Жан-Кристиан Птифис
Иисус

Полная версия

Графическое повествование и макетирование Венсана Равалека

JÉSUS

by Jean-Christian Petitfils and Vincent Ravalec

Перевод с французского Николая Баратова

© Fayard Graffik, Librairie Arthème Fayard, 2023

© Баратов Н. А., перевод на русский язык, 2024

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2024 КоЛибри^®

Эта книга рассказывает удивительнейшую историю, которая сформировала нашу цивилизацию. И украшают ее иллюстрации, частично выполненные при помощи инструмента, который, похоже, вполне способен сформировать и само будущее цивилизации.

Здесь необходимо отметить несколько моментов, касающихся как содержания, так и формы издания. Прежде всего, поговорим о предвзятом отношении к форме повествования.

Известная книга Жан-Кристиана Птифиса «Иисус» уже зарекомендовала себя как настоящий путеводитель по земной жизни Христа. По согласованию с автором издательство Fayard хотело бы предложить более короткую версию этой книги, максимально приближенную к повествованию. А чтобы сделать ее доступной для нового поколения и дать молодым возможность погрузиться в достославную жизнь Христа, мы решили сопроводить книгу визуальным рядом. Нам показалось, что стоит испробовать такой инновационный подход.

Итак, перед нами «графическое повествование». Рисунки помогут воображению проникнуть в толщу тех времен, когда людям рубили головы, их травили ядами и распинали, в жертву приносили быков, ритуальные омовения были частью повседневной жизни, Рим держал весь мир железной хваткой, а толпы людей ждали пришествия Мессии.

Представленные рисунки отражают субъективность взглядов команды графиков, работавших над книгой.

Теперь несколько слов об инструментах, которые использовались при работе. Некоторые из них совсем новые и на момент выхода первого издания провоцировали бесконечные споры. Использование искусственного интеллекта при создании изображений вызывает множество вопросов. Не бросает ли использование подобного инструмента подозрительную тень на само «творчество художника»? Должен признаться, что, когда я впервые использовал подобную «подсказку» и увидел, как на экране моего компьютера в считанные секунды появилось потрясающее изображение, у меня слегка закружилась голова. Не столько из-за самого факта – работа в киноиндустрии приучила меня к технологическим премудростям, – сколько из-за того, что под сомнение ставилось то, что я считал одной из уникальных способностей художника: владение мастерством.

Но, должен признаться, мое головокружение длилось недолго. Очень быстро я понял, что это лишь новый невероятный способ для развития креативности и оригинальности. Ведь каждый, кто сталкивался с таким программным обеспечением, быстро понимает: да, и без четкой позиции и явных намерений можно получить красивые рисунки, но в итоге все приведет к бесполезной трате времени с весьма сомнительным результатом. Без человека, стоящего за ней, машина – отнюдь не художник.

Для сравнения можно провести параллель с появлением фотографии в конце XIX в., хотя существует и множество других параллелей. Взять хотя бы современные художественные скульптуры, созданные с помощью 3D-файлов и дистанционно управляемых устройств. Да, появление фотографии потрясло живопись, но оно же, оторвав живопись от фигуративности, способствовало ее обновлению. И хотя недоброжелатели продолжали усмехаться, – мол, теперь достаточно просто нажать на спуск, – быстро стало ясно, что далеко не все могут стать великими фотохудожниками, каковыми были Ман Рэй или Картье-Брессон.

Гравюры Гюстава Доре, офорты Рембрандта, наброски Леонардо да Винчи, так же как и многих других художников, пришедших после них, – вот те источники, которыми мы вдохновлялись. И в этом, мне кажется, и заключается непрекращающаяся игра творчества.

Напоследок хочу упомянуть замечание, которое мне многократно приходилось слышать при разговоре об этом проекте: «Ах-ах-ах, рассказывать о жизни Христа с помощью искусственного интеллекта? Какая наглость!»

На самом деле мы все только тем и занимаемся, что идем по стопам непрестанно обновляющейся истории. В конце концов, кто, если не Гутенберг с его фантастическим изобретением ответственен за небывалое распространение Библии?

Венсан Равалек

Иисус – самая известная фигура в мировой истории. Но что мы о Нем знаем?

Кем Он был на самом деле: пророком, еврейским реформатором, Мессией, прихода которого ждал Израиль? Считал ли Он себя Сыном Божьим? Почему Его распяли в 33 г. н. э. и по чьей инициативе? То были римляне или иудейские власти в Иерусалиме?

Помещая Иисуса в религиозную, культурную и политическую среду Палестины Его времени, используя новейшие археологические открытия и достижения библейской экзегезы^[1], эта книга ставит своей целью наиболее точно реконструировать жизнь Иисуса как реально жившего Богочеловека, что позволит нам лучше понять Христа как символ веры.

Глава первая
Иоанн Креститель

Река Иордан как действующее лицо истории

Истоки реки Иордан находятся в Ливане. Следуя самым глубоким в мире разломом в земной коре, река проходит через озеро Уле и Тивериадское озеро, а затем растворяется в бирюзовых водах Мертвого моря. Поначалу бурная, она постепенно затихает, протекая по равнинам, заросшим жасмином, мимозой и олеандром. Затем Иордан течет через засушливые районы с иссохшей, покрытой трещинами почвой. В нижней части речной долины пейзаж обретает более дикий вид. Здесь начинается Иудейская пустыня с ее выжженными солнцем скалами.

Значение пустыни в библейском символизме хорошо известно. Будучи местом уединения, она также считалась местом встречи с Богом. В памяти возникают Неопалимая купина – горящий, но не сгорающий куст, который был явлен Моисею, исход из Египта, Скрижали Завета, долгие странствия еврейского народа за своим вождем… Именно там, в пустыне, предстояло, как все были уверены, впервые явиться Мессии.

Что же касается самой реки Иордан, то она играет ключевую роль в традиции Священного Писания. Долина Иордана была одним из первых регионов Азии, освоенных человеком прямоходящим (Homo erectus), пришедшим сюда из Восточной Африки. Обнаруженные следы обитания этого ископаемого вида людей относятся к эпохе палеолита. Примерно за 10 тысяч лет до н. э. первые оседлые поселения появились в Айн-Маллахе, Вади Хаммехе и оазисе Иерихон. Сельскохозяйственное производство возникает в VIII и VII тысячелетиях до н. э., когда там стали выращивать пшеницу и ячмень, разводить коз. Вдоль реки построили множество деревень, возле которых в гробницах бронзового века (3000–1200 гг. до н. э.) было обнаружено большое количество предметов быта.

Во времена древних евреев река служила границей между Землей обетованной и окружающим ее языческим миром. Именно перейдя Иордан у Галгала, напротив Иерихона, племена, прибывшие из степей Моава под предводительством преемника Моисея Иисуса Навина, чудесным образом, посуху, не замочив ног, вступили в землю Ханаанскую – Землю обетованную. Согласно Книге пророка Самуила, народ следовал торжественной процессией за Ковчегом Завета. Считалось, что именно в этих местах в IX в. до н. э. пророк Илия был вознесен на небо на огненной колеснице. В деревне Авел-Мехола, недалеко от берегов Иордана, по преданию, родился библейский пророк Елисей. В водах этой реки Елисей повелел очиститься, дабы исцелиться от проказы, предводителю войска царя Арама военачальнику Нааману…

В память об этих исторических событиях люди, жаждавшие славы и власти, собирали у реки своих последователей. Так, около 44 г. н. э. некий мятежник Теуда уговорил толпу иудеев последовать за ним к реке, воды которой должны были разделиться на две части, как во времена Иисуса Навина. Прокуратор Иудеи Куспий Фад приказал обезглавить его. При прокураторе Марке Антонии Феликсе в 52–60 гг. н. э. другие шарлатаны обещали своим последователям «знамения и чудеса» в пустыне. Все эти затеи заканчивались кровопролитием.

«В пятнадцатый же год правления Тиверия кесаря…»

Во время правления императора Тиберия в пустыне у Иордана появился человек, которого толпа называла новым пророком. Его звали Иоханан, или иначе Иоанн. А прозвали его Крестителем. Лука в своем Евангелии придает этому событию особо важное значение, поскольку оно открывает новую эру спасения и времена мессий: «В пятнадцатый же год правления Тиверия кесаря, когда Понтий Пилат начальствовал в Иудее, Ирод был четвертовластником в Галилее… был глагол Божий к Иоанну, сыну Захарии, в пустыне» (Лк. 3:1).

Но что подразумевается под 15-м годом правления Тиберия? Историки не раз спорили об этом. В начале XX в. французский историк Артур Лот доказал, что латинские историки, обнаруженные надписи и официальная нумизматика относят начало правления Тиберия ко времени смерти его приемного отца Августа. Поскольку последняя датируется 19 августа 767 г. варонийской эры^[2], то есть 14 г. н. э., 15-й год его правления приходится на период с 19 августа 28 г. по 18 августа 29 г. н. э.

Отшельник из пустыни

Выглядел Иоанн странно. Он «имел одежду из верблюжьего волоса и пояс кожаный на чреслах своих» (Мф. 3:4). Впервые Иоанн появляется в Перее^[3], на восточном берегу в южной части Иордана. В память о тяготах, выпавших на долю его народа во времена Исхода, он удаляется в пустыню, где ведет аскетический образ жизни. И вскоре становится пророком. Истощенный, он покидает голые камни пустыни и укрывается в прибрежных камышах Иордана. Толпы людей стекаются к нему в надежде, что он укажет им путь. Происходило это, скорее всего, осенью 28 г. н. э.

Подобно пророкам древности, этот харизматичный, исповедующий эсхатологию^[4] человек объявляет, что гнев небес вскоре обрушится на безбожный народ Израиля и уничтожит его. В его видении будущего нет ничего привлекательного. Он не несет никакой «благой вести», никакого спасения всем и каждому. Его обращения к народу резки и суровы. Бог отделит доброе зерно от плевел, солома отправится в печь, а прекрасные колосья Израилевы будут храниться в небесных житницах.

С какой суровостью, с какими угрозами он обличает своих сограждан, называя их «отродьем» или «порождением ехидны»! Иными словами, потомками Каина, рожденными, согласно эзотерической еврейской традиции, от совокупления Евы и змия. Нет страшнее оскорблений для израильтянина! Иоанн хочет встряхнуть единоверцев, вывести из духовной летаргии, разбудить их совесть. Нет, им всем недостаточно укрываться за обычным соблюдением обрядов чистоты, недостаточно бояться неумолимого Суда и приходить к нему, чтобы спастись! Принадлежность к народу Земли обетованной не является гарантией прощения грехов.

Что же тогда делать? Евреи должны глубоко раскаяться в своих грехах, как в личных, так и в общих, отказаться от идолопоклонничества, изменить свои сердца, вести праведную и честную жизнь, заниматься благотворительностью.

Несмотря на свою суровость, эти призывы Иоанна имеют оглушительный успех и затрагивают все слои общества, начиная с крестьян, рыбаков и ремесленников – короче говоря, am-haarets, «простых людей» – «деревенщины», которую так презирала религиозная элита. К этим людям присоединились солдаты из вспомогательных войск Ирода Антипы, таможенники и сборщики налогов, или мытари. «Никого не обижайте, не клевещите, и довольствуйтесь своим жалованьем» (Лк. 3:10), – учил Иоанн солдат. «Ничего не требуйте более определенного вам», – говорил он мытарям. И это при всей жестокости солдат и ненасытности сборщиков налогов…

И только переродившись сам, Иоанн позволяет себе заняться крещением водой – крещением, дающим последний шанс избежать сурового суда и окончательной гибели.

Омовения или крещение?

В древние времена омовения были общим явлением в восточных культах и использовались для инициации или для изгнания бесов и злых духов. Вода – символ жизни, плодородия и чистоты – омывала и придавала жизненные силы. Последователи египетского культа Исиды практиковали священное очищение в водах Нила, Евфрата или в море. Евреи также совершали омовение несколько раз в день, чтобы защитить себя от грязи повседневной жизни. Очищение проводилось, как то предписано в Книге Чисел, проточной водой, пучками иссопа^[5] и пеплом принесенной в жертву рыжей, без единого пятнышка, коровы. Изначально это правило касалось священников Иерусалимского храма.

Начиная с II и I вв. до н. э. обряды омовения стали частью повседневного быта и распространились на всех израильтян. Археологи обнаружили большое количество купален и бассейнов этого периода как в Иудее, так и в Галилее.

Подобные омовения были уделом не только саддукеев – высокопоставленных иерусалимских священников, но и фарисейских книжников и учителей, отвечавших за разъяснение и преподавание Закона. Желая превратить израильтян в истинных поборников религии, они постоянно приумножали предписания, касающиеся соблюдения чистоты.

Благочестивый еврей должен был отстраняться от мира и очищаться: после посещения похорон, после супружеских отношений… Эта одержимость распространялась даже на физические предметы: кувшины и посуду полагалось непрестанно мыть. Все мгновенно превращалось в источник некоей нечистоты. Результатом этих ритуалов стало разделение общества на «праведников» и «грешников», плохо или мало соблюдавших бесчисленные запреты. Во времена Иисуса некоторые профессии считались нечистыми просто из-за возможного контакта с язычниками, женщинами или трупами: проститутки, мытари, пастухи, врачи, мясники и т. д. Этот насаждаемый повсюду разлад угрожал единству еврейского народа.

Еще более привязанными к обрядам очищения и омовения, чем их противники-фарисеи, были ессеи^[6], отличавшиеся особой ненавистью к язычникам и иудеям, не присоединившимся к ессеям, а также к отказывающимся поклоняться Иерусалимскому храму. Ессеи считали лишь себя совершенными, подлинными «сынами Света». Согласно Иосифу Флавию^[7], эти сектанты подразделялись на четыре касты. И если представитель более высокой касты ненароком прикасался пусть к ессею, но из более низкой касты, ему полагалось срочно совершить омовение.

Новый обряд

Крещение Иоанна обретает иное значение. Это был обряд очищающий и объединяющий, чему не имелось прецедента в иудаизме. Он не разлучает посвященного с несведущим, он отделяет добро от зла, нравственное от безнравственного. Обряд направлен на достижение внутренней чистоты. В отличие от обычного омовения, он торжественно провозглашается во всеуслышание. Это коллективный акт, совершаемый раз и навсегда; акт, свидетельствующий об обращении в веру. Иоанн – служитель, исполняющий крещение, и он единственный. Его жесты торжественны и свидетельствуют о праве совершать такой обряд. Крещение происходит путем полного погружения в живую воду источника, какой-нибудь реки или в более обильные воды Иордана. Тот, кто выходит из потока, возрождается, как новое Божье творение, и готов встретить приближающиеся последние дни. Это обряд перехода, включения в некую эсхатологическую общину, которая уже не является полностью израильской.

Секты крестителей стали разрастаться только после смерти Иоанна… Они продолжали сосуществовать с первыми христианскими общинами на Востоке. Некоторые небольшие группы до сих пор существуют в Южном Ираке и в Иране.

Чтобы обрести новых последователей, Иоанн путешествует вдоль реки Иордан. И повсюду его учение покоряет людей. Но крещенные им не стремятся к каким-либо политическим преобразованиям. Иоанн не призывает к свержению римской власти. Его действия направлены на внутреннее обновление, благотворительность и помощь бедным. После крещения его последователи возвращаются к своим обычным занятиям. Однако небольшая группа преданных Крестителю следует за ним постоянно. Он учит их посту и воздержанию, приобщает к единой молитве – примерно такой станет молитва Pater noster («Отче наш») для христиан.

Иоанн не творит никаких чудес. В отличие от свойственного древнему иудаизму движения, проповедовавшего грядущий Апокалипсис, Иоанн не оставил письменных посланий. Но что удивительно, он говорил о скором пришествии Человека и называл Его «Идущий за мною, но Который стал впереди меня» (Ин.1:26—27). То есть более высокий, чем он сам. Человека загадочного, природу которого Иоанн не уточнял: ангел ли, архангел, военачальник или новый первосвященник? А может быть, то будет Пророк, который как посланец Бога возвестит о конце света? Или это будет странный «Сын Человеческий», упоминавшийся в Книге пророка Даниила, относящейся к II в. до н. э.? И про которого Иоанн говорил: «Идущий за мною сильнее меня; я не достоин понести обувь Его…» (Мф. 3:11).

Иоанн сознательно ограничивает свою роль, предвосхищая пришествие Того: «Я крещу вас в воде в покаяние… Он будет крестить вас Духом Святым и огнем» (Мф. 3:11). А предложенный им обряд – всего лишь что-то предварительное, в ожидании подлинного крещения. Вода привносит в земную жизнь только чистоту, а Дух принесет жизнь вечную. Иоанн знает: в этом процессе спасения он лишь «Предтеча», чья миссия – подготовить путь Тому, кто грядет.

Был ли Иоанн Креститель ессеем?

В 1955 г., через несколько лет после того, как были найдены свитки Мертвого моря^[8], историк Жан Стейнманн высказал мнение о «возможном» влиянии секты ессеев на обучение Иоанна. Показательно, что место уединения ессеев находилось всего в пяти часах ходьбы от места, где крестил Иоанн. Подобно этим облаченным в белые одежды сектантам-отшельникам, Иоанн отвергал обычный иудейский образ жизни. Как и ессеи, он верил, что Израиль сбился с пути, и только немногие очистившиеся обретут спасение. Как и они, он проповедовал скорое наступление мессианского Царства, разделяя с ними духовность затворнической жизни в пустыне. Разве крещение Иоанна не напоминает ритуальные омовения этих сектантов? Даже присущие Иоанну привычки к определенной еде кажутся похожими. Иоанн не пил вина. Не пили его и ессеи, довольствовавшиеся тирошем – сладким виноградным соком…

Жан Стейнманн видел в Иоанне Крестителе не ортодоксального последователя, а своего рода «диссидента от ессеизма», который, возможно, был «посвящен в методы толкования священных текстов, принятые в их общине, но затем отгородился от части учений ессеистов». Историки отказались от этой точки зрения, принятой на фоне эйфории после обнаружения рукописей Мертвого моря. На самом деле различий здесь больше, чем сходства. Иоанн не совершал омовений по нескольку раз в день. К тому же он обращался ко всем и был готов говорить с каждым. Поэтому любая попытка установить связь между ним и сектантами Мертвого моря лишена оснований.

Куда интереснее обратить внимание на потрясающий успех идей Иоанна Крестителя. Отчасти все можно объяснить особым в те времена положением в стране. Идейное брожение подогревалось ожиданием обновления, очертания которого были еще трудноразличимы. И, как ни странно, именно этот поборник справедливости с его мрачными и суровыми речами был выразителем столь восхитительных надежд.

Глава вторая
Политический кризис и ожидания Мессии

Евреи и греческий мир

В Древнем мире евреи были обособленным народом. От 5 до 7 миллионов из них обосновались за пределами Палестины^[9]. Масштабы этого рассеяния объясняются войнами, смешением населения, развитием торговли в греко-римском мире, который находился тогда в процессе культурной унификации. Так, в Риме из 800 тысяч населения насчитывалось 50 тысяч евреев. Утратив умение говорить на иврите или арамейском, они использовали греческий и верили в Единого Бога. Их монотеистическая вера имела абсолютную власть над народом Завета; религиозная жизнь неразрывно переплеталась с жизнью социума. Чтобы обеспечить лояльность евреев, Рим признавал особенности их происхождения и предоставлял им обширные льготы. Освобожденные от почитания местных богов и несения военной службы, обладающие собственным религиозным управлением, евреи имели право молиться в своих синагогах, торговать «кошерными» продуктами и собирать ежегодный налог в 2 драхмы на содержание Храма.

В Палестине проживали от 1 до 1,5 миллиона человек, но демографическая ситуация в ее областях была разной. На юге располагалась суровая Иудея, экономически бедная, но по составу более однородная. Ее престижу способствовало и то, что там находилась религиозная столица – Иерусалим, с его величественным Храмом, считавшимся единственным местом, где Бог YHWH, или Яхве^[10], пребывал среди своего народа. Город был центром суровой и требовательной теократии, во главе которой стояли первосвященники, отвечавшие за соблюдение Божественного закона. Принадлежащие к диаспоре евреи, в большинстве своем эллинизированные, приходили в Иерусалим на главные праздники. Закон обязывал каждого еврея подниматься в Храм три раза в год: на Пасху (Песах), Пятидесятницу (Шавуот) и Праздник Кущей (Суккот). Но мало кто из верующих строго соблюдал эти правила. В лучшем случае люди отправлялись в Святой город лишь один-два раза в году.

В центре территории Палестины располагалась Самария – этнически неоднородная область, в которой языческое поклонение идолам смешивалось с культом Яхве. Иудейские раскольники построили там свой храм, который должен был соперничать с Иерусалимским. Он располагался на горе Гаризим (868 м), возвышавшейся над Сихемом – столицей Самарии. Иудеи считали жителей Самарии еретиками, «одержимыми дьяволом». Самаряне отвечали им такой же ненавистью.

На севере находилась Галилея – регион с не менее неспокойной историей. Его население было смешанным: иудеи, итурейцы, ассирийцы, вавилоняне, греки. Долгое время считалось, что там исповедовался иудаизм общего толка, пока археологи не поняли, что этот регион был скорее еврейским, чем эллинизированным. Галилейским евреям и иудеям была присуща сильная культурная однородность: например, ритуальные ванны внутри домов, каменные кувшины для омовения, керамика с абстрактными изображениями. Похоронные обычаи у них также были идентичны. Галилеяне оставались верны культу Иерусалимского храма, куда приходили на главные праздники.

В II в. до н. э. в результате раздела империи Александра Великого между его полководцами Палестина стала объектом притязаний двух соперничающих эллинистических династий – государств Лагидов^[11] и Селевкидов в Сирии. После господства Лагидов (310–200 гг. до н. э.) Палестина в 200 г. до н. э. перешла под власть Селевкидов. Интересно, что при обеих династиях она сохраняла преимущества самоуправления под властью первосвященника.

Наличие сильной эллинизированной еврейской элиты побудило первосвященника Ясона обратиться к царю Сирии Антиоху IV Эпифану за разрешением превратить Иерусалим в греческий город. Этот шаг приветствовался местными правителями, но вызвал недовольство людей, исповедовавших традиционные верования. Многие иудеи приняли участие в восстаниях, поддерживая династию Маккавеев^[12]. Ситуация стала настолько критичной, что царь Антиох IV был вынужден послать войска для восстановления порядка. Но и это не помогло. Тогда монарх решился на крайнюю меру: решил отменить использование Закона (168 г. до н. э.), что привело к ужасающим последствиям. Тем не менее в декабре 165 г. до н. э. Храм был освобожден, заново освящен и в нем вновь начались богослужения по иудейскому обряду. А весной 163 г. до н. э. начались переговоры с новым царем, Антиохом V.

Хотя путь был долгим и трудным, евреям постепенно удалось обрести независимость. В 142 году до н. э. Симон Маккавей изгнал последние греческие войска из Иерусалима. При сыне Симона Иоанне Гиркане (134–104 гг. до н. э.) оформилась целая династия Хасмонеев – череда князей-первосвященников, распространивших свое господство и на соседние области. Эти правители проявляли нетерпимость в повсеместном навязывании строжайшего соблюдения Закона. Но в то же время они использовали в организации и управлении нового государства способы, позаимствованные у эллинистических царств. Во времена их правления с новой силой вспыхнули старые раздоры. Фарисеи упрекали их в нечестивости и жестокости. Первосвященник из династии Хасмонеев Александр Анней (106–76 гг. до н. э.) казнил тысячи фарисеев. Его два сына, Гиркан II и Аристобул II, завершили опустошение страны.