К. А. Никульшин
Им. Генеральной Линии
Действующие лица
1. Вощев – 30 лет, слабосильный рабочий, склонный к задумчивости;
2. Товарищ Пашкин – председатель окрпрофсовета, пожилой бюрократ с унылыми глазами;
3. Супруга Пашкина – женщина с красными губами и «невозможным телом»;
4. Физрук – жилистая сравнительно молодая женщина в короткой̆ юбке и гимнастических туфлях;
5. Жачев – уродливый калека (на коляске или с костылями);
5. Активист – 27 лет, энергичный организатор общественных работ по выполнению государственных постановлений и любых кампаний;
4. Сафронов – старше 30 лет, артельщик-землекоп, следит за исполнением генеральной линии;
5. Инженер Прушевский – старше 40 лет, проектировщик общепролетарского дома;
6. Чиклин – старше 30 лет, артельщик-землекоп; угрюмый и сильный;
7. Козлов – старше 30 лет, артельщик-землекоп; слаб здоровьем, кляузник;
8. Голос 1; Голос 2 – молодые артельщики-землекопы;
9. Настя – 12 лет, беспризорная девочка;
10. Елисей – старше 40 лет, середняк колхоза им. Генеральной Линии, «громадный, опухший от ветра и горя»;
11. Мужик с желтыми глазами – старше 40 лет, односельчанин Елисея;
12. Главный – «Большой Брат»;
13. Тамбовский по лицу человек – старше 40 лет, ушлый крестьянин;
14. Попутный старичок – тщедушный старичок;
15. Женское население колхоза им. Генеральной Линии: Макаровна и другие;
16. Поп-фокстрот – старше 40 лет, бывший поп, коротко острижен;
17. Мужское население колхоза им. Генеральной Линии: Мальчик, Убежденный мужик, Ближний середняк, Пожилой бедняк, Забвенный мужик, Гость и другие.
Акт 1
Сцена 1
Импровизация на тему «Время, вперед» Свиридова Г. В.
Активист
Шагай, страна, быстрей, моя,
коммуна – у ворот!
Впе —
ред, вре- мя!
Вре —
мя, вперед!…
Наляг, страна, скорей, моя,
на непрерывный ход!
Впе —
ред, вре- мя!
Вре —
мя,
вперед!…
Действующие лица (по очереди):
– Ну, мужики, и выпало ж времечко на нашу долю… да разве это честно? Одним кровь и пот, а другим – «чего изволите?» Вот родиться бы сразу при коммунизме!
– Не канючь, оно всегда так: что ни век, то век железный.
– Времена не выбирают,
В них живут и умирают.
– Время – это испытанье.
Не завидуй никому.
Активист. Кто еще кому завидовать будет, ведь мы с вами живем в самое разгеройское время – факт. Эх, хорошо в стране советской жить!
– Хорошо!
– Хорошо!
Активист. Хорошо, что нет Царя! А, братцы?
– Хорошо!
– Хорошо!
– Хорошо, что нет России!
– Как нет России?! Это что ж, Антанта победила?
– Ты кому продался, вражина?
– Да вы что, мужики! Я ж про ту, про царскую Россию с попами и буржуями.
– А, ну если так, то – хорошо.
– Хорошо!
Активист. Хорошо, что Бога нет!
– Хорошо!
– Ой, хорошо!
– Только желтая заря,
Только звезды ледяные,
Только миллионы лет.
– Хорошо – что никого,
Хорошо – что ничего,
Так черно и так мертво,
Что мертвее быть не может
И чернее не бывать!
Вощев.
Что никто нам не поможет
И не надо помогать.
Сцена 2
Кабинет профсоюзного начальника.
Товарищ Пашкин (к Вощеву). То-есть, как не надо помогать? Ты мне тут, товарищ, генеральную линию не саботируй: в стране торжествующего пролетариата рабочий человек завсегда найдет поддержку в советских органах!
(читает) … устраняется с производства вследствие роста слабосильности и задумчивости среди общего темпа труда… (к Вощеву) Администрация говорит, что ты стоял и думал среди производства. О чем ты думал, товарищ Вощев?
Вощев. О плане жизни.
Товарищ Пашкин. Завод работает по готовому плану треста. А план личной жизни ты мог бы прорабатывать в клубе или в красном уголке.
Вощев. Я думал о плане общей жизни. Своей жизни я не боюсь, она мне не загадка.
Товарищ Пашкин. Ну и что ж ты бы мог сделать?
Вощев. Я мог выдумать что-нибудь вроде счастья, а от душевного смысла улучшилась бы производительность.
Товарищ Пашкин. Счастье произойдет от материализма, товарищ Вощев, а не от смысла. Мы тебя отстоять не можем, ты человек несознательный, а мы не желаем очутиться в хвосте масс.
Вощев. А вы боитесь быть в хвосте и потому уселись на шею!?
Товарищ Пашкин. Тебе, Вощев, государство дало лишний час на твою задумчивость – работал восемь, теперь семь, ты бы жил – и молчал! Если все мы сразу задумаемся, то кто действовать будет?
Вощев. Без думы люди действуют бессмысленно!
Товарищ Пашкин. Ты у нас, Вощев, один такой среди пролетариата: не можешь найти слов для изъяснения коммунизма в собственном уме и не знаешь, для чего жить.
Вощев. А для чего, скажите, товарищ Пашкин? Я хочу истину для производительности труда.
Активист. Истину говоришь? А не есть ли истина лишь классовый враг? Ведь он теперь даже в форме сна и воображенья может предстать!
Товарищ Пашкин (изображает рукой жест нравоучения). Пролетариат, товарищ Вощев, живет для энтузиазма труда. Пора бы тебе получить эту тенденцию. У каждого члена профсоюза от этого лозунга должно тело гореть!
Так что же нам с тобой делать…
Пашкин что-то быстро пишет, потом вручает документ Вощеву.
С завода тебе придется уйти, но своего брата-пролетария мы в нужде не бросим… направим тебя в артель копателей …
Держи, товарищ Вощев, лопату в помощь – добывай истину из земного праха!
Активист. Да, только ты учти, что польза твоя для социализма на текущем этапе развития ничтожна, потому как сущность твоя состоит из сахара, разведенного в моче, а настоящий пролетарский человек должен иметь в своем составе серную кислоту, дабы он мог сжечь всю капиталистическую стерву, занимающую землю!
Энергично входит Физрук с репродуктором. С первыми звуками Вощев в ужасе сбегает с лопатой и документом, Активист тоже уходит.
Физрук (пронзительно лает в репродуктор). Группа за сорок до пятидесяти! Группа за сорок до пятидесяти! Займите исходное положение.
(Пашкин встает по стойке смирно).
А теперь посмотрим, кто у нас сумеет достать до носков! Прямо с бедер, товарищи. Р-раз-два! Р-раз-два!
(Пашкин с трудом наклоняется).
Товарищ, Пашкин! Глубже наклон! Вы ведь можете. Вы не стараетесь. Ниже! Так уже лучше, товарищ. А теперь, вся группа вольно – следите за мной̆ и повторяйте.
Физрук исполняет каскад образцово-показательных гимнастических упражнений; Пашкин неуклюже пытается повторять.
Физрук. Группа за сорок до пятидесяти стой, смирно. Переходим к водным процедурам, до свидания, товарищи!
Группа от тридцати до сорока! Группа от тридцати до сорока! Займите исходное положение …
Физрук удаляется, Пашкин обессилено рушится в кресло. Появляется Жачев.
Жачев. Долго я тебя буду дожидаться? Опять хочешь от меня кой-чего заработать?
Товарищ Пашкин. Ты что, товарищ Жачев: чем не обеспечен, чего возбуждаешься?
Жачев. Отвечаю прямо по факту: ты что ж, буржуй, иль забыл, за что я тебя терплю? Тяжесть хочешь получить в слепую кишку? Имей в виду – любой кодекс для меня слаб!
Жачев вырывает ряд роз и бросает их прочь.
Товарищ Пашкин. Товарищ Жачев, я тебя вовсе не понимаю, ведь тебе идет пенсия по первой категории, как же так? Я уж и так чем мог всегда тебе шел навстречу.
Жачев. Врешь ты, классовый излишек, это я тебе навстречу попадался, а не ты шел!
В кабинет Пашкина входит его супруга.
Супруга Пашкина. Левочка, ты опять волнуешься? Я ему сейчас сверток вынесу; это прямо стало невыносимым, с этими людьми какие угодно нервы испортишь! (грациозно уходит).
Жачев. Ишь, как жену, стервец, расхарчевал! На холостом ходу всеми клапанами работает, значит, ты можешь заведовать такой с…!
Товарищ Пашкин. Ты бы и сам, товарищ Жачев, вполне мог содержать для себя подругу: в пенсии учитываются все минимальные потребности.
Жачев. Ого, гадина тактичная какая! Моей пенсии и на пшено не хватает – на просо только. А я хочу жиру и что-нибудь молочного. Скажи своей мерзавке, чтоб она мне в бутылку сливок погуще налила!
Жена Пашкина входит в кабинет со свертком.
Товарищ Пашкин. Оля, он еще сливок требует.
Жена Пашкина. Ну вот еще! Может, ему крепдешину еще купить на штаны? Ты ведь выдумаешь!
Жачев. Она хочет, чтоб я ей юбку на улице разрезал. Иль окно спальной прошиб до самого пудренного столика, где она свою рожу уснащивает, она от меня хочет заработать!..
Товарищ Пашкин (жене). Неси, неси ему все, что просит. Разве не помнишь, как меня по кабинетам целый месяц таскали после его доноса? Даже к имени придирались: почему сразу и Лев, и Ильич, а не что-нибудь одно!?
Жена Пашкина. Ладно, ладно, Левочка, только не нервничай!
Выносит инвалиду бутылку кооперативных сливок и сверток.
Жачев (принимая дань). И качество продуктов я дома проверю. Если опять порченый кусок говядины или просто объедок попадется – надейтесь на кирпич в живот: по человечеству я лучше вас – мне нужна достойная пища (удаляется).
Жена Пашкина. Знаешь, что, Левочка?.. Ты бы организовал как-нибудь этого Жачева, а потом взял и продвинул его на должность – пусть бы хоть увечными он руководил! Ведь каждому человеку нужно иметь хоть маленькое господствующее значение, тогда он спокоен и приличен… Какой ты все-таки, Левочка, доверчивый и нелепый!
Товарищ Пашкин. Ольгуша, лягушечка, ведь ты гигантски чуешь массы! Дай я к тебе за это приорганизуюсь!