Кямран Гусейнли
Дневник Фахри
Короче, что-то я много всего понаписал, уже скоро Новый год, так что следующую запись я сделаю уже в следующем году.
Пока, мой дорогой дневник. И с новым годом тебя.
Январь 2011
1 января 2011 года. Суббота
Итак, мой дорогой дневник, уже 2011 год. Утро. В 00:00 мы с семьей поздравили друг друга и подарили подарки. Маме портрет очень понравился, хотя сначала она была удивлена. И я заметил недовольство, что ее сын опять рисует, вместо того, чтобы заниматься мужскими делами. Но она всего этого не озвучила, а я не стал ничего уточнять. Со временем, надеюсь, она примет это. Отчим купил маме красивый золотой браслет, который понравился даже мне. Не то чтобы я это хочу надеть, но он красивый. Короче, ты меня понял. Мама подарила отчиму чемоданчик для инструментов – его был старым. И наконец, подарки мне. Мама и отчим сделали мне подарок вместе – я так понял, у мамы денег было не очень много, вот и объединилась с отчимом. Не в этом суть. Они купили мне книгу «1984» Джорджа Оруэлла и самые классные, офигительные, крутые кроссовки от adidas, которые я приглядел еще давно, но попросить купить не хватило наглости – уж очень они дорогие. Книгу я прочту еще не скоро, потому что я перед этой книгой хотел бы прочитать «Мы» Замятина. Короче, Новый год мы встретили просто супер. Уж я-то точно. Может, кто-то где-то и встречал его в разы лучше, но для меня это лучший праздник – в кругу семьи. Конечно, мы всегда именно так и справляли (то есть вместе), но обычно это поужинать до девяти вечера, а потом каждый в своей комнате, а в одиночестве смотрю на салют из окна.
Вроде писать больше нечего. Завтра идем гулять вместе с ребятами. Плана пока нет – пойдем, куда ноги поведут. Наконец-то каникулы – надоело учиться. Правда, длятся они совсем недолго, но все равно я рад. Кстати, за это полугодие у меня была только одна четверка и то по физике – ненавижу физику. Хотя для поступления по специальности программиста это очень важно, но насильно мил не будешь. Или будешь? Я почти круглый отличник. Хотя почти – это еще не полностью. Хотя я к этому и не стремлюсь, для меня главное знания, а не оценки (но без двоек и троек). Так, вроде уже все – приходится из пальца высасывать. Пойду займусь чем-нибудь.
Пока, мой дорогой дневник.
7 января 2011 года. Пятница
И снова привет, мой дорогой дневник. Интересного ничего нет. Скучно. Физичка, наконец, ушла в декрет. По-моему, ей уже давно пора было. Еще немного, и для нее открыли бы специальное родильное отделение. Ужас. Новая учительница намного лучше прежней, но физику я все равно не люблю. И вряд ли полюблю – даже если сам Эйнштейн придет. Хотя если он придет, я убегу с криками. Думаю, не только я так поступлю. В общем, пишу бред, потому больше нечего.
Я прощаюсь. Пока, мой дорогой дневник.
9 января 2011 года. Воскресенье
Привет, дневник.
Сегодня был хороший день. Как обычно по воскресеньям мы пошли гулять. Но на этот раз ресторан выбирал я. Это был первый раз, когда мне выпала такая часть, поэтому еще со вчерашнего дня я искал места, читал отзывы, чтобы не удариться лицом в грязь. В итоге я нашел то, что искал. Сначала я нервничал, но когда принесли еду и мы попробовали, все остались довольны. Особенно я. Для меня это маленькая победа, ведь я смог ответственно подойти к делу и найти правильный ресторан.
Больше мне нечего писать, все стабильно. Сильных изменений нет – ни в хорошую, ни в плохую сторону.
Пока, мой дорогой дневник.
Март 2011
16 марта 2011 года. Среда
Привет, дорогой дневник.
Знаю, виноват, что давно не писал. Прошло больше двух месяцев, а я не сделал ни одной записи. Не думай, я не забыл о тебе от хорошей жизни, не решил забить на записи. У меня есть оправдание. Какое? А вот такое. Я нахожусь не дома. Где? В психушке для несовершеннолетних. Они называют это учреждением для детей с проблемами, но это психушка. Не такая, как для взрослых, которые показывают в фильмах, где людей пытают, обливают холодной водой и все такое. Это нормальное место. Более или менее. Люди тут дружелюбные, хотя несколько ребят не дают забывать, что я в дурке – они очень странные. Правда, законы немного строгие, что неудивительно, ведь сюда мы все попали именно из-за надобности в особых мерах контроля и поведения. Но смотрят за нами тут неплохо. Еда вкусная.
Тебе ведь интересно как я сюда попал? А вот как. Все началось в январе. Был обычный день, как и все дни до. Моя жизнь начала становиться скучной, потому что все, что раньше казалось новым и хорошим, превратилось в рутину. Правда, я не жаловался, ведь все это было именно то, чего я желал всю свою сознательную жизнь, к чему я стремился.
Блин, пришли делать осмотр и уточнить, все ли спят.
Завтра напишу. Пока, мой дорогой дневник.
17 марта 2011 года. Четверг
Итак, мой дорогой дневник, я нашел время, чтобы написать о том, что со мной произошло. Днем никто проверок не устраивает. Да, и если даже устроят, то нет ничего плохого в том, что я делаю записи. Мой врач – доктор Сеймур – очень хороший человек. Он приятель Арифы. И это он разрешил мне продолжать вести дневник здесь. Правда, пришлось рассказать об этом маме, чтобы она принесла мне тебя. Она обещала, что не прочтет его. Я ей верю. В итоге принесла не она, а отчим. Но об этом позже. Сейчас я напишу о том, как сюда попал.
Было двенадцатое января – этот день я запомню. Я пришел в школу и увидел там Аяза. Ты, конечно, не знаешь, кто такой Аяз. Это парень из моей прошлой школы. Он был одним из тех, кто издевался надо мной, унижал и избивал меня вместе с друзьями. И теперь он был здесь. Я не сразу понял, что случилось. Почему он там? Увидев меня, он был удивлен. И первыми его словами были: «Ух ты, сам мистер я-снимаю-штаны-где-попало». Они меня так назвали после того, как поиздевались надо мной в восьмом классе. Он и его друзья во время урока физкультуры, пока я был в зале, вошли в раздевалку и что-то сделали с моими штанами. После того как я их надел и пошел на следующий урок, у меня начался ужасный зуд. Я просился выйти, но наша географичка была очень злой женщиной и никого не отпускала во время урока. Даже высмаркиваться за дверью не разрешала. Ноги, и не только, чесались очень сильно, я был готов содрать с себя кожу лишь бы избавиться от всех мучений. И тогда я решил снять брюки в классе. Только потом я подумал, что можно было выбежать из класса без разрешения, пойти в медпункт, а когда все уляжется, объяснить ей ситуацию. Но, увы, в тот момент я до этого не догадался и снял брюки при всех. Ноги мои были красные, в некоторых местах кровоточили. В классе начался переполох, меня выгнали из класса, после чего я пошел в медпункт. Оказалось, что они подсунули в мои брюки стекловату, а я чесался весь урок, потому и начали кровоточить ноги. Тот момент был ужасным, но не худшим. И все благодаря Аязу и его друзьям. Когда я был в душе после физкультуры, они взяли мои вещи и полотенце и ушли. Я долго не знал, что делать, пришлось звать физрука и просить принести другое полотенце. А они все это время были там и рассказали обо всем всей школе. Однажды один из друзей Аяза попросил в буфете меня достать из его кармана деньги и расплатиться за купленные им вещи – он столько всего купил, что руки его были заняты. А когда я сунул руку в его карман, там оказалось… Ну, там не было денег, а было его… Короче, дневник, ты понял. Потом он ходил по всей школе и говорил, что я пытался его… ну, это… потрогать. И меня начали называть геем и другими подобными словами. Издевательств было много. Про них можно написать отдельную книгу.
Короче, тот самый Аяз теперь учился в одном классе со мной. Снова. Почему? Почему судьба подкидывает ко мне этого человека снова и снова? Только я начал нормально жить, отходить от всех прошлых травм, так жизнь снова подкидывает мне это? После появления Аяза начался мой ад. На следующий день я пришел в школу, и оказалось, что он рассказал всем о том, как я хотел потрогать его друга. Будто я не раз приставал к разным парням и за это меня не раз избивали. Я, конечно, отвергал все, и мне верили, но продолжали издеваться надо мной. Некоторые придерживались мнения, что я гей, и поэтому у меня за последнее время не складываются отношения с девушками. Аяз им рассказал и некоторые другие «приколы». За неделю я снова превратился в посмешище. То, что я строил полгода, ушло в тартарары за неделю. Спасибо одному человеку. Обидно и то, что люди готовы охотно поверить слухам о том, кого знают так долго. Причем от того, кого почти не знают. Аяз смог в скором времени собрать вокруг себя шайку, которая с готовностью начала меня гнобить.
Ладно, я уже пойду на групповую терапию. Завтра напишу, что это такое, и напишу продолжение того, что происходило. Пока, мой дорогой дневник.
18 марта 2011 года. Пятница
Дорогой дневник.
Времени мало, поэтому перейду сразу к рассказу о том, что произошло. За неделю я превратился в посмешище перед своим классом, потом вся школа знала о том, что я приставал к парням, снимал штаны на уроках, ходил голым по школе, за что меня избивали, но мне этого было мало, и я своими поступками провоцировал парней избивать меня, потому что мне это нравилось. Конечно, не все в это верят, но посмеяться никто, кроме Эльчина и Наташи, не против. А еще, оказывается, меня избила девушка из младших классов, потому что она посчитала своим долгом избить самого отстойного парня школы. Я такого вообще не помню, но Аяз помнит. Но этого НИКОГДА НЕ БЫЛО! Каждый день появлялись новые истории обо мне. Мне это надоело, и я решил, как говорится, со всем этим разобраться. Сначала я поговорил с ним, попросил прекратить распускать ложные слухи. Не помогло. Пришлось лезть в драку. Он, конечно же, меня избил, что неудивительно с разницей в весе, росте и физической силе. Он быстро обзавелся компанией, и, когда Эльчин решил вмешаться, его тоже избили. Правда, это было не так легко, как избить меня, но один против четырех ничего не сделаешь. Все, что я строил за все это время, разрушилось.
Очередным ударом для меня стало то, что отец Эльчина после долгих стремлений получил работу в Германии. Точнее он перевелся в филиал их компании в Германии. И они всей семьей переехали туда. Я остался совсем один. Ну, почти один. У меня были Арифа и Наташа, которая не самым спокойным образом переносила переезд Эльчина, поэтому я не хотел ей ничего рассказывать сверх того, свидетелем чему она становила. Даже Арифа не смогла помочь мне. Она давала различные советы, но прислушаться к ним было очень трудно. Она даже решила пойти с проблемой к директору, но она не стала что-то предпринимать. Она сказал, что это школа, между детьми травля и конфликты норма, а ничего, что выходит за рамки закона не случается. Конечно, Аяз больше не делал ничего такого, что делал раньше, он только издевался. Можно было бы его игнорировать, но чего у парня не отнять, так это умение склонять людей на свою сторону. Ему, правда, сделали замечание насчет его издевательств, но через короткий срок он принялся за старой. Еще и издевался, что я наябедничал директору на него. Вариантов у меня было немного, я попросил родителей перевести меня в другую школу, но они отказались. Прийшлось идти на крайние меры.
Так, я закругляюсь, нужно на сеанс к доктору Сеймуру, потом у нас какое-то мероприятие намечается.
Пока, мой дорогой дневник.
19 марта 2011 года. Суббота
Привет, дорогой дневник.
Вчера я не успел написать о том, что такое групповая терапия. Это такая штука, когда такие же ненормальные подростки, как я, собираются вместе и рассказывают друг другу разные истории из своей жизни. Истории, которые все еще не дают им покоя, или те, что случились и привели к определенным последствиям. Или рассказывают то, что их тревожит сейчас. Что-то вроде клуба анонимных алкоголиков или наркоманов, просто у нас никакой зависимости нет, только проблемы с головой. Я каждый раз рассказывал о том, что творили в школе со мной Аяз и его друзья, рассказал о семейных проблемах, которые были у меня раньше, в общем, я рассказал все. Это может показаться странным, ведь мы все там чужие друг другу, но когда видишь столько же ребят, как ты, с такими же или похожими проблемами, становится легче. Понимаешь, что ты не один, и что это не конец, что жизнь так отнеслась не только к тебе, но и к куче других, таких же обычных людей, как ты. Там есть хорошие ребята, в которых я частично узнаю себя. Есть мальчик по имени Аскер, ему 14, его родители умерли, когда он был ребенком, и он воспитывался дядей, который превратил его жизнь в ад, вплоть до побоев. Не буду подробно писать, что он делал, потому что пока есть что рассказывать. Может быть, как-нибудь потом. Но не сегодня. В группе есть девушка по имени Нил. Конечно, ее полное имя не Нил, но никто в группе не знает, как ее по-настоящему зовут, а врачи, конечно же, не станут об этом лепетать. Она говорит, что хочет, чтобы мы называли ее Нил. Никто вроде не против – там мы уважаем мнения друг друга. Ей пятнадцать, попала сюда, потому что хотела покончить с собой. Прямо как я. Почему она хотела это сделать? Потому что ее отец вмешивался во все ее дела, а когда узнал, что она встречается с каким-то парнем из школы, запер ее в доме и никуда не пускал, назвал распутной девкой и сказал, что выдаст ее замуж за какого-то тридцатилетнего мужика, чтобы она не опозорила его такими разгулами. Честно говоря, это не первая такая история, я нередко натыкаюсь на истории, где девочек запирают дома, не дают даже ни с кем дружить, а потом насильно выдают замуж за кого-то. Не понимаю, как родители могут собственноручно заставить своего ребенка быть несчастным. Почему если она хочет быть свободной, так это считают позором? А еще там есть парень по имени Лип (его полное имя мы тоже не знаем), Октай и Алия, которым тоже по пятнадцать, Зиба и Хаджар, которым семнадцать, и Дима, которому как раз два дня назад исполнилось шестнадцать. Ребята все хорошие. Я поселился в одной комнате с Липом и Тофиком. Тут есть еще одна кровать, но она пустует. Короче, дело не в этом. Доктор Сеймур – очень хороший человек. Сначала, если честно, он меня раздражал, но сейчас все хорошо. Он ведет групповую терапию три раза в неделю, и раз в неделю у нас целый час проходят беседы один на один. Я уже не знаю, что ему рассказывать. Я спрашиваю у него, скоро ли меня выпустят, но он говорит, что я пока не готов. Хотя мне кажется, что я готов встретиться с глазу на глаз с проблемами. Правда, я не знаю, что сделать с Аязом, чтобы он перестал надо мной издеваться. Я пробовал все. Ну вот, опять пришли проверять, все ли спят. Завтра допишу. Или послезавтра.
Пока, мой дорогой дневник.
22 марта 2011 года. Вторник
И снова здравствуй, мой дорогой дневник.
Я не писал несколько дней, потому что был занят подготовкой к праздничной вечеринке. В честь праздника Новруз4 у нас проходил party. Собрались все – пациенты, врачи, медсестры, медбратья и родители больных. Правда, тут воздерживаются от слова «больные», но будем смотреть правде в глаза – мы все больны и нас сюда заперли для лечения. Моих родителей, увы, не было – мама, отчим и Лятифа поехали на праздниках отдыхать за границу. Не сказали куда именно, но в стране их сейчас нет. Но я привык. Они меня почти не посещают, хотя по воскресеньям это можно делать. В последний раз я видел отчима, когда он принес мне дневник, – мама даже не соизволила прийти. Я понимаю, что ей стыдно за меня, за то, что я сделал. А возможно она на меня обижена. Мне кажется, они соврали, сказав, что едут заграницу. Просто отговорка, чтобы не прийти ко мне. Я совершил ужасный поступок. Я был эгоистом и не думал ни о ком, кроме себя. Я хотел покончить с жизнью. Как это сделала Айнур. Я хотел повеситься. Но отчим пришел вовремя (или не вовремя?) и помешал мне сделать то, что я планировал. После этого началось промывание мозгов на тему «Что ты творишь?!». Я рассказал им ситуацию, но меня не поняли. Сказали нужно разбираться с проблемами, а не убегать от них. Будто я этого не знаю. Будто я сам не знаю, что самоубийство не лучший выход. Я писал ранее, что это удел трусов и нужно биться за жизнь, стараться. Но это тяжело. Очень тяжело. Иногда по ночам кажется, что ты перебрал все варианты. Но у меня был еще один, кроме самоубийства и я даже не знаю, что было хуже.
Родители решили записать меня на сеанс к психологу, узнали про Арифу, короче, все дела. Но мне лучше не становилось. И Аяз не переставал издеваться надо мной. И я не выдержал, разбил окно и с куском стекла набросился на него во время очередных его рассказов про то, как я падал перед ним на колени и умолял избить меня. Я порезал ему лицо, очень глубоко, проткнул щеку насквозь – говорят, шрам останется на всю жизнь, поранил руку, и чуть было не убил его, потому что очередной удар задел его горло. Меня вовремя от него оттащили, не дали претворить в жизнь идею. Потом последовали долгие процедуры по тому, что делать со мной. Сначала хотели упечь меня за решетку – в колонию для несовершеннолетних. Но Арифа сказала, что мне требуется помощь специалиста, и решила поговорить с родителями Аяза о том, что случилось. Они оказались людьми понимающими и согласились не писать на меня заявление в полицию: разберутся со всем сами, если меня отправят в дурку. Правда, как может полиция не вмешаться в дело о покушении, я не знаю, но они сказали, что сами все уладят. И уладили – меня в тюрьму для несовершеннолетних не возьмут. Вот так я и попал сюда. Возможно, родители Аяза не самые отравительные люди, но ребенок у них недомерок. Да, я хотел его убить и не жалею об этом. Считаю, что таким, как он и Зохра не место здесь, из-за них вырастают люди с травами и шизоидальными наклонностями.
Ладно, я устал за эти дни. Завтра напишу о том, как провели праздник. Пока, мой дорогой дневник.
23 марта 2011 года. Среда
Привет, мой дорогой дневник.
Я, как и обещал, пишу про то, как прошла вечеринка. Ну, все было так, как бывает на Новруз, – шекербура, пахлава, шор гогал, песни, танцы. Развели огромный костер во дворе интерната и прыгали через него. Все прошло просто замечательно. Все было хорошо, всем было весело. Кроме меня и Тимура – парня из соседней палаты. Наши родители не пришли на праздник. У моих была хотя бы причина – не были в городе, хотя я в этом сильно сомневаюсь, потому что они даже летом никуда не едут отдыхать. Да, и они не сказали, куда именно поедут. Только позвонили поздравить и сообщили, что у них вечером самолет. Глупое оправдание, можно было заскочить на пять минут. Я их, конечно, ни в чем не виню, но вряд ли когда-нибудь прощу то, что они бросили меня здесь и самое многое, что делают, это звонят раз в неделю. Сначала я по ним скучал, а сейчас уже пофиг. Скучаю только по Лятифе.
Родители Тимура сказали, что не хотят приходить. Честно и открыто. Потом пришла Арифа, чему я был очень рад. Она просидела недолго – у нее семья и отмечать праздник нужно с ними, но я был очень рад, что она не оставила меня одного в этот день. Со мной она говорила редко, но часто передавала привет с доктором Сеймуром. Стыдно признаться, но я расплакался, когда увидел ее. Возможно, потому что стало обидно: родная мама не захотела прийти, а Арифа, чужой человек, со своими детьми, внуком, смогла уделить мне двадцать минут. Я очень благодарен ей за все. Даже сейчас, вспоминая, в горле встает ком. Я точно не прощу своих родителей. Даже сестра несколько раз приходила, а они – ни разу. Возможно у меня и есть вина, но сейчас я ощущаю себя ненужным. Будто я всегда был лишним в доме, а сейчас, когда я здесь, они веселятся, живут так, будто оставили позади какое-то страшное недоразумение. Так, что-то я снова нюни распустил.
Я рассказывал о Тимуре? Он очень добрый и хороший парень, с чистой и открытой душой. Жаль, что он ненавидит себя и пытается навредить себе. За это он и попал сюда и проходит курс лечения уже больше года. Даже не знаю, за что его можно не любить. Я бы очень хотел иметь такого брата, и я говорил ему о том, что он очень хороший человек. Но он говорит, что виноват в смерти своей бабушки и ненавидит себя за это. Он не рассказывал, как это произошло, но я уверен, что он ни в чем не виноват. Такие люди не способны сделать что-то плохое окружающим. Это исключено. Но он считает иначе, и врачи все еще не могут его переубедить. За то время, что я здесь, он пытался навредить себе трижды – один раз перерезал вены (это была уже не первая, не вторая и даже не третья попытка покончить жизнь, перерезав вены), в другой – решил сломать голову, ударившись ею об стену, а в третий – не пил лекарства несколько дней подряд, собирал их и принял в один день, надеясь, что будет передоз. Но во всех трех случаях его сосед по комнате вызывал персонал. У нас тут есть также и другие больные – некоторые из них спокойные, некоторые буйные. Одна девушка недавно в столовой проткнула вилкой руку сидящего рядом парня, потому что тот сделал какое-то резкое движение. Парень ничего не сказал, даже не закричал, просто встал и ударил ее подносом по лицу. Не знаю, кто позволил двум таким неадекватным людям сидеть вместе. И с первого дня не понимаю, как в заведении для душевнобольных можно держать режущие и колющие предметы. Медбратья быстро их успокоили и отвели каждого в свою палату. Я бы не смог ужиться с такими: мои соседи по палате – просто ангелы.
Ну, вроде на сегодня все. Пока, мой дорогой дневник.
24 марта 2011 года. Четверг
Привет, мой дорогой дневник.
Сегодня был сеанс один на один с доктором Сеймуром. Обычно сеансы бывают по пятницам, но сегодня он сам меня позвал. Он сказал, что подумал над моей просьбой выписать меня еще раз, и думает, что я пока не совсем готов. Я не понимал, почему он вызвал меня ради этого, ведь он это и так всегда говорит. Но то, что он сказал потом, меня удивило.
– Я хочу записать тебя на курсы рисования, чтобы ты мог общаться с нормальными людьми.
– Прошу прощения, но, называя других «нормальными», вы оскорбляете пациентов и меня в том числе.
– Я не это имел в виду. Я хотел сказать, что там ты сможешь общаться с людьми, которые не имеют никаких проблем с общением.
– Послушайте, я не имею проблем с общением. У меня все хорошо. Раньше были проблемы, теперь я их решил. Единственная моя проблема – Аяз, который травит мне жизнь.
– Да, но ты не справился с этой проблемой.
– Я бы справился, но меня остановили.
– Убийство не выход.
– А, по-моему, это единственный выход. Я старался и делал все, что советовала мне Арифа, но, увы, это не помогло. И, если придется, я готов снова попытаться его убить.
– Это не выход.
– Это единственный выход, когда ни школа, ни родители, ни кто-то еще не могут или не хотят помочь.
– Не хотят помочь?
– Да, именно так. Директриса с этим ничего не сделала, сам Аяз не идет ни на какие уговоры, мои родители отказать поменять школу, потому что и так я туда поступил недавно. А его родителям, похоже, никто не говорил, что их сын не человек, а если и сказали, значит даже они не в силах справиться с ним. И как, позвольте спросить, вы хотите, чтобы я решил эту проблему? Вы все мне говорите, что смерть не выход, убийство не выход, но никто ни разу не сказал мне, что делать с Аязом!
– Ты хочешь сказать, что если выйдешь отсюда, то попытаешься его убить?
– Если не найду другого способа его утихомирить.
Я знал, что говорю неправильные вещи, но это было именно то, что я думал и чувствовал. А врачу ведь именно это и надо.
– Ты еще не готов выйти отсюда, и я в этом убедился. Ты не можешь жить полноценной жизнью, чувствуя, что готов убить человека. Тебе нужно отпустить.
– Если вы судите только по этому, то я никогда не буду готов. Потому что я всегда буду хотеть убить этого мерзавца. А что касается отпустить… Я бы посмотрел, как вы отпускаете каждодневные унижения, издевки и прочее. Ни один нормальный человек с чувством собственного достоинства не станет это терпеть.
Я не знаю, откуда во мне столько гнева, но я в тот же миг встал и ушел из кабинета врача. Я никогда не думал, что могу так сильно кого-то ненавидеть. И то, что я говорил там, было правдой – я готов убить Аяза. И если мне выпадет шанс, я это сделаю. Возможно, я не прав. Я знаю, что не прав. Скорей всего есть какой-то выход, ведь Аяз (хоть я и уверен в обратном) – человек. А с людьми можно договориться. Просто я не знаю как.
А пока пойду спать. Пока, мой дорогой дневник.
25 марта 2011 года. Пятница
Дорогой дневник.
Как видишь, я снова пишу. Я вроде уже рассказал тебе о том, как и почему я сюда попал. Поэтому впредь буду писать о разных вещах. Сегодня я пошел на сеанс к доктору Сеймуру. Я не знал, был ли вчерашний сеанс заменой сегодняшнему, поэтому решил пойти. Он меня принял и похвалил меня за ответственный подход. Я сказал, что сторонник быстрого излечения, ведь чем скорее меня вылечат, тем быстрее я вернусь к обычной жизни. Я извинился перед ним за то, что вчера разозлился и потерял контроль и что я был неправ, говоря, что готов убить Аяза. Не то, чтобы я действительно считаю, что был неправ, но мне нужно как-то выйти отсюда – иначе я сойду с ума окончательно. Тут неплохо, есть хорошие ребята, кормят тоже выше среднего, и персонал неплохой, но я больше не могу так жить. Тут негде погулять, некуда пойти повеселиться. Надоело бродить по коридорам этого заведения, слышать крики из некоторых палат, быть свидетелем драк в столовке. Надоело видеть каждый день одни и те же лица, слушать разговоры Тофика о том, что отсюда нет выхода, слушать Тимура, который вечно ноет, плачет и твердит, что он убил бабушку, и отказывается рассказывать, что произошло. Мне все это просто НАДОЕЛО! И мне нужно выбраться отсюда как можно скорее. Еще немного я начну набрасываться на людей. Вечно напряженное состояние до добра довести не может. Тут есть маленькая библиотека, иногда я читаю книги. Но она рассчитана на нестабильных людей, поэтому в основном книги здесь детские, без каких-либо сюжетных поворотов. Прочитал недавно книгу «Поллианна». Честно говоря, это очень хорошая книга, о том, как вера и поиски хорошего во всем могут помочь даже в самых тяжелых ситуациях. Вера и в самом деле важна. Только вот не всегда в реальной жизни можно ее сохранить. Иногда тяжело, очень тяжело. Особенно когда ты один, семья просто отказывается понимать и поддерживать в сложные периоды жизни, друзья находятся далеко, а сам сидишь изолированный от общества, в кругу таких же людей с расшатанной психикой, как ты сам. Требуется огромная сила, чтобы сохранить даже тут мелкую искорку надежды на хорошее.
А еще доктор Сеймур сказал, что пока не запишет меня на курсы рисования, потому что я не могу здраво мыслить. Это был удар ниже пояса, ведь в течение последних суток все мои мысли были именно о том, что я наконец-то познакомлюсь с новыми людьми. Я твердил ему, что понял свою ошибку и что негативные чувства у меня только к Аязу, а к остальным у меня хорошее отношение, но он почему-то был очень суров сегодня. Наверное, не с той ноги встал. Хотя, поверь он мне, его профессиональность осталась бы под сомнением. Как никак психиатры работают исключительно с такими, как я, а то и хуже, их просто так не проведешь.
На сегодня все. Пока, мой дорогой дневник.
31 марта 2011 года. Четверг
Дорогой дневник.
Конец марта, и я хочу сделать итоговую запись. Все плохо. И с каждым днем становится хуже. Я понимаю, что нужно как-то выходить отсюда, но атмосфера давит. Мне кажется, что эти люди здесь пытаются держать нас здесь как можно дольше, ведь они получают за нас деньги. И это прискорбно, ведь они делают деньги на том, что губят жизни, хотя и говорят, что пытаются выпустить готовых к жизни молодых людей.
На сегодня все. Пока, мой дорогой дневник.
