Мольер (Жан-Батист Поклен)
Любовь-целительница
Явление восьмое
Первый выход балета
Шампань, слуга Сганареля, стучится, танцуя, у дверей четырех докторов.
Явление девятое
Четыре врача, танцуя и проделывая различные церемонии, входят к Сганарелю.
Действие второе
Явление первое
Сганарель, Лизетта.
Лизетта. Что ж это вы, сударь, собираетесь делать сразу с четырьмя докторами? Разве недостаточно одного, для того чтобы уморить кого-нибудь?
Сганарель. Молчите! Совет – хорошо, четыре – лучше.
Лизетта. Да разве ваша дочь не сумеет умереть без помощи этих господ?
Сганарель. От врачей разве умирают?
Лизетта. Само собой разумеется… Я знала одного человека, который уверял – и у него были на то весьма убедительные доказательства, – что никогда не следует говорить: "Такой-то умер от горячки или от воспаления легких", а надо сказать: "Он умер от четырех докторов и двух аптекарей".
Сганарель. Тсс! Не оскорбляйте этих господ!
Лизетта. Право же, сударь! Вот недавно наша кошка оправилась от прыжка с крыши прямо на улицу. Три дня лежала она, не принимая пищи, не будучи в состоянии шевельнуть ни ногой, ни лапой. Но на ее счастье не существует кошек-врачей, которые бы уж не поскупились на слабительные и кровопускания.
Сганарель. Я вас спрашиваю, замолчите ли вы? Что за дерзость!.. Вот и они…
Лизетта. Ну смотрите же, сейчас вы узнаете всю истину: они сообщат вам на латинском языке, что ваша дочь больна.
Явление второе
Томес, Дефонандрес, Макротон, Баи, Сганарель, Лизетта.
Сганарель. Ну что, господа?
Томес. Мы осмотрели больную. Без всякого сомнения, ее чистота сильно нарушена.
Сганарель. Чистота моей дочери нарушена?
Томес. Я хочу сказать, что в теле ее находится большое скопление нечистот, обилие гнойных соков…
Сганарель. Ara, понимаю!
Томес. Но… Сейчас на консилиуме мы все это обсудим сообща.
Сганарель. Хорошо. Пусть подадут стулья!
Лизетта (обращаясь к Томесу). А, это вы, сударь!
Сганарель (Лизетте). Откуда вы знаете этого господина?
Лизетта. Я его видела на днях у приятельницы вашей племянницы.
Томес. Как поживает ее кучер?
Лизетта. Очень хорошо. Он умер…
Томес. Умер?
Лизетта. Да.
Томес. Не может быть!
Лизетта. Не знаю, может ли это быть, но знаю наверное, что это так.
Томес. Я вам говорю, что он не мог умереть!..
Лизетта. Ая вам говорю, что он умер и похоронен…
Томес. Вы ошибаетесь.
Лизетта. Я видела собственными глазами.
Томее. Это невозможно! Гиппократ говорит, что болезни подобного рода протекают в четырнадцать дней или же в двадцать один день, никак не меньше; а он заболел всего неделю тому назад…
Лизетта. Пусть Гиппократ говорит все, что ему угодно, а кучер-то умер…
Сганарель. Ну будет, болтушка! Идем отсюда. Умоляю вас, господа, посоветуйтесь между собой хорошенько! Хотя и не принято платить вперед, но на всякий случай, чтобы я не забыл, и вообще, чтобы с этим было покончено, вот… (Дает им деньги. Каждый из врачей, получая их, делает свой особенный жест, отличный от прочих.)
Явление третье
Дефонандрес, Томес, Макротон, Баи (садятся и кашляют).
Дефонандрес. Париж – невероятно большой город. Приходится делать громадные концы, если имеешь какую-нибудь практику…
Томес. Скажу я вам, что у меня есть для этого мул. Трудно поверить, сколько я его гоняю в течение каждого дня!
Дефонандрес. Ау меня есть чудесная лошадка – совершенно неутомимое животное…
Томес. Знаете ли, какие концы проделал сегодня мой мул? Прежде всего я был прямо против Арсенала; от Арсенала отправился в конец Сен-Жерменского предместья; из Сен-Жерменского предместья в самый центр Маре; из самого Центра Маре к воротам Сент-Оноре; от ворот Сент-Оноре в предместье Сен-Жак; из предместья Сен-Жак к Ришельевским воротам; от Ришельевских ворот сюда, а отсюда мне надо еще поспеть на Королевскую площадь.
Дефонандрес. Моя лошадка проделала сегодня совершенно все то же самое, и, кроме того, я еще заезжал в Рюэл к одному больному.
Томес. Ах да, кстати, вы на чьей стороне в ссоре между Теофрастом и Артемиусом? Ведь это дело произвело великий раскол среди нашего медицинского мира.
Дефонандрес. Я за Артемиуса.
Томес. И я тоже. Совершенно ясно, что больной умер не от чего иного, как от его советов, да вряд ли многим лучше были и советы Теофраста; но он не прав в своих приемах: нельзя расходиться в мнении и способах лечения со старшим товарищем. Как по-вашему?
Дефонандрес. Само собой разумеется. Чины и формальности должны быть соблюдены при всех обстоятельствах, не взирая ни на какие последствия.
Томес. Уж у меня на этот счет чертовски строгие правила, особенно в отношениях с друзьями. Однажды меня пригласили на консилиум, где приходилось трем из наших консультировать с посторонним врачом, и я затормозил все дело, ни за что не допуская высказаться до тех пор, пока не будет соблюден должный порядок. Домашние пациента делали все, что было в их силах – болезнь требовала быстрых и энергичных мер, – а я стоял на своем. Так больной и скончался мужественно и стойко, пока длилась наша размолвка…
Дефонандрес. И прекрасно! Людей следует учить, и не мешает иной раз утереть им нос так, чтобы они сами поняли свою бестактность…
Томес. Умерший человек есть только умерший человек, и ничего больше, а несоблюденная формальность может причинить значительный ущерб всей нашей врачебной корпорации…
Явление четвертое
Сганарель, Томес, Дефонандрес, Макротон, Баи.
Сганарель. Господа, угнетенное состояние моей дочери усиливается; прошу вас сказать мне поскорее, на чем вы порешили?
Томес (обращаясь к Дефонандресу). Говорите.
Дефонандрес. Нет, уж говорите вы, пожалуйста.
Томес. Вы, сударь…
Дефонандрес. Вы, сударь…
Сганарель. Эх, господа, оставьте вы, ради бога, все эти церемонии; вспомните, что дело не терпит отлагательства.
Томес. Болезнь вашей дочери…
Дефонандрес. Общий совет всех этих господ…
Все вместе.
Макротон. Об-судив-вши хор-ро-шень-ко…
Баи. Чтобы рассудить…
Сганарель. Эх, господа, говорите поочередно, сделайте милость.
Томес. Сударь, мы обсудили болезнь вашей дочери, и, по моему мнению, она происходит от слишком большого жара в крови. Поэтому я решил пустить ей кровь, и как можно скорее.
Дефонандрес. А по-моему, болезнь ее происходит от скопления гнойных соков, образовавшихся вследствие чрезмерного переполнения желудка, почему я и решил дать ей рвотное.
Томес. Я говорю и настаиваю на том, что рвотное ее убьет.
Дефонандрес. Ая на том, что она умрет, если пустить ей кровь.
Томес. Вам и книги в руки…
Дефонандрес. Да, мне! И я могу еще потягаться с вами во всевозможных отраслях знания…
Томес. Вспомните человека, который умер на днях по вашей милости!
Дефонандрес. Вспомните даму, которую три дня тому назад вы отправили на тот свет!
Томес (Сганарелю). Я вам сказал мой совет…
Дефонандрес (Сганарелю). Я вам сказал мое мнение…
Томес. Если вы тотчас же не пустите кровь своей дочери, ее можно считать уже мертвой!.. (Уходит.)
Дефонандрес. Если вы ей пустите кровь, через четверть часа ее уж не будет в живых!.. (Уходит.)
Явление пятое
Сганарель, Макротон, Баи.
Сганарель. Кому из них верить? На каком остановиться из двух столь противоположных мнений? Господа, умоляю и заклинаю вас просветить мой разум: скажите мне, не горячась, что следует, по-вашему, сделать, чтобы спасти мою дочь?
Макротон. В по-доб-ных с-лу-ча-ях сле-ду-ет по-сту-пать ос-мот-ри-тель-но и ни-че-го не де-лать, как го-во-рит-ся, на-о-бум, и-бо о-шиб-ки, в ко-то-рые тут мож-жно впасть, ве-дут, по сло-в-вам у-чи-те-ля на-ше-го Гип-по-кра-та, к оп-пас-сным по-след-стви-ям.
