел, и я никогда не услышу о том, что ты распускаешь руки. Договорились?
Руслан кивнул:
– Конечно, Игорь Николаевич. Такое не повторится.
– Хорошо, теперь Синицын… Валиев, ты можешь идти.
Фролов дождался, когда дверь за Русланом закроется, и только после этого снова заговорил:
– У тебя, Синицын, всё ещё интереснее.
– Возможно, и что? Для упаковщика всё было нормально, что сейчас… – ощетинился Сергей, но сник под тяжелым, почти презрительным взглядом Фролова.
– Ты родился в восемьдесят втором году в Новомосковске. Твоей матери было пятнадцать лет. Отец в свидетельстве о рождении не записан. Не слишком удачный старт.
– Почему вы собираете такую информацию? Какое отношение это имеет к работе? – снова не выдержал Сергей.
Фролов невесело усмехнулся, глядя в папку, и продолжил:
– Ты знаешь имя своего отца?
– Знаю, – с вызовом ответил Сергей.
– Назовешь?
Сергей хмыкнул.
– Я, конечно, не могу быть уверен на сто процентов, кто именно из двух ублюдков, изнасиловавших школьницу, был моим биологическим отцом, но судя по всему… – он очертил рукой круг около своего лица, – … тот, кого звали Рустам Камаев. В любом случае, они оба сдохли в тюрьме. Такой ответ вас устраивает?
– Когда тебе было двенадцать, твоя мать была лишена родительских прав, и тебя отправили в детдом, – сказал Фролов, игнорируя злость своего собеседника. – За что её лишили прав?
На этот вопрос Сергей не хотел отвечать. В конце концов, не так уж и сильно ему была нужна эта работа.
– Синицын, я жду, – надавил Фролов.
– Она пила и избивала меня, – сквозь зубы сказал Сергей. – Зачем вы спрашиваете? У вас же наверняка там всё написано.
– Написано, – согласился Фролов, – но гораздо больше информации можно получить не от напечатанных на бумаге слов, а задав вопрос, глядя человеку в глаза. Важно не то, что произошло в чьей‑то жизни, а как человек к этому относится. Будет он говорить правду или врать. Попытается приукрасить действительность или выложит всё как есть. Это гораздо важнее простых и скучных фактов. Ты согласен со мной?
– Нет.
– Хорошо, продолжим. В шестнадцать лет ты поступил в колледж, получил специальность, год отработал на Новомосковском заводе полимерных изделий. Потом был призван в армию, после армии начал жить в Коломне. Ты снимаешь здесь комнату в общежитии, хотя в Новомосковске у тебя в собственности полученная от города однокомнатная квартира. Почему?
– В той квартире живет моя мать. Свою она продала и пропила, мою не может. А я не могу жить с ней, – угрюмо сказал Сергей.
– Понятно. Учитывая твою наследственность, ещё один вопрос. Какое у тебя отношение к насилию и алкоголю?
Сергею не приходил в голову ни один ответ, который можно было бы озвучить в лицо директору, поэтому он промолчал.
– Ты не обижайся, Синицын. Говорю же, буквы на бумаге – это одно. А настоящая жизнь – совсем другое. Я хочу понять, что ты за человек.
– Так вы же заранее всё про меня решили, разве нет? – с горечью сказал Сергей. – Ну да, я очень плохой человек. Сын насильника и алкоголички. Можете уволить меня с чистой совестью.
Фролов покивал и снова перелистал страницы в тонкой папке.
– Алексей за тебя ручается.
– …что?
– Я изучал ваши дела дома, за ужином. И спросил у Алексея и Саши – ты ведь знаком с Сашей, это моя дочь…
Сергей вздрогнул и с отчаянием взглянул на Фролова.
Нет. Только не Саша. Она не должна об этом знать…
– … что они думают по этому поводу. Алексей сказал, что ручается за тебя.
Сергей напряженно ждал продолжения.
К чёрту Лёху. Саша. Ему нужно было знать, что сказала Саша.
Но Фролов остановился и внимательно на него смотрел.
– Ты хочешь что‑то спросить?
– Нет, – чувствуя себя полностью уничтоженным, прошептал Сергей.
– Хорошо. Так вот, Алексей за тебя ручается. Поэтому я посчитал возможным дать тебе шанс. Надеюсь, ты меня не подведешь. Извини за неприятную беседу, можешь идти работать.
Не разбирая дороги, Сергей рванул из директорского кабинета. Голова раскалывалась, живот свело судорогой, не хватало воздуха. Выбежав на улицу, он не пошел в цех, а забился в узкую щель между слепым торцом офисного здания и трехметровым забором, ограждающим территорию фабрики, там опустился на кучу какого‑то мусора и спрятал голову между коленями.
Вот оно. Вот оно, объяснение. Вот почему Саша так себя ведёт. Теперь она не хочет иметь с ним ничего общего.
Сергей не мог её за это винить.
Сейчас, совсем как в детстве, он мог только плакать из‑за своей никчемной и никому не нужной жизни.
2 апреля 2005 г.
Сергею снился сон. Хороший сон. Какие‑то ничего не значащие приятные картинки.
В реальность его вернул тихий звук поворачивающегося в замочной скважине ключа. И на него с новой силой обрушилась отступившая на время сна тоска. Мгновенно заболела голова. Он замычал и сел на кровати.
Дверь медленно открылась, и Саша – грустная, испуганная – зашла в комнату.
– Уже не спишь? – тихо спросила она.
– Как видишь. Ты пришла отдать ключ?
Саша покачала головой, заперла за собой дверь, прошла вперед и опустилась на пол рядом с кроватью, спрятав лицо.
– Я пришла сказать, что… нет, я не знаю, как это сказать…
– Давай скажу я, – прервал её Сергей, стараясь говорить как можно спокойнее. – Ты не готова выносить рядом с собой такого, как я. Поэтому сейчас мы расстанемся и договоримся при случайных встречах делать вид, что между нами ничего не было.
Саша уткнулась лбом в колени Сергея и зарыдала. Он утешающе погладил её по волосам, пытаясь запомнить ощущения на кончиках своих пальцев.
– Не плачь, милая. Так бывает. Ты скоро встретишь хорошего парня. Всё равно у нас не было будущего.
– Я тебя люблю, – сквозь слёзы сказала Саша. – Нет, прости, не люблю, я не умею любить, я не знаю, что я чувствую, но это ужасно… ужасно… почему ты мне не рассказал? Я такая жалкая… Я хочу тебе помочь, и не знаю как… Скажи, что мне сделать? Я всё для тебя сделаю…
– Что ты такое говоришь? – еще не веря в происходящее прошептал Сергей, и рывком поднял Сашу к себе. – Что ты…
Саша обхватила его лицо руками и прижалась солеными от слёз губами к его губам, не дав договорить, и это на самом деле было лучшим из всего, что она могла сделать.
25 июня 2005 г.
– … и всё хорошо, Серёга, всё лучше, чем хорошо, но я же знаю, что она совсем не подходит мне. Если я её покажу отцу, у него будет инфаркт, понимаешь?
Сергей и Алексей ехали на многострадальной десятке на какое‑то озеро, где, по слухам, с самого начала лета была очень хорошая рыбалка. По дороге Алексей, закончив довольно нудный рассказ о выборе новой удочки, внезапно начал говорить про свою знакомую. Видимо, эта тема его волновала гораздо сильнее.
Сергей уточнил:
– Почему инфаркт‑то сразу, что с ней не так?
– Во‑первых, она не нашего уровня. Она просто парикмахер. Во‑вторых, у неё ребёнок от первого…
У Алексея зазвонил телефон, он ответил, а Сергей отвернулся к окну, чувствуя, как у него горят уши.
Не нашего уровня? Просто парикмахер?
Как мило. Ну а он просто рабочий с не самой удачной биографией. Интересно, говорит ли Алексей так и про него: не нашего уровня?
Впрочем, стоило ли удивляться тому, что сын состоятельного отца считает себя выше простых работяг, не имеющих ни единого шанса хоть когда-то вылезти из нищеты? Странно, что Фролов ещё не запретил Алексею с ним общаться. Ну а если вдруг Игорь Николаевич узнает про отношения Сергея с Сашей, то этот день точно станет последним в его короткой и нелепой жизни.
Алексей закончил разговор по телефону, снова сосредоточился на дороге, но его пальцы нервно забарабанили по рулю. Сергей с любопытством повернул к нему голову и спросил:
– Проблемы?
– Не то что бы… Но придется кое‑куда заехать.
– Как скажешь, – согласился Сергей. – А что случилось?
– Сашка в кремле подралась с одноклассниками, просит приехать и забрать, – сердито ответил Алексей, разворачиваясь на пустой проселочной дороге.
Саша.
Подралась.
Саша?
– Может, ты имел в виду Артёма? – с надеждой уточнил Сергей.
– Нет.
Через двадцать минут Алексей припарковался практически вплотную к стене кремля. Почти сразу Сергей заметил Сашу, сидевшую на ступенях мостика через ров. Одной рукой она прикрывала глаз, другой прижимала к груди папку с большими листами бумаги. Сергей еле удержался от того, чтобы рвануть к ней первым. Пришлось дожидаться, пока Алексей неторопливо – слишком неторопливо – пойдет к сестре, и идти вслед за ним. Саша, к удивлению Сергея, не плакала. Увидев, что брат не один, она еле заметно улыбнулась и подмигнула. Алексей небрежно погладил Сашу по голове, рассмотрел синяк под глазом, вздохнул, потом забрал у неё бумагу, подобрал с земли её рюкзак и кивнул на машину:
– Пошли?
Казалось, лишние слова им и не нужны, настолько хорошо они понимали друг друга. Сергей ощутил легкую зависть. Он не знал, не понимал, какими могут быть отношения в благополучной семье, и, глядя на Фроловых, начинал всё сильнее жалеть об этом.
После того, как все сели в машину, Алексей задумчиво оглядел притихшую на заднем сиденье сестру и сказал:
– Серёга, сегодня, наверное, совсем не выйдет порыбачить, извини. Давай подвезу тебя до общаги.
Сергей не успел ответить, его перебила Саша:
– Я вам помешала?
– Саша, это ерунда, всё нормально… – улыбнулся Сергей, оборачиваясь и по привычке протягивая свою руку к её, но остановился, увидев расширившиеся глаза девушки.
Алексей озадаченно поднял брови. Скорее всего он заметил движение Сергея и хотел что‑то спросить, но тут Саша быстро выпалила:
– Лёша, я хочу арбуз.
– Сейчас плохие арбузы, ты же знаешь, – неодобрительно ответил Алексей.
– Ну пожалуйста… Давай купим арбуз и поедем на речку, – жалобно сказала Саша.
Они несколько секунд смотрели друг на друга.
Алексей сдался.
– Хорошо, – пробормотал он себе под нос и отвернулся, – куплю тебе арбуз. Серёга, если хочешь, давай с нами.
Сергей торопливо кивнул.
Алексей завез Сашу домой, чтобы она умылась, переоделась и попробовала хоть что‑то сделать со своим лицом. Из дома за старшими увязался Артём. Алексей, извиняясь, ещё раз предложил отвезти Сергея в общежитие, но он отказался. Ему не хотелось терять возможность провести день в обществе Саши, и даже присутствие надоедливого и шумного Артёма не портило ему настроение.
На реку они приехали уже ближе к обеду. Алексей ушел плавать. Артём, обидевшийся из‑за какого‑то пустяка на Сашу, ушел дальше вдоль берега и уселся на поваленное дерево. Саша расстелила клеёнку, разложила на ней одноразовые тарелки и попыталась разрезать большой арбуз. Сергей посмотрел на неё, снова ужасаясь огромному, на пол‑лица, синяку, и со вздохом забрал нож.
Она перехватила его взгляд и улыбнулась:
– Что такое?
– Ничего, просто ты красивая. Синяк, конечно, страшный… Но всё равно красивая. Как так вышло, что ты подралась? – спросил Сергей, разделяя арбуз на две половины.
Саша рассмеялась:
– Потому что они придурки.
– Покажи мне их.
– Зачем? – с веселым любопытством спросила Саша. – Пойдешь за меня мстить?
– Почему бы и нет?
– Не стоит, я первая начала, и им досталось больше.
Сергей недоверчиво на неё посмотрел.
– Шесть лет в кикбоксинге, – самодовольно пояснила Саша. – Не понимаю, что тебя удивляет.
– О… Ладно. А почему?
Саша слегка покраснела:
– Не будешь смеяться?
– Не буду, – пообещал Сергей.
– Они увидели, как я рисую, и сказали, что я рисую плохо. Ну вот и… получили.
– Я и не знал, что ты рисуешь. Покажешь мне?
Саша покраснела ещё сильнее, кивнула и пошла к машине брата. Вернулась и протянула плотные листы:
– Смотри. Но если плохо, то не говори.
Сергей вытер салфетками липкие руки и начал рассматривать Сашины наброски. Он мало что понимал в рисовании, но на его неискушенный взгляд они были прекрасны. Цветок, дерево, церковь, кот, девочка с шариком – всё казалось немного волшебным и полным необъяснимого очарования.
