Jacob Davidovsky
Ленин. 1917-09
23 июля 1917 года.
Три дня ушло на обсуждение условий, на которых генерал Корнилов был готов согласиться принять должность Верховного Главнокомандующего. Условия вкратце были таковы: невмешательство правительства в назначения на высшие командные должности, скорейшая реализация программы реорганизации армии и назначение генерала Деникина командующим Юго-Западным фронтом.
После долгих переговоров сторонам удалось прийти к компромиссу, и Корнилов принял пост, делающий его вторым человеком в государстве, крупной политической фигурой, способной влиять на происходящие в стране события. Это назначение было встречено большой радостью в среде офицеров и консервативной публики. Появился лидер, в котором видели надежду на спасение армии и России.
Через несколько дней для восстановления дисциплины в армии, по требованию генерала Корнилова, Временное правительство вводит смертную казнь.
Керенский настаивал на назначении Корнилова, потому, что положение на фронте ухудшалось с каждым днём. Он знал о чудесах, которые Лавр Георгиевич совершал на фронте и надеялся, что тот сумеет совершить очередное.
Надежды были тщетны. Корнилов был прекрасным военачальником, но не волшебником.
От армии на самом деле уже осталось намного меньше половины. Остальные части, разложенные антивоенной пропагандой большевиков, воевать были не способны. Даже официальное введение смертной казни на фронте не могло ничего изменить.
Но главной ошибкой Керенского было то, что он не учёл, что Корнилов всегда прекрасно умел разрешать проблемы именно путём нахождения их главных причин и устранения таковых.
А ведь главной причиной поражений и небоеспособности армии была, собственно, отмена требования воинской дисциплины путём введения в войсках всяких советов, комитетов, митингов и так далее.
Но ведь это было следствием именно политики Временного Правительства. То есть оно само и являлось главной причиной поражений, как какому выводу и должен был в конце концов прийти Корнилов.
В общем, Керенский выпустил джинна из бутылки, не подумав – а как его в случае необходимости загнать обратно.
24 июля 1917 года.
Как мы уже знаем, Лев Троцкий яростно отстаивал лживость обвинений в адрес Ленина и видных большевиков в шпионаже в пользу Германии. "Если Ленин – немецкий шпион, то и я – немецкий шпион!" – громогласно заявлял Лев Давидович.
В конце концов Временное Правительство, по-видимому, ему поверило, и в ночь на 23 июля Троцкий был арестован одновременно с другим видным межрайонцем Анатолием Луначарским.
24-го числа Льву Давидовичу следователем Александровым было предъявлено ставшее уже стандартным обвинение в шпионаже в пользу Германии.
Как мы помним, до этого в том же обвинили Ленина и других большевистских лидеров.
Следователь предъявил Троцкому в качестве основания для обвинения показания некоего прапорщика Ермоленко. Оказывается, этот господин в апреле 1917-го года заявился в Ставку генерала Алексеева и объявил, что он является завербованным немецким агентом, но, как русский патриот, намеренно сдался российским войскам, чтобы разоблачить настоящих агентов германского Генштаба.
В своих показаниях Ермоленко писал примерно следующее:
Он был завербован немцами, и ему было дано задание вести на Украине сепаратистскую пропаганду. Для этого Ермоленко должен связаться с ведущими украинскими сепаратистами, а также другими немецкими агентами. Для чего прапорщиком было получено 1500 российских рублей он немецкого Генштаба.
Прапорщику якобы были даны все необходимые сведения относительно путей и средств, при помощи которых надлежит поддерживать связь с руководящими немецкими деятелями, относительно банков, через которые были переведены необходимые фонды и относительно имён наиболее значительных агентов, среди которых находились многие украинские сепаратисты – и Ленин.
Ну и далее – подобная же ахинея. На основании этих показаний строились обвинения против Ленина и его соратников.
Обвинение же против собственно Троцкого было выдвинуто на основании как бы доказанного обвинения в шпионаже против Ленина и базировалось на следующих моментах:
1) Троцкий приехал вместе с Лениным из Германии.
2) Троцкий состоял членом ЦК партии большевиков.
3) Троцкий состоял одним из руководителей военной организации при ЦК большевиков.
Впрочем, перед тем, как предъявить обвинения, следователь Александров заполнил необходимые опросные бумаги, задавая Троцкому вопросы и старательно записывая ответы.
Троцкий описал себя следователю Временного правительства, как лицо "внеисповедного состояния", при старом режиме лишённое гражданских и воинских прав. Единственным источником средств к существованию Троцкий назвал журналистскую деятельность.
Далее последовало предъявление "обвинений". Кроме шпионажа Льву Давидовичу инкриминировалось участие вкупе с Лениным и большевиками в инициировании недавних июльских "беспорядков".
По мере прочтения этих, с позволения сказать, документов у Льва Давидовича сначала удивлённо поползли вверх брови. Потом на лице появилась улыбка, постепенно перешедшая в сдержанный смех. Смех сменился хохотом, быстро ставшим безудержным. Под конец прочтения Троцкий не выдержал, снял очки и стал вытирать слезящиеся от смеха глаза носовым платком.
– Благодарю вас, господин Александров, давненько я так не веселился. Теперь мы, по крайней мере, знаем, как немецкий генеральный штаб вербовал себе шпионов.
Когда он находил безвестного и малограмотного прапорщика в качестве кандидата в шпионы, то вместо того, чтоб поручить его наблюдению поручика из немецкой разведки, связывал этого прапорщика с руководящими немецкими деятелями, тут же сообщая ему всю систему агентуры и перечисляя даже банки – не один банк, нет, а все банки, через которые идут тайные немецкие фонды.
Воля ваша, но ничего глупее и выдумать нельзя!
Кстати, а удалось выяснить – что это за таинственные "руководящие немецкие деятели"? Людендорф? Гинденбург? Кронпринц? Может быть, сам кайзер – чего уж тут мелочиться?
А что это за полторы тысячи изрядно, надо заметить, обесцененных нынче рублей на поддержку украинского сепаратизма? По-моему, такой суммы могло хватить только на выпивку прапорщику Ермоленко … куда, похоже эта “огромная” сумма и была потрачена.
Если вы основываете ваши обвинения в шпионаже Ленина и большевиков только на этих показаниях – ещё раз благодарю вас. Вы только что снова дали мне возможность убедиться в полнейшей лживости упомянутых обвинений.
Но и того мало. Что касается вашего покорного слуги. По пунктам:
1) Я приехал на месяц позже Ленина – и не через Германию, а из Америки через Скандинавию.
2) Я никогда не входил в ЦК большевиков.
3) Я не имел никакого отношения к его военной организации.
У вас есть ко мне ещё вопросы или сказанного довольно?
Следователь Александров, давно уже с оттенком неодобрения наблюдавший за не в меру развеселившимся революционером, тут же принял серьёзный деловой вид и, откашлявшись, заговорил:
– Официальный порядок требует, чтобы вы, ознакомившись с обвинениями, затем ответили, что вы считаете по поводу каждого из них.
– Извольте.
Троцкий полностью отрицал как организованный характер июльских событий, так и "германский след"– и в этих событиях, и вообще в деятельности большевиков. Лев Давидович назвал Ленина, Зиновьева, Каменева и Коллонтай "бескорыстными революционерами", "неспособными совершать преступления в интересах германского деспотизма". Обвинения в свой адрес он, разумеется, также отверг, как беспочвенные и недоказанные.
На том первый допрос и закончился.
Тем не менее Троцкому предстояло провести в заключении больше месяца.
