Жан Гросс-Толстиков
Волжанка. Операция «Ельцин»
"Робот не может причинить вред человечеству
или своим бездействием допустить, чтобы человечеству был причинен вред…"
Айзек Азимов
США наносит удар
Вашингтон, США. 2449 год
Традиционно в Белом доме состоялся Рождественский Бал Конгресса, куда прибыли высокопоставленные лица государства Соединенных Штатов Америки. Мужчины щеголяли в классических черных смокингах, в то же время сопровождающие чиновников женщины довольствовались вольным выбором платья и стиля прически. От блистающих украшений мерцало все вокруг.
Очаровательная супруга Верховного Лидера страны Мелисса Аллен в очередной раз сумела подчеркнуть безупречный вкус, появившись на Балу Конгресса в роскошном белом платье от мирового бренда. Праздничная атмосфера Главного дома страны также не оставила равнодушными его гостей. Первая леди США очаровала и восхитила общество, приложив руку хозяйки к украшениям Белого Дома. Иллюминация и праздничная елка гармонично сочетались с Рождественскими декорациями, впрочем, данное мероприятие всегда проходило с размахом, красиво и насыщенно.
В фойе Белого дома Верховный Лидер Рональд Аллен выступил с поздравительной речью перед многочисленной аудиторией и камерами журналистов. Импозантный, высокий, широкоплечий мужчина с военной выправкой красовался изящным белым мундиром под стать своей супруге, олицетворяющей своеобразную Снежную Королеву.
– Леди и джентльмены! Уже через неделю мы с вами войдем в Новый две тысячи четыреста пятидесятый Год, – резюмировал свое выступление Верховный Лидер. – От лица государства и себя лично, я желаю всем, чтобы этот год стал лучшим, отметив тем самым юбилейные пятьдесят лет текущего века! Желаю всем Счастливого Рождества. Храни Господь Бог Америку!
Бурные овации поддержали речь господина Рональда Аллен. Грянул гимн США. Люди и обслуживающие Белый Дом киборги замерли, приложив ладонь к груди. Когда же отзвучала торжественная мелодия, и оркестр заиграл классическую музыку, гости были приглашены в Дворцовый обеденный зал к ужину.
Не умолкая ни на минуту, волшебно лилась музыка, чередуя известные классические произведения с не менее популярными рождественскими мелодиями. Разодетый в парадные красные мундиры живой оркестр заиграл один из танцевальных стилей танго. Первыми подали пример Верховный Лидер страны со своей очаровательной супругой. Следом за ними кое-кто из приглашенных гостей также поднялись и закружились по залу, но таковых смельчаков оказалось катастрофически мало в соотношении с просторным помещением.
За отдельным столиком, рассчитанным на четверых, ужинали пожилой, седовласый председатель Палаты представителей Конгресса США Фрэнк Булоччи с пожилой супругой, его помощница мисс Хадсон и молодой чиновник из Российского посольства.
Полноватый, сутулый и чрезвычайно медлительный в движениях господин Булоччи неторопливо ел слегка прожаренный говяжий стейк, часто делая глотки из хрустального бокала с виски. Его супруга Элизабет, милая пожилая женщина с пышной прической-карэ и огромными жемчужинами в отвисших мочках ушей, ковырялась в овощном салате, пила шампанское и рассматривала собравшихся гостей за соседними столиками.
Мисс Хадсон совсем ничего не ела, а только наслаждалась игристым вином в высоком фужере и тайком рассматривала сидящего рядом с ней русского молодого человека. Роскошные белые волосы девушки были собраны в высокую, безупречную, но невычурную прическу. Лицо с яркими от природы чертами едва ли коснулась косметика. Из украшений лишь аккуратные бриллиантовые серьги и миниатюрное обручальное колечко с бриллиантовым цветочком на безымянном пальце. Облегающее бирюзовое платье подчеркивало изящную фигуру с высокой грудью, оголяя острые плечи, но при этом облегало длинную шею глухой стойкой воротничка, не имея декольте.
Предмет интереса молодой помощницы Фрэнка Булоччи тоже ничего не ел и не пил. Игорь Колычев придерживал бокал с шампанским за тонкую хрустальную ножку, но так и не сделал из него ни одного глотка. Среднего роста, не плечист, но крепок, молодой человек был на несколько лет моложе мисс Хадсон.
Симпатичный, лет двадцати, с гламурной внешностью кинозвезды, желанной миллионами поклонниц, карими глазами и волевым, скуластым подбородком молодой российский чиновник легко покорял сердца многих женщин, но из года в год повсюду был один. Длинным шлейфом тянулись за Игорем Колычевым различные слухи: то ли он безутешный вдовец, то ли сторонник сексуальных меньшинств, то ли отчего-то хранит супругу в тайне от общественности. Впрочем, занимаемое молодым мужчиной положение позволяло любые крайности личной жизни.
– Вы танцуете, господин Колычев? – с лукавой улыбкой и пожирающим сердца мужчин взглядом, спросила стройная красотка.
– Редко, мисс Хадсон, – учтиво склонив голову к груди, ответил молодой человек. – В основном только пою, и то случается редко.
– Вы такой шутник, господин Колычев! – беззаботно рассмеялась пожилая женщина, сидящая за тем же столом. – Ах, годы… Помнишь, Фрэнк, как мы с тобой танцевали в былые времена?
Элизабет бережно положила руку поверх кисти своего седовласого супруга и влюбленно заглянула тому в глаза. Американский политик-демократ накрыл руку жены второй ладонью и послал пожилой женщине воздушный поцелуй.
– Конечно, помню, дорогая моя Элизабет, – хрипло произнес он, и подмигнул молодому человеку. – И ты совершенно права… Годы берут свое. Куда нам пускаться в танцы? Я и с постели часто встаю с трудом… Не упускайте свой шанс, молодой человек!
– Всенепременно, господин Булоччи! – учтиво кивнул Игорь Колычев собеседнику, и поднялся из-за стола.
Он галантно помог мисс Хадсон выйти из-за стола и отвел молодую женщину в центр торжественного, празднично украшенного зала. Девушка позволила крепко приобнять себя за талию, при этом сама вложила правую руку в ладонь молодого человека. Игорь и Дэстини скромно улыбнулись друг другу, подхватили музыкальный ритм и закружились в танце. Их движения были полны нежности, в то же время резки до легкой, позволительной грубости. В них легко читалась едва сдерживаемая сексуальная страсть, хотя Колычев и мисс Хадсон были малознакомы ранее.
Постановочное танго, или иначе говоря «tango escenario» издавна исполнялось больше для зрителей, чем для танцующих в паре. Это танго имеет чаще всего совсем иные законы, в отличие от клубных, социальных стилей – законы постановочного и сценического жанра.
Это самое настоящее представление, в котором музыкой и постановщиком продиктованы шаги, характер и чувства. Для танца свойственны виртуозная техника исполнения, зрелищность движений и фигур, поддержки и позы, более свободное использование пространства и неограниченная наличием других танцоров навигация по сцене или танцполу.
Отметив профессионально движущуюся пару, танцующие гости скромно вернулись на свои места. С одобрительной улыбкой освободили пол и Верховный Лидер страны с супругой. Игорь Колычев и его партнерша остались совершенно одни, но молодые люди, казалось, не замечали ничего вокруг, яростно увлеченные танцем.
Наконец, музыка прекратилась. Оркестр в очередной раз заиграл мелодию «Jingle Bells», на протяжении многих столетий самую узнаваемую зимнюю песенку в мире, которая по сей день дарит настроение волшебства и праздника. Бурные овации проводили молодую пару, пока та не села за свой столик.
– Благодарю за танец, господин Колычев, – отдышавшись и сделав глоток игристого вина, улыбнулась мисс Хадсон.
– Вы были просто великолепны, мисс Хадсон, – учтиво ответил молодой мужчина.
– Вы оба были сногсшибательны! – восторженно добавила пожилая соседка. – Правда, Фрэнк? Тебе же понравилось, как танцевали эти двое молодых голубков?
– Определенно, дорогая моя, – согласился с супругой седовласый чиновник, салютую всем сидящим за его столом бокалом с очередной порцией виски.
На танцпол снова стали возвращаться пары гостей. Улучив минуту, миссис Булоччи улыбнулась, кротко извинилась перед соседями и вышла из-за стола. Несколькими минутами позже мисс Хадсон также извинилась перед мужчинами за столом, сославшись, что и ей пора «припудрить носик».
В последнюю секунду Дэстини взглянула на российского чиновника и едва заметно подмигнула ему. Игорь Колычев усмехнулся и покосился на пожилого американского политика, но тот был занят своим стейком и виски. Казалось, он не заметил даже ухода собственной супруги. Как только манящая красотка вышла из Дворцового обеденного зала, молодой человек направился следом за ней.
В безлюдных коридорах Белого Дома изредка пробегали безликие киборги из обслуживающего персонала. Эффектной девушки не было видно нигде. Молодой мужчина уже подумал было вернуться к столу, где в гордом одиночестве остался Фрэнк Булоччи, когда мисс Хадсон буквально вынырнула из-за угла. Она страстно схватила Игоря за локоть и потащила прочь. Он усмехнулся на ходу и позволил увести себя куда бы то ни было.
Через несколько минут они оказались в небольшом, слабо освещенном кабинете. Девушка втолкнула молодого человека в дверной проем, зашла следом и плотно закрыла за собой высокие, тяжелые двери.
– Мисс Хадсон, – заговорщицки шепнул Игорь, но она приложила указательный палец к его губам, призывая к соблюдению тишины, а затем впилась в его губы страстным, долгим поцелуем.
Наконец, оторвавшись от Игоря, девушка кокетливо поправила безупречную прическу и убрала сильные руки молодого мужчины со своих бедер. Он вопросительно заглянул ей в глаза. Мисс Хадсон нежно улыбнулась и торопливо, с придыханием взволнованной женской души, сказала:
– Не сейчас и не здесь… Я буду ждать вас через час после полуночи в гостинице Хэй-Адамс. Здесь недалеко… сразу же за парковым сквером Лафайет.
– Я знаю, – с лукавой улыбкой подтвердил Игорь Колычев.
– Номер девятьсот семь, – добавила Дэстини, выходя из кабинета в коридор Белого Дома. – Там чудный вид на обелиск Вашингтона… если вы понимаете, о чем я говорю?
– Отлично понимаю, – признался молодой человек.
– До скорой встречи, красавчик, – подытожила она, и спешно вышла вон.
Выйдя из кабинета минутой позже, российский чиновник взглянул на циферблат наручных часов, просчитывая стоит ли ему отправиться на свидание в гостиницу прямо сейчас или же еще есть время подготовиться к увлекательной ночи с эффектной блондинкой. В эту же минуту кто-то снова цепко схватил Игоря за локоть. Молодой мужчина улыбнулся и оглянулся.
Его ожидания не оправдались. В шаге от Колычева стояла супруга господина Булоччи. Милая пожилая женщина, казалось, утратила прежний беззаботный вид. Ее взгляд был строг и сосредоточен.
– Миссис Булоччи? Что-то случилось? – вежливо спросил он. – Я могу вам чем-то помочь?
– Да, Кадет, – неожиданно сказала Элизабет по-русски, при этом назвав молодого человека его секретным позывным.
– Простите? – переспросил Игорь.
– Не перебивайте, – строго возразила пожилая женщина. – Сейчас вы пройдете в Восточное крыло. Там расположена комната с выходом в Розовый сад. Поднимитесь на этаж выше, чтобы оказаться на променаде над Восточной колоннадой. Обращать внимание на камеры слежения вас учить не стоит. Я рассчитываю на ваш слух и память, Кадет.
– Что я должен услышать и запомнить?
– Все, что они будут говорить.
– Кто?
– Дэстини и Фрэнк, разумеется.
– Миссис Булоччи, вы подозреваете супруга в измене? – смущенно улыбнулся российский чиновник.
– Да, это измена… но не та, о которой вы думаете, – грустно вздохнула Элизабет.
– Да кто же вы, черт побери? – выдавил сквозь зубы Игорь Колычев.
– Я подполковник госбезопасности московского Кремля, – с милой, по-матерински нежной улыбкой ответила супруга американского политика-демократа. – Приставлена отслеживать работу Фрэнка вот уже почти пятьдесят лет тому назад. Действуйте, Кадет. У нас совершенно мало времени!
Прокравшись согласно приказу старшего по званию на променад Белого Дома, Игорь Колычев притаился в тени и прислушался. Откуда-то издали едва различимо доносились звуки вальса.
Неизменный в веках мемориальный комплекс, включающий в себя Белый Дом, Капитолий США, Мемориал Линкольна, символизирующий веру шестнадцатого президента США в то, что все люди должны быть свободны, и высокий белоснежный гранитный обелиск, смотрелся миниатюрно, игрушечно на фоне выросшей ввысь за прошедшие столетия столицы. Километровые высотные здания окружали парковый мемориал плотной стеной со всех трех сторон, уступая лишь течению реки Потомак, но таким же дремучим каменным лесом вставая на противоположном берегу.
На многоярусных авиамагистралях проносились те или иные летательные аппараты, будь то частные машины, пассажирские шаттлы, грузовые контейнера или летательные аппараты спецслужб. Движение едва ли затихало и сбавляло безудержный дневной темп на ночь, чтобы с первыми лучами солнца снова заполнить авиа-пути жужжащим роем.
Через минуту-другую специальный агент внешней разведки, работающий в США под прикрытием статуса чиновника при Российской посольстве, услышал хриплый голос Фрэнка Булоччи.
– Дэстини, ну, наконец-то, – тихо произнес американский политик. – Где вы ходите столько времени?
– Заметала следы, сэр, – коротко ответила та. – Этот русский вызывал некоторые опасения.
– Вы избавились от него?
– Да, сэр… Мои опасения были излишни. Он обычный человек, – лукаво улыбнулась девушка.
– Ладно, теперь о главном…
Стоя под навесом колонизированного променада, Фрэнк Булоччи зябко кутался в пальто, небрежно наброшенное на плечи. В его руке по-прежнему был хрустальный бокал с виски, а в зубах тлела толстая сигара. Его собеседница, очаровательная блондинка Дэстини Хадсон стояла рядом с шефом в том же легком платье с оголенными плечами, будто не ощущая изменчивой декабрьской погоды.
К слову сказать, свойственная Федеральному округу Колумбия зима не баловала предновогодней погодой. Было пасмурно, температура воздуха едва ли опустила к отметке в ноль градусов по шкале Цельсия, хотя по ощущениям было ниже пять-шести. Моросил мокрый, колючий снег, застилая тонким, быстро тающим покровом вечнозеленые лужайки вокруг Белого Дома.
– Проект по устранению Бориса Ельцина полностью готов! Машина проверена и готова к эксплуатации.
– Не лучше место для тайного заговора, господин Булоччи, – осуждающе качая головой, отметила девушка. – Или вы считаете, что гордые, хищные птицы возле гнезда не охотятся?.. Нельзя ли было поговорить в вашем кабинете, к примеру, завтра… где нет прослушки… и все «свои»?
– Если бы не это чертово мероприятие, где я просто обязан быть лично, я бы сделал именно так… и мы встретились с вами в совершенно другой обстановке, – согласился пожилой американский политик-демократ. – Киборг-ликвидатор будет отправлен в прошлое уже через сорок девять часов. Ровно в полночь. Я ждал только вашего возвращения из командировки. Теперь же вам, Дэстини, надлежит прибыть в Неваду как можно скорее.
– Давно хотела спросить, сэр, – сказала мисс Хадсон. – Почему бы не перенести Машину Времени в Белый Дом?
– Как только я займу кресло Верховного, я сделаю это, – злорадно ухмыльнулся Фрэнк Булоччи. – Когда наш проект успешно завершится…
– Вы хотели сказать, если он завершится, – уточнила девушка.
– Нет, моя дорогая, – снова ухмыльнулся пожилой мужчина. – Когда он завершится, а он завершится непременно успешно, многое изменится в этом мире.
– А кто этот Борис Ельцин?
– О, Дэстини! Это был уникальный человек. Властолюбив, амбициозен, ради карьеры готов переступить даже через родную мать. Он разбивался в лепешку, но выполнял любое задание начальства… безупречно и своевременно! К тому же, в последствии, господин Ельцин был знаковым звеном в развитии России. Он стал первым Президентом новой Российской Федерации после развала Советского Союза в конце двадцатого века.
– В двадцатом веке? Вы сейчас серьезно, господин Булоччи? – усмехнулась Дэстини Хадсон. – Вы бы еще о русском царе Иване Грозном вспомнили.
– Шутки сейчас крайне неуместны, – нахмурился Фрэнк Булоччи.
– Извините, сэр. Но, если говорить о том времени, я всегда считала, что знаковым звеном был господин Путин.
– Господин Путин был преемником Бориса Ельцина, – уточнил Фрэнк Булоччи. – Но я не могу не согласиться с вами… Господин Ельцин подготовил почву, а Владимир Путин внес огромный вклад в развитие своей страны. Я бы даже сказал, благодаря именно господину Путину… и его последователям… Россия занимает нынешнее положение на мировой арене и имеет все то, что весомо противостоит интересам нашей страны.
– Скажете тоже, господин Булоччи, – улыбнулась девушка. – С последнего дня правления Владимира Путина прошло не одно столетие. Хотя… он действительно остался в истории России, как законодатель глобальных перемен и колоссальный реформатор. Я читала его досье.
– В том-то и дело, – согласился американский политик. – Но опять же… если бы господин Ельцин не пришел к власти, то и Владимира Путина никогда не было.
– Они были связаны родством? – спросила мисс Хадсон.
– Нет, но они были связаны другими, не менее весомыми… политическими отношениями. Вот и получается, что без поддержки и кураторства одного не было бы другого.
Американский политик-демократ сделал глоток виски, посмаковал его во рту и шумно проглотил. Затем он прислушался к царящей вокруг тишине, словно убеждаясь, что они с помощницей находятся неизменно наедине.
– Любое вмешательство в историю в прошлом влечет перемены в будущем, – задумчиво продолжил Фрэнк Булоччи. – Об этом написано не мало трудов на протяжении нескольких веков. Первыми были фанатики-фантасты, поклонники историй о так называемых «попаданцах». Затем, когда ученые все же создали Машину Времени, эти произведения перевели в класс научной литературы и обратили на них особое внимание.
– Логично, – утвердительно кивнула девушка. – Но почему нельзя ликвидировать сразу господина Путина?
– Кремль бдительно следит за историей своей страны, – вздохнул пожилой мужчина. – Надо сказать, что Европейский и Азиатский Союзы тоже… В частности, за жизнью Владимира Путина, а он, надо сказать, сам был подполковником КГБ СССР. К нему так просто не подобраться… Даже при успешном завершении операции по ликвидации Владимира Путина, Америке придется отвечать за содеянное, а тогда очередной Мировой войны не миновать.
– Я поняла, сэр. Даже если историки обнаружат наше вмешательство и ликвидацию Бориса Ельцина, пусть и не скоро, – злорадно оскалилась недоброй улыбкой мисс Хадсон. – Тогда все камни полетят в огород нашего нынешнего Верховного Лидера. Рональд Аллен не сможет оправдаться, и вы, сэр, займете его кресло!..
– Совершенно, верно, – оскалился пожилой мужчина злорадной улыбкой.
– Значит, наш ликвидатор убьет господина Ельцина, и…
– Нет, ни в коем случае! – резко одернул помощницу американский политик. – Задачей ликвидатора является лишь подготовка цели к… самоуничтожению. Киборг должен подтолкнуть, подвести Бориса Ельцина к уже прописанному в истории трагическому событию, чтобы тот стал участником той катастрофы.
– Почему же нельзя просто убить господина Ельцина, и дело с концом?
– Нельзя! – строго запретил Фрэнк Булоччи. – Гибель должна выглядеть естественной, не сводящейся к нашему вмешательству… тем более из будущего. Убийство может привести к Мировой войне в нашем времени, как я уже и говорил. И даже если военные действия будут отложены на время расследования Мировой прокуратурой, Рональд Аллен объявит по стране военное положение. И тогда мне не видать поста Верховного Лидера, как своих ушей.
Перекладывая бокал с остатками виски из одной руки в другую, пожилой американский политик яростно натер поочередно оба уха, озябшие на открытом воздухе, и глубже вжал голову в высоко поднятый воротник пальто.
– В данном случае, – продолжил он. – Киборгу-ликвидатору будет поручено организовать участие Бориса Ельцина в туристическом, лыжном походе группы студентов. Исторически известно, что «дятловцы» в полном составе группы погибли на перевале горы Холатчахль в Свердловской области на Северном Урале… в ночь на второе февраля тысяча девятьсот пятьдесят девятого года. По результатам официального расследования происшествие было признано несчастным случаем, вызванным стихийной силой… под оползнем снежной лавины. А мы к этому не можем быть причастны никаким образом! Природа-мать редко милосердна, а чаще беспощадна к неразумным детям своим…
– Почему же этот проект решили провести только сейчас, сэр? – спросила девушка. – На сколько я знаю, вы занимаете этот пост уже не одну декаду лет. Неужели вам не хотелось попытаться сделать то же самое раньше?
– Всему свое время, моя дорогая… Я умею ждать, но не сижу сложа руки, – часто закивал Фрэнк Булоччи. – А попытки… Почему же? Попытки были и раньше.
– Правда?
– Абсолютно, – подтвердил Фрэнк Булоччи. – К сожалению, они не увенчались должным успехом.
– Я ничего не знаю об этом, хотя имею доступ ко всем делам. Впрочем, история не является частью моей профессиональной деятельности.
– А я вам сейчас расскажу, если интересно, – пообещал пожилой мужчина. – Летом тысяча девятьсот восемьдесят девятого года, приглашенный в США, Президент Российской Федерации, как утверждалось, выступал в пьяном виде. Сам Борис Ельцин объяснял свое поведение дозой снотворного, которую он принял под утро, мучаясь бессонницей.
– Это и была наша работа? – улыбнулась девушка.
– Да, и не только… В сентябре того же года, – продолжил Фрэнк Булоччи, сделав большой глоток виски из хрустального бокала. – С Борисом Ельциным произошел странный, как считают русские, инцидент в Подмосковье. Он попал в автомобильную аварию. Двадцать первого сентября автомобиль «Волга», на котором он ехал самостоятельно, столкнулся с «Жигулями». К сожалению, мы не учли его профессиональные навыки превосходного водителя. Наш киборг-ликвидатор сумел скрыться с места преступления и вернуться с отчетом, но на деле Борис Ельцин получил лишь ушиб бедра, а не погиб.
– Идиот! – фыркнула Дэстини Хадсон. – Переплавить в урну для окурков за такую халатность.
– Туда ему и дорога, – улыбнувшись, согласился Фрэнк Булоччи.
Он достал окурок сигары изо рта и с силой вдавил тот в плошку урны, стоящей в углу. Девушка проводила этот жест взглядом и тихо рассмеялась.
– А теперь, мисс Хадсон, вам пора! – резюмировал американский политик-демократ.
Пожилой мужчина проглотил остатки виски залпом. Он хотел было разбить хрустальный бокал, но сдержался и спрятал тот в глубокий карман пальто. Девушка заметила это и улыбнулась, но ничего не сказала.
– Вылетайте в Неваду немедленно, – добавил Фрэнк Булоччи. – У меня уже руки чешутся от предвкушения этой операции!
– Но я планировала ликвидировать этого русского чиновника сегодня ночью. Он видел нас с вами вместе, и…
– Не стоит, – небрежно отмахнулся пожилой мужчина. – Когда все закончится, ему все равно никто не поверит. А без вашей любви, моя дорогая, он обойдется тем более!
Вернуться домой!
США. 2449 год
На востоке забрезжил рассвет. Еще слабые лучи утреннего солнца заиграли яркими красками на неохотно светлеющем декабрьском небосклоне. До Международного аэропорта имени Джона Кеннеди оставалось менее часа пути, а до границы со штатом Нью-Йорк и того меньше.
Сверхскоростной спортивный автомобиль «Ауди R18», производимый объединенным европейским автоконцерном для работы спецслужб, мог бы миновать расстояние от столицы США до нью-йоркского мегаполиса за два часа, двигаясь даже на уровне эконом-класса межштатной авиамагистрали. Привилегии сотрудника Российской дипломатической миссии позволяли машине пользоваться верхним уровнем без ограничения в скорости передвижения. Впрочем, спецагент «Кадет» не хотел привлекать к себе лишнего внимания бдительных и беспощадных полицейских сотрудников дорожного патруля.
В сознании агента российской внешней разведки тревожным сигналом горела твердая цель: «Вернуться домой!» Но в то же время, русский менталитет соседствовал с энциклопедией пословиц и поговорок. Последние часто помогали «Кадету» даже лучше, чем сухой, холодный, рациональный анализ данных.
– «Поспешишь, людей насмешишь!» – свербело в мозгу Игоря Колычева. – «Иначе говоря, излишняя суета затрудняет развитие и пополнение сил. А времени остается все меньше и меньше. Жаль нельзя выйти на связь с Куратором… даже закодированную шифром „Балабол“.»
Когда город Нью-Брансвик остался позади, «Ауди R18» уверенно свернула с авиамагистрали в направлении Стейтен Айленд. На пригородной набережной Перз Амбой, машина опустилась ниже уровня эконом-класса и стремительно помчалась над тихими водами залива Раритан-Бэй. Последний располагался между штатами США Нью-Йорк и Нью-Джерси и являлся частью Нью-Йоркского залива. Тем самым «Кадет» не только сокращал расстояние до международного аэропорта, но и сохранял драгоценное время взамен простоя в плотном трафике соседствующих островов Стейтен Айленд и Лонг Айленд.
По праву считающийся первым в стране по количеству международных авиарейсов, крупнейший среди трех основных пассажирских аэропортов Нью-Йорка, «JFK» бурлил привычной суетой. Сновали встречающие и провожающие люди, мельтешили роботы, обслуживающие терминалы аэропорта, грозно и чинно выхаживали киборги полиции и охраны аэропорта, следя за порядком на вверенном им участке. За высокими окнами виднелись взлетно-посадочные стоянки, прибывающие и убывающие шаттлы местных рейсов, международные пассажирские авиалайнеры и грузовые автоматизированные контейнеры. А в лучах поднявшегося солнца тихо кружил беззаботный, хрустящий от крепкого мороза снег.
Плавно расползлись в стороны стеклянные двери, и Игорь Колычев вошел в здание грузоперевозочного терминала аэропорта. На этот раз молодой человек был одет в тяжелые армейские ботинки с высокими берцами, темные джинсы, такую же темную майку и распахнутую на груди стильную светло-коричневую дубленку с широкими отворотами меховых лацканов. За спиной подпрыгивал при ходьбе пристегнутый к воротнику капюшон. С крепкой шеи на грудь свисала массивная золотая цепь. В левой руке болталась небольшая кожаная сумка, единственный багаж авиапассажира.
На гладковыбритом лице с правильными чертами светилась ослепительная улыбка, завораживающая взгляды случайных прохожих и располагающая к общению. Модельная стрижка с высоко оголенными висками и затылком небрежно топорщилась вихрастыми темными, каштановыми локонами.
Подойдя к электронному киоску онлайн-покупки билетов и самостоятельной регистрации, Игорь поднял солнцезащитные очки выше лба. Его пальцы умело пробежали по сенсорному экрану. Затем молодой человек улыбнулся в камеру и дождался официального щелчка фотоэлемента.
– Добро пожаловать на борт, господин Колычев, – подытожил по-русски завершение операции приятный электронный голос. – Желаю вам хорошего полета.
– Спасибо, красотка! – игриво подмигнул бездушному киоску спецагент «Кадет».
Не утруждаясь сдачей багажа, Игорь сразу же направился к выходу в зал ожидания, заверив самого себя не заглядывать в магазины беспошлинной торговли «Duty Free».
– Код «Блю», – прошипела рация дежурного блюстителя правопорядка. – Всем постам! Повторяю, код «Блю»!
Киборг-полицейский сосредоточенно засверкал глазами, сканируя периметр вверенного ему участка. Проходящий мимо Игорь Колычев безучастно улыбнулся роботу, но слегка замедлил шаг, ожидая продолжения радиосообщения.
– Сверхскоростной спортивный «Ауди R18». Ограниченная серия «Decennium Ultra», – продолжила полицейская рация. – Цвет кузова черный, хромированных деталей не значится. Год выпуска два четыре два девять. Госномер спец корпуса Российской дипмиссии… Роберт, Юнион, тире, Карл ноль ноль четыре. Возможна базовая комплектация вооружения.
– K-004… Не Карл, а Кадет, – тихо ухмыльнулся самому себе Игорь Колычев.
За окнами грузового терминала по взлетно-посадочной стоянке замелькали машины спецслужб и военизированные киборги. Начался дополнительный осмотр уже груженных контейнеров, задерживая авиарейсы. Спецагент внешней разведки недовольно цыкнул сквозь зубы и тяжело вздохнул.
– Пронюхали все-таки, – пробубнил он.
Стараясь не привлекать к себе внимание встревоженных каким-то кодом «Блю», понятным, видимо, только сотрудникам полиции и охраны аэропорта, Игорь Колычев прошел мимо зала ожидания. Он сначала свернул к выходу из терминала, но там уже появились безликие киборги-полицейские. Тогда «Кадет» нырнул за дверь технического помещения, прошел безлюдными коридорами и уперся в тупик с узкой запертой на спецключ дверью.
Под сильным нажатием крепкого плеча российского агента последняя легко лишилась вырванного с корнем замка и послушно отворилась. Проход вывел Колычева в длинный тоннель с бегущим по центру пола рельсом пассажирского метрополитена, соединяющего терминалы между собой. «Кадет» прыгнул вниз и, стараясь не касаться высоковольтного рельса, побежал по тоннелю.
Когда впереди показалось освещение станции, за спиной Игоря послышался гул приближающегося скоростного поезда. Молодой мужчина приложил все возможные усилия и выскочил на перрон буквально за секунду до того, как стальная змея из десятка вагонов нагнала его. Поезд метрополитена яростно вырвался из темноты тоннеля, пронесся вдоль длинного перрона и замер на положенные ему три минуты, выпуская пассажиров, чтобы автоматически рвануть к следующей станции.
Слившись с толпой, Игорь прошел по длинному коридору терминала, ища взглядом вывеску с выходом в зал ожидания пассажирской авиакомпании «Аэрофлот».
– Aero Mexico, Air France, AirPlus Comet… А эта еще куда? – читал на ходу российский спецагент «Кадет».
В пассажирском терминале тоже сновали механизированные сотрудники полиции, получившие тот же код «Блю» по рации, но они даже не могли предложить, что разыскиваемый нарушитель находится среди них.
Согласно Международному Кодексу законов робототехники, киборгам всех модификаций строжайше запрещалось пользоваться теми же общественными услугами, что и людям. К этим ограничениям относились и полеты в пассажирских авиалайнерах. Рискуя быть арестованным за это нарушение и отданным под трибунал невзирая на прямое отношение к госбезопасности Кремля, «Кадет» решительно направлялся к рукаву российской авиакомпании.
– Alitalia, Austrian Airlines, Cayman Airways, China Airlines, Japan Airlines, Korean Air… да, где же ты, родненький? – искал взглядом киборг, и если бы он был из живой плоти, то вероятно уже насквозь вспотел от волнения. – Lufthansa, Olympic, Royal Air Maroc, Saudi Arabian Airlines and Turkish… Аэрофлот!
До отправления рейса «Нью-Йорк – Москва» оставались считанные минуты. Перед входом в рукав, ведущий к авиалайнеру, стоял одинокий стюард. Пассажиры уже прошли внутрь самолета и заняли свои места, но, видимо, стюард ожидал кого-то из опаздывающих.