Кара Линн
Останься
В едва различимом свете луны, пробивавшемся в мутное окно, его крепкий торс, обтянутый тонкой бельевой майкой, казался еще массивнее. И, не знаю… Привлекательнее, что ли. Я словила себя на непотребных мыслях, шепотом выругала, и вновь попыталась уснуть. Мне было то жарко, то холодно. Я укутывалась одеялом до самой шеи, а затем скидывала его с себя. И как бы невзначай вминалась то бедрами, то грудью в своего спасителя.
– Спи уже. Пока не выставил за двери, – сонно пробурчал он, когда в очередной раз моя костлявая коленка уперлась в самый низ его живота.
А затем неприветливый хозяин лесной хижины перевернулся на другой бок, оставив меня почему-то страшно раздосадованной и обиженной на весь мир.
«Даже не попытался меня соблазнить. Сидит тут один, в лесу, без женщин и развлечений. Может уже как пару лет… А то и все пять… Все ясно с ним».
Я с удовлетворением окрестила в своих мыслях нерадивого спасителя гомосексуалистом, а затем, отомщенная и довольная, начала погружаться в оковы сна.
Глава 3
«Никто не придет тебя спасать»
В мое замутненное сознание ворвался грубый мужской голос.
…Я стояла на краю какого-то чудовищного обрыва, вокруг замер морозный сумрак. В лицо хлестал мокрый снег, кожу жгло от холода, было тяжело дышать…
– Ты меня слышишь?
Я обернулась. Огромный бурый медведь в нескольких метрах позади меня грозно махал передними лапами. На его взмокшую шерсть налипли хлопья снега.
«Прыгнуть в пропасть или быть растерзанной медведем?»
Почему-то мне не было страшно, я ощущала лишь смертельную, сильную усталость. Что быстрее убьет меня? Хотелось покончить со всем этим как можно скорее.
Я нагнулась вперед и заглянула в кромешный мрак пропасти под своими ногами. Снег белел и исчезал внизу, словно пожираемый чем-то незримым. Я снова обернулась и посмотрела назад. Медведь стоял на том же месте, рыча и размахивая лапами. В бледном свете когти его казались металлическими, белые зубы торчали из разинутой пасти. Теперь он показался мне еще больше.
Я развернулась и шагнула к нему навстречу. Всего пара шагов, и вот я уже прямо у его мохнатых, здоровенных лап.
– Ты слышишь?
…Как будто кто-то взывал ко мне откуда-то издалека, сквозь эту непроницаемую вьюгу. Но мне было все равно. Последний шаг.
Я падала прямо в медвежьи лапы. Мои ключицы уперлись в густую замерзшую шерсть, я даже ощутила биение огромного звериного сердца под его шкурой. Медведь взмахнул лапами изо всех сил…
– Отвали, я тебе сказал.
Я открыла глаза. Рядом на подушке светлела голова мужчины. Лицо его было раздраженным и даже немного озлобленным. Его колючая длинная борода впилась в мои щеки, нос и подбородок. Обеими ногами и руками я крепко обхватила его торс. Он силился высвободиться, но я держалась словно приклеенная.
– Проваливай.
Голос его звучал низко, хрипло и сердито, как будто медведь из моего сна внезапно перенесся в реальный мир. Я ослабила конечности. Мужчина с облегчением выдохнул, расправив плечи. Судя по всему, в порыве своих ночных кошмаров я впилась в него судорожным комком, разбудив его и прилично испугав.
Сейчас он смотрел прямо в мои глаза, все еще сонный, взлохмаченный. И как будто даже немного симпатичный. Но мои зародившиеся приятные впечатления тут же растворились в предрассветном воздухе хижины, когда он одним рывком отбросил меня от себя, шумно выдохнув.
– Нужно было постелить тебе на полу.
– Извини…
Диалог снова не заладился. Я чувствовала себя совершенно разбитой. Ночной сон не принес никакого облегчения, мои мускулы ныли и болели после вчерашнего потрясения и непривычной ходьбы по сугробам.
На пару мгновений мне стало очень одиноко, тоскливо и горько. Я даже подумала, что могла бы сейчас снова ринуться к своему спасителю, вновь обхватив его всеми конечностями, уткнуться в него лицом и рыдать часами напролет, орошая его бороду. Но ему бы это почти наверняка не понравилось.
Я поднялась с теплой постели, подавив желание разрыдаться. За окном уже светало, хорошо были заметны вечнозеленые кроны ненавистных елей. Снег перестал.
– Знаешь… Лучше бы ты меня не спасал… Вот правда…
Я отвернулась и стала одеваться. За спиной у меня все это время было тихо, я даже подумала, что мой неприветливый спаситель снова уснул. Нужно было решить, что мне делать дальше. Куда идти? Дома делать больше нечего…
– Я и не собирался, – неожиданно прогремел сиплый бас. – Я должен был покинуть хижину еще вчера утром, но снегопад вынудил меня отложить свои дела.
– Какое длинное предложение. Браво!
Я не смогла сдержать раздражения, тупой ярости, что клокотала внутри. Кажется, этот человек просто оказался не в том месте и не в то время. И я словно подсознательно решила сделать его объектом для всей той ненависти, что накопилась внутри меня после похорон дочери.
– Приготовь завтрак и собери свои вещи. Я ухожу через час.
Он встал с постели, потянулся и выпрямил обе руки в стороны.
«И правда, как медведь…»
– Слушаюсь и повинуюсь.
Я отвесила театральный поклон, а затем побрела к столу. Пока я отваривала картофель и тушила мясо в казане, мужчина спешно паковал свое барахло в большой, просто невероятных размеров рюкзак.
– Навсегда уходишь? – Не удержалась я.
Он немного повернул голову, окинув меня хмурым взглядом из-за плеча:
– Как сложится.
– А куда?
– Не много ли вопросов?
– Мне просто интересно.
– На работу.
– А-а-а-а… Да, ты же у нас этот… Ученый! Уважаемый в науке человек.
Я злобно хихикнула, и смешок получился до того едким и противным, что удивил даже меня саму.
– Сумасшедшая и неблагодарная самка.
Мужчина отвернулся и продолжил набивать свой рюкзак.
– Неблагодарная? – Удивленно переспросила я.
– Именно. Если бы не счастливый случай и не я, то тебя бы уже не было в живых.
– Может, я и не хотела быть спасенной. Может, я за тем сюда и пришла. – Высокомерно парировала я, сложив руки на груди.
Сейчас он бесил меня даже больше, чем вчера. Что он возомнил о себе? Настоящий рыцарь и спаситель, словно герой из дешевого боевика! Он просто оказался в подходящем месте и в подходящий момент. И не более того.
– Тогда можешь отправляться обратно. Больше тебя вытаскивать из сугроба будет некому.
– Я не знаю даже, смогу ли я забыть нашу душещипательную встречу. Кажется, у меня остались на ребрах следы от твоего ботинка. Мой благородный кавалер, могу ли я отплатить тебе за свое внезапное спасение?
– Собирай вещи.
Голос его звучал ровно и привычно, но мне показалось, что я уловила новые, странные и до этого момента незнакомые мне нотки. Может, он тоже терпеть меня не может с первой же секунды встречи?
– Как скажешь.
Я отошла от стола, так и не притронувшись к еде. Наспех оделась, побросала в свою тощую сумку немногочисленные пожитки, пригладила волосы… Ну и куда мне идти теперь? Вернуться к трассе? Или продолжать продираться через дебри леса, чтобы уж точно замерзнуть насмерть в следующую же ночь?
Мужчина, наконец, закончил свои сборы. Он надел на себя толстые, практически пуленепробиваемые штаны, черный вязаный свитер, а поверх него – широкую и длинную куртку. Накинул на одно плечо лямку рюкзака, немного присел, перенеся его вес на спину, затем продел руку во вторую.
– Я могу отвезти тебя к трассе, – словно через силу выдавил он.
Я поняла, что ему этого совсем не хотелось. Видимо, зачатки воспитания все же плескались где-то глубоко в его мозгу, под коротко остриженными волосами.
– Как мило.
Я не знала, стоило ли мне соглашаться. Допустим, отвезет он меня, а что дальше? Я и сама могу дойти до трассы, если захочу. Снег больше не валил с неба, ветер не завывал в верхушках сосен и елок.
– Ну, так?
– А далеко ли до горы Маталлар? – Внезапно выпалила я.
А почему бы и нет? Может быть, он подскажет мне, как быстро добраться в те края. Выглядит он достаточно одичалым для того, чтоб успеть досконально изучить здешние места.
– На кой черт тебе понадобился Маталлар?
Спаситель выглядел опешившим. Он разинул рот, приоткрыв большие красноватые губы, а его темно-серые глаза заметно округлились.
– Дела у меня там есть, – многозначительно ответила я.
– Какие, к черту, дела?
Он все смотрел мне в лицо, прямо в глаза. Мне стало неуютно. Какая ему вообще разница? Как будто только у него могут быть дела! И почему я вообще должна отчитываться перед этим бородатым амбалом?
– Не суй нос не в свой вопрос.
Я задрала голову повыше, демонстрируя максимальное презрение к своему собеседнику. И на всякий случай отступила на шаг назад, если вдруг мое поведение заденет его чувствительную деревенскую натуру. Ну, чтобы успеть выбежать за дверь.
Мужчина присвистнул. Он вдруг присел на краешек кровати, вытянув ноги вперед. А потом громко засмеялся. Какой же у него был омерзительный смех!
– Что смешного?
Он не отвечал, а только с ухмылкой продолжал на меня пялиться.
– Что тебя так веселит, я спрашиваю?
Кажется, мой голос прозвучал неожиданно резко и зло. Спаситель удивленно вздернул брови ко лбу, а потом снова засмеялся.
– До свидания. Спасибо за гостеприимство.
Я решила прервать этот театр абсурда. Нет смысла задерживаться в хижине горного простака, возомнившего себя великим деятелем науки. Пора убираться и идти своей дорогой.
Когда я резво юркнула в дверной проем, за моей спиной протяжно и уныло скрипнула дверь. Я бежала со всех ног по лесной чаще. Настолько быстро, насколько позволяли высокие сугробы. Сердце колотилось в груди, было тяжело дышать. Я мгновенно устала и выбилась из сил, но не замедлилась.
Уже через каких-то пару минут хижина моего спасителя скрылась где-то за спиной, увязнув в объятиях заснеженных деревьев. А я все бежала вперед, проваливаясь в снег, задыхаясь и глотая воздух, словно выброшенный на берег синий кит.
Не знаю, сколько длилось это безумие, но вскоре я очутилась на покрытой снегом трассе. На небе поднялось тусклое, вылинявшее солнце. Иней на проводах над моей головой задорно поблескивал и искрился.
Я кое-как отдышалась, а затем медленно побрела вперед. После бега с препятствиями мне все еще было жарко, так что мороз не беспокоил мое тело, и даже голые ноги, стыдливо высовывавшиеся из-под прорезей джинсов, не успели окоченеть.
Через минут десять справа замаячила заправка. Придорожное кафе под ее крышей приветливо манило своими огоньками и красочной вывеской. Я поняла, что чертовски проголодалась.
В кофейне было пусто, тихо и тепло. Я купила себе большую чашку эспрессо, шоколадный пончик и сэндвич с сыром. Села у окна, со вздохом облегчения вытянула промокшие ноги под столом. Конечно, мои стопы оказались по щиколотку в снегу практически сразу, как я выбежала из хижины. И теперь в ботинках противно хлюпала вода.
Я слушала негромкую музыку, доносящуюся из колонок над моей головой, где-то сбоку звякал стаканами молодой бармен. Я уже доела свой завтрак и допила кофе, когда к заправке подкатил большой черный внедорожник. Несколько секунд я бездумно таращилась на него, а затем отвернулась, вперившись взглядом в пустую чашку.
Что же мне теперь делать?.. Я не хочу возвращаться домой. Только не это, нет!
– Привет.
Я вздрогнула. Сверху над моей головой мелькнула тень, а затем на пустующее место напротив свалился… Господи, да! Это был он.
– Что… Какого…
– Ты так и не сказала, зачем тебе в Маталлар.
Он спокойно, как ни в чем не бывало, прихлебывал кофе из чашки, восседая за столом. Его длинные ноги не умещались под столешницей, так что он раздвинул их и вытянул вперед, опираясь коленями в мои бедра.
– Ты что, следил за мной? – Прошипела я.
Возмущение сдавило мою грудь, я снова ощутила прилив всепоглощающей ненависти и раздражения. Мне захотелось вырвать чашку из его рук, а затем выплеснуть содержимое прямо в его невозмутимое лицо.
– Я видел, как ты бегала по лесу. Не хотел тебя отвлекать, ехал рядом по дороге, что за деревьями.
– Зачем?
Он прикусил нижнюю губу и задумчиво глянул в окно:
– Мне кажется, тебе нужна помощь.
– Серьезно? – Я театрально закатила глаза. – А тебе какое дело до этого?
– Я еду в Маталлар.
– Зачем? – Удивленно воскликнула я.
– Кажется, мы ходим по кругу.
Он посмотрел мне в глаза, но уже совсем по-другому. То ли с жалостью, то ли с пониманием… Это заставило меня ощутить какой-то странный дискомфорт. Поддавшись этому оцепенению, я невольно напряглась всем телом. Мои ноги под столом вплотную уперлись в его колени.
– Прекрати.
Он выпрямил колени, хмуро взглянув на меня из-под сдвинутых бровей. А вот и мой старый добрый спаситель! Я уже успела заскучать. Неужели он думает, что я посягаю на его волосатое тело? Или он тщательно оберегает свою невинность, специально перебравшись подальше от мирской суеты и соблазнов?
– Что ты там забыл?
Наша манера общения пошла по накатанному, хорошо знакомому сценарию. Удивительно, как всего за один-единственный день можно изучить человека. Меня не покидало ощущение, что мы с ним были знакомы, по меньшей мере, лет сто.
– Я еду по работе. А что ты там делать будешь?
Что я могла ответить? Я и сама не понимала до конца, зачем мне туда ехать и что я там собираюсь искать.
– Отвезешь меня? – Я умилительно захлопала глазами.
Ну, по крайней мере, мне так показалось. Спаситель тяжело вздохнул. Наверное, моя обольстительность на него совсем не действовала. Но затем он внезапно кивнул головой.
– Не бесплатно.
– Что-о-о?
От его наглости даже дух захватывало. Сам навязался, притащился сюда, уселся рядом, а потом просит денег за то, чтоб отвезти меня туда, куда он сам итак едет?
– Туда на машине не добраться. Только пешком. При хорошей погоде путь займет около трех дней. Я хочу получить что-то взамен за то, что буду вынужден терпеть присутствие неадекватного попутчика.
– Например?
Бармен за стойкой внезапно обронил что-то на пол. Мы оба обернулись и уставились на него. Мой неотесанный спаситель собирался что-то было сказать, но неожиданно передумал и бросил:
– Рассчитаемся, когда доберемся.
Я прикусила губу, чтобы не начать оскорблять его. Что толку? Пусть получит свои деньги. Плевать! Даже если загнет нереальную цену. Возьму кредит, выплачу ему наличными… А потом пойду и повешусь.
Я молча кивнула в ответ. Он поднялся на ноги. Жестом указал следовать за ним, а потом покинул кафе. Пару секунд я все еще продолжала сидеть на месте, пытаясь переварить все случившееся со мной за последние пару дней. И этот неожиданный, очень странный разговор.
А затем встала из-за стола и пошла к выходу. Я сама не понимала, куда и зачем я сейчас собираюсь следовать. Но что-то внутри толкало меня к этому. Объяснить словами такое просто невозможно.
– Что-то Кир сегодня очень разговорчив. Давно не видел его таким веселым. – Задорно подмигнул мне бармен, когда я проходила мимо него.
Очевидно, он принял меня за его подружку. Нелепость… Кир? Что за имя такое? Этот человек как будто был соткан из сплошного абсурда.
Глава 4
«Начало грандиозного пути»
– Нет, нет и еще раз нет! Нет!
Машина стояла на обочине оледенелой трассы, напротив небольшого, обветшалого снаружи супермаркета. Было пустынно и, кажется, кроме нас сюда сегодня никто еще не заглядывал. На заднем сидении внедорожника мирно лежал пакет с продуктами.
– Я не поведу тебя через горы в таком виде.
Я надула щеки и недовольно покосилась на стопку вещей, лежащих рядом. Мужчина стоял у распахнутой передней дверцы, терпеливо ожидая, когда я перестану оказывать сопротивление и начну переодеваться. Его нахмуренные брови привычно темнели где-то в области переносицы.
– Одевайся.
– Я уже одета. Нет, спасибо, – наотрез отказалась я.
Натянуть на себя его запасные вещи, эти лохмотья, которые, помимо всего прочего, были просто огромного размера? Вот уже полчаса мы вели этот бесконечный спор. Кир стоял у припаркованной машины, а я сидела внутри, скрестив руки на груди в знак своей непоколебимости и решительности.
– Снимай эти дырявые кальсоны и надевай нормальные штаны.
– Нормальные?! – Неподдельно возмутилась я.
– Одевайся, – устало повторил спаситель. – Тебя никто не увидит, это последний отрезок пути, где есть люди.
Я насупилась еще больше. То ли мне просто хотелось поспорить с ним подольше, то ли я проверяла границы терпения своего спутника, но мне упорно не хотелось сдаваться. Но выбора не было. Я прекрасно понимала, что в своей одежде я далеко не уйду. Так что спустя пару минут я все же откинулась на спинку сидения, громко вздохнув.
Мужчина принял это, как безоговорочный сигнал капитуляции. Удовлетворенно хмыкнув, а затем захлопнув дверцу машины, он отвернулся, давая мне возможность спокойно переодеться. Я с легкой долей брезгливости схватила с верхушки стопки смятые толстые штаны. Они воистину выглядели устрашающе. Я снова громко вздохнула, постаравшись, чтобы это было слышно даже из закрытой машины.
– Поторапливайся, – грубо донеслось в ответ.
Делать нечего, придется напялить на себя этот ужас, именующийся его одеждой. Я принялась снимать свои вещи. Специально задержалась, когда стягивала с себя свитер. А вдруг он обернется? Думаю, я неплохо сейчас выгляжу в лифчике, пусть я и далека от его упитанных идеалов. Но он так ни разу и не повернул головы. Стоял, развернувшись спиной, глядя куда-то вперед, в непроглядную полосу елового леса.
Я с нескрываемым раздражением надела на себя его свитер. Он мог бы вполне сойти за спальный мешок. Рукава пуловера оказались невероятно широкими, и теперь болтались чуть ли не до колен. В последнюю очередь я накинула на плечи его куртку.
– Я так никуда не пойду.
Я вышла из машины, обогнула ее и встала прямо напротив него. Брючины зимних штанов тоже были слишком длинными, и мне пришлось подвернуть их чуть ли не до колена.
– Там никого нет, кроме волков.
– Волков? – Встревоженно переспросила я.
– И медведей, – лаконично добавил Кир.
Я заволновалась. Медведи, волки… Что еще обитает в тех краях? На юге, откуда я приехала, самым суровым хищником считалась продавщица разливного пива на общественном пляже.
– И что, часто они нападают на людей? – Осторожно поинтересовалась я.
– Только если встречают их.
Я закатила глаза. Просто чудесно! Теперь мне нужно было опасаться не только своего сопровождающего, но и диких зверей.
Спустя минут двадцать мы покинули территорию с более-менее цивилизованным видом за окном. Вокруг нас сгрудились сосны, дорога стала ухабистой, глиняной. Внедорожник замедлил ход и осторожно продвигался по ней вперед. Сугробы здесь были совсем свежими, не расчищенными. Видимо, сюда вообще никто не ездил.
– Все, приехали.
Мужчина остановил машину у тупика, где внезапно обрывалась заснеженная дорога. Дальше со всех сторон торчали только зеленые пики верхушек деревьев. Мы вышли из внедорожника, и спаситель вытащил из багажника свой рюкзак. А затем запер его на ключ, сунув тихо звенящую связку в карман куртки.
– Ты что, бросишь машину прямо тут?
– Ее некому угонять.
Он спокойно шагнул вперед, сошел с дороги и сразу по колено увяз в рыхлом снегу. Я послушно потопала следом.
– И долго мы будем так идти?
– Пока не стемнеет.
Мы брели по зарослям и продирались сквозь лес от силы полчаса. А я уже успела порядком устать.
– А ночевать мы где будем?
– В палатке.
– В палатке?
Почему-то о ночевке я подумала только сейчас. И с ужасом представила, каково будет проводить ночи в таких условиях. Под покровом ледяной пелены. В окружении голодных волков и медведей. Да еще и бок о бок с этим недоделанным лесничим.
– А как… Ну, мыться и все такое? – Со сбитым дыханием поинтересовалась я.
Он обернулся на ходу, с каким-то презрением окатив меня взглядом своих наглых серых глаз, а затем отвернулся, так и не проронив ни слова. Ну, все ясно. Заботиться о личной гигиене в походе он явно не привык.
– Какая здесь может быть работа?
Я совсем вымоталась, и вскоре остановилась у ближайшего дерева, согнувшись пополам и упершись ладонями в свои колени. Мужчина продолжил идти вперед, а я спешно пыталась хотя бы немного отдышаться.
– Я вулканолог.
– А что, здесь разве есть вулканы?
– Маталлар, например.
Вот так новости, оказывается, это не просто гора, а самый настоящий вулкан… Надеюсь, что хотя бы спящий. Нужно будет поинтересоваться у этого самопровозглашенного специалиста, стоит ли мне включать еще и гору Маталлар в список потенциальных опасностей здешних мест.
Мы продирались через замерзший лес еще несколько часов. Я плелась позади, начиная тайно сожалеть о том, что не осталась в кафе. Но я упорно гнала эти мысли прочь. Все же, в этой одежде продвигаться через заснеженные дебри было гораздо удобнее. Резинки внизу штанов плотно прилегали к моим ботинкам, потому ноги и носки оставались совершенно сухими, а гладкая, не продуваемая ткань длинной куртки надежно защищала меня от мороза и холодного ветра.
Как-то очень внезапно лес остался позади. Я с удивлением обнаружила, что мы стоим у подножия горного склона. Он плавно поднимался ввысь, а затем трансформировался в высокую, темно-серую скалу. На склонах и на верхушке искрились комья снега, они слепили глаза и отбрасывали вокруг странные светящиеся точки.
Я пыхтела, оттряхивая с коленей снег, а мужчина о чем-то размышлял, окидывая местность своим суровым взором.
– Что дальше?
– Будем идти в обход, здесь не пройти. Прямой путь отрезан вчерашним снегопадом.
– Да здесь же везде снег, – логично возразила я.
– У подножия каменистый грунт, а в нем есть неровности и карманы, упасть в которые мне бы не хотелось. Сейчас вся гряда завалена плотным слоем снега. Я не смогу определить, где под ним скрывается опасность.
Он еще раз огляделся по сторонам, щурясь от бликов, отбрасываемых солнечными лучами.
– Значит, поход затягивается?
Я с какой-то тихой тоской подумала о том, как скоро я смогу принять горячий душ или поспать в нормальной кровати. Должно быть, этот безумный поход будет самым большим испытанием в моей жизни.
– Ты куда-то торопишься? – С насмешкой произнес спаситель.
– Ну что ты. Я с радостью проведу рядом с тобой лишние пару дней, – язвительно парировала я.
В его лице вновь на мгновение промелькнуло что-то странное, когда он обернулся и бросил короткий взгляд куда-то поверх моей головы.
Признаюсь честно, если бы сейчас вокруг царила весна и сносная погода, то я бы, наверное, действительно не отказалась задержаться у горы подольше. Должно быть, в теплое время года здесь очень красиво. Летом у подножия наверняка раскидывается живописная зеленая поляна с дикими цветами, а вечнозеленый лес смотрится не так отталкивающе и сурово.
Но сейчас здесь царил холод и безжизненная серость. И задерживаться здесь, пусть и на один лишний день, мне бы совсем не хотелось.
– Рад это слышать. Путь в обход займет не меньше недели.
– Не-недели? Недели?!
У меня как будто что-то оборвалось внутри. Я в ужасе замерла на месте, пытаясь прийти в себя. Стало жарко, показалось, что мне не хватает воздуха. Хотя здесь его было более, чем достаточно. Целую неделю продираться сквозь снег, с трудом переставляя ноги по сугробам, огибая горную гряду. Без горячей воды, без теплой постели, без всего! У меня начало темнеть в глазах.
«О господи, ну почему я не умерла ночью там в лесу?»
В носу предательски защипало, пейзаж вокруг смазался. Я стояла внизу серых скал, словно смешное и отвергнутое миром ничтожество, одинокое и беспомощное среди невыносимых условий здешнего края.
Я не могла вернуться, потому что я просто не нашла бы дороги назад, а мой суровый спаситель вряд ли согласился бы тратить на меня свое время. Я не сомневалась ни секунды, что не выдержу здесь и пары суток, о какой неделе могла идти речь? Я просто устану до такой степени, что упаду замертво в рыхлый снег. И мое тело останется здесь навечно.
Сейчас я ненавидела все, что могла разглядеть за колеблющейся пеленой своих отчаянных слез. Я ненавидела и эти горы, и бескрайние снежные поля, и оставшиеся позади темно-зеленые деревья. Но больше всего я ненавидела его, человека, который вынудил меня сейчас оказаться здесь. Который не оставил мне никакого выбора. Он без спроса и моего согласия заставил столкнуться с чем-то доселе мне неведомым, чем-то огромным и страшным. С тем, к чему я не была готова.
Я тихо роняла крупные слезы в сугроб, застыв на месте. Мужчина молча смотрел в мое лицо, хмурясь и спрятав руки в карманы куртки. Кажется, он и сам уже всерьез жалел о том, что взял меня с собой. Но мне было все равно. Плевать, что он думает сейчас обо мне, меня это волновало меньше всего на свете.
– Что ты здесь делаешь? – Внезапно спросил он.
Его глаза продолжали сверлить мое заплаканное, начинающее замерзать лицо. Его странный вопрос на секунду ошеломил меня, заставив прекратить рыдания. Я шмыгнула носом, стряхнула ладонью капли со своего подбородка.
– Что?
– Зачем ты приехала сюда?
Мне нечего было ответить. Да и зачем мне давать ответ на этот вопрос? Он явно считает меня сумасшедшей. Или, как минимум, странной. Что бы я не сказала ему сейчас, он просто решит, что я спятившая и взбалмошная южанка, не знающая настоящей жизни, притащившаяся сюда в поисках острых ощущений.
Открыть ему правду и излить душу, выложив карты на стол? Объяснить, что за последние месяцы моя жизнь укатилась в пропасть? Что я похоронила ребенка, потеряла работу, семью и смысл своего существования? Что я притащилась сюда от отчаяния, находясь на грани того, чтобы наложить на себя руки?.. Зачем?
– Решила попутешествовать.
– Другого места для этого не нашлось?
По интонации его голоса я поняла, что он не поверил мне. Но решил то ли подыграть, то ли ему было совсем неинтересно докапываться до правды.
– Люблю дикую природу, – буркнула я в ответ, вытирая глаза краешком безразмерного свитера.
– Это заметно.
Повисло неловкое молчание. Я таращилась куда-то сквозь серые скалы, в голове было пусто. Зато у моего сопровождающего, судя по всему, мозговая деятельность кипела. Он явно о чем-то всерьез размышлял, продолжая изучать меня глазами.
– Я не поведу тебя обратно, – наконец, вымолвил он.
– Кто бы сомневался.
– Мы продолжим путь.
– Иди без меня.
– А ты заночуешь здесь в снегу?
– Именно.
Подтверждая его слова, я тут же свалилась спиной в сугроб, обмякнув, словно пустой мешок. Лицо наполовину завалило снегом, сугроб оказался глубоким, рыхлым и мягким. Я закрыла глаза и раскинула руки в стороны.
Вот она, моя граница. Моя финишная черта. Я достигла своего лимита. Больше бороться у меня нет сил. Не за чем.
– Поднимайся. Скоро стемнеет, нужно успеть обогнуть скалу с другой стороны.
– Нет.
Обогнуть скалу, куда-то идти, стемнеет… О чем он вообще говорит? Неужели не понятно, что мне плевать? Сейчас мне безразлично абсолютно все. Даже если бы из леса выбежал медведь и начал разрывать меня своими когтями. Мне просто все равно. На все. Совершенно…
– Поднимайся, я сказал.
Я не ответила. Пусть идет, куда ему нужно. Как будто я его держу.
– Вставай.
Голос прозвучал настолько резко, словно это дикий разъяренный зверь зарычал откуда-то из дебрей норы. Я слегка поежилась. То ли от этой интонации, то ли от того, что мне становилось холодно лежать в снегу.
– Я тебя ненавижу.
Слова сами вырвались из меня, и я удивилась тому, что внезапно произнесла. Это было смешно, ведь мы были чужими людьми, едва знакомыми. К тому же, он действительно меня спас, отрицать это было глупо. Но…
Я услышала, как рядом захрустел снег. Он шел ко мне.
«Сейчас запинает меня своим ботинком до полусмерти. А потом уйдет…»
Но меня ничуть не волновало то, что ждало меня сейчас. Я продолжала лежать с закрытыми глазами, практически не дыша. Мне хотелось, чтобы он просто ушел. Убрался прочь, оставив меня здесь одну.
Резкий рывок заставил распахнуть глаза. Я ощутила жгучую боль где-то пониже своих лопаток, а потом мое тело очутилось у него на плече. Рядом виднелась натянутая лямка огромного рюкзака, а внизу увязали в снегу его темно-коричневые ботинки.
– А ну отпусти!
Я попыталась вырваться, но он продолжал невозмутимо идти вперед, придерживая меня одной рукой. Мой живот упирался в его набитый до отказа рюкзак. Должно быть, ему было очень непросто так быстро продвигаться по сугробам, волоча на своей спине столько груза.
Он молчал и шел вперед. Я попыталась пинать его спину своими коленями, но рюкзак не давал мне этого сделать. Затем я несколько минут плотоядно щелкала зубами рядом с его шеей, чтобы вцепиться в нее изо всех сил. Но он просто убрал голову в другую сторону, не замедлив свой ход. Я висела на его плече, как подстреленная вялая добыча, а он резво шел вперед, загребая носками ботинок белоснежные комья.
Затем я начала кричать. Я вопила сперва протестующе и истерично, срываясь на визг. А затем из меня полез какой-то животный, душераздирающий рев. Я болтала ногами, доставляя ему все больше неудобства, пыталась лишить его равновесия, повалить на мерзлую землю. Но он все так же молча шел дальше. Это длилось долгих полчаса, а потом силы покинули меня.
Судорожно выдохнув, я начала возмещать недостаток кислорода после своей истерии, жадно глотая воздух. У меня закружилась голова, все потемнело перед глазами. А потом глаза закрылись сами собой. Стало спокойно, очень легко и тихо.
Только звериное медвежье сердце тихо постукивало откуда-то издалека. И умиротворенно скрипел снег под подошвами чьих-то ботинок…
