Каин
Морозов
– Спасибо, дорогая.
Вскоре мы оказались у входа в столовую, где девушка со мной попрощалась и убежала в сторону кухни, видимо. Оттуда донесся звон посуды и возмущенный возглас кого-то важного.
– Проходите, мастер, – произнес негромкий голос, и я повернул голову.
Передо мной стоял немолодой, но крепкий мужчина с широким чисто выбритым лицом, в темно-сером костюме, светлой рубашке и бабочке. На сгибе локтя он держал белое полотенце.
– Обед ждет вас. – Он сделал приглашающий жест в сторону стола.
За ним уже сидел Денис и следил за мной цепким взглядом. Будто ждал от меня какой-то подлянки. Быть может, он думал, что я не знаю как вести себя, или беспокоился, что я заберусь на спинку стула.
Я кивнул и прошел в столовую. Слуга бодрым шагом подошел к одному из стульев и отодвинул его, предложив мне сесть.
– Спасибо, – сухо поблагодарил я, хотя испытал неловкость.
Мужчина сделал взмах рукой, подчиняясь которому в комнату тут же внесли подносы с блюдами.
– В следующий раз поторопись, – недовольно проворчал Денис. – Я ждал тебя непозволительно долго.
– В следующий раз? – язвительно уточнил я. – Пусть та бабенка, которая опоила меня непонятно чем, сначала спрашивает разрешение.
Такого ответа от меня не ждали, и парень позабыл, что надо держать лицо. Но быстро нашелся и деликатно откашлялся.
– В следующий раз, когда она решит спасти тебя, – ядовито добавил Денис и расправил на коленях льняную салфетку, которая до того лежала на столе.
Я повторил его движение и немного завис, рассматривая ряд столовых приборов.
– Проблемы? – Денис приподнял одну бровь.
– Никаких, – ответил я легко, а потом понял, что не хочу принимать эту игру. – Хотя…
– Что?
– У тебя проблемы? – спросил я, поставив локти на стол.
– О чем речь?
– Я попал сюда не по своей воле, и мы оба это знаем. Ведь так?
Денис помрачнел и постучал лезвием ножа по высокому бокалу с водой. Слуги тотчас покинули столовую.
– Я доверяю людям, которые мне служат, но все же предпочел бы, чтобы мы обсуждали подобные вопросы наедине.
– А я бы предпочел, чтобы ты не вел себя как высокомерный урод, – припечатал я и тоже постучал ножом по бокалу.
– Что? – Парень изумленно уставился на меня. Видимо не часто ему приходилось слышать подобное.
– Не просил вызывать меня. Потом не просил о помощи. И не стану мириться с твоим отношением.
– Это каким? – Денис сглотнул, посмотрев над моей головой.
Я проследил за его взглядом, заметив мужчину в сером костюме.
– Федор, принеси нам отвара.
– Семейного? – уточнил слуга.
– Нет. Пожалуй, для него рановато, – ответил парень с кривой улыбкой.
Я подумал, что мы внешне похожи с этим щеголем. Но вслух такого не сказал. Вместо этого взял ложку и принялся за наваристую похлебку с лисичками, телятиной и сливками. Вкус был невероятным. Я даже зажмурился от удовольствия.
– По крайней мере, кормят тут великолепно, – похвалил я блюдо. – Федор, – я обернулся к слуге, – передайте благодарность повару.
– У нас нет повара, мастер, – сказал мужчина, ставя на стол чайник. – Только кухарка. И она будет довольна вашей похвалой.
– Наверно, мне стоит извиниться, – подал голос Денис. – Напрасно я не уделил тебе времени. Надо было поговорить.
– Согласен. – Я важно кивнул.
– В последнее время в моей… нашей семье, – он сделал ударение на слове «нашей», – случилось несколько неприятных событий.
– Ну…
– Слушай и запоминай, – начал парень неторопливо. – Я Денис Морозов. Ты – мой сводный брат. По отцу. Прибыл из Мурома после того, как отца объявили умершим.
– Из Мурома, – глупо повторил я надтреснутым голосом.
– Именно. Для того чтобы принять участие в дележе наследства.
– О как! – Я приободрился, а парень напротив закатил глаза.
– Не обольщайся. У отца составлено завещание, и ты никаким образом не можешь претендовать на наследство.
– Но я об этом не знал, – догадался я.
– Именно. Но ты решил вступить на службу Синода.
– Да?
– Так тебе стоит говорить, когда прибудет комиссия. Если, конечно, они будут тебя о чем-то спрашивать.
– А если не буду? – уточнил я.
– Тогда нам придет край, – просто ответил Морозов. – Тебя отправят на каторгу за мошеннические действия с целью поступления на государеву службу, а меня переведут в другую семью.
Я присвистнул от таких перспектив. На каторгу мне не хотелось.
– Ясно.
– В остальном больше молчи и головой кивай. А говорить буду я.
– И когда же прибудет комиссия?
Денис отложил салфетку, поднял манжет рубашки, обнажая часы и флегматично отметил:
– Самое позднее через полчаса.
Я даже подавился от неожиданности. Позади оказался Федор и ловко ударил меня между лопаток.
– Спасибо, – сипло выдавил я и подумал, что старик куда сильнее, чем казался. – Так у нас практически нет времени.
– Не только времени, – с горечью сказал парень и поднялся на ноги.
Мы вышли к широкой, застеленной ковром лестнице. С перил местами слез лак, обнажив темную древесину. У подножья лестницы, в широком холле нас ожидало двое мужчин в черных костюмах. Завидев нас, они склонили голову в приветствии.
Денис коротко кивнул. Я же, чтобы не выделяться, последовал его примеру.
– Еще не приехали? – уточнил Денис.
Слуга, который, судя по всему, был за старшего, покачал головой.
– С минуты на минуту ждем.
Я уставился на панорамные окна во всю стену, через которые был виден большой сад. И судя по зеленым листьям на деревьях, здесь была весна.
Неподалеку от крыльца стоял фонтан с белой статуей. Мужчина с двумя пистолетами на изготовку вглядывался в даль, словно охраняя дом от нападения. А от фонтана шла мощеная камнем широкая дорожка, которая вела к кованым воротам.
– Прибыли, мастер, – сказано это было торжественным тоном.
Створки ворот медленно открывались, пропуская на территорию две черных «Волги». Машины остановились у фонтана.
– Проведи их в гостиную, Федор, – распорядился Денис. – Нам предстоит тяжелый разговор.
Глава 5. Комиссия
Старик кивнул и вместе с охраной вышел на крыльцо. И я заметил, что рукава пиджаков мужчин были закатаны.
Морозов же толкнул боковую дверь, и мы оказались в гостиной. В просторной комнате расположился круглый стол, несколько глубоких кресел. У стены виднелся камин из голубоватого мрамора с узорчатой решеткой перед порталом.
Над камином висело знамя: голова оскалившегося огненного льва, вышитая на синем фоне. А подо львом красовалась надпись из ломаных букв: «Кто прав – тот смерти не боится».
Из большого окна открывался прекрасный вид на сад и крыльцо особняка. А открытая створка позволяла слышать голоса гостей.
Охрана стояла у дверей. Старик же сделал пару шагов вперед.
Из первой машины вышел пухлый мужчина в белой рясе. Он открыл заднюю дверь, и во двор выбрались двое. Еще один мужчина выбрался с переднего сиденья.
Все присутствующие были очень похожи друг на друга, словно были близкими родственниками. Сильно располневшие, наголо обритые. Даже рясы на них были одинаковыми. Единственным различием было то, что один из приехавших на заднем сиденье был старше. На вид ему было за шестьдесят. Двоим сопровождающим – около сорока.
Они направились к крыльцу. Остановились у ступеней. И осмотрев встречающую их охрану, старик недовольно поморщился и вышел вперед:
– Мир дому вашему, Федор. Мы пришли без оружия, зачем встречать нас как врагов?
– Предок этого дома говаривал, что не стоит убирать оружия, не оглядевшись, мастер Никон, – возразил встречавший делегацию Федор.
– Тоже верно, – ухмыльнулся гость, который был у белорясочников за старшего. – Надеюсь, вы пропустите нас в дом?
Последнюю фразу он произнес с едва заметной издевкой. Но Федор махнул рукой. И охрана посторонилась, пропуская делегацию.
Люди в рясах вошли в дом и вскоре оказались в гостиной. Денис шагнул им навстречу. Не очень быстро, без подобострастия. Скорее с ленцой.
– Матер Никон, какими судьбами? Я ждал мастера Феоктиста.
– Мастер Феоктист попал в отрог, – сухо ответил гость. – Так что с комиссией отправили меня.
Денис на это только кивнул.
– Никто не застрахован от такой судьбы.
– Что верно, то верно, – согласился представитель Синода и подошел к столу. Его провожатые тут же пододвинули кресло, и Никон устроился в нем.
– Мне хотелось бы переговорить с вами с глазу на глаз, – неожиданно твердо потребовал Денис.
– Зачем? – Никон подозрительно прищурился. – А впрочем… – Он махнул ладонью в сторону своих помощников, которые выскользнули из комнаты с неожиданной прытью.
– У меня была некая договоренность с вашим предшественником…
Никон сузил глаза и положил на столешницу потертую кожаную папку. Она явственно видела лучшие времена и исправно служила своему владельцу не один год. Мужчина постучал пальцем по столу и сообщил:
– Мастер Морозов, да будет вам известно, что мастер Феоктист осужден за взяточничество. Очень надеюсь, что вы не собираетесь предложить мне нечто подобное?
– Я бы не назвал это так, – осторожно ответил Денис и бросил на меня короткий взгляд. – Скорее это взнос в фонд на добровольных началах…
– Знаете, сколько мне служит данная вещица? – холодным голосом прервал Дениса собеседник и положил ладонь на папку. – По окончании учебы мне выдали документы, рясу и кусок кожи, из которого я был волен сделать любую вещь, которая будет служить мне на протяжении всей жизни. Одни выбирали обувь. Другие – кошель. А я предпочел сделать папку для бумаг. Чтобы всегда иметь работу, которая изменит этот мир к лучшему.
– Понятно, – едва заметно скривился Денис.
– Меня выбрали на замену Феоктисту, так как знают, что моя репутация безупречна. И таковой останется.
Поняв, что разговор наедине окончен, мужчина звонко хлопнул в ладоши, и в комнату вернулись его помощники. Морозов помрачнел. Он отошел к окну, чтобы скрыть недовольное выражение лица. Его губы сжались в жесткую линию, глаза потемнели, а на углах челюсти выступили желваки. Сложенные на груди руки напряглись, и костяшки пальцев побелели. Гости не заметили настроение хозяина или предпочли сделать вид, что ничего особенного не происходит.
Никон вынул распечатанный на машинке желтоватый лист и принялся читать:
– Итак, кто здесь у нас? Михаил Морозов. Сводный брат Дениса Морозова, который решил пойти по пути ведьмака.
Он взглянул на меня поверх листа. И я быстро кивнул. Денис шумно выдохнул и подошел ко мне. Никон отложил лист и сцепил пальцы рук.
– У сына князя наверняка есть Сила. Протяните руку, юноша.
Мой названый брат прикрыл ладонью лицо и пробормотал сдавленное ругательство. Я послушно выполнил приказ. Никон же с несвойственной для его комплекции ловкостью ухватил меня за запястье. В правой руке появилась игла, которой синодник поцарапал мою кожу. Я вздрогнул, но руку выдергивать не стал.
Капли красного упали в чашу, подставленную одним из помощников. Никон выпустил мою ладонь и уставился в чашу.
– Ага, степень родства есть, – довольно заключил он.
Родство? Это еще что за?..
– Иначе бы его не принял дом, – с раздражением ответил Денис.
– А цвет Силы, – пробормотал Никон, после чего побледнел и отшатнулся. – Черный, – произнес синодник, уставившись на меня.
Денис побледнел и тоже шокировано посмотрел на меня. Синодальная комиссия переглянулась.
– И вы хотите пойти по пути ведьмака? – уточнил Никон. – Вы в своем уме, юноша?
– Разве цвет Силы так важен? – поспешно влез в разговор «братец». – Главное – твердая воля и желание сокрушать нечисть.
На его лице проступили красные пятна. Глаза лихорадочно заблестели.
– Темные могут свернуть с этого пути, – сухо отрезал глава комиссии. – Примеры Весс и Сарковой…
– Весс сошла с пути исключительно из благих побуждений, – напомнил Никону Морозов. – И изначально она была светлой.
Глава комиссии зло взглянул на парня из-под густых кустистых бровей.
– Это не отменяет… – начал было он, но Денис снова его перебил:
– В Кодексе не сказано, что темный не имеет права вступить на пост ведьмака.
– Пока! Да, не сказано, – сурово поправил его Никон. – Но все может поменяться. И быстро.
– Ну, может быть, мы сможем как-нибудь замять это… недоразумение.
Голос Дениса стал заискивающим. Но Никон был непреклонен:
– И говорить нечего, – забормотал он, собирая со стола документы. – Безумие сбивает с праведного пути даже светлых. А уж темного! Нет, не подпишу документы. И не просите. Это может навредить всем.
– Например, вашей карьере, – пробормотал Денис. Но Никон его словно не услышал.
– К чему ссориться, мастера? – послышался за спиной голос. И к столу подошел Федор. В руках он нес поднос с чайником и несколькими чашками.
Слуга поставил свою ношу на стол и разлил по кружкам отвар. И в гостиной тут же запахло лесными травами.
– Сбор по секретному рецепту дома Морозовых, – пояснил старик.
Глаза Никона при виде чайника как-то странно блеснули. Но через секунду синодник с подозрением покосился на Федора. С сомнением протянул:
– Наслышан о нем. Но пробовать не доводилось.
– У вас появилась возможность. – Федор улыбнулся. – Не волнуйтесь, в нем нет яда. Но если вы не доверяете – я могу попробовать.
Он отлил немного отвара из чашки Никона в небольшую пиалу, сделал глоток и довольно зажмурил глаза. Этот жест успокоил гостя из комиссии. Он взял чашку, сделал осторожный глоток и оценил:
– Весьма достойно.
Это несколько разрядило обстановку. И все взяли чашки, пробуя напиток.
Я тоже рискнул продегустировать данный отвар. Настой был горьковатым, но вкусным. В нем чувствовался аромат лесных трав и каких-то ягод. Первый глоток ожег гортань. А вместе с жидкостью по телу прокатилась волна умиротворения и блаженства.
Денис подошел к окну и заговорил глухим голосом:
– Когда-то мир не делился на цвета. Было зло и те, кто с ним боролся.
– Это было давно, – вторил ему монах.
– Зло порой принимает причудливые формы.
– И то верно. – Никон насупился.
– И даже мастер Феоктист поддался темной стороне, хотя не был ее адептом.
Все присутствующие закивали головами.
– Так почему темный не может служить добру, если он этого желает? Разве зло творится лишь ночью? Почти каждый ребенок был зачат во тьме.
Никон заворчал что-то нечленораздельное.
– И мир принимает всякого. Дайте шанс юноше доказать, что темные могут служить свету. Так что вы скажете, мастер Никон? – мягко поинтересовался Денис, как только чайник опустел, а гости немного расслабились и разомлели. И я их понимал. По телу растеклась слабость. А голова слегка кружилась, как будто я выпил немного пива.
Никон вздохнул.
– Так и быть, мастер Морозов. Только из уважения к вашему покойному батюшке, да будет он славен на Той стороне. – Мужчина коротко осенил себя знамением. – Но назначу вас поручителем. И если ваш брат перейдет на темную сторону – отвечать придется и вам.
Язык представителя комиссии слегка заплетался. А на щеках появился едва заметный румянец. Денис кивнул, соглашаясь с выставленными условиями. И Никон достал из папки лист бумаги и ручку. Тут же принялся быстро заполнять форму.
– И еще, – не отрываясь от заполнения, добавил он, – сбор за прием будет… скажем… тройной.
Денис поморщился, но снова кивнул.
– Основную сумму перечислите на счет Синода с пометкой «Пожертвование». Вот. – Никон закончил заполнение и протянул лист Морозову. – Ознакомьтесь и подпишите.
«Братец» взял бумагу, пробежал по ней взглядом и вывел витиеватую подпись. Передал бумагу мне.
– Где галочка, – пояснил он.
Я взглянул на лист, на котором красовались ломанные буквы, больше похожие на руны старшего футарка, которым обычно писали скандинавы. Внизу стояла галочка, где мне нужно было оставить автограф. С трудом разбирая буквы, прочитал содержание.
Как представитель дома Морозовых, я поступил на службу в Синод на должность ведьмака. Отныне моей задачей становился поиск и уничтожение чудовищ, на которых поступал контракт от представителей Синода.
Я пожал плечами и взял ручку. Коснулся листа, написал первую букву из автографа, которым я подписывал документы в родном мире. Но вовремя исправился и постарался скопировать подпись Дениса. Благо наши фамилии были одинаковыми. Передал документ Никону, и тот, с довольной улыбкой, убрал его в папку:
– Остались сущие мелочи, – напомнил он.
И Денис со вздохом достал из кармана пачку разноцветных купюр. Отсчитал несколько и протянул их Никону, который воровато оглянулся и поспешно убрал деньги в скрытое отделение папки, которое таилось на ее нижней стороне. Я на это едва заметно хмыкнул. Вот она, хваленая честность.
– Остальное через кассу Синода, – напомнил он. – Ну, бывайте… братцы. – На последнем слове он сделал ударение, но Денис и ухом не повел. – Да, кстати. Чуть не забыл.
Никон остановился, обернулся. Сунул руку в карман и достал какую-то вещь.
– Подойдите, юноша, – велел он, и я послушно выполнил то, что просили. – Итак, когда остальные бьются в мире в поисках единой истины, помни…
Он вопросительно посмотрел на меня, ожидая, что я закончу клятву. Хм, ну, это было легко:
– Ничто не истинно, – ответил я, и Никон довольно кивнул.
– Когда остальные забивают себе головы ограничениями в виде морали или закона, помни…
– Все дозволено, – с готовностью ответил я.
– Мы бьемся с тьмой и служим свету. И не позволим тьме овладеть нашими душами.
С этими словами Никон схватил меня за запястье и вложил в ладонь ту самую вещицу, которую вынул из кармана. Я уставился на полученный дар. Это был перстень-печатка, на котором был изображен вегвизир – рунический компас поиска пути.
– Так, формальности соблюдены, нам пора, – подвел итог Никон.
– Отсыпать вам сбора? – с милой улыбкой поинтересовался Денис.
– Ну, если только вашего, фирменного, – довольно протянул представитель комиссии. Напиток сделал его добрее.
– Само собой, – кивнул Морозов и обратился к старику: – Федор, не принесешь с кухни кисет со сбором?
Неподкупный Никон залихватски заткнул длинный подол рясы за пояс, обнажив полноватые мохнатые лодыжки, и зашагал прочь. Я покачал головой, поняв, что почти поверил в его непогрешимость. Однако татуировка волка на его коже говорила о буйной юности.
Глава 6. Разговоры
– Удачного пути, мастер Никон. Будете в наших краях – заглядывайте, – попрощался с гостями Денис на пороге.
– Обязательно, – ответил Никон.
Представители комиссии сели в машину. И едва «Волги» покатили прочь, улыбка мигом слетела с губ Дениса.
– Трехкратный размер, – зло пробормотал он, глядя вслед уезжающим машинам. – А кто вернет тысячу рублей, которые я отдал Феоктисту?
– Хорошо, что все хорошо закончилось, – ответил Федор успокаивающим тоном.
Денис обернулся к нему и со вздохом произнес:
– Да, ты прав. Семейный бизнес удалось сохранить. И поглощение откладывается на неопределенный срок.
– Поглощение? – переспросил я.
Денис ненадолго замолчал. Потом сказал, обращаясь к слуге:
– Федор, будь добр, сделай нам чайник отвара. Того же, которым ты угощал гостей. А я пока введу брата в курс дела.
При упоминании родства старый слуга едва заметно усмехнулся, но смиренно склонил голову.
– Будет исполнено, мастер Морозов.
– Идем. – Денис хлопнул меня по плечу. – Мне нужно кое-что тебе рассказать.
Мы прошли по коридору, который и привел нас к двери.
– Кабинет отца, – пояснил Денис. Коснулся ручки, и дверь открылась, приглашая нас вовнутрь.
В маленьком помещении пахло бумагой, пылью и амброй. Нос защекотало, и я, не сдержавшись, чихнул.
Кабинет был выполнен в английском стиле. Большой, во всю стену шкаф, за стеклянными дверцами которого виднелись ряды книжных корешков. В углу массивный камин, тут же расположился стол с ровными стопками бумаг. Два кресла с черной кожаной обивкой, а вдоль стены растянулся уютный диван.
Я шагнул в комнату, и ноги заскользили на начищенному до блеска паркете. Взмахнул руками, чтобы сохранить равновесие.
– Осторожнее, – не оборачиваясь, запоздало предупредил меня Морозов. – Пол скользкий.
– Да я уж понял, – буркнул.
Денис прошел к столу, сел в глубокое кресло. Поежился. Щелкнул пальцами, и с ладони в камин улетел небольшой огненный шарик, который поджег сложенные заранее дрова. Я опешил от такого трюка, но говорить ничего не стал.
– Да ты садись, – устало произнес парень. – В ногах правды нет.
Я сел в кресло у стола. Некоторое время, мы молча смотрели на пляшущий на дровах огонь. И я решил начать разговор первым. Уж слишком много вопросов у меня скопилось.
– Что это за мир?
– Сваор. В переводе…
– Утренняя заря, – перебил его я. И Денис удивленно поднял брови. Но кивнул.
– Выходит, наши миры не так уж и отличаются. Помнишь, как сюда попал?
– Смутно, – ответил я. – Подрался с каким-то бомжом в обезьяннике. А затем провалился куда-то – и вот я здесь.
Морозов взглянул на меня с непониманием.
– А как ты оказался в обезьяннике? На примата вроде не похож… Да и на юродивого тоже. Ваш князь любит сажать в клетку нормальных людей? И в чем тогда забава?
– Обезьянником у нас называют камеру, где содержат мелких преступников, – пояснил я. – Права и свободы человека, все такое.
– То есть человека держат в клетке, но при этом у него есть права и свободы? – ошарашенно переспросил Денис. – Ты в своем уме? Почему городовой не возьмет с человека штраф и не отпустит на все четыре стороны? Зачем его в клетке держать? Какой в этом толк?
Я вздохнул.
– Видимо, наши миры отличаются куда сильнее.
– И то верно, – согласился Денис. – Тут без семейного отвара не разберешься.
В этот момент в дверь отрывисто постучали.
– Войдите, – крикнул Денис.
На пороге появился Федор. В руках слуга держал поднос, на котором стояли две чашки и большой металлический чайник, под которым горела крупная плоская свеча. Ни разу не поскользнувшись, мужчина прошел по кабинету и поставил поднос на стол. Разлил по кружкам отвар и молча удалился.
Денис взял кружку и сделал глоток.
– Ты пей, – посоветовал он. – Остывший, он теряет часть свойств.
Я взял свою посудину, неспешно отпил.
– Ну? Так зачем князь посадил тебя в клетку? – с любопытством продолжал расспрашивать Морозов. – Ты преступник?
Я вздохнул и начал рассказывать про устройство нашего мира. И по мере повествования Денис только удивленно качал головой, до того чудной казалась ему моя история.
– То есть простолюдины занимают государственные посты? И Императора нет? – перебил меня он. – Это что за варварство такое?
– Зато у нас все равны, – парировал я.
– Угу. – Морозов кивнул. – Поэтому тебя посадили в клетку. Как зверушку.
– Потому что я нарушил правила и ударил… стража закона, – терпеливо ответил я.
– Ну не убил же? – парировал Морозов.
Я вздохнул и продолжил рассказывать про наш мир. Заняло это пару часов. И когда я закончил, Денис опрокинул третью чашку напитка.
– Все же я был прав, – протянул Морозов. – Без чая мы бы не разобрались.
– Наверное, да, – ответил я. – Такая вот жизнь.
– Тяжело вам, поди, живется, без князя-то.
– Мы привыкли, – ответил я. – Расскажешь теперь о вашем мире?
– О нашем, – поправил меня Денис и добродушно улыбнулся. – Ты же теперь Морозов. В общем, слушай. Ты попал в Российскую Империю. Столица у нас называется Снежинск, а не как у вас Москва. Хотя Московское княжество считается столицей торговли. Лакомый кусок для генерал-губернаторов.
Я задумчиво потер ладонью подбородок. В Российской Империи генерал-губернаторами вроде бы были дворяне, которые управляли областями. Денис же сделал глоток отвара и продолжил:
– Генерал-губернаторами назначаются отпрыски, в которых течет кровь Императора. Самые древние дома России. Их еще именуют великокняжескими. Остальному дворянству надлежит поступить на гражданскую службу, в охранное отделение или в Синод.
– А военное ремесло? – уточнил я.
Денис поморщился.
– В основном этим занимаются бастарды, которые нанимаются в дружины князей или дворян. Для аристократов армия дело недостойное. Кроме службы в Михайловском полку личной охраны Императора. Эта служба считается привилегированной.
– А остальные профессии? Торговля, например? Ну, или наука?
Морозов вновь скривился.
– Торговлей, наукой, ремеслами занимаются бастарды. Они открывают лавки, мануфактуры, создают исследовательские общества. Ну и организовывают гильдии.
– А ваша семья? – уточнил я.
– Наша, – весомо поправил меня парень и погрозил мне пальцем.
– Она служит Синоду, как я уже понял.
Морозов кивнул.
– Мы ведьмаки. Семь поколений мои предки занимались этим ремеслом. Ведьмаки разыскивают и убивают чудищ, которые мешают жить людям.
– Мешают? – переспросил я и тут же добавил: – Чудовища?
– Они самые. Их еще называют «нелюди». Они убивают и едят людей, – спокойно добавил названый брат. – Но иногда насылают беды и несчастья на деревни и маленькие городки. И ты пришел в наш мир вовремя.
Я сделал глоток чая и вопросительно посмотрел на Дениса, ожидая продолжения.
– Каждая семья ведьмаков получает патент, – продолжил Морозов. – И чтобы его получить, в семье должно быть не менее двух ведьмаков. Одному работать строжайше запрещено. И если остается только один воин, семью лишают патента. А боец может только пойти в другую семью в качестве наемника. Последнее время мы занимались делами вдвоем с отцом.
Тут Денис помрачнел и потер переносицу, словно какая-то мысль причиняла ему боль.
– Но отец пропал и был признан умершим. Так что если бы ты не появился в моем доме…
– Нашем, – нагловато поправил я и ехидно добавил: – Тебе пришлось бы работать на других людей.
Морозов только покачал головой.
– Это вряд ли. Видишь ли, характером я пошел в отца. А папенька был вспыльчив и прямолинеен. Старался не врать и говорил в глаза все, что думал. Неудивительно, что врагов у него было больше, чем друзей.
Я вспомнил разговор Дениса с комиссией и кивнул.
– Понимаю. Стоп, а почему бы тебе просто не нанять нескольких бойцов, чтобы не лишиться патента?
Денис задумчиво забарабанил пальцами по столу.
– Ведьмаки обладают даром, который передается только по крови. Во-первых, мы видим незримых тварей. А во-вторых, нечисть сильнее обычного человека. Даже обладающего Силой. Нам помогают руны, которые были предназначены для борьбы с такими тварями. Семья может нанимать людей в помощники. Но больше подмастерья они не продвинутся. Поэтому, для того чтобы не потерять лицензию, в семье должно быть не менее двух кровных родичей.
– Но мы же не… – начал было я и осекся, вспомнив, как чаша выдала комиссии заключение о близком родстве.
– Ты теневой двойник, – спокойно подтвердил Морозов. – Миров очень много. Какие-то процветают, какие-то только зародились. А некоторые уже бьются в агонии. Но в каждом мире есть как минимум один человек, который похож на своего двойника из другого мира. И ДНК таких людей будет совпадать, словно они родственники. Как у нас.
– Вот это поворот – протянул я, пристально глядя на Морозова. Но тот только покачал головой.
– Не совсем. Я пытался призвать кого-нибудь из других миров. И притянуло тебя.
– То есть тот мироходец…
– Это как раз совпадение. Обычно по призыву приходят люди, которые умерли в своем мире. Чтобы дорога домой была отрезана. Мне повезло, что мироходец отправил тебя сюда.
Я посмотрел на странный хронометр, который до того был скрыт под манжетой рубашки.
– Вышло все случайно. Все же мне, можно сказать, повезло остаться живым. Не хотелось бы умирать, для того чтобы перейти.
Денис поднялся из-за стола и покосился на висевшие на стене часы.
– Ладно. Раз уж все выяснили, может, пора начать твое обучение? Ты же теперь все-таки ведьмак.
***
Следующей комнатой, которую мы посетили, была оружейная.
– Скромно, но уж как есть, – произнес Денис с наигранной сдержанностью, открывая двери.
Я не удержался от удивленного: «Ух ты! Них…». И этот ответ вызвал у братца удовлетворенную усмешку. Кажется, именно такой реакции он от меня ждал.
Арсеналу семьи Морозовых мог позавидовать армейский склад. Три стены были увешаны пистолетами и автоматами на любой вкус, калибр, и страну-изготовителя. Строго упорядочено лежали на столах гранаты всех видов. Посреди комнаты аккуратным строем расположились манекены в защитных костюмах.
– Умная ткань, – беспечно бросил Морозов. – Принимает форму тела, сохраняет тепло и обладает водоотталкивающими свойствами.
– Здорово.
– Это базовые свойства. Но у каждого костюма есть особенности для работы в разных условиях.
Отдельно было представлено холодное оружие. Я привык к ножам, но тут рассмотрел другие виды режущих предметов. Здесь были и рапиры, и мечи, и кривые сабли. Клинки самой разной длины.
– Оружие делится на классы, – менторским тоном начал пояснять Денис. – Для каждого есть свои школы боя.
– Для огнестрельного тоже? – уточнил я.
Морозов многозначительно кивнул.
– Ага. У стрелков есть много усилений. Но от огнестрела мало проку в ближнем бою. Поговаривают, что когда-то встречались мастера подобных поединков. Но это наверняка сказки. Так что… – Он обернулся и указал на стену с холодняком. – Ведьмак учится еще и фехтованию. Не дуэльному бою, а работе, когда противник хочет разорвать тебя когтями. Или плюнуть ядом.
– А костюмчики?
– Защита, – пояснил Денис. – На любой сезон и местность. На подкладку этих чудо-курточек нанесены руны, которые будут какое-то время защищать носителя. Пока Сила не иссякнет. После они превращаются в обычную тряпку. Пусть даже умную. Так что не стоит затягивать бой. А если понимаешь, что победить будет сложно – лучше сбежать. Чтобы вернуться уже подготовленным.
Я задумчиво потер ладонью подбородок.
– То есть, придется выбирать между ближним и дальним боем, – уточнил я.
– Скорее, нужно найти баланс. В семьях, конечно, есть легенды только ближнего или только дальнего боя. Но их единицы. Остальным приходится балансировать.
Я задумчиво осмотрел оружие, решая, что могло бы мне подойти. И внезапно, мой взор упал на неприметный обрез, который ютился в самом углу.
Обычная двустволка со спиленным прикладом. Длиной он был с локоть. Цевье было исцарапанным, сильно потертым. На рукояти было множество насечек. Ладонь словно сама потянулась к оружию.
– Его использовал один из подручных семьи, – пояснил Денис и тяжело вздохнул, – вряд ли признает тебя. Слишком сложное…
Но едва ладонь коснулась потертой рукояти, как кожу словно пронзило сотней маленьких иголочек, а оружие едва заметно засветилось.
– Хм… – Денис задумчиво потер ладонью подбородок. – А он тебя признал. Мощное оружие. Но скорострельность оставляет желать лучшего.
– Самое то для боя на средней дистанции.
Морозов только пожал плечами, словно говоря: «Ну, как знаешь».
– Кстати, по старой традиции, оружию нужно дать имя, – посоветовал он.
Я провел ладонью по цевью. Переломил обрез, посмотрел в дула. Они уставились на меня в ответ черными провалами, словно в самую душу заглянули. Я отчего-то подумал, что встретил старого друга, который тоже меня вспомнил.