Кае де Клиари
Колдовской замок. Часть II. Библиотека
В это время вернулся Драся в зубах которого трепыхалась средних размеров акула.
– Надеюсь, среди рыб у тебя друзей нет? – шутливо спросил он у Анджелики, положив акулу себе на лапы, и получив ответ в виде отрицательного покачивания головы, принялся с хрустом поедать добычу, расправляясь с громадной рыбиной, как человеческий малыш с хлебной палочкой.
– Ой! Я забыл предложить тебе! – с испугом воскликнул дракон, когда от акулы остался лишь один хвост. – Хочешь, я сейчас слетаю?
– Я не ем акул, спасибо! – отозвалась Анджелика, и в её тоне, что-то не понравилось ящеру.
– Что-нибудь случилось? – спросил он и покосился на Рогелло Бодакулу, который неподалёку занимался починкой своего панциря.
– Нет, ничего! – был ответ. – Ты поел? Тогда не будем терять времени.
Она отложила в сторону котелок, из которого съела лишь пару ложек и встала.
– Нет, что-то точно случилось! – не унимался Драся. – Я же чувствую! И почему я теперь так плохо слышу твои мысли? Почти совсем ничего не разберу!
Вместо ответа Анджелика нежно погладила его больное крыло, взяла свою сумку и подошла к Рогелле Бодакуле.
– Я готова, – сказала она.
– Тогда пошли, а дракона можешь здесь оставить, всё равно он не пролезет внутрь.
– Вот ещё! – в голосе Драси слышалась обида и вызов. – Я уж дойду до входа и покараулю! Ну, так… на всякий случай.
Глава 14. Вжжж-шпок!
Старый граф только хмыкнул и зашагал вглубь острова. Когда вся компания прибыла к входу в гробницу, Анджелика сразу заметила, что здесь что-то произошло. Дверь, которую она лично закрыла, лежала на земле, факел вместе с креплением валялся рядом, а снизу раздавалось, какое-то гудение и вжиканье. Девушка посмотрела на Рогелло Бодакулу, но сдержалась. Толку отчитывать за вандализм этого призрачного варвара, не было никакого.
Они оставили у входа недовольно ворчащего дракона, и, быстро миновав коридор, очутились в знакомой уже круглой и пустой комнате. Тут же выяснилось происхождение странных звуков. Их причиной был тот громадный каменный диск, который служил внутренней и, вероятно, аварийной дверью. Он был заклинен рыцарским топором, но не хотел сдаваться, и всё порывался встать на место. Анджелика, вспомнив наставление в золотой пластине, прикоснулась к этому диску, и он замер в неподвижности. Какие таинственные технологии применяла здесь Дунда, было неизвестно, но они работали. Освобождённый от каменных тисков топор со звоном упал на пол, и Рогелло Бодакула тут же схватил его, как некую драгоценность. Анджелика, тем временем, по-хозяйски подошла к входу в усыпальницу и решительно закрыла его.
– Сегодня мы туда не пойдём, – заявила она, и, не услышав возражения, подошла к другому участку стены.
Здесь, как и в первый раз, не было никакого намёка на дверь, но девушка провела рукой по стене наугад и слегка нажала. Дверь тут же обнаружилась. Точнее, кусок стены откинулся на петлях внутрь прохода, как и тогда, ведущего куда-то вниз. Да, это была кладовая и если бы Анджелика явилась сюда на несколько столетий, (или тысячелетий), раньше, может быть что-нибудь из хранящихся здесь запасов могло ей пригодиться. Кладовая была уставлена корзинами, некоторые, из которых имели крышки, а иные были открыты. Комковатые клубы пыли на дне этих корзин, вероятно, когда-то были кочанами капусты. Рядом с корзинами стояли бочки, содержимое которых у Анджелики не было никакой охоты проверять – и так ясно, что там помещалось то, что в прошлом было квашеной капустой.
Девушка уже повернулась, чтобы уйти, но тут услышала радостный вскрик за спиной. В дальнем углу кладовой стоял счастливый Рогелло Бодакула и держал в обеих руках по внушительному кувшину. О содержимом этих кувшинов можно было не гадать, оно отчётливо плескалось в подвальной тишине!
Старый выпивоха быстро учуял то, что было для него всего привлекательнее, и сейчас же, вырвав пробку, опрокинул кувшин в широко раскрытый рот. Звук при этом был, как будто что-то полилось с метровой высоты в пустой медный таз.
– Может быть это потом, сэр рыцарь? – холодновато спросила Анджелика, а сама подумала: "Всё же интересно, куда вино при этом девается?"
Рогелло Бодакула в ответ на её слова, что-то нечленораздельно буркнул, но всё же послушно направился к выходу, прихватив, однако с собой, второй кувшин.
Коридор за следующей дверью вёл не вниз, а вверх и заканчивался весьма обширным помещением, очевидно вырубленным в скале выше поверхности острова. Об этом говорило также наличие нескольких маленьких окошек под самым потолком. Наверное, снаружи они были вовсе не видны, а внутрь пропускали лишь тусклый рассеянный свет, которого было маловато, несмотря на то, что близился полдень, и солнце светило вовсю. С первого взгляда было ясно, что на сей раз им повезло – комната, а точнее зал был уставлен шкафами, а шкафы забиты книгами.
– Ба! Да здесь почти вся моя библиотека! (Бульк!), – воскликнул Рогелло Бодакула, делая приличный глоток из кувшина.
Анджелика скосила глаза в его сторону, и с тревогой отметила, что призрак стал заметно розоветь.
– О! Гляди, цыпа! Это всё учебники по Волкологии! (Бульк!), – продолжал граф, не замечая реакцию девушки и указывая на полку с толстенными потрёпанными фолиантами. – Вот это, например (Бульк!) – Волкография, дальше – Волколексика, Волкологика, Волконимия и Волкономия. А вот это…
Он потянул с полки объёмистую книгу, но вдруг раздался шорох, сыплющегося песка, и книга осела на полу горсткой серой пыли, а твёрдая на вид обложка разлетелась разноцветными хлопьями.
– …наставление по охоте, – закончил Рогелло Бодакула, и, процедив сквозь зубы непечатное ругательство, задумчиво добавил:
– Так сколько же на самом деле прошло времени?
– На кого вообще могут охотиться козы? – ответила вопросом на вопрос Анджелика.
– А, это не наша книга, это человеческая.
– Вы знаете людей? В смысле… знали до меня?
– Ещё бы! – Рогелло Бодакула горделиво приосанился. – Я не только знал людей, но и долго жил среди них, и даже окончил университет в Толедо в… сам не помню каком году, но это было в вашем шестнадцатом веке.
– Но как же?..
– Ты хочешь сказать, как же козёл мог находиться среди людей и не быть узнанным? Нет ничего проще! Мимикрия! Слышала о такой штуковине? Тот, кто овладел этим искусством, может прикинуться кем угодно. Правда, однокашники всё же прозвали меня козлом, но в те времена это прозвище звучало даже уважительно!
– А за что они прозвали вас козлом? – спросила Анджелика, и в её голосе прозвучала неприкрытая насмешка.
– За отношение к женщинам, конечно же! – призрака просто распирало от гордости. – И дано это прозвище было из зависти! Из уважительной белой зависти!
– Ужас! – вырвалось у девушки, и, чтобы загладить невольную бестактность, она с деланным интересом обернулась к пыльной гравюре на стене изображающей какую-то битву.
– Как красиво! – умело изобразила Анджелика внезапное восхищение. – А что здесь изображено?
– Одна из драк Фландрской кампании! – ответил Рогелло Бодакула, не замечая подвоха. – Мы тогда проиграли, хоть и дрались, как львы! Я был в испанском войске. Помню, дело было пасмурным промозглым утром. Наша каракка болталась на волнах, словно скорлупка в тазу с водой, по которой бьёт ладонями расшалившийся ребёнок. Мы-то хотели подойти незаметно и, высадившись в утреннем сумраке, ударить гёзам в спину, но их кто-то предупредил, и они встретили нас шквальным огнём из всех своих мушкетов и пищалей! Помню, как смело залпом юного Мигеля вскочившего на борт. Он упал мне на руки бледный, как полотно, без шлема, левая рука почти оторвана, вся кираса во вмятинах от пуль! А ведь он так развлекал нас всю дорогу! Такие прекрасные стихи читал, собственного сочинения и показывал презабавнейшие трюки с учёным попугаем! Я положил его на палубу, а сам схватил меч и в запальчивости выкрикнул боевой клич Козляндии! От этого с меня слетела мимикрийная маска, но я ничего не заметил от ярости и бросился в атаку! Гёзы драпанули от меня с воплями: "Дьявол! Дьявол!", а я гнал и гнал их, пока не загнал в крепость! Но они успели-таки захлопнуть ворота прямо у меня перед носом! Но этого мало! Какая-то сволочь начала при этом кидаться сверху, чем попало и один удар пришёлся слишком метко! Тогда-то я и потерял свой рог. Он до сих пор лежит, где-нибудь там во Фландрии затоптанный в песок. Да! Непросто нам пришлось, и мало кто тогда вернулся в родной дом из похода. И всё же я очень хотел бы оказаться там…
Нехорошее подозрение кольнуло Анджелику, и в её подсознании промелькнуло чувство опасности, но когда она обернулась, было уже поздно.
"Вжжж-шпок!" – раздалось у неё за спиной, и на том месте, где только что был Рогелло Бодакула, заискрилось лёгкое облачко пыли. Рядом, с глухим звуком раскололся об пол, наполовину опорожненный кувшин, и красная лужица отметила то место, где стоял рыцарь.
«Не завидую я этим гёзам, – подумала Анджелика, – им несладко пришлось тогда от живого "дьявола", что же с ними сейчас сделает его раззадорившийся призрак?»
Она неторопливо прошла между шкафов с книгами. Сейчас, когда беспокойный, несдержанный и противоречивый Рогелло Бодакула покинул её, она почувствовала себя гораздо более одиноко, чем недавно, когда бродила по этой древней гробнице нагишом, не зная, что её ожидает за ближайшим поворотом.
От библиотеки явно не было толку, её фонды обратились в прах, а единственный, хоть и такой странный советчик отправился на войну в средневековую Фландрию. Но если его желание сбылось, то почему не сбудется её желание, если его высказать вслух? Стоп! Она уже попалась разок в такую ловушку, попался в неё сейчас и Рогелло Бодакула! Внезапная мысль пришла Анджелике в голову, и хоть мысль эта отдавала безумием, всё же попробовать стоило!
– Библиотекарь?! – произнесла она, стараясь сдерживать дрожь в голосе.
– Что угодно принцессе? – раздался, непонятно откуда исходящий, спокойный и невозмутимый голос.
