Жанузак Турсынбаев
Струны над бездной…

Полная версия

роман

О, нетленный кобыз! Ты, мой символ души.

Твои звуки, легко пронесутся по волнам реки.

В мире нет, так волшебно чарующих струн.

Сквозь века, растянувшиеся под моею рукой.

Звуки струн твоих-откровенья души.

В них страданье и смех, и карающий меч …

Знает сердце мое, что живу я для них.

Для людей, чьи мечты, сотворяют добро…

Автор.

От автора

Каждая история, она начинается с чего-то. Причиной же написания романа «Струны над бездной», послужило мое огромное желание проникнуться историей жизни и смерти Коркыт Ата. Снова и снова прочитывая легенды о нем, ко мне приходило убеждение, что этот человек, имел необычайную силу разума и духа. Что мысли и идеи его до сих пор остаются важными и актуальными. Я хотел изучить его жизнь и работы ближе, понять его мировоззрение и попытаться переложить это в свой роман, чтобы передать свое видение читателям. Я верил, что через написание этого романа, я смогу более глубоко понять суть его мыслей и философии, а также поделиться этими знаниями с другими.

Кажется, что в наше быстротечное время, нам нельзя останавливаться или, может, замедлять свой шаг. Потому что оно, своим, только ему присуще законами, может «нас застичь и раздавить». Может даже, затянуть в вихрь событий и привести к неожиданным поворотам. Но важно помнить, что каждая история, имеет свое начало, и часто, это определяет ее дальнейшую судьбу. Я и сам, часто говорю, что человеку надо постараться найти тот момент, с которого началась его история, и, возможно, это поможет вам понять, куда вы движетесь и какие шаги нужно предпринять дальше.

Данный роман «Струны над бездной» является прежде всего книгой об искусстве. Однако, было бы ошибочным, рассматривать данный роман, как книгу сугубо биографической. Для обрисовки героев книги и, далее, самого сюжета, предшествовал долгий и тщательный анализ имеющихся фактов исторических событий. Герой романа – легендарный тюркский поэт, акын, сказитель, ну и конечно, создатель кобыза, Коркыт Ата. По некоторым сведениям, он являлся провидцем, и поэтому, люди часто прибегали к его услугам.

Мучимый своими мыслями и гонимый своей мечтой о бессмертии, он, создавая свой кобыз, вложил в него всю свою душу. Тогда же, чудесные звуки его струн, прозвучали на весь мир, дошли до людей, захватили и пленили их сознания. С тех пор, мелодии Коркыта и созданный им кобыз, пошли странствовать по земле и дарить людям их искомое и недостающее… Озаряя их жизнь счастьем и мечтой. Имя Коркыта, осталось бессмертным в струнах кобыза и в сердцах людей.

В своей книге, я пробую поднять важную эстетическую проблему, проблему отношения искусства к действительности. Но стоило ли нам, чтобы понять сегодняшний мир, искать другого героя? Конечно же, нет. Для того, чтобы малость приблизиться к основам мироздания, нам приходится заглядывать в далекое свое прошлое. Несомненно, пример трагической судьбы великого мыслителя Коркыт Ата, кого бы ни было, заставляет заглянуть в свою душу и озадачиться своими волнующими вопросами.

Жизнь героя романа, безусловно, была загадочной. Поэтому, сохранившиеся о нем легенды, лишь на немного, приоткрывают этот занавес таинственности. Современный читатель, при всех имеющихся у него возможностях доступа к информации, все же, полагаю, не удовлетворен. Его любознательный и пытливый ум, достоин вознаграждения… И поэтому, я думаю, что данный роман, поспособствует, хоть не намного, «утолить их жажду поиска».

Окружающий нас мир, он всегда был сложным. Лучшие умы человечества, пропуская через себя боль людей, пробовали постичь его неведомые законы. И каждый раз, они, приближая нас к разгадке тайн Вселенной, убеждали нас, что оно, рядом… Рядом, как нежели, наша любовь к близким людям и служение Богу.

Надо признавать, что в творчестве, нельзя замедлять свой шаг. Надо смотреть на все критически, используя свое, данное Природой дарованье – воображение. Порой, именно это, помогает разобраться в сложных ситуациях, и принять правильные решения. Время неумолимо всегда, движется вперед. Но мы можем выбирать свой путь и создавать свою историю. Историю, которую люди запомнят и, вдохновляясь ею, раздвинут границы своего мироощущения.

Верю, в нашем и в последующем обществе, не исчезнут изящные рассказчики, и тогда, предстанут новые произведения о замечательных людях своей эпохи.

Автор

Глава 1.

Зеркало

Стоял душный летний вечер. День близился к своему завершению и люди, уставшие от своих дел, готовились к отдыху.

Коркыт, ловко пройдя через узкие улицы, направился к рынку. Из-за того, что людей на улице было мало, его никто не мог сейчас остановить и, тем более, помешать сделать задуманное.

В дни, когда в город заходил очередной караван, для многих жителей города, это было событием. И он, как и все другие, зная, что рядом происходит значимое событие, тоже, не мог не думать о нем. Ну и тем более, не попробовать увидеть для себя, новых и загадочных с виду людей.       Городской рынок, который мог приютить, как казалось ему, много интересных людей, для него, он будто таил в себе тайну. Тайну, к которой можно было прикоснуться, только через людей. Людей незнакомых и поэтому таивших в себе, много разных историй. Людей, настолько сосредоточенных, что порой, ему казалось, что они никогда, не смеют, оглянувшись на других, засмеяться.

Некоторых торговцев, юный Коркыт, знал в лицо. Зачастую, когда он оказывался тут, будь то даже, по поручениям своих родителей, он всегда, останавливаясь, пробовал с ними здороваться.

Часто не решаясь подойти и спросить, откуда они, вечерами, когда все расходились, он смотрел на них и, на их навьюченные верблюды, и предавался размышлениям.

Сегодня же, узнав, со слов своих родителей, о прибытии в город важного каравана, он был в желании непременно оказаться здесь. Их городской рынок, куда стекались, навьюченными тяжелыми тюками, торговые караваны, был для него, словно эпицентром всего сущего на земле. Желая осознать, все происходящее вокруг себя, каждый раз, собираясь туда, мысленно он готовил себя к встрече с новым. Новое, которое непременно должно было наступить, и если даже и не изменить его, то обязательно подтолкнуть его к чему-то важному.

Сейчас, не зная от чего, но пребывая в волнительном состоянии, он хотел разузнать больше из того, о чем ему рассказали его родители. И на это у него были свои причины.

Решив немного побродить по уже опустевшему рынку, он никак не мог, к тому же, налюбоваться вдоволь вечерним Жанкентом¹. Город готовился ко сну. С некоторых окон маленьких кибиток, пробивался тусклый свет от зажженных лучин. Неизвестно отчего, с некоторых покосившихся дымоходных труб кибиток, весело извиваясь, тянулась струя черного дыма. Даже и птицы, лениво потягивая свои крылья, неохотно, свысока посматривали с деревьев, на редких прохожих людей. И только лишь звонкий плач ребенка, доносившийся неизвестно откуда, нарушал всю идиллию вокруг.

Приезжавшие с караваном люди, находили в городе свой кров и защиту. Их набитые тюки с товаром, которых уже ждали другие перекупщики, быстро расходились среди них. Никто из них не был в накладе от такого товарооборота. Поэтому никто не смел, чинить им проблемы. Здесь люди обменивались разными новостями, делились советами и делали прогнозы на будущее.

Что интересно, в отсутствии людей, Коркыту, каждый раз, были видны недостатки обустройства рынка. Он любил увиденное рассказывать своему отцу, и слушать от него его объяснения. Так, слушая их, он пробовал постигать те, самые нужные ему знания. Отчего, раз за разом, его глаза загорались, словно яркие угольки на затухающем костре.

Он знал, что днем, когда тут шла торговля, он не мог пробраться к рынку. Гвалт и перекрики людей, перемешанные с голосами беспокойных животных – все тут происходящее, словно бурлящий поток Яксарта², мог затянуть любого в свои объятия. Поэтому, помня про наставления своего отца, Коркыт старался не появляться тут днем. Лишь вечерами, когда спадала жара, и люди возвращались в свои жилища, он мог, уже свободно тут разгуливать. Разгуливать и пробовать порой, как знатные вельможи, подняв свой маленький указательный палец и, с угрожающим выражением лица, что-то шевелить своими губами. Это немного забавляло его, но вскоре, желание поиска нового, пересиливало все, и он становился более сосредоточенным.

Тогда же, переглядываясь, чтобы никому не показаться смешным, тут, он разговаривал вслух сам с собой. Это было его любимой затеей, и оно шло откуда-то изнутри. Юный Коркыт, этого, конечно, не понимал, но в глубине души он осознавал, что только здесь, он испытывал необычайное волнение.

Зачастую, строя свои монологи, он мысленно направлял их этим важным персонам в белом одеянии, которые давали поручения людям, сопровождавшим торговые караваны. Он не знал, кто они такие. Но ему хватило того, что однажды, увидев тех особых и строгих по виду людей, именно здесь, внутри их городского рынка, хотелось представить себя таковым. Сейчас, когда он разглядывал людей, возившихся возле усталых животных, ну и конечно, представляя себя тем, к которому все не могли не прислушиваться, он не мог не нарадоваться самому себе.

Коркыту было 8 лет сейчас. С ранних лет он отличался неуемным интересом ко всему. Родители рассказывали ему многое, но и этого уже, для него было все недостаточно. Проводить время в играх с ровесниками, ему было не интересно. Для них, он всегда казался немного странным. Юный Коркыт часто сам не желал с ними находиться, и под разными предлогами, удалялся от них. Часто, уже и привыкшие, это наблюдать за ним, сами ровесники его, не особо и звали его на свои совместные игры или затеи.

Теперь же, когда он находился сейчас тут один, на рынке, он пробовал замечать все изменения и, конечно же, спешно сообщить все увиденное своему отцу.

Поодаль несколько людей возились с большими тюками товара, аккуратно вытаскивая его содержимое. Некоторые же пробовали напоить своих верблюдов. Большие тюки, лежавшие на земле, давали ему понять, что они только что приехали в их город торговым караваном. Увидев брыкавших верблюдов, он заулыбался.

–Бедные животные. Наверное, навьюченными, так и целый день, простояли тут. Уж точно, никто им и попить не дал же, – подумал он про себя и решил оглянуться по сторонам. Никому до него сейчас не было дела и это, конечно, его веселило.

Он всегда помнил наставление своего отца, что надо замечать, все происходящее вокруг себя, изменения. Каждая деталь, каждая мелочь, не должна была остаться незамеченным для него. Уже вечерами, рассказывая про увиденное, юный Коркыт, пробовал открывать для себя каждый раз что-то новое. Новое, которое вызывало у него вопросы. Вопросы, на которые его отец, отвечая, уводил его в далекие миры. Миры, которые своим таинством, очаровывали и будоражили все его сознание.

–Мальчик, ты почему тут один? Неужели тебе, в столь позднее время, интересно тут находиться, и наблюдать за нами? Вот надо же так! Никогда не видел такого… Везде, где я был, а я был во многих городах, детям не особо было интересно: чтобы вот сидеть и наблюдать за купцами. Неужели тебе, так наскучили твои ровесники, мальчик? Еще и сам с собою разговариваешь? Странный ты, однако же…, – вдруг сзади послышался обращенный к нему вопрос. Коркыт обернулся и, увидев седобородого старика, вскочив с места, решил поздороваться с ним.

–Здравствуйте, ата³. Я люблю наблюдать отсюда за рынком. Не знаю почему, но мне это нравится. Отец поручил мне, чтобы я пробовал замечать все происходящее тут. Тут каждый день что-то происходит, и поэтому здесь всегда новые события. Он любит, когда я рассказываю ему про свои наблюдения. Вчера я был за городом. И прежде, чем выйти за городские стены, я заметил, как из города выходил торговый караван. Люди, подгонявшие верблюдов, были одеты по-другому. Их лица были красными, а бороды их были, словно огненными… Мне на мгновение показалось, что от тех людей, словно вырывались огни… А разговариваю я сам с собой, чтобы не заскучать, ата, – чуть запинаясь, он вывалил все незнакомцу.

–Тогда здравствуй, балам⁴. М-да…– подбирая в уме, что сказать мальчику, незнакомец повозился с чалмой на голове и внезапно прокашлял.

–И все же странный он у тебя, твой аке⁵… Значит, ты вчера испугался тех людей? Те люди, они купцы с далеких стран. А почему они выглядели таковыми, так это Создатель Синего Неба наш, такими их создал… Пусть все люди разные по виду, но они, в глубине души, все одинаковые. Даже и я, скажем, бывалый купец, и то не могу утверждать, что видел всех их. Наши богатые края, всех манят сюда. Купцы с далеких стран, желая перекупить наши товары, вынуждены приезжать сюда. Преодолевая дальние расстояния и, при этом, испытывая многие трудности в пути, их труд, в конце концов, вознаграждается. Конечно, это не может не радовать их. И знаешь, ничто не может остановить это движение, балам, – продолжив он, решил более пристально взглянуть на него.

–Ата, я никого не боюсь ведь. Великий Тенгри⁶, он всегда защитит ведь нас… Мой аке всегда мне говорит, чтобы не случилось, мы всегда должны верить в нашего всемогущего Тенгри. Он часто говорит, что когда минуют твои дни, Великий Тенгри спросит лишь одно. И это то, что твое сердце знает… Был ли ты человеком добрым и полезным для других? И если ты тот, чье сердце открыто для другого человека, то он ниспошлет ему спасение. Поэтому, когда я вырасту, хочу делать только добро людям. Я, вас ата, не знаю, и вы получается не с нашего города? Вы пришли к нам с караваном? Город у нас хоть и большой, но я всех знаю в лицо. Откуда вы приехали к нам? – решил поинтересоваться Коркыт, разглядывая его одежду. Незнакомец приятно улыбнулся и решил не тянуть с ответом.

–Мы только что приехали с Сыганак⁷. Ты слышал про такой город? Я вижу, что ты, раз такой умный и, к тому же, наблюдательный, то должен был слышать про этот город, – ответив мальчику, он разразился громким хохотом.

–А как тебя зовут, любознательный мальчик? Мне нравится, как ты держишь себя и притом, к тому же, как отвечаешь. Приходи завтра сюда на рынок, и я угощу тебя нашим сладкими горным медом. Знай же, что наш горный мед, тут на рынке, он самый вкусный. Неужели, ты не хочешь попробовать его? – продолжил он свой расспрос и, в желании заглянуть более внимательно в глаза юного собеседника, снова громко засмеялся. После чего, погладив свою бороду, внезапно замолк.

Его смех немного испугал Коркыта. Желая ответить ему более серьезно, пару раз прокашляв, он сказал:

–Меня зовут Коркыт. Я живу неподалеку отсюда. Спасибо вам, ата. Я и моя мама, мы любим мед. Но извините меня, мне надо уже домой. Уже ведь поздно и, к тому же, я не хочу их расстраивать своим отсутствием, – произнес Коркыт, желая покинуть рынок.

–Странное, однако, имя у тебя, мальчик. Да, конечно, иди домой. Но помни, что завтра я буду тебя ждать. Угостишь себя и свою мать. М-да, однако, твой аке поистине воспитывает тебя правильно. Слушайся ты его…, – снова задумчиво пробурчал незнакомец, доставая из кисета свой табак. Ему было нечего ответить на это мальчику, и чтобы не выдать свое удивление, он попробовал улыбнуться ему. Теперь же его улыбка вышла как-то не к месту, на что он сам, недоумевая от этого, все еще продолжил мять в руках свой табак, что тот, превратившись уже в пыль, сыпался на землю.

–Вы расскажете про свой город завтра, ата? Мне нравится слушать рассказы про другие города… Я думаю, что, когда вырасту и стану взрослым, я объезжу весь мир. Хотя я и не знаю насколько он большой и опасный… А вы знаете, по силам ли это сделать человеку? Мой аке говорит, что человеку по силам все. Лишь бы он захотел… Мама же не хочет, чтобы я испытывал свою судьбу, как она говорит, и занимался торговлей. Она любит, когда я, быстро помыв свои руки, сажусь за дастархан⁸ и кушаю приготовленный ею горячий хлеб. Она вообще всегда радуется, когда я ем, ее приготовленную еду. Но порой и она ругает меня, когда я опаздываю на кешки ас⁹ – еще раз, быстро оглянувшись вокруг, грустно посмотрев на незнакомца, он нерешительно зашагал в направлении своего дома.

Некоторое время, так и простояв на месте, незнакомец проводил его взглядом до угла рынка, и после, как он исчез из вида, неторопливо направился в сторону людей, возившихся с тюками.

Город Жанкент располагался в низовьях реки Яксарт. Город был важным торговым центром на караванном пути, связывавшего города с верховьев реки Яксарт, Отраром¹⁰ и Сауран¹¹. Через эти города шли караваны верблюдов из Восточной и Средней Азии. Они везли из Китая керамику, бусы из лазурита, перламутра, коралла и самый главный товар – шелк, благодаря которому получила свое название дорога. А туда уже – изделия мастеров ремесленников, стекло, драгоценности, ну и конечно, лошадей.

Город Жанкент был цветущим городом с крупными постройками, окруженный высокими защитными стенами. По всему городу тянулись каналы, которые потом разветвлялись на множество мелких арыков. Данная система способствовала развитию в городе и в прилегающих окрестностях, занятию земледелием. Полные воды реки Яксарт были богаты рыбой, в густых тугаях¹² водилось множество видов различных животных, на которых охотились, с целью добычи пропитания и заготовки на зиму мясо дичи, местные жители. Вдоль оборонительных стен, возвышалась крепостная башня. На северо-востоке находилась же огромная цитадель. Еще, будучи юным, Коркыт, тайком от родителей, любил подниматься на нее и засматриваться с ее высоты на простиравшую округу. Горизонт, который открывал немыслимые образы и размышления. Тогда же, всматриваясь в неровную линию горизонта, он представлял себя птицей, и пробовал взмывать, в своем воображении, в небо. И видеть тогда, с высоты птичьего полета, все прекрасное вокруг окружающее.

Стража, которая находилась там, лишь изредка пропускала его туда. За это, Коркыт любил им рассказывать разные истории. Многие из его рассказов, это были пересказы историй, услышанные от отца или мать. Особенно страже нравились его смешные рассказы, которых он придумывал на ходу. Их это веселило, и тогда, не смея ему отказывать, они пропускали его на городские стены. Он обладал отменной памятью, что тогда у многих, это вызывало удивление.

Но позже, когда отец его случайно узнал про его вылазки на городские стены, он сильно его отругал. Сейчас ему недоставало этих видов, но обещание, данное тогда своему отцу, было сильнее его желания утолить свою «жажду полета в небо».

Быстро прибежав домой и, переодевшись в другую одежду, он приготовился к кешки-ас. Краем глаза, заметив его, мама начала возиться в углу комнаты. Через некоторое время, она молча поднесла ему сут-коже¹³, с которого лениво валил пар. И вдруг Коркыт невольно вспомнил про того незнакомца. Из головы не выходила его необычная улыбка, и самое главное, тот город Сыганак.

Он, благодаря рассказам своего отца, знал немногое о нем. Но все же, ему на миг показалось, что тот приятный взрослый человек, мог бы рассказать о нем, еще что-то новое. Новое, про которое он, узнав, мог бы, пусть даже мысленно, побывать там.

Отца не было дома. Разлив в посуду сут-коже, она аккуратно поднесла его к нему и сев возле него, тревожно посмотрела в его сторону.

–Анашым¹⁴, что-то случилось? Мне показалось, что вы чем-то встревожены – спросил он и, взяв в руку деревянную ложку, начал кушать. Сделав пару глотков молока с пиалы, он на мгновенье обернулся и посмотрел на нее.

–Коркыт, отец хотел поговорить с тобой. Не дождавшись тебя, он поспешил по своим делам за город. Он вернется завтра. Сегодня все люди города ходят взволнованными. Среди людей ходит молва, что за городом поселились люди-алапес¹⁵. Я волнуюсь за тебя, сынок. Мне кажется, что твое неуемное желание к общению с людьми, подтолкнет тебя к ним. Они хотят прогнать этих людей от нас подальше. Бедные люди. Никто не может им помочь. За какие грехи, Всемогущий Тенгри наказал их – это известно лишь ему одному. Я хотела бы, чтобы ты не приближался к ним, к этим людям. Скажи «да» Коркыт. Дай свое слово, что ты не ослушаешься меня. Отец твой тоже волновался весь день из-за этого и не мог найти себе места.

–Зачем же вы за меня так волнуйтесь? Ведь я же многое уже знаю. Анашым, а почему вы назвали меня таким именем? Многие, кто впервые слышат мое имя, часто удивляются. Аке говорил, что когда-нибудь расскажет мне об этом. Он говорит, что я для этого должен буду вырасти и повзрослеть. Но я же, анашым, уже ведь взрослый? Сегодня на рынке я встретил одного дедушку. Он сказал мне, что он из Сыганак. Анашым, а какие они эти люди? Кто они такие, эти люди, которых другие боятся? Они такие, как и мы? Или они отличаются от нас? Можно, я лишь краем глаза посмотрю на них и, как можно быстро, попробую убежать от них? – в желании найти одобрение от своей матери, он поднял свою голову и робко посмотрел на нее.

–Сынок, пусть удивляются твоему имени. Оно поистине, самое красивое у тебя! Твое имя не зря дано тебе. Я верю, что судьба твоя будет благоволить тебе всегда! Ведь имя человека, какое бы оно у него не было, это его печать, балам. И ты поймешь про это все, когда вырастишь. А пока что, я запрещаю тебе выходить завтра из дома, балам. Отец твой будет ругаться, если ты не послушаешься его. Балам, будь благоразумен, – постаравшись ответить ему, как можно строже, она встала и удалилась из комнаты.

Коркыт заметил ее волнение, и это показалось для него чем-то очень необычным. Прибрав дастархан, он решил лечь поодаль на подушку и начал мысленно вспоминать все произошедшее за день.

Некоторое время, лежа на постели и думая о своем, вдруг, он за домом услышал голоса, переговаривавших меж собой женщин и мужчин. По ним он сумел узнать своих соседей. В их тревожном разговоре, он пару раз услышал голос своей матери, чему немного забеспокоился. Вскоре, их разговор был приглушен каким-то мужским голосом, и все после этого затихло. Эти голоса мешали ему сосредоточиться. Так, пролежав некоторое время, он крепко заснул, что даже и не заметил, как через некоторое время, его мать подошла к нему и укрыла его легким одеялом. Она погладила по голове сына и нежно поцеловав, удалилась.

Утро обещало стать особенным. Уже с утра, воробьи на деревьях, соревнуясь друг с другом и весело чирикая на ветках, делились своими новостями. Лениво потянувшись в постели, он оглянулся вокруг и не заметил никого рядом. Шорохи, доносившиеся со двора, давали понять ему, что мать его находилась во дворе и чем-то занималась. Быстро вскочив с постели, перекусив на ходу вчерашним хлебом, он тихо проскочил через узкую комнату. Перескочив через преграждавший проход к наружной двери, огромный их самовар на дровах, он выскочил из дома. Пробежав немного, он вспомнил вчерашнее наставление своей матери и немного взгрустнул. Обещание, которое он дал ей, он не мог не исполнить. Но желание прикоснуться к чему-то неизведанному, оно переполняло его сознание.

Направившись к центральному выходу из города, он услышал голоса и крики людей. Взволнованные люди, столпившиеся у ворот, что-то бурно обсуждали. Через некоторое время, дождавшись подоспевших к ним других людей, они вышли за город. Коркыт, робко следуя за ними, потянулся за толпой.

За воротами, согнувшись, стояли несколько людей. Их рваные одеяния, и особенно их перевязанные лица, не столько делали их вид странным, а можно было сказать, что они, всех смотрящих на них людей, ужасали. В каждом их медленном движении просматривались изможденность и отчаяние. Некоторые из них держали пустые чашки и миски, надеясь получить какую-то еду. Чувствовалось, что взгляды их были наполнены мукой и страданием. Их голоса дрожали, когда они вымаливали у каждого проходящего милостыню или кусок хлеба.

Коркыту, вмиг показалось, что сгорбленные люди в странных закрытых одеяниях, показывали ему всю неправду и неравенство в обществе. Где богатство и роскошь соседствует с бедностью и отчаянием. Через их лица, для него, пробивался крик о помощи, о несправедливости и о том, чтобы у каждого, кем-бы он ни был, должен был бы, хотя бы маленький кусок хлеба.

И вдруг, кто-то из толпы, ругаясь, начал кидать в них камни. Другие же, подхватив это, тоже выкрикивая угрожающие слова, начали прогонять их подальше. Люди же в странных одеяниях, ошарашенные действиями обезумевшей толпы, прикрывая свои головы скрюченными своими ладонями, молча терпя боль, спешно удалились поодаль. Вскоре они исчезли за видневшимися вдалеке деревьями. Теперь же, восторженно ликуя, люди поздравляли друг друга. Через некоторое время, они зашли за городские ворота и весело пошли торопливым шагом по улочкам города.

Пробыв некоторое время на том же месте, Коркыт захотел последовать за ними, но смешанные образы людей, не покидали его голову. Несчастные, еле двигавшие свои ноги, сгорбленные люди, на миг вызвали у него жалость и сострадание. Событие, произошедшее на его глазах, не давало ему успокоиться. Перебирая в уме образ сгорбившихся с перевязанными лицами людей, он мысленно искал ответы на свои вопросы. Вопросы, которые невольно сделали его другим. Таким, каким он, сейчас, себя не чувствовал и не понимал никогда.

В желании немного развеяться, он решил прогуляться за городом и вернуться, далее уже, домой. Перейдя дорогу и направившись, через густые заросли тамариска, в сторону широкой поймы реки, он захотел немного успокоиться и посидеть, наблюдая за красивым пейзажем. Уже с этого, его любимого места, где он часто сидел, занимаясь, как он сам это считал, важным делом, он мог видеть все вокруг. Видеть, пусть даже краем глаза, красоту полноводной реки Яксарт. Она могла, в его воображениях, предстать красивой девушкой, грациозно извивающей в своем танце. Предстать может и грозным, в своем свирепом и голодном оскале, жолбарысом¹⁶…

Немного заскучав, встав с того пригорка, он решил направиться домой. Встряхнув свои штаны, он обернулся на доносившиеся приятные звуки пения. Неподалеку от него маленькая девочка, рассматривая редкие цветочки на растениях, что-то напевала. Нежный и притом красивый ее голос, словно некой ласковой пеленой, расходился по окрестности. Из-за того, что он находился на возвышенности, она не могла его заметить. Он немного удивился и обратно присел на свое место и стал внимательно, прислушиваясь к ее мотивам, наблюдать за ней. Он слушал ее удивленно, не смея прервать эту очаровательную песню. Ее песня струилась, и обволакивала все вокруг. Девочка собирала в букет понравившиеся ей цветы. Ее движения были настолько грациозными, что казалось, она, наклоняясь за этими цветочками, танцевала. И вдруг, почувствовав чье-то присутствие, она внезапно замолкла и стала тревожно оглядываться по сторонам. Подняв свою голову вверх и завидев смотрящего на нее мальчика, выронив собранные свои цветы, она судорожно присела и задрожала. Она хотела убежать от него, но цветы, их красивые и дрожащие, на утренней прохладе от реки Яксарт, лепестки, велели ей непременно остаться и подобрать их.

–Я тоже так порой пою, когда мне хорошо. Не бойся меня. А ты красиво поешь. Эту песню мне порой напевает моя анашым. Как тебя зовут? Меня зовут Коркыт. Поднимайся ко мне. Отсюда ты увидишь то, что никогда и никому не позволено видеть. Никому, кроме меня! Это мое место! Я могу это говорить по праву, ведь я первым нашел его. Отсюда ведь все просматривается. Эти рядом, две маленькие возвышенности, что возле меня, для меня они словно горбы верблюда… Поэтому, тут я чувствую себя сидящим на верблюде… На своем волшебном верблюде Желмая¹⁷. Тебе нравится, это название? Пусть это немного забавно звучит от меня, но это правда. Скорей же залазь сюда, иначе ты многое упустишь… Если не поднимешься ко мне, то будешь ходить и жалеть об этом всегда. И еще, у меня немного есть это, – сказал он и, достав с кармана хлеб, откусил его край.

–А ты не будешь бить меня? Мама говорит, что люди, часто бывают грубыми… Особенно мальчики, которые могут кидать в нас камни и прогонять палками. Мне действительно нравится это слово «Желмая». Я хотела бы тоже тогда, посидеть на Желмая… Ты сам придумал это прозвище? Все же ты немного смешной и странный, Коркыт, – ответила она и, позабыв уже про свои уже собранные цветы, жадно посмотрела на его хлеб.

–Я не смешной и не странный. Я обычный, как и все мальчики. Может немного наблюдательный… Уверен, что ты никогда и не видела, такого красивого простора, как здесь. А почему ты задаешь такие вопросы? Конечно же, я сам придумал это название. Когда я стану взрослым, у меня обязательно будет свой верблюд. Ну, или скажем, верблюдица. Хотя разве это важно… Мой аке, мне уже разрешал посидеть на своем верблюде. Поэтому я не понаслышке знаю, каково это – сидеть на нем и смотреть на все свысока. И, тогда, когда я вырасту, и у меня будет свой верблюд, то я назову его, этим красивым именем. Это мой секрет и его никто не знает. Лишь ты… Ты не расскажешь это другим? Хочешь я дам тебе свой хлеб? Ты же, наверное, хочешь есть? Правда, он немного подсох. Но все равно он вкусный… Моя мама вкусно печет хлеб. Знаешь, твоей песне что-то действительно не хватает. Ей, мне кажется, не хватает ветра и солнца… Хотя, о чем сейчас я говорю. Мне кажется, что песне, им что-то нужно… Не знаю почему, но мне кажется так. Что-то, что могло бы приукрасить твой голос… Если ты сыта, то я могу передумать и сам тогда съем свой хлеб, – уже посмотрев на нее смело и чуть усмехнувшись, он попробовал протянуть ей свою руку.

–Сейчас… – ответила она ему коротко и, ловко цепляясь за траву, росшую на краю обрыва, поднявшись к нему, села рядом. Принюхиваясь к запаху, она хотела почувствовать тот неистовый аромат. Аромат приятной корки хлеба с ее воздушным, как облако, нутром.

Коркыт улыбнулся в ответ, и передал свой хлеб ей. Жадно скушав хлеб, теперь же, она захотела его расспросить.

–А почему ты здесь один? Ты не боишься ходить тут один? Наверное, ты сильный. Мальчики все сильные, не то, что мы девочки. А как называется ваш город? Мы ведь недавно тут, – поинтересовалась она, и спешно подправляя свои волосы, робко бросила свой взгляд на него.

–А разве вы не отсюда? Этот город называется Жанкент. Наш город, он самый красивый. Мне кажется, что красивей его, нет ни одного места на земле…Так говорит мой отец, да и многие купцы говорят так. Мне кажется, они знают много всего, но почему-то не любят или не хотят рассказывать про это другим. Я иногда пробую их расспрашивать о разном. Лишь некоторые могут что-то рассказать. Многие из них, даже не обращают внимания на меня. Как будто бы меня нет вообще. Если бы я знал столько о мире, о разных городах и людях, то я бы непременно бы рассказывал про увиденное всем людям. Это моя мечта. Поэтому я хочу вырасти и стать взрослым, чтобы скорей увидеть все то, чего я не видел и, конечно же, не знаю. А у тебя есть тоже мечта? Кстати, а откуда вы приехали к нам? – неожиданно, вспомнив, что она говорила ему до этого, теперь и он решил разузнать про нее все.