– Три.
– Сколько на них людей?
– Человек сто двадцать. Бурлаки и грузчики.
– На наших условиях они там наняты?
– Да кто как, кто крепостную служит, а кто и вольный.
– Та-ак. Вольных перетяни. Сколько это будет человек, не знаю. Найми человек двести, по округе прокатись. И брось их всех на строительство.
– Зачем так много?
– А задумал я, Лукьян, под землей дом строить.– прошептал барин.– Поставь забор высокий, где стройка. И чтоб ни одна мышь лишняя не прознала. При найме людей, скажи про молчание. А кто проговорится…не пугай пока.– хищно ухмыльнулся барин.
– Тяжело будет, барин. Толпе пастух всегда нужен. У стада, окромя пастуха, еще волкодавы бегают, стадом помогают управлять.
– А-а, вон ты о чем. Верно говоришь. Разделяй и властвуй. Тогда так. Человек пятьдесят дюжих мужиков найми для соблюдения порядку, обдели их властью карать. Да только не на смерть. Плеткой махать, да зубы выбивать, страх и отпугнет, любознательных. Решено. Пойдет Ока, придут баржи и начнем. А теперь иди, оставь меня одного.
Баташов оставшись один, ушел в мысли. Он строил планы будущего. Почувствовав власть и могущество, ему захотелось большего. И это большее скоро он добьется. Не спеша, постепенно.
По-весеннему быстро стемнело. Обслуга затопила печь, от трубы которой веяло благодатным теплом. На небе зажглись яркие звездочки. Казалось природа уснула. Лишь в домах копошились люди. Кто умывался, придя с работы, кто ужинал, кто делил время перед сном со своими женами и детьми. В каждом доме шла своя размеренная жизнь. А природа потихоньку готовилась ко сну. Дневные звери и птицы уже попрятались по своим норам, гнездам, а ночные еще не вышли на свою ежедневную, вернее ночную прогулку – охоту.
В конце апреля Ока вскрылась. Бурный ледоход обрадовал многих, и рыбаков, и местных жителей, и рабочих заводов. Открывшаяся река ознаменовывала начало новой навигации. Торговые пути оживятся, по рекам потянутся караваны барж с рудой, углем и другим необходимым. Что зимой обычно бывает в недостатке, из – за замирания основного пути доставки.
Лед с треском, хрустом, тихо чалил по течению. Над рекой стоял глухой рокот, будто неведомый зверь проснувшись с голода урчал. С реки веяло холодом, от чего крестьяне, проживающие близ рек, кутались в теплые одежды. Солнце грея своими лучами, прогревало землю, но воздух, движимый с реки, прогревать не успевало.
Андрея Баташова разбудил гам, раздававшийся с нижних этажей. Он открыл глаза и с трудом отряхнулся ото сна. Полежал, по нежась, потянулся.
В дверь тихонько постучались.
– Да.– разрешил войти Баташов.
Дверь тихо приоткрылась. В проеме показалась симпатичная мордашка Глафиры, горничной. Он улыбнулся ей. Андрей давно хотел ее завлечь, да все подходящего случая не было. Он поманил ее пальцем. Глафира с опаской вступила в покои хозяина. Он сидел на кровати, прикрыв куском одеяла промежность, почесывая широкую, волосатую грудь и жадно оглядывая горничную с ног до головы.
– Поди.
Глафира прошла еще пару метров, боясь приблизиться.
– Поди, сказал.– грозно приказал Баташов.
Глафира покраснела под откровенным взглядом барина, но сделала еще пару шагов. Андрей отбросил одеяло, оголив свое достоинство, и потянул Глафиру к себе.
– Не боись, не обижу.– от волнения его голос перешел на хрип.
– Ой, барин. Хозяйка зовет, там…там.– Глафира попыталась сопротивляться. Ее пробил озноб. Она вся задрожала. Андрей, будто чувствуя ее напряжение, улыбнулся и привлек ее губы к своим. Голова Глафиры закружилась. Она затрепетала, словно мотылек на свету, но собравшись с силами, оттолкнула барина и отскочила. Глаза барина засверкали бешенством.
– Там,– Глаша показала рукой на дверь. От ужаса забывая слова.– Там…люди…забастовка.
Баташов застыл, приподнимаясь. Наконец смысл слов дошел до его сознания, заслоненного злобой.
– Чего лопочешь, дура?
– На заводе люди собрались. За дверью Лукьян ждет. Меня будить послал.
Баташов строго посмотрел на горничную. Желание тут же пропало. Он чертыхнулся.
– Одежду мне.
Глафира мышью кинулась исполнять приказ хозяина, в сердцах благодаря бога за отведенную беду от нее.
Андрей быстро оделся и вышел из покоев. На стуле сидел грустный Лукьян. При виде стремительно появившегося хозяина, он быстро вскочил со стула и поклонился в приветствии.
– Ну?– спросил Андрей помощника.
– Рабочие бучу затеяли, требуют хозяина. Работу остановили.
– Чего хотят?
– Зарплату повысить
– И все?
– Не говорят более. Говорят, с тобой будут разговаривать.
– Ладно. Зачинщиков выявил?
– Говорят Прошка Потапов, Еремея сын.
– Кто таков?
– Сын мастера.
– Изловить надо обоих и изолировать. Поехали на завод.
Они скоро спустились к поджидающей карете, вскочили в нее. Кони тут же взяли в галоп. Минут через пятнадцать они подъезжали к заводу. Трубы не дымились. Обычное оживление, отсутствовало. Люди побросали подводы и куда-то ушли. Возле проходной стояло несколько десятков человек с личной гвардии Баташова. Вооруженные, готовые стрелять.
К хозяину подбежал сотник.
– Забастовка, барин. Прикажите разогнать?
– Погодь. Всегда успеется. Надо и причину узнать. Лукьян, делай что сказал.– помощник кивнул головой и поманив за собой трех солдат, скрылся на территории завода.
– Пошли.– обратился он к сотнику.
Они прошли через проходную, и зашли в цеха. На полу, кто, где, сидели несколько сот рабочих. Кто разговаривал друг с другом, кто просто молчал, слушая других, кто вообще старался не реагировать на происходящее, присутствуя, чисто подчинившись эффекту толпы.
При появлении барина, люди по вскакивали со своих мест и застыли в поклоне.
Баташов грозно обвел собравшихся взглядом.
– Ну-у, звали, я пришел.
Из толпы отделился молодой, широкий в плечах, ну сухощав, с белым чубом, рабочий.
– Кто таков? – спросил Баташов рабочего.
– Прохор я, Потапов.
– А-а. Ну – ну.
– Позволь барин слово молвить. И не серчай раньше времени. Ты выслушай сначала. Отец твой. Царствие ему небесное, всегда понимал нас рабочих, всегда спрашивал и беспокоился о нашем житье – бытье. Не гневись, барин, да только вот рабочие недовольны, просят заработок поднять. То что платишь нам, не мало. Но его едва хватает свести концы с концами. А у некоторых не пять. Шесть. А то и более ртов малых. А чем их кормить. А одевать?– во время речи он внимательно разглядывал хозяина, пытаясь предположить, как поступит он.
Что говорить, забастовка вышла стихийная, к ней вообще не готовились. Он просто ляпнул, что надо высказать претензии хозяину. Но кто-то из толпы высказался, что так он слушать не будет, а посему надо остановить литье. Тогда хозяин их точно выслушает. Молодой Прохор пошел на поводу, и вот он как основной организатор забастовки стоял перед хозяином, боясь произнести лишнего. Баташов же в свою очередь, обдумывал требование рабочих, думал заодно, как поступить с зачинщиком.
– И что, кроме повышения зарплаты, вас больше ничего не беспокоит?– вдруг спросил Баташов.
– Да все барин нормально.– не дружно загомонила толпа.
Сзади Баташова появились солдаты, выстраиваясь в цепь. Толпа боязливо отшатнулась. Андрей почувствовал движение за спиной и обернулся. Он поднял в предостережении руку. Солдаты замерли в нерешительности. Повернувшись к народу. Он продолжил:
– Кто еще с Прохором пойдет со мной, для обсуждения условий ваших требований?
Из толпы вышла еще тройка мужиков в грязных спецовках. Он махнул рукой солдатам и повернулся к выходу из цехов. Солдаты окружили плотной стеной стачкомитет и повели, подталкивая в спину в след за хозяином.
Лукьян материализовался из неоткуда
– Этих в подпол. Захара ко мне.– бросил Баташов и направился в сторону административного здания.
Не успел он расположиться в кабинете управляющего, как в дверь тут же постучались.
– Открыто!
Дверь открылась и пред очи Баташова предстал бледный Захар.
– Зайди, садись.– предложил магнат.– Почему это произошло?
– Не гневайся, барин. Выслушай. Зарплату они действительно недополучают. Но это ты решай, я просто говорю, как есть.
– Почему произошла стачка?
Захар понурил голову. Баташов с минуту сверлил взглядом Захара, но вдруг сменил гнев на милость.
– Впредь, настроение масс отслеживай особо. Любые недовольства должны пресекаться в корне. А условия, создающие недовольства, устраняться. Меня всегда держи в курсе, как и что. Понял? Вот и добре. Повысь жалование в половину. Какие нужны бумаги, на подпись. Людям объясни, зачинщики, будут наказаны. И наказаны не за то, что просили, а за то, что смуту сеяли. Есть какие недовольства, мы решим все, но шатать дисциплину я не позволю. Сам то понял? Вот и доведи до людей.– Баташов встал, вышел из – за стола.
– Ладно. Где Лукьян?– они вышли из кабинета. За дверью, с собачей покорностью, ждал Лукьян.
– Лукьяшка. Смутьянов выпороть на площади. Каждому по двадцать палок. Что объяснить народу. Захар знает, а я домой поехал.