Jacob Davidovsky
Ленин. 1917-11
20 октября 1917 года
На заседани ЦК обсуждалось заявление Ленина о Каменеве и Зиновьеве. Владимир Ильич отсутствовал. Обвиняемые тоже. Присутствовали Троцкий, Сталин, Дзержинский, Свердлов и другие. Мнения разделились.
Свердлов считал, что ЦК не имеет права исключать из партии, но следует принять продекларированное Каменевым в статье заявление о выходе из ЦК.
Сталин предлагал ничего в данный момент не предпринимать, а на крайний случай отложить вопрос для решения позже на пленуме.
Троцкий заявил, что отставка Каменева должна быть принята.
В результате прений предложение Ленина об исключении Каменева и Зиновьева из партии отклоняется, но отставка Каменева, как члена ЦК, принимается. То есть победила точка зрения Троцкого и Свердлова.
21 октября 1917 года
Состоялось собрание полковых и ротных комитетов всех частей армии и флота столицы. Доклад "О текущем моменте" сделал Троцкий. Результат: Петербургский гарнизон окончательно признал единственной властью Совет, а непосредственным начальствующим органом Военно-революционный комитет.
22 октября 1917 года
Петроградский Совет разослал по всем частям гарнизона телефонограмму, в которой говорилось:
"Никакие распоряжения по гарнизону, не подписанные Военно-Революционным Комитетом, не действительны". Одновременно ВРК выпустил прокламацию и к населению Петрограда:
"В интересах защиты революции нами назначены комиссары при воинских частях и особо важных пунктах столицы и ее окрестностей. Приказы и распоряжения, распространяющиеся на эти пункты, подлежат исполнению лишь по утверждению их уполномоченными нами комиссарами. Комиссары как представители Совета неприкосновенны"
В тот же день последняя воинская часть, ещё остававшаяся верной Временному Правительству, которая совсем недавно отказалась принять и признать посланного Троцким комиссара – гарнизон Петропавловской Крепости – после выступления лично Троцкого перешла на сторону большевиков. Гарнизон почти единогласно принял резолюцию о советской власти и о своей готовности восстать против правительства.
В крепости хранилось около 100 тысяч винтовок. Одной речи Троцкого перед солдатами хватило, чтобы большевики их заполучили.
Переворот в Петрограде не только созрел, но и перезрел.
В распоряжении Временного Правительства оставались из воинских частей только юнкера из военных училищ, да женский батальон, которые большевики серьёзной силой не считали и даже не посылали к ним агитаторов.
24 октября 1917 года
Троцкий проснулся, как обычно в последние дни, ещё затемно. Уже с неделю он не уходил из Смольного домой, ночуя на старом диване.
Наташа и дети всё понимали. Они тоже частенько забегали в Смольный. Николай Маркин ввёл традицию угощать детей в буфете Смольного чаем и бутербродами. А Наташа иногда оставалась с мужем на ночь. А когда ещё им было видеться?
Детям приходилось всё же ночевать дома. С утра в гимназию.
У Наташи на её работе было проще. Начальник сам был большевиком и в положение входил.
Времени не хватало катастрофически. Подготовка к восстанию шла полным ходом. Вопросы возникали постоянно, и каждый требовал немедленного решения.
Сейчас было то же самое. Лев Давидович успел только умыться, как появился начальник базировавшейся здесь же пулемётной команды. Комендант Смольного был настроен антибольшевистски, но солдаты гарнизона в большинстве своём его не поддерживали. Вот и явившийся сразу доложил:
– Пулемётчики за большевиков, товарищ председатель. Я вот чего пришёл. Солдаты обленились совсем, за пулемётами не смотрят. Не хотели на правительство работать. А теперь, наверное, дело другое?
Лев Давидович повернулся к молчаливо присутствовавшему Маркину.
– Николай, надо сходить вот с ним, проверить – в каком состоянии пулемёты.
Николай неслышно исчез, прихватив пулемётного начальника.
Троцкий начал традиционный утренний обход. Военно-Революционный Комитет, который тоже уже возглавлялся Львом Давидовичем, быстро обзавёлся уймой различных служб. Чёткого расписания у них не было, но вопросы возникали частенько. Эти службы Троцкий и шёл проверять.
На лестнице он столкнулся с рабочим и работницей, которые, запыхавшись, прибежали из партийной типографии. Правительство закрыло "Правду" и заодно газету Петроградского Совета. Типография опечатана какими-то агентами правительства, явившимися в сопровождении юнкеров.
– А нельзя содрать печать? – спросила работница.
– Сдирайте. А чтоб чего не вышло, мы вам дадим надежную охрану.
– У нас саперный батальон рядом, солдаты поддержат.
В Смольном состоялось заседание ЦК, которое дало последние директивы по проведению переворота. На нем отсутствовали Ленин, Зиновьев и Сталин. Присутствовали Троцкий, Каменев, Свердлов, Дзержинский и другие из 24 -х на тот момент членов ЦК.
Вернулся Маркин с пулемётным начальником.
– Пулемёты … хуже, чем в хлеву … вообще не чистили … стрелять опасно.
– Ясно. Николай, нужна другая пулемётная команда. Надёжная. Найдёшь?
– Понял, – Николая уже не было. Троцкий повернулся к проштрафившемуся.
– Так, наказывать не стану, раз вы сами к большевикам перешли. Но из Смольного переведу. Пока не знаю куда. Сейчас, пока не решил, пулемёты привести в порядок. Вы уже с большевиками, за оружием придётся смотреть.
Тем же утром состоялось заседание ЦК.
Каменев, ранее голосовавший против восстания, теперь, когда была уже ясна его неизбежность, как бы забыл о своей просьбе об отставке и сразу начал проявлять активность.
Он предложил, чтобы без особого постановления ЦК ни один его член не мог уйти из Смольного. Предложение было принято. Впрочем, никто и так не собирался уходить.
На заседании членов ЦК распределили по главным пунктам и объектам восстания. Железные дороги, почта, телеграф. Наблюдение за Временным Правительством. Переговоры с союзниками – левыми эсерами.
По предложению Троцкого решили создать запасной штаб восстания в Петропавловской крепости. Постоянную связь с крепостью должен был поддерживать Свердлов. В связи с этим всех членов ЦК снабдили пропусками.
По каменным полам бесконечных и еще полутемных коридоров Смольного солдаты с бодрым грохотом и топотом катили свои пулеметы. Это был вызванный Троцким новый отряд.
Из дверей высовывались полусонные испуганные лица оставшихся еще в Смольном немногочисленных эсеров и меньшевиков. Эта музыка не предвещала ничего хорошего. Они спешно покидали Смольный, один за другим. Большевики оставались полными хозяевами здания,
Тем же утром Военно-Революционный Комитет вынес постановление:
1. Типографии революционных газет открыть.
2. Предложить редакциям и наборщикам продолжать выпуск газет.
3. Почетная обязанность охранения революционных типографий от контрреволюционных покушений возлагается на доблестных солдат Литовского полка и Шестого запасного саперного батальона.
Троцкий старался ничего не забывать.
Неожиданно возникли затруднения на телефонной станции. Там укрепились юнкера. Под их контролем телефонистки перестали соединять звонки в Совет и из Совета.
Военно-Революционный Комитет послал на телефонную станцию отряд матросов, которые вышвырнули юнкеров и установили у входа две небольшие пушки. Телефоны заработали.
На третьем этаже Смольного, в небольшой угловой комнате непрерывно заседал Военно-Революционный Комитет. Там сосредотачивались все сведения о передвижении войск, о настроении солдат и рабочих, об агитации в казармах, о замыслах погромщиков, о происках буржуазных политиков и иностранных посольств, о жизни Зимнего дворца и ещё много чего. Осведомители являлись со всех сторон. Приходили рабочие, солдаты, офицеры, дворники, настроенные пробольшевистски юнкера, прислуга, жены мелких чиновников. Многие приносили чистейший вздор, некоторые давали серьезные и ценные сведения.
Ленин метался по квартире. Всё должно было решиться сегодня ночью. План восстания, основанный на положениях его недавней работы "Марксизм и восстание", был продуман до мелочей. ЦК во главе с Троцким учёл все детали. Но чёрт возьми, как же трудно усидеть на месте.
Владимир Ильич понимал, что вряд ли он сможет что-либо изменить. Что надо ждать. Восстание назначено на сегодняшнюю ночь. Когда подойдёт время начала – за ним придут. Но сомнения никуда не девались.
А вдруг эти умники из ЦК в последний момент снова решат всё перенести? С них станется. А ведь ждать больше нельзя … куда ещё ждать?
Он кинулся к столу. Строчки буквально вылетали из-под пера. Он уже третий раз за сегодня писал в ЦК.
"Изо всех сил убеждаю товарищей, что теперь все висит на волоске, что на очереди стоят вопросы, которые не совещаниями решаются, не съездами (хотя бы даже съездами Советов), а исключительно народами, массой, борьбой вооруженных масс. Надо во что бы то ни стало сегодня вечером, сегодня ночью арестовать правительство. Нельзя ждать!! Можно потерять всё!!. Правительство колеблется. Надо добить его во что бы то ни стало. Промедление в выступлении смерти подобно!".
Он повернулся к выходу из комнаты.
– Маргарита Васильевна, голубушка. Я понимаю, что совершенно вас замучил. Но дело архиважнейшее. Прошу вас, отнесите это в ЦК.
Вошла хозяйка квартиры Маргарита Фофанова. Именно на её квартире после возвращения в начале октября из Финляндии жил вождь большевиков. Маргарита Васильевна считала это большой честью и с энтузиазмом взяла на себя задачу связной. Вот и сейчас она только кивнула:
– Сейчас отнесу, Владимир Ильич. Не волнуйтесь, будет доставлено.
Но это письмо Ленина на заседании ЦК даже не обсуждалось. Опоздало. ЦК и без него уже решил начать восстание. Поздним вечером за вождём послали связного. Уже знакомого нам Эйно Рахья.
Сразу по приходу Эйно Владимир Ильич принял решение идти. Переменил одежду, завязав щеку платком, надел парик, старую заношенную кепку – и поздно вечером покинул последнюю конспиративную квартиру.
