Ивонн Линдсей
Счастье в обмен на месть

Полная версия

Глава 3

Пейтон в сотый раз откинула волосы с лица. Дующий с моря бриз с восторгом играл с ее волосами. Но все было не так уж плохо. По крайней мере, ветер был теплым и ласковым, не влажным и холодным, как часто бывало дома, в Вашингтоне. Когда они прилетели накануне вечером, она была слишком уставшей, чтобы обращать внимание на окружавшую их красоту. Она не знала, чего ожидать, когда Гален сказал ей, что они проведут медовый месяц на курорте Хорватов. Но они явно были не в отеле. Это был большой дом с видом на море, наполненный солнечным светом. Она испытала облегчение, узнав, что у них у каждого будет отдельная спальня. У них был и частный пляж, на котором Элли строила замки из песка, а потом заливалась смехом, когда прилив разрушал их.

– Могу я заплести ваши волосы в косу? – спросил Гален, лежавший в шезлонге рядом с ней.

– Вы? – изумилась Пейтон.

– Я стал настоящим мастером по укладке длинных волос. Я уже без посторонней помощи завязываю волосы Элли в хвостик. Интернет может помочь научиться чему угодно.

– О’кей. Продемонстрируйте свои таланты, – сказала Пейтон, садясь в своем шезлонге спиной к нему.

– Такие предложения делают мне не каждый день, – сказал Гален, понизив голос на октаву.

Пейтон была бессильна; ее тело отреагировало приступом желания. Она не смогла бы найти слова, чтобы описать это, такую глупую реакцию на тембр голоса, но внезапно она ощутила присутствие мужчины так близко от нее. Она сунула руку в свою пляжную сумку и достала расческу.

– Вам она может сначала понадобиться, – сказала она, протягивая Галену расческу.

Он взял ее и начал старательно расчесывать ее волосы. Пейтон никогда бы не поверила, что прикосновение постороннего мужчины к ее волосам может быть таким эротичным. Но было что-то необыкновенно чувственное в том, как Гален сопровождал каждое движение расчески прикосновением кончиками пальцев к ее голове. Ей захотелось вздохнуть от удовольствия.

Когда он закончил, она уже чувствовала себя пластилином в его руках. Она была рада, что сидела спиной к нему и он не мог видеть, как затвердели ее соски под тонкой тканью ее купальника. Но потом он стал снова распутывать ее волосы пальцами, и все мускулы ее тела напряглись.

– Вы в порядке? Я не сделал вам больно? – спросил Гален.

– Все нормально, – ответила она сдержанным тоном.

Господи, он ведь просто причесывал ее! Не соблазнял. Она не могла понять, как такое обычное каждодневное занятие могло так возбудить ее, но она постаралась взять себя в руки. Она сфокусировала свой взгляд на Элли.

Гален начал делить ее волосы на пряди.

– Вы хотите косу в три пряди или в четыре? – спросил он.

– Простите?

– Ваша коса. В три или четыре пряди?

– Я не знаю.

– А как заплетала вам косу ваша мама?

– Моя мама очень долго болела, а мой отец не имел возможности обучаться чему-либо в Интернете, когда я была маленькая. В любом случае какое это имеет значение? – немного резко спросила она.

– Тогда в три пряди. А завтра мы займемся плетением в пять прядей. А теперь не шевелитесь. Я должен сосредоточиться.

Гален работал молча. Закончив, положил руки ей на плечи. Его ладони были теплыми, а пальцы нежными, но ей они показались прикосновением клейма к ее обнаженной коже.

– Восхищаетесь своим творением? – с сарказмом спросила она.

– Что-то в этом роде.

И тут ее тело застыло в шоке, когда она ощутила прикосновение его губ к своей шее. Она вскочила с шезлонга, стараясь оказаться как можно дальше от него, потом поправила свои солнечные очки и повернулась к нему.

Гален смотрел на нее безо всякого раскаяния.

– Простите, не смог удержаться.

Он одарил ее озорной улыбкой, потом поднялся с шезлонга и побежал по берегу, туда, где Элли лепила из песка черепаху. Пейтон с завистью наблюдала за тем, как он с энтузиазмом присоединился к своей подопечной. Даже за такое короткое время знакомства с ним она уже поняла, что у него есть способность все упрощать. Нет сомнения, он был душой всех вечеринок, подумала она со злостью. Обаятельный миллиардер, никогда не имевший забот в своем привилегированном мире. Он никогда не приходил из школы в притихший дом, опасаясь, что именно сегодня найдет свою мать умершей в ее постели. Или что стук в дверь означает появление шерифа, который пришел выселять их из очередного дома.

Но он тоже знавал потери, напомнила она себе, стараясь быть справедливой. Смерть родителей Элли явно повлияла на него, а его отец умер, когда он был подростком. Это, должно быть, было ударом для него. Может быть, его беззаботность была лишь маской. Она пожала плечами, завернулась в саронг и направилась по пляжу посмотреть, как идут дела у Элли. Притворялся он или нет, не имело значения, потому что она была здесь не для того, чтобы наслаждаться обществом Галена Хорвата. Она здесь для того, чтобы выполнить работу, и ей следует не забывать об этом.

* * *

Была полночь, и Гален чувствовал себя уставшим и морально, и физически. Он вошел в дверь виллы, которая была их домом на время медового месяца.

– Хорошо, что вы вернулись, – донесся до него язвительный голос со стороны дивана. – Я уже начала думать, что вы бросили нас.

– Вы по мне скучали? – спросил Гален.

Эта женщина так старательно держалась на расстоянии от него, что он уже подумывал о том, что она не замечает его отсутствия, когда он вынужден ходить на работу. Конечно, работать в медовый месяц не лучший вариант, но его курорт был на пороге подписания контракта с заморскими партнерами, и некоторые решения нужно было принимать здесь и сейчас.

– Элли скучала по вас, – сказала Пейтон, вставая с дивана и поворачиваясь к нему, упершись руками в бока.

При взгляде на нее у Галена пересохло горло. Свет падал на нее сзади, подчеркивая ее изящный силуэт. Гален видел ее и в купальнике, и она была невероятно хороша. Но сейчас? Она была загадочной и убийственно красивой. Но ее резкий голос вернул его к реальности.

– Я начинаю думать, что вы женились на мне, чтобы я служила вам в качестве няньки. И если вы считаете, что хорошо справляетесь с ролью отца, мне жаль Элли. Она заслуживает лучшего.

Гален почувствовал, как в нем закипает злость, но, как обычно, он подавил ее и ответил ей с улыбкой:

– Элли знала, что я буду занят весь день.

– Но это не означает, что она не скучала по вас. Она действительно волнуется, когда вас нет рядом. Вы знаете об этом?

Он почувствовал себя виноватым. Меньше всего он хотел расстроить Элли.

– Что вы имеете в виду?

– Она была расстроена во время ужина, спрашивая постоянно, когда вы вернетесь. Я пыталась отвлечь ее. Но когда она ложилась спать, а вас еще не было, она была очень взволнованна. Она с ужасом думает о том, что с вами что-то случилось.

Гален кивнул, понимая, что должен был связаться с ними и предупредить, что он вернется очень поздно. Но они провели на Мауи уже три дня, и Элли, казалось, была так же довольна обществом Пейтон, как и его. Он был уверен, что с ней все в порядке. И, как видно, ошибался.

– Мне жаль. Я поговорю с ней об этом завтра.

– Будет это до или после очередного совещания?

У него на душе потеплело. Пейтон могла злиться на него, но она твердо стояла на стороне Элли, и именно на это он и надеялся. Он надеялся, что женился на женщине, которая будет Элли настоящей матерью.

– Больше не будет никаких деловых совещаний. Обещаю. По крайней мере, пока мы здесь.

– Пока не возникнет острая необходимость и вы снова забудете о своих обязательствах?

Он с трудом сохранил нейтральное выражение лица.

– Я никогда не забываю о своих обязательствах. Мне жаль, что забота об Элли была для вас такой обузой.

Ее щеки раскраснелись, а глаза засверкали. Она явно готова была вспыхнуть, но прежде чем она ответила, он поднял руку.

– Послушайте, извините меня. Это было несправедливо. Я не должен был считать, что вы будете ухаживать за Элли в мое отсутствие.

– Вы даже не знаете меня.

Гален подошел к ней и взял ее за руку.

– Вы правы. Я пока еще не знаю вас. Но я знаю, что вы достойны доверия. Если бы это было не так, наш брак не состоялся бы.

Пейтон слегка кивнула.

– Она была очень расстроена сегодня вечером, Гален. И мне было очень жаль ее.

Он нежно и сочувственно пожал ее руку.

– Вы чувствовали себя беспомощной?

– Да, и мне это не нравится. Простите, что я выместила на вас свою злобу. Но не думайте, что я спускаю вас с крючка.

– Я знаю, и я заглажу свою вину. Я человек слова, Пейтон. Никакого бизнеса в этот месяц.

– Спасибо.

Она отняла у него свою руку и начала собирать свои вещи, включая какие-то записи и лэптоп.

– Вы работали? – спросил он.

– Только после того, как Элли уснула.

– Я не это имел в виду – вам нет нужды оправдываться. Мне просто интересно. Вы работаете над новой статьей?

– Я не обсуждаю свою работу, пока она не опубликована.

Ему сложно было найти тему для обсуждения, которая помогла бы им лучше узнать друг друга. Пока что ее семья и ее работа были табу. И что им осталось? Не так много.

– Послушайте, не хотите убрать свои вещи и присоединиться ко мне во дворике, чтобы выпить по рюмочке?

Она колебалась. Он уже готовился мужественно пережить ее отказ, но она кивнула и сказала, что скоро вернется. Гален сбросил свой пиджак и снял галстук. Брак непростое дело, особенно если ты женат на незнакомой женщине.

В тот день, когда он расчесывал ее волосы, ему показалось, что они стали ближе друг другу. Но очевидно, его сегодняшний уход на работу все испортил. Он должен сделать все, чтобы у них был нормальный брак. Ради Элли.

С чувством вины он направился по коридору к комнате Элли.

После гибели ее родителей она всегда спала с включенным ночником и приоткрытой дверью. Он вошел в комнату и осторожно сел на краешек ее кровати. Элли моментально открыла глаза.

– Ты дома!

Она села в кровати и крепко обняла его.

У него сжалось сердце.

– Да, я дома, так что больше ни о чем не беспокойся, ладно? Я думал, что у нас есть договоренность. Ты должна рассказывать мне обо всем, что тебя расстраивает.

– Я знаю. Просто мне очень грустно, когда тебя нет.

– Мне жаль, что меня сегодня так долго не было. Этого не повторится, пока мы на каникулах, я обещаю. Но это, вероятно, будет случаться, когда мы вернемся домой. Но я обещаю тебе, что ты никогда не будешь одна, и ты всегда можешь попросить того, кто с тобой рядом, написать мне сообщение.

– Даже когда ты на важной встрече?

– Даже тогда. Ты для меня важнее всего, Элли. И я всегда буду рядом.

– О’кей, – сказала она и зевнула.

– А теперь ложись спать, юная леди. Завтра будет новый день.

– Спасибо, Гален. Я люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя, детка.

Гален поцеловал ее в лобик и встал. Когда он подходил к двери, она уже спала.

Глава 4

Пейтон проскользнула в свою комнату, не желая, чтобы ее застали подслушивающей задушевный разговор между Галеном и Элли.

Она достала салфетку и вытерла слезы. Она внезапно почувствовала себя аутсайдером. Но раньше ее это не беспокоило. Она всегда была аутсайдером после позорного изгнания ее отца из «Хорват Интернэшнл». Даже когда она поступила в колледж в Вашингтоне, она была аутсайдером. Но это помогло ей скрыть свою беременность и последующее усыновление ее ребенка. Быть аутсайдером теперь стало для нее естественным. Это давало ей возможность наблюдать за жизнью других людей со стороны. И ей это даже нравилось, сказала она себе, накладывая помаду на губы, чтобы пойти выпить с Галеном.

Но почему ей сейчас так больно? Может быть, оттого, что ее собственная дочь была в том же возрасте, что и Элли? От того, что она каждый день видела, чего была лишена? Пейтон прогнала эти мысли. Она сделала выбор, лучший для своего ребенка. Даже спустя несколько лет после усыновления она все еще была не в состоянии содержать ребенка. Сейчас все, конечно, изменилось. За ее работу ей платили очень хорошо. А оплата за статью, разоблачающую Элис Хорват, будет просто огромной.

Она приказала себе не расслабляться. У нее есть работа, и она должна выполнить ее. Она распрямила плечи и бросила быстрый взгляд на себя в зеркало. Она справится.

Ночной воздух во дворике благоухал красным жасмином. Пейтон сделала глубокий вдох и громко выдохнула.

– Здесь всегда так волшебно? – спросила она.

– Да. Даже в самую плохую погоду здесь необыкновенно красиво, и это всегда помогает мне расслабиться. Это мое убежище, когда жизнь становится невыносимой.

– Не ожидала, что вам нужно убежище, – сказала она, опускаясь в плетеное кресло.

– Всем оно нужно время от времени.

– Тогда вам повезло больше, чем многим другим. У вас есть все это. – Она широким жестом указала на открывающийся перед ними вид. – Я прошу прощения за то, что набросилась на вас, – сказала она, решив взять быка за рога. – За то, что обвинила вас в невыполнении обязательств перед Элли.

– Я принимаю ваши извинения.

– Я была раздражена, потому что тоже скучала по вас.

Как это у нее вырвалось? Пейтон судорожно глотнула, сама не веря, что сказала это. Но это было правдой. Она была сердита на саму себя за то, что ей нравилось смотреть на его солнечную улыбку. Этот мужчина был очень привлекателен, и она понимала его популярность у женского пола. Это не означало, что она хотела переспать с ним. Но она лгала бы себе, если бы не признавала, что находит его привлекательным.

О’кей, она лгала себе, что не хочет переспать с ним. При других обстоятельствах небольшая интрижка с Галеном Хорватом была бы приятным глотком свежего воздуха. Но это было невозможно, и она должна продолжать свою игру.

– Я польщен, – сказал Гален, слегка кивнув головой.

Он немного покраснел. Неужели она смутила его своей неожиданной откровенностью? Решительно пора было менять тему.

– Итак, что вы рекомендуете в плане выпивки?

– Все, что вам захочется. Я люблю время от времени выпить хорошего коньяку, но ирландский виски со льдом тоже очень расслабляет.

– Я за ирландский виски.

Она смотрела, как он шел к маленькому бару в уголке крытого дворика. Все его движения были мужественными и в то же время грациозными. Ее внезапно охватило желание. Что бы она ни говорила себе, казалось, у ее тела было свое мнение.

Смотреть на море было намного безопаснее, чем на мужа, и она повернулась лицом к воде. Позвякивание льда в стаканах возвестило о его возвращении.

– Расскажите мне о себе, – сказал Гален, протягивая ей стакан и садясь в кресло рядом с ней.

– Что вы хотите знать?

– Где вы росли?

– Сначала в Калифорнии, потом в Орегоне.

– Я тоже вырос в Калифорнии, недалеко от Санта-Барбары. А вы?

– О нет, совсем в другом месте, – солгала она. – А в вашей семье все работают в «Хорват Интернэшнл»? – спросила она, меняя тему.

– Не обязательно, но мы все получаем прибыль от успешной работы компании, так что есть смысл способствовать этому. Но предполагалось, что вы расскажете мне о себе.

Пейтон смутилась.

– Простите, у меня привычка задавать вопросы. Это профессиональное. У вас большая семья. Вы всегда были близки друг к другу? Я не представляю, каково это. И немного вам завидую. Но в то же время меня ужасает мысль, что нужно всем делиться со всеми и не иметь никакой частной жизни.

Гален рассмеялся. Ей нравился его смех, и ей захотелось чаще заставлять его смеяться.

– Ну, единственное, чем нам приходилось делиться, была Нэги и наш дедушка, когда он был жив. Мы все жили близко друг от друга, и было неудивительно, что мы оказывались в одной школе и даже в одной спортивной команде. Каждое воскресенье дом Нэги был открыт для всех, кто хотел прийти к ней в гости и пообедать с ней. Она и сейчас так делает. И это здорово – быть рядом с людьми, которые всегда прикроют твою спину, что бы ни случилось.

– Это, должно быть, замечательно, – сказала Пейтон с ноткой зависти в голосе.

После смерти ее матери они остались с отцом вдвоем. И печальные обстоятельства его жизни сделали его очень тяжелым человеком, с которым нелегко было жить.

– Глубоко задумались? – спросил Гален.

– Да, но это были грустные мысли. Я росла совсем в других обстоятельствах. Моя мама заболела, когда я еще училась в начальной школе. Это все поменяло. А когда мы переехали в Орегон, ей стало хуже.

– Мне очень жаль.

Он сказал это так искренне, что у нее сжалось сердце. Он был хорошим человеком. Отзывчивым, но при этом не навязчивым.

– Это было давно. Я справилась.

– И что заставило вас выбрать профессию журналиста?

Она рассмеялась.

– Я доводила родителей до сумасшествия своими вопросами и желанием докопаться до сути. И это желание все знать так и не покинуло меня.

– Это объясняет ваш стиль беседы. Вы словно берете интервью, – пошутил он.

– Эй, я уже извинилась за это.

– Нет проблем. Это хорошо, когда люди со страстью относятся к тому, чем они занимаются.

Страсть. Она с такой легкостью могла бы проникнуться страстью к нему. Он был хорошим слушателем, очень красивым, и он заставил ее чувствовать то, чего она очень давно не чувствовала. Ее отношения с мужчинами обычно были очень короткими. Она не привязывалась к ним. И никогда не испытывала особых эмоций. Но с Галеном она вдруг начала испытывать незнакомые ранее чувства. Она ожидала, что это будет непростая работа, но ее успокаивало то, что раньше у нее не было проблем с тем, чтобы сосредоточиться на своем задании и не обращать больше ни на что внимания. Но в Галене было что-то такое, что слишком легко отвлекало ее от цели.

Она сделала последний глоток виски.

– Я очень устала. Пожалуй, настало время ложиться спать.

– Да. Спасибо, что помогли мне расслабиться.

– У вас был тяжелый день?

– Да, но завтра мы будем вместе весь день. Так что лучше выспаться, чтобы потом как следует повеселиться.

– Хорошая идея. Чем мы будем заниматься?

– Не знаю. Может быть, позволим Элли спланировать наш день?

– Ей это понравится.

Они встали, и Пейтон понесла пустые стаканы на кухню.

– Оставьте их, – сказал Гален, идя следом за ней. – У нас целый штат прислуги.

– Я знаю, но я не привыкла, чтобы кто-то убирал за мной. Меня этому учили с детства.

Она ополоснула стаканы и поставила их в посудомоечную машину.

– Спокойной ночи, – сказала она и направилась к двери.

– Да, увидимся утром.

Когда она проходила мимо него, она уловила запах его одеколона, и ее тело моментально отреагировало на это. Ей нужно было лишь остановиться и посмотреть на него, и она не сомневалась, что он сделал бы все остальное. Но вместо этого она направилась в свою комнату. Ее сердце выпрыгивало из груди. Она закрыла дверь и прислонилась к ней спиной, пытаясь понять, почему она так реагирует на него. Он был обычным мужчиной, верно?

Пейтон отошла от двери и стала готовиться ко сну. Но слова «да, верно» продолжали крутиться у нее в голове.

Глава 5

– Вставайте, сони! – Гален постучал сначала в дверь комнаты Элли, потом в дверь Пейтон. – Нас ждет чудесный день. Не проспите его.

– Я готова! – закричала Элли, вылетая из своей комнаты и обхватывая его руками за талию.

У него застрял комок в горле. Эта малышка прошла через такое горе, и ее сила не переставала удивлять его.

– И к чему ты готова, детка?

– Шопинг.

– Ты хочешь отправиться по магазинам? Куда именно?

– Ала Моана, – возбужденно выпалила она. – А потом пообедать на пляже в Вайкики.

– Отличный план, – улыбнулся Гален.

Он взял на заметку, что нужно заказать вертолет, который отвезет их после завтрака на Оаху.

– А что у нас на завтрак? – спросила Элли. – И где Пейтон?

– Лейлани печет блинчики. Хочешь пойти помочь ей? А я поищу Пейтон.

– Блинчики! Мои любимые!

И она помчалась на кухню. Гален повернулся к двери спальни Пейтон и снова постучал. Не дождавшись ответа, он осторожно открыл дверь. Ее постель была пуста, а простыни смяты так, словно у нее была тревожная ночь. На столе стоял открытый лэптоп. Может быть, она работала ночью, подумал он, входя в комнату и подходя к столу. Услышав, как открылась дверь ванной, он вздрогнул.

– Гален? Что вы здесь делаете?

– Простите меня за вторжение, – сказал он. – Надеюсь, вы уже одеты?

– Более-менее, – сказала Пейтон, подходя к нему.

Она протянула руку и захлопнула лэптоп прежде, чем он смог прочитать что-либо на экране. На ее руке еще блестели капельки воды. И у него пересохло в горле от желания слизнуть эти капельки с ее кожи.

– Элли отправилась завтракать. Я просто хотел убедиться, что вы встали.

– Как видите, встала.

Она была завернута в полотенце. Полотенце было огромным, но осознание того, что под ним она была обнажена, заставило его тело напрячься.

– Я оставлю вас, чтобы вы могли одеться. Мы, вероятно, взлетим через сорок пять минут.

– Взлетим?

– Элли прописала шопинг и обед на пляже в Вайкики.

Пейтон слегка покачала головой.

– Вам не нравится наш план? – спросил он.

– Нет, просто я не могу привыкнуть к мысли, что вы можете в любую минуту перемещаться с одного острова на другой. Не обращайте на меня внимания.

Но он обратил на нее внимание. Джентльмен оставил бы ее, чтобы она могла вытереться и одеться. Но ему очень не хотелось быть джентльменом.

– Держитесь за меня. Вы привыкнете ко всему, – пошутил он.

Она улыбнулась, но он заметил, что улыбка не дошла до ее глаз, под которыми залегли тени. Она выглядела усталой. Он машинально протянул руку и коснулся ее щеки.

– Вы плохо спали?

– Вы хотите сказать, что я выгляжу как старая карга?

Он рассмеялся.

– Это невозможно. Но вы выглядите уставшей. Все в порядке?

– Да. Меня донимали разные мысли, так что я действительно плохо спала. Я решила вместо этого поработать.

– Но вы готовы присоединиться к нам?

– Ни за что не пропущу такое веселье.

Он не придумывал это. Она говорила правильные слова, но в них не было выражения или энтузиазма.

– Хорошо, оставляю вас, чтобы вы могли одеться. А я пойду проверю, не съела ли Элли все блины.

Пейтон кивнула и направилась обратно в ванную. Он смотрел ей вслед. Эта женщина была загадкой. И его женой. Но она очень отличалась от того, что он ожидал увидеть в своей жене. О чем Нэги думала, когда одобрила их союз? Внешне они выглядели хорошо вместе. Но что под этим скрывалось? Пейтон была не простым человеком, с которым легко общаться. И иногда ему казалось, что она не хочет, чтобы он лучше узнал ее. Тогда зачем она вышла за него замуж? Брак строится на фундаменте взаимопонимания и доверия. А как найти взаимопонимание с человеком, который все держит в себе и ничего о себе не рассказывает?

Гален достал из кармана телефон и заказал вертолет. А потом присоединился к Элли на кухне. Вскоре пришла и Пейтон. Она, должно быть, наложила на лицо какую-то косметику, потому что круги под глазами были уже почти не заметны. Она погладила Элли по голове и села за стол рядом с ними.

– Ты оставила мне блинов? – шутливо спросила она у Элли.

– Конечно. И бекон тоже. Вы любите бекон?

– Все на свете вкуснее с беконом, – сказала Пейтон, кивнув головой.

Гален улыбнулся. Хотя они были знакомы так недолго, Элли и Пейтон уже успели найти общий язык. И он сам чувствовал себя не таким одиноким в этой новой для него роли родителя.

После смерти отца и дедушки Гален узнал, каково это – потерять того, кого любишь. Поэтому он страшился любви и в отношениях с людьми старался глубоко ни к кому не привязываться. Но с Элли все было по-другому. Он держал в руках ее крохотное беззащитное тельце и знал, что до конца жизни будет служить ей опорой.

С чашкой кофе в руке он наблюдал за тем, как Пейтон и Элли переговариваются между собой, и думал, сможет ли он полюбить и эту женщину тоже. Его, безусловно, влекло к ней. Даже сейчас он не мог отвести от нее глаз.

– Гален! – заявила Элли. – Ты знаешь, что пялишься. Мама всегда говорила, что это невежливо.

– И она была права, за исключением того, что муж может пялиться на свою жену, – сказал Гален, ставя на стол свою чашку. Он встретился взглядом с Пейтон. – Я прав, Пейтон?

– Вероятно, ты прав. Я никогда над этим не задумывалась.

Телефон Галена пикнул.

– Простите меня, дамы. Полагаю, это напоминание нам, что через пятнадцать минут мы должны быть на вертолетной площадке. Вы успеете собраться?

– Я уже собралась, – объявила Элли. – Но у меня нет денег. А без денег нельзя ничего купить.

– Я позабочусь об этом. Мы зайдем в банк, и я дам тебе столько денег, сколько тебе будет нужно на твои покупки.

Пейтон нахмурилась, и казалось, что она хочет что-то сказать.

– Что? – спросил Гален, когда Элли побежала чистить зубы.

– Ничего.

– Нет, я ясно вижу, что что-то не так. Вы выглядите так, словно не одобряете того, что я собираюсь дать деньги Элли.

– Я просто размышляю над тем, научится ли она когда-нибудь ценить деньги, если вы вот так просто будете давать их ей.

– Значит, вы считаете, что я должен заставить ее отрабатывать каждый доллар? Это немного мелочно, учитывая, что у нас медовый месяц.

– Послушайте, я не имею права вмешиваться, но вы сами спросили меня.

– Верно, и вам не стоит беспокоиться. Сейчас я потакаю ей, но не думайте, что она будет расти в уверенности, что в любую минуту может рассчитывать получить любую сумму. Я рос не так, и мои родители подали мне пример, в соответствии с которым я буду вести денежные дела с Элли.

– Я обидела вас. Прошу прощения.

– Все нормально. Вы должны знать, Пейтон, что можете разговаривать со мной обо всем. Мы пара. Мы должны иметь возможность обсуждать все. Со временем мы научимся вместе принимать решения. А сейчас все слишком ново для нас.

Она отодвинула стул и встала, взяв в руки тарелку, нож и вилку.

– Вы правы. Я слишком остро отреагировала. Я просто…

Гален ждал, что она закончит фразу, но она лишь покачала головой и направилась к мойке. Гален встал и последовал ее примеру.

– Вы просто?..

Она снова покачала головой.

– Нет, ничего. Просто меня воспитывали совсем по-другому.

Пейтон вышла из кухни, а он стоял и смотрел ей вслед. Похоже, это становилось привычкой. Как только ему казалось, что он начинает что-то узнавать о ней, она замыкалась в себе. И это лишь заставляло его еще больше хотеть узнать, что за человек его жена.

Пейтон смотрела, как Элли бежит вприпрыжку по белому песку пляжа. Шопинг прошел намного лучше, чем она ожидала. Вместо того чтобы подписывать чеки и давать их Элли, Гален купил ей прелестную сумочку и кошелек и дал ей немного денег наличными. Потом они обсудили, что она хочет купить, и ходили по торговому центру, сравнивая цены и делая мелкие покупки. Гален был таким терпеливым с Элли, что Пейтон даже позавидовала ей. Ее собственный отец никогда не был таким.

Но обстоятельства были разными, и у ее отца никогда не было столько денег, сколько у Галена.

– Я заказал столик в ресторане вон там, наверху, – сказал Гален. – Надеюсь, вы обе голодны.

– Как это ни удивительно после такого завтрака, но я действительно проголодалась, – призналась Пейтон.

– Гален! Смотри! Можем мы вернуться сюда после обеда? – спросила Элли, указывая на небольшую пристань.

– А что это? – спросил Гален.

– Лодка отвозит вас к субмарине, и вы погружаетесь на глубину сто футов. Пожалуйста, давайте вернемся сюда.

– Я не думаю… – начала говорить Пейтон.

– Конечно, – одновременно с ней сказал Гален.

– Вы шутите? – спросила Пейтон.

– Ну, пожалуйста, Пейтон! Это так прикольно! Пожалуйста!

– Вы можете отправляться под воду без меня, – твердо заявила Пейтон.

Все замолчали, и Пейтон чувствовала разочарование Элли. Когда метрдотель указал им на их столик, Гален взял Пейтон за руку и сказал, обращаясь к Элли:

– Позволь мне поговорить с Пейтон пару минут. Ты иди садись за стол. Я буду видеть тебя, о’кей?

Пейтон замерла. Что он задумал? Уговорить ее отправиться с ними на субмарину? Черт, нет.

– Слушайте, вы можете прекрасно отправиться туда вдвоем. Я буду вполне счастлива посидеть на берегу и подождать вас.

– Нет, если мы сделаем это, мы сделаем это все вместе. Чего вы так боитесь?

– Я не боюсь.

– Не лгите мне, Пейтон. Я видел вашу реакцию, когда Элли предложила нам это. Это совершенно безопасно, уверяю вас. Вы же не хотите разочаровать Элли?

Пейтон мрачно посмотрела на него.

– Она не будет разочарована, если вы пойдете с ней.

– Кажется, вчера вечером мы обсуждали, что должны проводить время вместе. Все трое, разве нет?

– Это разные вещи – провести весь день на работе или не поучаствовать в аттракционе на пляже.

– Скажите, Пейтон, что вас так пугает? Вы кажетесь мне необыкновенно храброй женщиной. В конце концов, вы же вышли за меня замуж, никогда меня прежде не видев.

– Это совсем другое.

Он помахал Элли, сидевшей за столиком под зонтиком и смотревшей на них.

– Нам надо идти к ней, – сказала Пейтон, не желая продолжать этот разговор.

– Почему вы не хотите сказать мне? – мягко спросил Гален. – Все так плохо?

Она поежилась, вспоминая случай, который произошел вскоре после того, как ее маме поставили диагноз. После этого она стала бояться закрытых пространств.

– Хорошо, я сделаю это.

– Вы говорите это так, будто я веду вас на плаху.

– Я же сказала, что пойду с вами, о’кей?

– Я буду рядом. Вы не пожалеете.

В этом она очень сомневалась. Она надеялась, по крайней мере, не опозориться. Когда соседские дети закрыли ее в старом холодильнике, она могла думать лишь о том, что накануне сказал ее отец – что ее мама медленно умирает и они должны ценить каждую минуту, проведенную с ней. Стоя в холодильнике, она представила себе маму, лежавшую в гробу – без света, без воздуха, и она так запаниковала, что начала отчаянно стучать в дверь. А потом случилось немыслимое. Когда она решила, что уже умирает, она описалась. И дети, выпустившие ее, в конце концов заметили это.

Ей было безумно стыдно, но когда она прибежала домой и рассказала обо всем отцу, его неодобрение потрясло ее. Она до сих пор могла видеть его лицо с выражением брезгливости. Его не интересовало, почему это произошло. Он не собирался успокаивать ее и осушать ее слезы. Он коротко сказал ей, чтобы она пошла привела себя в порядок и больше такого не допускала. И с тех пор она стала избегать закрытых пространств.

– Пойдемте. – Гален взял ее за руку. – Все будет в порядке. Доверьтесь мне.

– Довериться вам? Я едва знаю вас.

– Но мы же работаем над этим, верно? Стараемся узнать друг друга. В этом все дело, не так ли?

Так? Может быть, для нормальных людей в нормальной ситуации. Но она была здесь не за этим, и ей следовало помнить об этом.