Женя Ли
Хаос внутри
Глава 8. Родственные души
– К тебе посетитель, – охранник пропустил Джейка внутрь камеры и закрыл за ним дверь.
Майк лежал на кровати, согнув ноги в коленях и глядя в потолок. Едва взглянув на вошедшего и увидев, что это Джейк, он вернулся к прежнему занятию, старательно изображая равнодушие и безразличие. Но губы его чуть сжались, а взгляд стал напряженным и злым.
Джейк оглядел камеру: метров семь квадратных, голые бетонные стены, окон нет. Свет дает лампа на потолке, в углублении и за решеткой. Железная кровать с матрасом, одеялом и подушкой, привинченная к полу. В углу – раковина и рядом, за металлической ширмой высотой в половину человеческого роста, – унитаз.
Джейк вздохнул: весёленький интерьер, ничего не скажешь. Но сказать что-то надо.
– Как ты?
Майк на мгновение взглянул на него, фыркнул и снова отвернулся.
– Я понимаю. Но… какого чёрта ты устроил пожар?! А теперь недоволен, что тебя за это посадили.
– А что, я должен быть доволен?! – он зло смотрел на Джейка.
– Не должен! Но какого чёрта ты поджег архив?!
Парень молчал и хмурился. А потом лицо его дрогнуло, он спрятал его в подушку и с приглушенным всхлипом сказал:
– Отвали.
Джейк закусил губу. «Да блин… не умею я. Какого хрена она сказала, что это я должен поговорить с ним? Что мне ему сказать?!»
Он подошел и присел на край кровати.
– Что они тебе сказали? Предъявили обвинение? Суд будет?
Какое-то время Майк молчал. Потом, не оборачиваясь, заговорил:
– Приходил какой-то тип. Заявил, что я – социально опасный элемент и меня нужно держать под надзором. И что, если я хочу, чтобы мое пребывание здесь было комфортным, я должен вести себя хорошо и сотрудничать с ними.
Теперь была очередь Джейка хмуриться:
– В чём же заключается это сотрудничество?
Парень пожал плечами.
– Ясно. Но знаешь, что? Ты лучше не нарывайся. И сотрудничай, как можешь. А я… я тоже сделаю, что смогу.
Майк обернулся и теперь смотрел на Джейка покрасневшими глазами.
– Ну… я ничего не обещаю. Пока. Я не знаю, что в моих силах. Врать не буду.
Парнишка вздохнул, казалось, с некоторым облегчением. И уселся на кровати.
– Расскажи мне о себе, – попросил Джейк. – Мне нужно знать как можно больше.
Майк пожал плечами:
– Да я уже всё рассказал, вроде. Чего ещё рассказать-то? – он смотрел на Джейка в ожидании вопросов.
– Ты совсем не помнишь свою семью?
Он уставился перед собой, насупился. И некоторое время молчал.
– Я почти не помню их лиц, родителей. Не узнал бы, если б увидел сейчас. Отец был хмурым и серьезным. И вечно занятым. А мама… она была странной, как я теперь понимаю. То ласковой, то вспыльчивой. А то сидела, замерев, глядя в никуда. А потом… был пожар.
– Пожар?!
– Да. И мама вела себя странно – она скакала, как сумасшедшая, и даже не собиралась тушить огонь. А отец… кажется, он просто сбежал.
Странное совпадение? Единственное, что Джейк помнил о своей жизни до приюта – он попал в него после пожара.
Майк, заметив его реакцию, смотрел с некоторым удивлением. И Джейк решил объяснить:
– Меня тоже отдали в приют после пожара. Я был ещё младенцем и не помню ничего. Но попал я в тот же приют, что и ты.
Майк глядел на него молча, приоткрыв рот и почти не моргая.
«Стоит ли говорить ему, что я управляюсь с огнем ещё более лихо, чем он? Нет. Пожалуй, не стоит. Он проговорится, и меня тоже возьмут в оборот. Это не в моих интересах. И не в интересах Гвина. Да, пожалуй, и не в интересах Майка – вряд ли я тогда смогу чем-то помочь».
Казалось, парень заподозрил, что Джейк о чем-то умалчивает – потому что его рот захлопнулся, и глаза чуть сощурились. Но он промолчал.
– Ты не помнишь, где ты жил тогда? Имен своих родителей?
– Мою маму звали Джоанн. А отца… кажется, Пэдди. Фамилию не помню – в приюте мне дали новую.
– С тех пор, как ты здесь… случалось что-нибудь необычное? Твои огненные способности как-то давали о себе знать?
Майк покачал головой.
– А голос… тот, что ты слышал перед поджогом архива… он появлялся вновь?
– Нет.
– Честно?
– Да.
Похоже, парень не врёт.
– Ну и хорошо. А теперь мне нужно всё обдумать. И постараюсь ещё что-то узнать насчет твоего прошлого, настоящего и будущего.
Джейк поднялся с кровати. Майк не сводил с него глаз.
– Не хандри и веди себя хорошо. Я буду навещать тебя. Но если станешь бузить, помочь тебе будет много труднее.
Вздохнув, Майкл кивнул. Джейк хлопнул его по плечу и вышел из камеры.
Пока они шли обратно по коридорам изолятора, Флоренс ни о чем не спрашивала. Но стоило им оказаться в офисной части здания, теперь казавшейся намного более приветливой, доктор Вейл заговорила:
– Удачно?
Джейк пожал плечами:
– Узнал всё, что мог. Парень сам не понимает толком, что произошло. Нужно искать ответы в другом месте.
Флоренс молча смотрела на него. И Джейк взорвался:
– А что ещё я мог сказать?! Что всё будет хорошо?! Для этого мне нужно разобраться в этом деле. Да и какие гарантии, что результат будет в его пользу? Что ему нечего боятся?! Откуда я знаю, что будет с ним дальше?! Я даже не знаю, что будет дальше со мной!
Доктор Вейл не стала спорить. Лишь тихо сказала:
– Да, я понимаю. Простите.
От неожиданности Джейк заморгал и так же тихо ответил:
– Вам не за что извиняться. И…спасибо за помощь.
Доктор Вейл кивнула.
– Если я вам больше не нужна… я вернусь в свою лабораторию.
Джейк закивал и ещё раз сказал: «Спасибо».
Когда он вернулся в офис Гвина, тот уже был на месте – сидел на краешке стола и тут же поднялся навстречу Джейку.
– Как прошло?
Лицо бесстрастное, но в глазах – беспокойство.
– Что именно: разговор с гранд-дамой, визит к Флоренс или посещение Майкла Джонса?
– О, ты и у Майкла был? Всё это, в хронологическом порядке.
– Сначала ты расскажи мне, что за персона – Элизабет Фрост? Что она знает о тебе? И… обо мне?
Сайрус вздохнул и снова уселся на край стола.
– Ничего она не знает. Ничего конкретного. Вернее, на это я надеюсь. Но о чем-то догадывается. У меня напрямую она ничего не спрашивала. Но, конечно, собрала всю возможную информацию. Обо мне и о тебе.
Гвин снял очки и посмотрел на Джейка:
– Я не знаю, что ей известно. Знаю лишь то, что до сих пор она лояльно относилась ко мне. Про тебя я ничего ей не говорил. У меня есть разрешение искать себе напарника; и, если ты решишь работать со мной – начальство должно будет утвердить твою кандидатуру. Так что она сказала?
– Что, если ты выбрал меня, она не видит причин для отказа.
Гвин кивнул.
– Что ещё?
– Спрашивала, почему я решил работать в ФАРН и не смущает ли меня работа с тобой – мол, ты сам и дела твои несколько необычны. И что ты – одиночка. Я сказал, что меня всё устраивает. Но напоследок, когда я уже уходил, она произнесла очень тихо, – Джейк задумался, стараясь вспомнить дословно, – «Надо же? Снеговик не боится растаять?» А когда я переспросил, она сказала: «Нет-нет, ничего».
Гвин сжал губы, и меж бровей его залегла складка. Но через несколько мгновений лицо его вновь стало бесстрастным.
– Как я и предполагал: она что-то знает, но ничего – наверняка. И первый пробный разговор с тобой ей немногое дал, как мне кажется.
– Я выкручивался, как мог. И старался быть естественным. Лишнего, вроде, ничего не сказал. Но где вот тебя черти носили, пока она меня допрашивала?
Гвин нахмурился.
– Я встретил парня. Очень странного.
Джейк хмыкнул:
– Страннее, чем мы с тобой?
– Именно. В самую точку. Как мы – только страннее, – Гвин, задумавшись, смотрел в никуда. – Я не знаю, кто он и что он. Это уже само по себе странно: таких, как мы, я вижу сразу.
– Так. Расскажи по порядку и подробнее, – Джейк пододвинул себе кресло и уселся напротив Гвина.
– Я ехал на работу, когда почувствовал что-то странное. Рябь в воздухе. Словно мироздание содрогнулось. И по спине мурашки. Я огляделся и заметил парня, сидящего на тротуаре, сжавшись в комок – лицо скрыто капюшоном куртки, руки обхватили колени. Я подумал, что ему плохо, и, может быть, нужна помощь. Подошёл, коснулся его плеча. Он посмотрел на меня – красные глаза с белыми ресницами, и такие же белые волосы. На вид – лет девятнадцать. Он явно был не в себе – испуган или в шоке. Я спросил, могу ли я помочь и как. Он промолчал. Я сказал, что отвезу его в больницу, помог встать и усадил в свою машину. Он послушно сел. Сидел тихо и молча. И, казалось, постепенно приходил в себя. Но от предложения отвести его домой или в больницу, отказался и стал дергать дверь, пытаясь выйти. Я сказал ему, чтобы он успокоился – я сейчас остановлю машину и открою двери. Что я и сделал – припарковался у ближайшего сквера. Он выскочил из машины, но не стал убегать, оглянулся на меня. Я сказал, что не нужно бояться – я не собираюсь принуждать его к чему бы то ни было; просто хочу помочь, поговорить. Мы вошли в скверик, я купил нам мороженое… Мне показалось, что это хорошая идея – чтобы он расслабился и перестал воспринимать меня как угрозу, – добавил Гвин, видя выражение лица Джейка. – Он был похож на потерянного ребенка: невысокий, тоненький, и выражение лица такое же растерянное.
Мы сели на скамейку. Я сказал: «Отличное утро, чтобы опоздать на работу». И тогда он спросил, кем я работаю. Это было первое, что он произнес – и тут же смутился от того, что заговорил. Тогда я повторил, что хочу ему помочь. И думаю, что могу. И что ему нет необходимости рассказывать мне всё здесь и сейчас – он может позвонить мне, когда захочет, или когда будет нужна помощь. Я дал ему свою визитку и сделал вид, что ухожу. Но отошёл лишь настолько, чтобы скрыться из виду. Решил понаблюдать за ним, по возможности – узнать, где он живет. Потому что, при всей его кажущейся хрупкости и беззащитности… есть в нём что-то такое… что я не могу понять. Что-то неопределенное, ускользающее – и это меня беспокоит. Это, знаешь… как что-то, что ты видишь боковым зрением, но когда поворачиваешься – то не видишь ничего.
Очень осторожно я наблюдал за ним: он сидел в скверике и ел мороженое; потом пошел в ту сторону, откуда мы приехали – и скрылся в подъезде восьмиэтажного жилого дома. Туда я за ним не пошёл – побоялся, что мы столкнемся в подъезде. Я выждал некоторое время и поехал в офис. – Сайрус взглянул на Джейка. – Что скажешь?
Тот почесал в затылке:
– Чтобы сказать, мне нужно самому его видеть. Но по твоему описанию – да, парнишка занятный. Хотя, может быть, просто обычный чудик.
Гвин пожал плечами:
– Может быть, я ошибаюсь. Но лучше бы это проверить.
– О’кей. Давай займёмся. Но я узнал кое-что и о Майкле Джонсе. Честно, это была идея Флоренс – чтобы я поговорил с ним по душам. Ну… я поговорил. Как мог.
Джейк взглянул на Сайруса исподлобья – тот молча и внимательно слушал.
– Так вот. Майк попал в приют после пожара. А его мать – которую, кстати, зовут Джоанн – похоже, не в себе, и её могли лишить родительских прав, а то и ещё что похуже. Мы можем посмотреть информацию по пожарам двенадцатилетней давности? Поискать похожую семью?
Гвин кивнул, сел за ноутбук и принялся «стучать» по клавиатуре.
Джейк подошёл и заглянул в экран через его плечо. Несколько мгновений спустя пальцы Гвина щелкнули «мышью» в последний раз и замерли. На экране было две фотографии: мальчика лет трех-четырех, светловолосого и сероглазого, и женщины лет за тридцать – светло-медовые волосы и темно-медовые глаза. Не столько красивая, сколько притягательная своей живостью. Но её лицо… Оно не отпускало Джейка, хотя он сам не мог понять, почему. Подписи под фото гласили: Майкл и Джоанн Доэрти.
– Как ты и сказал: после пожара мальчика отправили в приют, а мать… – Гвин замолчал и посмотрел на Джейка странным взглядом. – По данным следствия, это она устроила пожар, в котором чуть не погибли её муж и ребёнок. Источник возгорания находился в их квартире. Джоанн была явно не в себе – то замыкалась, то бормотала что-то вроде «он пришел, он вернулся». Муж её, Патрик Доэрти, заявил, что его жена сумасшедшая и «чуть не спалила» его, и исчез сразу после следствия. Джоанн поместили в психиатрическую клинику, где она и находится до сих пор.
– Мы можем навестить её? – Джейк удивился тому, как звучал его голос: бесцветно и потерянно.
Гвин снова кивнул. Джейка уже не удивляло и не раздражало то, что Гвин понимает его лучше, чем он сам.
Какое-то время они ехали молча: Гвин за рулем, Джейк – на соседнем сидении. И Джейка это молчание устраивало. Но не устраивало Гвина:
– Послушай… не спеши с выводами.
– С какими? – спросил Джейк резче, чем хотелось бы.
Гвин взглянул на него:
– С любыми. Пока у нас нет никаких фактов.
– Не бери в голову. Какими бы эти факты не оказались – я хочу знать, – Джейк сжал челюсти и сделал вид, что наблюдает за дорогой.
Сайрус вздохнул, и до конца поездки больше не произнес ни слова.
Клиника, расположенная в ближайшем пригороде, оказалась четырехэтажным зданием желтоватого цвета, огражденная высоким бетонным забором. На вид – ничего пугающего. Но Джейку входить туда не хотелось. Он боялся, сам не зная, чего. Оказаться там в качестве пациента, возможно. Но он хотел увидеть Джоанн Доэрти. И потому, следом за Гвином, переступил порог.
Пропустили их без лишних вопросов – Джейк начинал ценить удостоверение ФАРН. Медсестра, несколько волнуясь, сопровождала их к нужной палате. Коридоры, опять коридоры – за последние два дня Джейк прошел по ним больше, чем за всю прошлую жизнь.
– В её комнате нет окон – чтобы нельзя было использовать солнечный свет для поджога линзой. Она пыталась. Стеклянных и прозрачных пластиковых предметов с тех пор не даём. И ничего горючего, стараемся. Но гореть-то может почти всё, – сестра прервала свою нервную скороговорку, а потом добавила:
– За всё это время вы первые, кто навещает её.
Гвин очень вежливо спросил:
– Мы можем поговорить с ней наедине? – и, видя, нерешительность медсестры, добавил:
– Если что, сразу позовем вас.
Сестра, вздохнув, кивнула; отперла дверь палаты, впуская посетителей. А потом закрыла ее, оставшись снаружи.
Женщина сидела в углу, на кровати, охватив руками колени и глядя в пол. Теперь ей, должно быть, за пятьдесят. Светлые, с рыжим отливом, волосы уже не походили цветом и блеском на мёд. Скорее, на солому. Джоанн была худой и бледной.
Сайрус шагнул вперед:
– Миссис Доэрти, мы хотели бы поговорить с вами.
Она подняла голову и взглянула на него, а после – на Джейкоба. Вздрогнула. Отпрянула в угол. Потом вскочила и быстро подошла к Джейку – близко, но не вплотную: оставаясь на расстоянии вытянутой руки.
– Не он, – она отшатнулась. И тут же снова приблизилась, вытянув шею, словно присматриваясь. – И он. Он и не он – одновременно.
Голос её был хриплым, как у человека, который давно не говорил.
Она снова уселась в свой угол, подтянув колени к груди.
– Он – кто? – решился спросить Гвин.
Джоанн посмотрела на него, но не ответила. Какое-то время она молчала. А потом произнесла – в ответ на вопрос или нет, не понятно:
– Чудовище.
– Кто? – тихо спросил Гвин, склонившись, чтобы быть ближе к ней.
– Мой сын, – сказала Джоанн еле слышно.
– Майкл вовсе не чудовище, – мягко возразил Сайрус.
– Не он. Другой.
«Другой». Это слово камнем ухнуло в нутро Джейка, как в глубокий колодец. И гулко падало, ударяясь о стенки. Из-за этого он не заметил, как Джоанн снова оказалась рядом с ним и схватила за руку:
– Покажи мне его. Я знаю, ты можешь, – она говорила как одержимая. – Я знаю, он в тебе. Всегда с тобой.
Застыв, Джейкоб смотрел на неё. В её безумные глаза чайно-медового цвета.
– Покажи мне Огонь!
Как завороженный, он протянул вперёд руку, повернув ладонью вверх.
– Нет! – Сайрус оттащил Джоанн, одновременно ударив Джейка по руке.
Женщина пыталась освободиться из цепких объятий Гвина, но без особого рвения.
– Успокойтесь, миссис Доэрти.
– Не называй меня этим именем. Зови Джоанн, – она вздохнула и, снова усевшись на кровать, посмотрела на Джейка, произнесла его имя.
Он не мог больше здесь оставаться. Не мог.
– Подожду тебя… там, – едва взглянув на Гвина, Джейк вышел из комнаты. Но идти дальше был не в силах – привалился спиной к стене рядом с дверью. Которая закрылась за ним неплотно, оставив щель.
И он услышал тихий голос:
– Позаботься о моем сыне, дитя Стужи. Защити от него самого.
Спустя мгновенье Гвин ответил:
– О них обоих. Я постараюсь.
«Черт! Не хочу я этого ни знать, ни слышать!»
Быстрым шагом Джейк направился к выходу из клиники: по коридорам и лестницам. Оказавшись на улице, пошёл к машине Гвина, припаркованной у ворот. Но поравнявшись с ней, остановился лишь на мгновение. А потом бросился бежать, куда глаза глядят. Сначала по дороге, потом свернул в рощицу. За ней оказалась река, на берегу которой он остановился.
«Чудовище. Сын чокнутой пироманки и… – Джейк даже подумать это не мог – настолько похоже на бред. – А Майки… Майки – мой брат? … Я отправил в тюрьму собственного брата?! Вот уж, и правда, чудовище».
Ему казалось, ещё немного – и он сойдет с ума. Вот уж не зря приехал в психушку.
«Огонь. Который во мне. Который всегда во мне. Что ты есть? И что есть я?»
И другой голос внутри него, не похожий на его собственный, ответил: «Ты – это я. Ты – Пламя».
Краем глаза Джейк заметил, что руки его горят. Должно быть, не только они. Он перестал чувствовать тело: ему казалось, что он – пламя, пляшущее по сухим ветвям и стволу дерева.
Какая-то сила бросила его вперед – потеряв опору, он падал. Река встретила его, заключив в водяные объятья, скрыв с головой. На мгновение он ощутил себя в прохладной зеленоватой невесомости – ласковой, успокаивающей.
Мгновение спустя Джейк вынырнул, отфыркиваясь. Встал на ноги. Оказалось, неглубоко: вода не доходила до груди.
На берегу стоял Гвин и смотрел на него.
– Я в порядке. Кажется.
Сайрус кивнул.
– Это ты меня столкнул?
Гвин снова закивал.
– Угу, – Джейк сделал несколько шагов к берегу и понял, что не только рубашка сгорела – всё, что было на нём.
Гвин решил эту проблему, подогнав машину к реке. И Джейк уселся на заднее сидение. Сайрус снял свой пиджак и протянул ему. Джейк посмотрел на него с недоумением:
– А толку, если портков нет?
– Из окон машины видна только верхняя твоя часть, – хмыкнул Гвин. – Остальное прикроем потом.
Как именно он собрался прикрывать, Джейк понял, когда Гвин остановился у магазина одежды, зашел в него и минут через десять вернулся с пакетом.
– Черт, надеюсь, ты мне купил не такое, как сам носишь?
Сайрус усмехнулся:
– Увидишь.
В пакете оказались ветровка, джинсы, футболка, белье и кроссовки.
– Такое проще подобрать: не страшно немного ошибиться с размером, – добавил Гвин, садясь за руль.
Джейк быстро напялил всё это на себя. Оказалось вполне впору.
– Гвин, как ты живешь со всем этим?
Сайрус вопросительно посмотрел на него в зеркало заднего вида.
– С тем, что ты – монстр?
Он таки обернулся к Джейку и сделал «страшные глаза»:
– А я – монстр?
– А что, нет?
– Ну, спасибо. Возвращай шмотки обратно и иди дальше голышом, – Гвин старательно делал вид, что сердиться.
– Точно монстр!
Сайрус не выдержал и рассмеялся. И Джейк вместе с ним. А потом сказал, уже серьезно:
– Моя мать – сумасшедшая. И я отправил брата в тюрьму.
– Допустим, не совсем в тюрьму; и не совсем ты.
Джейк выдохнул:
– Это уже детали.
– Что бы ты там не думал, умышленный поджог – это преступление. Даже если твой брат – сам жертва. Нет, погоди, выслушай меня. Мы постараемся помочь ему. Но надо подумать – как. Чтобы не вышло хуже.
Поразмыслив, Джейк решил, что, возможно, Гвин прав.
– И всё же, ты не ответил на мой вопрос. Как ты живешь, зная, кто ты? Что ты не человек?
Меж бровей Гвина залегла вертикальная складка.
– Я – человек. Сказал это отцу, повторю и тебе. Мы люди, Джейк. У нас человеческие тела и души.
Джейк бы поспорил с этим. Но не стал. Вместо этого спросил, понимая, что затрагивает больную тему:
– Твой отец не считает тебя человеком?
Ему нужно было поговорить об этом. И, казалось, Гвину тоже.
Какое-то время Сайрус молчал, лишь глядя перед собой и хмурясь.
– Может ли быть человеком сын Ледяной девы? Мой отец для себя решил, что нет. Хотя я не давал ему повода, – Гвин чуть пожал плечами. – Как мне кажется. Я был обычным ребенком. Разве что очень тихим.
– Тогда с чего твой отец тобой не доволен?
Гвин в задумчивости положил руки на руль. Разжал пальцы. Снова сжал.
– Не то, чтобы не доволен. Всё это… очень сложно.
– Так расскажи с начала. Сколько и как сможешь.
Гвин посмотрел на Джейка, казалось, взвешивая – стоит ли.
– В другой раз.
– Не доверяешь мне?
– Дело не в доверии. Просто это… очень личное. И болезненное. Не так просто говорить об этом.
Джейк решил не обижаться. Да и правда, знакомы они без году неделя.
– О'кей. Но если захочешь – я готов выслушать.
Сайрус чуть кивнул. И нажал на газ – машина медленно тронулась с места.
– Ты расскажешь Майклу? – спросил Гвин, останавливаясь на светофоре.
Джейк вздохнул:
– Наверное, он заслуживает того, чтобы знать.
– Ему это нужно. Как и тебе.
«Отлично, про свои отношения с родней он говорить не хочет, а про мои – пожалуйста».
– Знаешь, что… для меня это тоже болезненная тема. Ты это знаешь. Не хочешь, чтобы я лез в твою душу? Не лезь в мою, – Джейк зло смотрел на него в зеркало заднего вида.
Гвин перехватил его взгляд:
– Прости, – едва заметно вздохнул и, помолчав, добавил: – Я же отмороженный, ты знаешь.
Джейк уже не мог на него сердиться.
– Да ладно. Не парься. Мы стоим друг друга.
Гвин улыбнулся ему в зеркало.
Дальше они ехали молча. Джейк думал: «Как я расскажу обо всём Майку? Стоит ли? Не думаю, что для него будет меньшим потрясением, чем для меня: узнать, что мы – единоутробные братья, и что наша мать в психушке. Ему и так трудно сейчас. Хотя… возможно, ему будет поддержкой то, что он не один в этом мире. Но мне это, пожалуй, только добавило новых проблем. Что ж, Джейк, ты хотел знать, кто ты и откуда – теперь ты знаешь. Пусть и без деталей. Правда, легче от этого не стало». Радовало лишь одно: что теперь рядом с ним Гвин – тот, кто знает и понимает, что Джейк такое. Такой же, как он сам.
– Знаешь, я… хочу работать с тобой. Даже если в этом чёртовом ФАРН, – Джейк смотрел на Гвина, опасаясь, что теперь тот передумает.
– Я рад, – искренняя улыбка Сайруса подтверждала его слова.
– Тогда как насчет обеда? Давно уже пора, – желудок Джейка однозначно заявлял об этом.
– Я знаю одно недорогое кафе тут неподалеку. Там спокойнее и уютней, чем в столовой ФАРН.
– Согласен на любую забегаловку с горячей едой.