Кэти Свит
Папа для потеряшек

Глава 5. Макар

– Макс, твоим удалось найти информацию по Ольге Торковской? – интересуюсь у некоего рода коллеги, сидя в кафе.

Максим Майоров отвечает за безопасность офисного комплекса, где мы расположились. Он классный спец и мой старый знакомый, мы в одном взводе служили, а после армии разъехались кто куда.

Макс приехал в этот небольшой городок, я же пошел по совершенно иной дорожке. И если бы не братья Торковские, то уже не было бы меня.

– Мы еще работаем над этим.– Майоров делает глоток кофе и задумчиво смотрит на часы. Стучит по ним, те встали.

– Торопишься? – показываю время на своих. Я немного удивлен, но вида не показываю.

Мы договаривались выпить кофе и все обсудить, а на это требуется время. Очень странно, что Макс собирается уходить.

– Саня Стрелецкий обещал подойти к часу, – кидает взгляд за мою спину. – А вот и он, – приподнимается, пожимает другу руку.

В отличие от Майорова, со Стрелецким я познакомился относительно недавно. Но тут же понял: парень —настоящий спец.

– Здорово, – приветствуем друг друга. Алекс берет свободный стул из-за соседнего столика, пододвигает, присаживается напротив.

– Информация есть? – с ходу спрашивает Макс.

– Есть! – отвечает, доставая из рюкзака папку. Кладет ее на стол.

– Охренеть! У тебя получилось? – удивляется Майоров. Мне не терпится скорее узнать, что же про Ольгу нашли.

– Чехову спасибо скажи! – ухмыляется. – Тот любого из-под земли достанет!

– Ну да.– Макс откидывается на стул. – Антон крут.

Я понимаю, что они обсуждают своего общего знакомого, которого я лично даже не видел. Однако имя Антон Чехов мне кого-то напоминает. Явно не писателя, кого-то еще, но как я ни пытаюсь напрячь память и вспомнить, ничего не выходит.

– Держи.– Алекс протягивает мне папку с документами. – Я отойду, – кивает на стойку. – Если Тоня узнает, что я был у Забавы и не привез им с детворой пирожков, она меня четвертует!

– Неудивительно, – ухмыляется Майоров. – Особенно зная, кто ее брат.

– Ну тебя, – беззлобно отмахивается Алекс, отходит в сторону стойки с выпечкой и кассой.

– Кто? – Мне становится интересно.

– Тоха Чехов, – улыбаясь отвечает Максим.

Видимо, мои мысли по этому поводу ярко написаны на лице. Потому что Майоров начинает смеяться.

– Там все сложно, – отвечает предвещая мой вопрос. – Поверь, если бы Антоха знал, что они замутили, то кастрировал бы Санька.

– Но поскольку все выяснилось, когда у Тони от меня было уже двое детей, то кастрировать было поздно.– Стрелецкий ставит кружку с капучино на стол.

– Что-то я не вижу горы пирожков, – не унимается Макс.

– Прикинь, Забава в больнице, – ошарашивает новостью Алекс. Удивленно смотрю на него. Я утром видел Марка, все было в порядке.

– Надеюсь, ничего серьезного, – озвучивает мои мысли Максим. Закончу все здесь и зайду к Ермолаеву, пусть колется, что у него с невестой случилось.

– Ты уже прочитал? – Алекс кивает на папку, что держу в руках.

– К себе вернусь сначала.– Изучать подобного рода информацию предпочитаю в спокойной обстановке, без суеты и спешки. Я слишком долго ждал. Еще немного подожду.

– Обрати внимание на личность ее жениха, – говорит Стрелецкий. – Весьма скользкий тип.

– Жениха? – Оля замуж собралась? Как интересно…

– Свадьба через полтора месяца .– Алекс обозначает сроки. – Так что я бы на твоем месте поторопился.

– Потороплюсь, – ухмыляюсь, предвкушая реакцию Оли на нашу скорую встречу. – Торковским не говорите о том, что выяснили, – прошу парней.

– Я не собираюсь влезать в ваши семейные разборки, – умывает руки Майоров.

– Дава и Тор не дураки. Они прекрасно понимают, что ты найдешь Ольгу.– Стрелецкий смотрит на вход в кафе. – А вот и Давид. Легок на помине.

Поворачиваюсь и вижу друга. Он кивает нам в знак приветствия, говорит что-то Вике и направляется в нашу сторону.

– Обедаете? – внимательно смотрит на нашу компашку. Дава не дурак, прекрасно понимает, для чего мы все собрались.

– Что ж нам еще делать? – ухмыляется Майоров. – Заработались. Проголодались.

– Оно и видно.– Торковский не отрывает взгляда от папки, что лежит на столе. – А это, должно быть, меню? – тянет к ней свои руки. Я в последний момент успеваю столь ценную улику убрать.

– Это конфиденциальная информация, – отрезаю.

– Да ладно? – выгибает бровь. Он обо всем догадался.

– Именно, – сверлим друг друга свирепыми взглядами.

– Отойдем, – показывает чуть в сторону,– поговорим?

Обстановка накаляется с каждой секундой. Дава не в восторге от того, что я в курсе про Олю, а я уже начинаю жалеть, что не успел прочитать принесенный Алексом материал.

– Добрый день.– К нам подходит Вика. Она, сама того не зная, спасает ситуацию. – К вам можно? – улыбается.

– Конечно, можно! – Майоров поднимается, двигает стул так, чтобы Вика и Давид могли сесть.

Я быстро допиваю кофе, прощаюсь с друзьями и спешу убраться отсюда как можно быстрее. Мне нужно успеть прочитать все до того, как ко мне в кабинет ввалится Дава. Он не успокоится, пока не вынесет мне мозг.

Выхожу из булочной Забавы, спешу в офис, но в самый последний момент сворачиваю на парковку. Сажусь в свое авто, трогаю с места.

Пусть Давид переворачивает весь город! Мне пофиг! Нечего было скрывать Олю и детей от меня!

Останавливаюсь на первом светофоре, открываю папку, оттуда падают фотографии. Поднимаю, присматриваюсь. Дочки… У меня две прелестные дочери!

Мои хорошие… Не могу отвести глаз от своих принцесс.

Сзади сигналит стоящая за мной машина, на светофоре зеленый. Откладываю фото в сторону и давлю на газ.

Олечка, ты замуж собралась? За говнюка последнего? Можешь даже не пытаться! Я не позволю тебе совершить самую ужасную ошибку в своей жизни. Ни один гад и близко не подойдет к моим дочерям!

Нахожу адрес, читаю. Губы расплываются в довольной улыбке.

Да ладно?! Я и подумать не мог, что все окажется настолько легко!

Давлю на газ. Ускоряюсь.

Сотовый разрывается от звонков.

Глава 6. Оля

– Не хочу! Не буду! – топает ножкой Алиса, откидывая куртку в сторону. Я терпеливо ее поднимаю с пола.

– Нужно одеваться, – обращаюсь к дочери. – За нами скоро приедут.

Но малышка не отступает. Она скрещивает руки на груди и отворачивается в сторону. Обиделась, не смотрит на меня.

Растить дочерей без отца тяжело, и, если честно, я еле справляюсь. Если бы не помощь мамы, то не представляю, что было с нами сейчас. Работа, кружки, детский сад, болезни… Проблемы наваливаются и нарастают, как снежный ком. В одиночку не разобрать.

Мама в первые месяцы после родов приехала ко мне на помощь, затем братья купили ей квартиру в соседнем подъезде, и она осталась жить здесь. Мы вместе занимаемся девочками, но живем врозь.

Олеся и Алиса —замечательные, добрые малышки. Но как упрутся, так хоть вой. С места не сдвинуть и не переубедить. Эх…

Был бы у них отец, все могло быть иначе. Но увы и ах, его нет.

Макар оказался самым последним козлиной, а Ипполита девочки не принимают. И что с этим делать, я просто не представляю.

Подхожу ближе к доченьке, смотрю на нее сверху вниз и вздыхаю. Иногда договориться с девочками становится просто нереально тяжело.

Две маленькие упрямые барашки. Как в голову втемяшится что-то, так вовсе труба.

– Принцесса моя, – присаживаюсь так, чтобы наши глаза оказались на одном уровне. Вочередной раз хочу до нее достучаться: мой будущий муж малышкам вовсе не враг.

– Ипполит очень ждет нас в гости. У него много игрушек, – пытаюсь уговоритьмалышку. – Даже крокодил есть, – заговорщицки подмигиваю.

– Не хочу! – продолжает упираться. По глазам вижу, что скоро расплачется.

Раздражение так и рвется наружу, но я старательно сдерживаю его. Срываться на детях нельзя.

Держать себя в руках очень непросто. Особенно после сложного рабочего дня и впреддверии важного разговора со Смоленским.

Я долго думала и поняла, что свадьбу нужно будет перенести. Не лежит у меня душа к поспешному браку.

За последнее время вокруг нас слишком много странных совпадений иглупых нестыковок. И если раньше я все сбрасывала со счетов, ведь всякое можетслучиться, то наша последняя встреча в торговом центре на многое мне открылаглаза.

Ипполит врет. Причем давно и очень складно.

Я не верю, что тогда с ним была сестра. Это кто-то такой, кого я не должна видеть ипро кого не должна была узнать.

На ум приходит только одно, если честно.

– Я тоже не хочу никуда ехать.– Олеся печально вздыхает, смотрит на меня с мольбой. – Мамочка, давай другого папу найдем. Нам не нужен папа Полит.

От слов дочерей сердце сжимается, а в горле образуется ком.

– Оль, оставь их со мной.– В разговор вмешивается мама, выходя из детской.– Нечего девочек к Смоленскому тащить, – говорит с пренебрежением.

Мама тоже не нравятся мои отношения с Ипполитом. Она утверждает, что он гнилой человек.

– Мам, – снова вздыхаю. Рядом с ней скрывать раздражение получается еще хуже.– Они ведь должны привыкать.

– Они ничего никому не должны, – подходит ближе и как бы ненароком закрывает малышек собой. – Это ты должна, Оль, – говорит еле слышно. – Любить и заботиться о них.

– Что я и делаю, – шиплю на нее.

– Можно с бабушкой остаться, – принимаются верещать с обеих сторон. – Пожалуйста! Ну, пожалуйста!

Закатываю глаза.

А-а-а-а! Да что же это такое?! Все против меня.

– Раздевайтесь, – сдаюсь. – Останемся дома.

Квартиру наполняет счастливый детский визг.

Малышки наперегонки скидывают с себя сапоги, снимают теплые кофты и брюки, бегут в комнату и закрывают дверь.

– Оля, не нужен тебе Смоленский. Поверь мне, – настаивает мама. – Зря за него замуж собралась.

– Мы уже неоднократно обсуждали это, – цежу сквозь стиснутые зубы. – Выйти замуж за Ипполита не худший вариант, – бросаю на нее многозначительный взгляд. – Согласись.

– Но и не лучший, – парирует с улыбкой, отчего завожусь еще сильнее.

– Давай прекратим этот бессмысленный спор, – прошу ее. – Я уже взрослая. Разберусь.

Обхожу маму стороной. Иду на кухню, хочу заварить себе чай и немного подумать. Как ни крути, но мама и девочки не просто так бастуют. Может быть, все же я не права.

Мама идет следом за мной.

– Ты братьям о нем говорила?– не успокаивается.

– Нет, – отвечаю коротко. Ну не хочу я это все сейчас обсуждать!

Делаю глубокий вдох пытаясь немного успокоиться и взять себя в руки. Понимаю, что мама хочет как лучше и она не со зла. Но блин! Бесит!

– Оль, – вновь начинает.

– Не надо! – прошу ее, выставляя руки вперед. – Мам, я сама разберусь, – пауза. – Пожалуйста, не лезь!

Она смотрит на меня не моргая, молча вздыхает, разворачивается и выходит из кухни. Сажусь на стул, ставлю на стол локти и опускаю голову. Как же я от всего этого устала. Как же хочется, чтобы меня оставили в покое!

Телефон звонит. Достаю его из кармана, не глядя принимаю вызов. Мне не нужно смотреть на экран, чтобы знать, кто звонит.

Ипполит. Он приехал. И будет просить спуститься.

– Сейчас спущусь, – говорю обреченно.

– Ты всегда так отвечаешь, когда звонят с незнакомого номера? – В динамике раздается знакомый до боли голос. Сердце пропускает удар.

– Мак? – произношу на выдохе.

– Ты ждала кого-то другого? – слышу усмешку. Внутри все начинает дрожать. – Спускайся. Поговорим.

Глава 7. Макар

Въезжаю в свой старый двор. Сердце слишком быстро стучит в груди, каждый сантиметр пространства пронизан ворохом воспоминаний.

Торковские проявили чудеса изобретательности, спрятав Олю здесь. Ведь знали, что я даже никогда бы не подумал искать ее под своим носом.

Заворачиваю за угол дома, останавливаюсь напротив подъезда. Ох, сколько всего было пережито здесь!

Выхожу из авто, закуриваю. Мне нужно хоть немного успокоить расшатанные нервы, я не хочу показывать Оле свой гнев.

А ведь я зол! И очень сильно.

Хрен с ним, на звание лучшего отца я не претендую. Но можно же было сказать, что беременна. Я хоть и сволочь, но не настолько, чтобы бросить собственных детей.

Да, после гибели жены я потерял ориентир, связался с опасными людьми и чуть жизни из-за этого не лишился. Новость о том, что у меня есть дети, заставила выкарабкаться из той ямы, в которой я оказался, и позволила дальше жить.

Но блин! Этого всего могло просто не быть! Оле нужно было просто сказать мне о детях.

Делаю глубокую затяжку, дым встает в горле колом. Приходится прокашляться, лишь после этого начинаю нормально дышать.

Вместо успокоения получаю еще большее раздражение. В сердцах выкидываю практически целую сигарету в урну. Не курил и не нужно начинать, бросить слишком сложно, а проблем со здоровьем и вовсе не оберешься.

Смотрю на горящие окна в доме. Отсчитываю этажи, пытаюсь понять, где Олино окно.

Мне приходится напрячь память, чтобы это выяснить. Накатывают воспоминания…

Рядом со мной раздается собачий лай. Поворачиваю голову и вижу, как мальчонка лет десяти пытается удержать здорового пса, а тот так и норовит сигануть за пробегающей мимо кошкой.

Каким местом думают родители, отпуская детей с крупной собакой на улицу одних? При всем своем желании ребенок не сможет остановить пса при необходимости.

К ребенку подбегает отец. Рявкает на псину, забирает у ребенка поводок, и во дворе тут же наступает порядок.

Мужчина хвалит сына, треплет по голове, затем приобнимает, и они вместе идут по направлению к соседскому дому.

Ловлю себя на мысли, что тоже так хочу.

Провожаю отца и сына взглядом. Возвращаюсь в машину.

На сотовом масса пропущенных от Давида и Тора. Должно быть, парни вне себя от бешенства, и я их отлично понимаю. Дава снова звонит.

– Слушаю, – поднимаю трубку.

– Мак! – рявкает друг. – Только попробуй к ней приблизиться! Укатаю! – Он нереально зол.

– Поздно, – произношу с едкой усмешкой. Оле не спрятаться от меня. – Я уже приехал.

– Ты охренел? – В голосе Давида неверие и шок. Представляю, как он места себе не находит, и от этого на душе становится еще слаще.

Нефиг было столько времени прятать от меня сестру и моих детей! Я не намерен оставаться в стороне и собирать по крупицам сведения об их жизни!

– Это ты охренел, когда отказался говорить адрес! Я из-под земли ее достану! Слышишь? Мои дети узнают, КТО их настоящий отец! – перестаю сдерживаться. Меня несет.

С одной стороны, пусть лучше я вылью все накопленное дерьмо на лучшего друга.

– Да блин! Ты не понимаешь! – рычит Дава. – Оля сама сбежит от тебя! Как только моя сестра поймет, что ты замаячил на горизонте, она тут же ноги сделает. Думаешь, я не прав?

– Кто ж ей позволит, – усмехаюсь. – Не переживай, друг. Оля в надежных руках.

Только произнеся мысли вслух я понимаю, насколько они правдивы. Торковская может пытаться удрать от меня, сколько захочет.Отыскав девушку с такими усилиями, я не готов ее вновь потерять.

– Номер есть? – Давид сдается. Друг понял: я принял решение и больше не отступлю. – Или ты сразу в квартиру собираешься вламываться?

– Есть, – кручу перед глазами одиннадцать цифр. Мне даже не нужно напрягать память, чтобы их запомнить. И без того запоминаются легко.

– Ну ты даешь, – произносит с ухмылкой. Злость у него, как и у меня, прошла.

– Что именно? – Мне становится интересно.

– Что-то ты ее слишком долго искал, – выдает то, после чего вновь хочу его треснуть.

– Ты вконец охренел! – Блин! Пусть радуется, что находится на расстоянии. Прибить его мало за подобные фокусы. —Намеренно спрятал ее в старом дворе? – спрашиваю уже немного остыв.

– Она сама так решила, – отвечает уклончиво.

Мда… Зашибись!

– Ладно, фиг с тобой. Живи, – усмехаюсь.

– На этой неделе в офисе можешь не появляться, – говорит уже более добродушно. Еще немного —и начнет надо мной стебаться. Не друг, а самый настоящий гад! – Олю не трогать! Иначе без трогалки останешься! Все понятно?!

– Конечно-конечно, – начинаю ржать.

Один раз уже тронул. Правда, не помню об этом.

Жаль.

Прощаюсь с Давидом, завершаю вызов. Смотрю на написанные на бумаге цифры и кручу в руках телефон.

Пора звонить. Хватит тянуть кота за причинное место. Пора возвращаться в жизнь Оли и знакомиться с дочерьми.

Набираю уже выученный наизусть номер, готовлюсь к длительному ожиданию, но не тут-то было.

– Сейчас спущусь.– В динамике раздается уставший до невозможности голос.

Хм… Интересно, и кто же нас до подобного состояния довел?

– Ты всегда так отвечаешь, когда звонят с незнакомого номера? – ухмыляюсь. Сдержать едкую улыбку не получается.

– Мак? – шепчет ошарашенно. Я даже на расстоянии чувствую, как сильно она удивлена.

Уверен, сделала шаг назад и схватилась рукой за стену, чтобы удержать равновесие. Оля всегда была впечатлительнее, чем мы все.

– Ты ждала кого-то другого? – Сарказм так и прет из меня. Не удержаться. Да нужно ли? Я не ангел и не собираюсь им казаться, пусть уж получает, что есть. – Спускайся. Поговорим.

– Я занята.– Оля тут же пытается избежать разговора. Как все знакомо… Словно в прошлое попал.

– Зато я свободен, – предупреждаю. – Не выйдешь на улицу через пять минут, сам поднимусь!

Глава 8. Макар

Смотрю на часы. Уже прошло четыре минуты, а Оли по-прежнему нет.

Зараза! Ведь знает же, что я приду!

Нетерпение перекрывается недовольством. Мне приходится вспоминать все, чему я учился на тренингах по управлению гневом, ибо сдерживать наступающую ярость сложно просто трындец!

Оля, не усложняй никому из нас жизнь и просто спустись. Спокойно поговорим и разойдемся. Если же я поднимусь, то нафиг квартиру всю разнесу.

Сдержаться не получится, я ж не железный.

Только вот, судя по всему, Оленька появляться у меня на глазах не желает. Отлично, блин! Пофиг! Сам поднимусь.

Пусть потом не верещит. Я давал ей шанс нормально поговорить.

Выхожу из авто, широким шагом направляюсь в сторону подъезда. Дергаю дверь, чтобы открыть, но в этот момент звучит сигнал домофона. Дверь распахивается, и Оля со всего размаху утыкается мне прямо в грудь.

– Ой, – отскакивает назад. – Извините, – говорит машинально. Внутри рождается давно позабытое чувство. Оно просыпается исключительно рядом с ней.

Смотрю на стоящую передо мной девушку. Дыхание перехватывает. Красивая…

– Ты решила со мной общаться на «вы»? – не могу сдержать колкость.

Я всю жизнь подтрунивал над девчонкой, а она реагировала на каждый мой выпад. Краснела, стеснялась, избегала встречи, а потом мы так или иначе снова встречались, и все начиналось сначала.

Так и на этот раз.

Мы не виделись несколько лет, а между нами ничего не поменялось. Чувства остались все те же. Мне так и хочется ее укусить.

Оля поднимает голову, встречается со мной взглядом. В ее глазах читаются страх и гнев. Делает шаг назад, нога попадает на металлическую перегородку дверного проема и подворачивается. Девушка летит вниз.

Кидаюсь вперед, реакция у меня молниеносная, оттачивалась много лет. Успеваю подхватить ее буквально в сантиметре от пола. Обхватываю руками за талию и придерживаю затылок, чтобы не ударилась головой. Прижимаю к себе.

Хрупкая. Аккуратная. Миниатюрная. В своей легонькой курточке Оля, словно кукла, стройна.

Снова свербит в груди. Вновь накатывают воспоминания…

Не успеваю в них погрузиться, как щеку пронизывает острая боль. Охреневаю, брови подлетают наверх.

– Сволочь! Гад! Ублюдок! – Нежной и ласковой девочки след простыл. Не успев подняться на ноги, Оля кидается на меня. – Ненавижу тебя! Ненавижу! – кричит на весь двор.

– Вот и поговорили, – негромко произношу. Я пока пребываю немного в шоке от ее поведения. Вообще не готов был к подобному.

Торковская всегда была острой на язык, но не истеричкой. А сейчас она ведет себя явно не как всегда.

– Убирайся отсюда! – вновь пытается кинуться на меня.

– Воу-воу, полегче! – обращаюсь к ее здравому смыслу, но Оля за гневом не слышит меня.

Она превратилась в мегеру, что так и норовит выцарапать мне глаза или ударить как можно больнее. Того и гляди пинаться начнет.

Твою бы энергию, да в другое русло… Ох, там был бы настоящий огонь!

Хватаю Олю за руки, не позволяю ей расцарапать свое лицо. Мне еще на работу ходить, и светить разукрашенным фейсом нет никакого желания. Представляю, как будут глумиться Макс и Дава, если Оля все же доберется до меня своими острыми коготками.

Единственное, что я позволю себе расцарапать, так это спину. И только потому, что лежащей подо мной девушке будет несказанно хорошо.

Кажется, однажды мы это уже проходили. Жаль, что я толком ничего не помню про ту ночь. Зато помнит она.

Вытаскиваю брыкающуюся девушку на улицу, применяя силу, веду к своему авто и запихиваю в салон. Сам залезаю следом.

– Ненавижу тебя! – шипит разъяренной кошкой. Вновь пытается пощечину влепить. Опережая удар, перехватываю занесенную ладонь, подношу к губам, но не целую. Просто держу и смотрю Оле в глаза.

Она вся пылает от гнева.

– Это мы уже слышали, – держу ее руки в своих. Опускаю, но не отпускаю. Так будет безопаснее для каждого из нас.

– Отпусти, – дергает кисть, пытаясь вырваться. Не позволяю.

– Чтобы ты в меня чем-нибудь зарядила? – вопросительно выгибаю бровь, ухмыляюсь.

Оля недобро щурится.

– О, это я с удовольствием! – не скрывает свою злость. – Жаль, нечем, – осматривает автомобильный салон.

Девушка задерживает взгляд на стаканчике с еще не остывшим кофе, что стоит в подстаканнике. На заправке купил по дороге.

Губы расплываются в довольную ухмылку. В глазах появляется азарт.

Я прекрасно вижу ход ее мыслей.

– Не стоит этого делать, – предупреждаю.

– А то что? – поворачивается ко мне, смотрит провокационно.

– По жопе надаю, – говорю открыто и прямо. – Мы уже это как-то проходили. Не раз, – напоминаю бурное прошлое. – Повторить хочешь? – говорю совершенно серьезно.

Оля краснеет. Приходит в себя.

Все-таки совместные воспоминания —хорошая вещь. Особенно когда есть что вспомнить.

Жаль, только нашу ночь помню урывками. Но зато какие это урывки… М-м-м!

– Что тебе нужно? – спрашивает уже совсем иным тоном. Запал и ненависть испарились, как и не бывало. На их место пришла вселенская боль.

Оля поняла, что я не шучу и со мной ругаться нет смысла. Я не изменился. Если уж что-то решил, то будет так, как говорю.

– Сама как думаешь? – не свожу с нее взгляд. Хочу услышать правду про дочерей от нее самой. Для меня это важно.

– Ты не посмеешь! – ахает. Голос дрожит.

– Проверим? – вопросительно выгибаю бровь. – Я весь в ожидании, – не свожу с девушки взгляд. Ее глаза становятся огромными от ужаса. – Говори.

Молчит. Я тоже.

Безотрывно смотрим друг на друга. Между нами происходит молчаливый диалог, и это хорошо, что мы не произносим ни звука. Иначе перья и пух полетят.

Обстановка вокруг нас накаляется до предела. Если протянуть руку, то можно почувствовать пульсацию в воздухе. Искры летят.

– Ну так что? – сверлю ее взглядом. – Ты скажешь мне правду? Или мне начинать тебя пытать?

– Ты не посмеешь, – шепчет отшатываясь. Не отпускаю.

– Давай проверим, – рычу напирая на нее. Дрожит. – Ты посмела скрыть моих детей и ждешь, что я тебя по головке поглажу? – нависаю над Олей. Она вжимается в сидение, дышит через раз. – Ну?! – рычу. Ярость клубится. Сдерживаться не выходит, эмоции оказываются сильнее.

Мимо нас проезжает машина. Останавливается напротив подъезда. Красные фары горят, освещая салон.

Боковым зрением замечаю, как из тачки выходит мужчина, поправляет куртку. Но его личность меня не интересует, я в Оле весь.

– Ипполит, – шепчет Торковская,глядя мне за спину. Вжимается в спинку так, чтобы подъехавший не заметил ее.

– Кто? – хмурюсь. Свожу вместе брови. Поворачиваю голову, следуя за испуганным взглядом девушки, вижу недовольную рожу старого знакомого. Он стоит, облокотившись на авто, и кому-то яростно пытается дозвониться.

У меня рядом с бедром вибрирует телефон.

– Ты издеваешься? – не скрываю своего раздражения. – Ты хоть знаешь, кто это такой?!

– Ипполит Смоленский, – заявляет, горделиво приподнимая подбородок. Во взгляде бушует самый настоящий ураган. – Мой будущий муж!