Ivolga (Анастасия Каляндра)
«В»
В последнее время часто
Я из окна вижу звёзды.
И весь дом многоэтажный,
И весь мир с ним вместе, мне кажется…
Им теперь улыбается тихо, серьёзно…
В последнее время их россыпь
По новому так, светит, ясною правдой пронзая многих -
Кто теперь смолчит, кто надменно заносчив.
…А кто поймёт главный смысл – о БОГЕ…
В последнее время всё чаще
Я из окна вижу звёзды…
И чувством светлым, простым понимаю – насколько неважно
Всё то, что считалось так важно здесь и серьёзно.
В Последнее Время всё чаще
Я смотрю вверх, в простое, прямое звёздное небо –
Где правдой дышит спокойной всё, настоящей…
…Где всё несущееся вокруг, суетящееся
Тает, растворяется в глубине его…
Посмотрите в прямое звёздное небо,
Пока ещё осталось время…
И кем бы вы кто бы вы ни были -
Я верю – в великую ПРАВДУ творенья поверите…
Чем страшна глобальная, не обличённая ложь -
Вовремя не опровергнутая;
Что когда услышать правду можешь ты -
Потом уже трудно поверить вам,
Что могли в полюбившемся вам ошибаться Вы…
Что, Ядовитой лозой на умах прижившаяся,
Мысль – не более чем противоположность, внушённая, Правде
И однажды поверили и других призывали поверить лжи…
Чем ужасна, долго в умах ликовавшая,
Зарождённая первенцом в сознании ложь –
Что в соучастниках с гордостью не даст ступить за порог
Сознанью правды, раньше дорогу, не знавшему -
Убеждение: – « такого, ведь, даже не может быть -
Что бы я однажды заблуждаться мог!..»…
Чем ужасна глобальная ложь -
Что пока не увидишь глобальной правды -
Так часто вряд ли поймёшь,
Что был так жестоко обманут…
А ведь многие, как я, сперва поверили…
И отдали пониманье, сострадание всем сердцем им,
Когда их слова лишь вошли за порог…
Когда растрогавшие бы любого стучали, бились «отчаянно»,
Раздирая души, во все двери нам -
И потребовалось совсем немного времени,
Что б наконец убедиться – не предать доверие,
Сказав всегда только Правду, может лишь один Бог.
Ни одного ещё не было человека с вами, наверное,
Кому даже светом самым сильным, до слёз доверялись
И кто, хоть раз не предал вашу веру так,
Что навсегда, показалось, пришлось в этот раз, потерять вам её …
Пока мы ещё не проснулись -
Пока мы беспечно ходили,
И убаюканно спали с довольной спокойной улыбкой -
Не заметили мы, как к нам прикрепили,
Как от каждой ноги и руки потянулись
В чьи-то руки, невидимые, но крепчайшие нитки.
И когда, наконец, очнулись и поняли мы, что скручены -
Стали спешно искать – как бы их срезать.
И, говорю вам – у вас, если захотите – получится -
Если тверды и стойки в вере вы.
Даже если без них вы уйдёте отсюда -
Погибнете от гонений, бедствий, голода -
Бог возможно, на Вечное заключение осудит -
Тех, кто сам попрощался со своею СВОБОДОЙ…
А для тех, кто решился
Сквозь них пробиться к свету, воздуху чистой свободы
И готовым жизнь отдать ради жизни,
Руки, режут, врезаются в кожу до крови…
Что жизнь от смерти отличает – если вы жить хотите?..
Движения СВОБОДА – но когда в чью-то злую руку -
Любое ваше движенье отдано – вместе с нитью от вашей руки и ноги
Но разве так же не можно и с трупом?..
И хоть и кажется им, что они правят -
Дёргая руками кого-то,
На самом деле – и правят, подчиняясь сами
Лапам дьявольского кукловода…
Вокруг звенело, зудело тридцатое марта…
Как внутри ядерного взрыва радиация.
Сами не подозревая, садились мы за парту
В школе жизни – следующего, ещё старшего класса её…
Я помню, как шла по дороге боязливо, спеша…
И воздух города, сразу, напряжённой наполнился пустотой…
И натужная, звенящая вокруг тишина…
И каждый встречный предмет – как опасный, чужой…
Все люди с улиц, как будто ластиком стёрты –
Причём плохим… Оставив за ними мутное, затёртое-серое.
И кажется – каждый живой уже стал на две третьих мёртвым…
И почему-то напомнило так – у Тарковского в фильме конец света мне.
Воздух охваченный
Судорожным бегом,
Поторапливаемый деревьями -
Всплеснувшими ветками
Поднимал, по пути взметал вверх бумажки…
И казался недолгий путь до аптеки
Целым, рискованным, судорожно важным –
Целым отдельным веком…
Непростым нескорым, опасным…
Как будто вся улицы жизнь обесточена.
И электричество вылито в воздух… зудит…
И только несколько в ярко оранжевом
Теперь уже…очень -
Тревожным сигналом в глазах, рабочих,
Которым здесь быть только график рабочий велит.
Стал человек враждовать с целым СВЕТОМ,
Который, ни что , как его дом родной…
…И здесь – из каждого дома всё кричит об этом,
И я одна на улице пустой…
И все вокруг, как бы живые существа – дома жилые:
Напряжённо во все окна принялись смотреть -
Кто этот, тот, что так рискованно в мир решился и вышел?..
И на улице, что станет нам «плахою» впредь,
Выделяешься как микроорганизм подопытный -
И в обычном воздухе – невиданный герой -
…Интерес – случится со мною что сейчас?..
Что станет с несмышлёной – безответственною «мной»?..
И каждый дом, как живое существо – забитый и всклокоченный,
Множеством окон на тебя, выделившегося на улице пустой, глядит…
И лишь только пара в оранжевом ярком рабочих -
Которым здесь быть только график рабочий обязан – велит.
Зашла в аптеку – скотч наложенный полосками
На себе несут плитки – разделённые друзья…
На стрелочки, квадратные окошки -
Где можно стоять, где теперь «нельзя»…
Из-под красочных, туго стянутых уз, серым, жалобным -
На входящего каждого смотрят растерянно…
А входящий смущённо станет среди них. Не знает сам…
Гладя ногой – успокоить… Что стало теперь с пространством и временем?..
А из больших, занавешенных шторками окон -
На смущённые, непонимающие, в чём дело, квадратики…
Как на вошедшего смотрит, вроде и катастрофа –
От которой спасают нас, вроде бы, правда, только…
– «Почему же, ради «спасенья» связали нас ?..»
…Тут зашла, встала за метр сзади
Женщина и смущённо указала улыбчиво,
С неловким смехом под ноги на квадратик
Глядя:
–«Как-то всё это так непривычно!..».
…Всё напряженье сразу разрушилось.
Простота, свет, тепло человеческое,
И простой диалог между встречными, пусть незнакомыми, душами,
Не рвётся, не ослабевает с метрами…
После: звук ещё одного живого сегодняшнего голоса – аптекарша:
Одни ещё, чуть спокойней, чем в смертельной, ужасной катастрофе глаза
…И никакого такого страха, напряга нет уже
На всём, отсюда, пути назад…
Только поодаль, от всех и меня отрезано
Несломной как стеной непробивной воздуха
Стоит напряжённо, скованно сдержано
Съёжено, настороженно серьёзно …
Насуплено, нахмурено, озабоченно,
Задумчиво, страхом внутри озадачено
От всего спасаясь на бескрайней обочине,
Держась как за соломинку, за поводок, идущий от шеи собачей…
Стоит, скрыв на половину лицо своё…
От чего закрыв – от воздуха?.. Никого вокруг.
И каждый теперь – готов ссориться
И с любым вступить в жёсткую вражду…
Стоит человек – Человек ли сам?..
Сомневаясь, вокруг любой другой – сейчас человек ли?..
И в настоящее, и уже в прошлое – ему и другим зыбко верится…
Что же сделалось с миром?.. Что же с нами сделали?!.
В последнее время природа -
Кричит, говорит… Богом голосом данным, совсем о другом…
Не о том, о чём нам налгали в глаза…
И захочешь о чем заикнуться – о чём уже знал,
(Сказали!) с уверенностью, вроде бы…
И неверия в это встанет у горла ком…
В Последнее время всё солнце
Бродит по тротуарам одно и по улицам…
И как будто бы радостный крик из груди рвётся…
Но ни песни, ни слова, ни звука нет…
Всё, как будто бы дышит?..
Когда в синее небо, ветром вуалью, окутанное мы взгляд подняли…
Но дышит, кажется, только воздух над крышами,
А дыханье людское – как ветер холодное…
Разделился Мир на два времени -
У нас; у природы – два теперь…
Мёртвое и живое.
И, скажите – кому же верим мы?..
Разве, правда – Божьей Правде?
Разве Бог дал бы правду другую природе?..
Отрезвляет это яркое солнце…
И радость эта, с мраком, тем, что внушили нам – так не сочетается!
Разве возрождение теперь смертью зовётся?..
Разве смертью возрождение здесь называется?..
Нам внушили новую реальность -
За совсем чуть-чуть – за часы… За минуты!..
И как будто мы раньше не знали
Всего, в чём мы уже жили, не видели будто -
Для нас «запустили» новое время…
И мы жизнь свою отсчитывать
В нём, разве, сразу готовы?..
Не веря всей той огромной, что только и нам ещё видно Вселенной -
Предать готовы, её за одно мелко-лживое, слово?!.
Что нам теперь за весь целый Мир выдали?!.
Для нас «запустили» «новое время» -
И мы жизнь свою в нём готовы отсчитывать?!.
Хотя оно оказалось на самом деле
Обратным для нас отсчётом действительно.
Для нас «построили» мир новый -
Нас в нём заставили жить, хотя из прежнего мы никуда и не переселились.
И мы, неужели же сразу готовы
Принять его, а не тот, в каком с рожденья мы жили?..
Для нас «воцарят» «нового бога» -
И кто-то, разве, в него, так же, сразу поверит?..
Хотя поверить не мог, упорно
В ТОГО, что с ним был до, и с первого мига рождения?..
Нам «запустили» новое время -
И мир кричит нам – «Вставайте!.. Пора! Здесь весна!..»
А мы, застывшие, закостеневши не верим,
Неловко глядя из промёрзшего, изнутри покрывшегося инеем, зимою хрусткою,окна…
Я сегодня вышла в город -
Я и другие «смельчаки»…
Кто не погребён под пугающий говор,
И не зачах, окутанный включённым нам мычанием тоски…
Уже успел и вырос, и с тополей улетает пух теперь…
И успел даже лужи и землю, как снегом, у детской площадки покрыть…
А ты, испуганный, забыл, что значит чувствовать…
Мечтать, стремиться, видеть, радости поддаться и любить…
И каждый чуткий, маленький росток
Что для нас теперь страшно рискованный -
Такой огромной смелостью – до слёз!..
В Храбрости и стойкости так, взмывши вверх,
Хоть и на сантиметр, Высок:
Для нас, погружённых в мир новый…
Что не побоялся, тем что не остался под Землёй -
пророс!..
Природа, нежная, тонкая, слабая -
Но сильная – сильнее всех нас.
В ней в стремлении сражается, борется каждое малое -
Все силы пуская на то – лишь бы только восстало бы -
Богом предначертанное – уже при зарождении невозможно прекрасное -
Прорастая, распрямилось, распускаясь и,
Разливаясь лазурью целебной для глаз…
И природа живёт, оживает она -
Небом синим и солнцем, залиты каналы железные крышами…
Облаками, землёй, ветром, листами -
Живёт настоящею жизнью,
А мы, вроде бы, её сохранением заняты…
Но сохраненьем чего – забыли почти что.
И на асфальте лишь солнечный свет -
На нём, на который ступаем теперь, как на раскалённые камни.
И лишь его на нём остаётся след,
Не взятый принятый, не смолчавшими нами…
Так странно кажется…
То время, что раньше должно было гвалдом носиться -
Кутерьмой, спутанным, смешанным ворохом -
Театр – все декорации те же – и солнце, и небо…
Деревья… Но только теперь от людей – ни шороха…
Как заряд для салюта – в устройство заложенный,
Заряженный, подготовленный вместе с порохом,
Но нажать на курок никто не решится…
И солнцем, как реки залиты тротуары,
На которых больше никого.
И всё, что вокруг встаёт, оживает -
В тишине незнакомой для него замерло…
И стала каждая поверхность
Смертельно, теперь, ядовитой.
И каждому убеждению верность
Под внушённым предубеждением скрыта…
И жить, внушают нам – стало смертельно опасно,
И ходить нельзя, что бы ног не сломать, не споткнуться…
Нельзя минуты считать, что б не пробежало часа…
И воздухом – нам внушают – можно теперь задохнуться.
И полумёртвой стала жизнь теперь…
…И холодом солнечный луч каждый, режет по коже
И воздуха все парящие вместе части слились,
Глядя на нас – друг от друга в нескольких метрах идущих прохожих…
…Воздух полдня звонким лазурным ручьём
Звенит тишиной…
И всё – об общем… Забыв о ценном своём.
Но и неважен больше, чем раньше, и чужд всем другой…
И висит над городом, в шумном движении тишь.
Как будто у видео звук отключили весь…
И каждый дом, как, оторвавшийся от земли… взмывший ввысь,
Как античный, из солнцем пронизанной извести
Многоэтажная бело-песчаная мель…
В море тихом лазурного небосклона…
И раздольно парит, как воздушный змей
Рядом с ним залитая светом ворона…
Нет, всё же не зависит Мир этот от человека -
Но мир его зависит от него….
И тротуары – солнцем текущим по ним, залитые реки.
Радость… пусто… глухо. тепло….
Район вокруг пустым, одиноким, сбитым сумраком…
Собранно думает, в неба, глядя, даль…
То взглядом вниз – думает… думает…
Испещряя до крошки мельчайшей, очами, асфальт.
Дымное, тучное, густое небо серое…
Как будто спустилось… Ближе став к нам, над домом…
И взгляд на это – и сразу же сердце вверх взмыло, взлетело и…
Свобода ветром взметается и мысль встаёт комом…
Как небо это… наполнено пред дождевым серым -
Так тяжкий и вьющийся теперь, этот воздух -
Для всё сумевших понять, однозначным ответом
Наполнен… Для не хотевших – невидимкой, но ждущим их очень, вопросом…
И каждое – эти окна…
И вокруг окон стены,
За которыми клетки нашей общей жизни люди:
Как будто облаком серым, влажным, промокли -
Стен перегородки мыслью: – «что будет?..»
И по подъездам течёт, словно кровь по сосудам
Поток-река прерывающегося подъездного света…
И всё, как будто тянется
Друг к другу -
Но не вместе части ещё организма…
Что же будет?..
Что же станется?
Когда отдельно и клетки и кровь… не бывает жизни.
И в воздухе сером, дождливом, как будто вечерне-утреннем -
Под надвинувшейся – как облака многослойной
Проблемой… Подумала – как были люди те,
Чьи жизни на пополам разрубили те – прежние войны?..
И в этом Мире, где дьявол войну ведёт не по правилам…
–«А как чувствовать раньше могла – простая женщина?..
Оказавшись пред выбором – трусость?.. сражение?..
Как она могла?.. На немного представила…
–
– Выпрямлялся июнь сорок первого…
Вставало на ноги окрепшее лето…
…И…оглушительно прогремело ли?..
Или только послышалось где-то?..
По полям прохладным ветром
Нарастающим, надвигающимся, звонким гулом
Поползла разбегаясь взрывная серая волна…
Накрывая громадой, всё скрывая от света..
Оборвало…всё разом перевернула –
Слово неосознаваемое «ВОЙНА».
Куда посмотришь – лес, река,
Деревня, поле и вся горизонта линия…
Вот-вот, гремя, захлестнёт она…
Вот-вот сожмёт в кулак рука
Безжалостная, слепая бездумно, нещадно-сильная
Ели-ели, всегда надоедливо слышно –
Тише, намного тише,
Чем человек дышит…
Но слышна –
Невозможно не прислушаться
Пришла…
Перебегая от вышки к вышке
Над всею землёю повисла…
Звенящим режущим писком…
Как на натянутой нитке –
Шумит ветра гудом в листьях…
Вот-вот – и обрушится…
Поселилось, обжилось, в каждом доме осело -
Теперь всё время ожидаемым гостем нежданным…
В мыслях о настоящем и будущем всплывая… то и дело.
И над памятью, прошлым – точкою дальней.
И слышится в словах, речах звучащих смело,
И в речах, что сердце внутри…зажимает.
И в каждом звуке раскатом громыхнувшем телеграфном…
И в каждых тихих и встречных глазах…
Я ушла, убежала в стоящее в пылком предгрозовом смятенье поле…
Где носятся пылинки, где как и внутри, так вокруг тихо.
Нужно так теперь побыть одной мне
И выяснить всё с этим Миром один на один…
Не спрятаться – всюду настигает, а мне и не нужно…
Дождь начал капать, простой, «как раньше всегда» – охлаждая
Прохладой новорождённое сдавленно-душно…
Передо мной на поля,
Упав…где палево под ним плавится… Тает земля.
И каждая жизнь – от сердец людских, до дерева каждого,
До выпрямившегося колоса -
Воспрянувшая, воскликнувшая со всех сторон
Со священною словно справедливости жаждою,
Встала на передовую полосу,
На первую линию обороны…
Эти поле, небо, листва и деревья -
И атом маленький каждый, в частичке каждой воздуха…
И мир тот, вчерашний – теперь немыслимо древний
Встало всё, как по призыву души и совести…
Стоят осины, берёзы… взглядом к ним прикоснёшься душа, трепещет, как ветви их, едва, листвой…
Стоят тихо, задумчиво над будущей пашней
Стоят, молчат вместе… И вместе, сами с собой…
Здесь то, что мы посеяли в день вчерашний,
Навсегда уже отделённый критично от нас – здесь
Растопчет или пожнёт, возможно кто-то другой.
И смотрят они в дали, взглядом ясным,
Пока есть ещё время – вспоминая -
На что посвятить свои жизни мечтали…
И, мне кажется, они теперь согласны,
Их, не вспоминая о бывшем отдать -
За то чтобы и их дети узнали,
За то чтоб когда-то они поняли – что такое мечтать.
Стоят и гладят ветками воздух
Растревоженный вихрем вестей:
Пусть оценит пока … это пасмурно-просто,
Пусть увидит ещё раз – пока не совсем поздно
Лучшее данное – то, что имеем уже мы… Рай на Земле!..
Стоит этот колос – с воодушевлённым и, будто, возвышенным взглядом.
Выпрямившись – грудью поднявшись над будущей пашней -
Станет ли он здесь скоро уже к земле ногой тяжёлой подмятым,
Или прямо устоит, усердием волей, тяжкими…
Над побеждённым угнетателем павшим?..
Мне бы каждого спросить –
…Подойти поближе…
–«Вы признайтесь!.. Ваша жизнь
Разве не жизнью с рождения дышит?..
Молодые ребята оттуда! Ведь у вас же тоже,
Не успевшую ещё вашу жизнь начаться -
У вас – с молодой, как лепестки розы кожей,
Отняли мирную жизнь и спокойное счастье…
Вам, ведь, не хочется тоже
Умирать или убивать?..
У вас ведь, тоже в душе есть такой же
Дом родной, поле, небо, и детство… и мать?..
Посмотрите в эти, пред вами лежащие дали,
Почувствуйте внутри себя –
Разве вы другими стали?..
Разве стала пред Вами другою земля?..
От того что вам кем-то одним было сказано –
Человеком таким же как вы… На листке напечатан чернильно приказ…
Да, хоть сотни листков с миллионами тысяч приказами -
В этом мире изменилось что-то разве же?..
Изменилось ли что-то в вас?!. »
-«Зачем нам это дело?..
Ужасное и жуткое?..»
…И небо не хотело
И плакало, как будто бы…
…Неужели они это не понимают?..
Разве может, хоть кто-то, этого не понимать?..
И жили, и воздух такой же вдыхали!..
И мысли в жизнь должны были те же вдыхать…
И завоёванная территория
И любые отбитые богатства…
Жизни одной потерянной стоят ли?..
У кого-то – земной, а у кого-то и Божьего Царствия?!.
И слушаются миллионы
Того, кто смелость взял себя главным назвать -
Как если в вершинах горных
Только слово сказать -
Если даже дрожа весь и робко, трусливо
Крикнуть, забравшись повыше голосом замирающим -
Этот трепещущий крик, отразившись в других вершинах
По цепи горной пройдя – громом станет возревевшим, душераздирающим…
Лишь потому он «велик», что имеет на месте трибуну,
Откуда могут многие его услышать.
И не могут достать… Когда он станет в ту же минуту
Ничто, почти – как и мы, наравне станем с ним – если только он слезет пониже
И вы покорны безответно
Тому кто смотрит на вас с высоты -
Не потому что он сам ростом сотнею метров;
А потому что взобрался на эти хребты…
Как можем мы не понять – что над нами не он голова,
А мы силы даём, в сотни тысяч раз, в миллионы усилив
Из голоса одного прозвучав, растворившиеся бы слова -
Когда мы теперь, миллионы – их хором везде повторили…
И мы – стоим – ОГРОМНЫЕ Горы -
Которых против «него» и малого самого, камня хватило,
Но мы подчиняемся без спора,
На нас взобравшегося, требованиям, прибившего нас нашими же силами…
Самолёты
Начнут летать и падать…
Танки двинутся в бой сцеплённой крепко друг к другу бронёю
Шагнёт себя не жалея на встречу смерти пехота…
Подлодки будут взрываться, до капли последней
Крови начнут противники стрельбы…
Но я не верю что б, хоть в одном, лагере
Хоть кто-нибудь в то что это было нужно верил…
На две стороны нас разделит войной –
на два – хорошее и злое.
…И я не думаю, что, Правда с той стороной,
Что без причины – из лишь жадности, жестокости
Начнет на других наступать…
И теперь и там, и там, есть время каждому героем стать -
Так по разному: здесь – ступая в бой, а
Там – отказываясь воевать.
Не нашлось бы и единой нещадной руки -
Кроме, возможно, безумных, потерянных самых, тех, единиц,
Кто бы решился, взялся – сам, направить штыки,
На незнакомых тех, – чьих не знает ни мыслей, ни лиц он…
Не нашлось бы по миру и малых останков
От наших войн и нашей брани…
И не притронулась бы ничья рука,
К ещё и не существовавшим танкам…
Если б каждый из нас – если б мы, каждый, сами
Все для себя о войне решали.
И, хоть, мы идём и точно знаем
Зачем, за что идём – и стимул наш не тлен…
Но взор сердец к Глобальной Правде обращая,
И Справедливости, в ходатаи её пред ними призывая –
К замутнённым разумам изнутри вырвется, оставшись там: – «Зачем!»…
Брызнули капли -
Не сдержась, летят, разбрасываются из под туч…
И теперь, отсюда бежать куда мне?..
Когда здесь мне теперь всех в мире лучше?..
И возгремело мощно…
Как будто вылилась криком душа!..
И возгремело сильно…
В кусты я бросилась – спеша
Под резким, душным ливнем…
Укрылась под сотнями листьев, стайками,
Под свежей и молодой зеленью,
Отливающей синим…
И, так уютно, тепло, что на минуту представилось,
Так явно, что как в те мои первые дни… Поверила я…
Что всё спокойно и тихо, опять, насквозь в этом мире.
Как будто мы дети, гулявшие в поле -
От ливня, грозы, сбежавшиеся и спрятавшиеся
В своём устроенном ветками травяном шалаше…
Зажгли огонёк, и тепло…греемся. ..
Ветер кончится вскоре… И смыло дождём всё ужасное, страшное…
И нет ничего в этом мире, ливня и молний, что теперь засверкали страшней…
Сидим, забившись греемся – сказки рассказываем.
Страшные!.. Но уж какие они не страшные!..
Подглянём на синее, где по полю дождь полыхает, раскатывает –
Скатались в комочки – свой домик укромный у нас теперь…
Я в безопасности. И огонёк от меня весело теплится справа
Радостны мы… Спокоен мир, тих… и радости преисполнен – светлой -
Как и мы в нём уютно усевшиеся дети…
И хоть, кажется – это теперь не правда…
Мне кажется – ПРАВДА всегда, тоже в этом.
Монетки тёмно-зелёные – там, наверху -
Сокрыли, и борются с каплями многими…
И в тепле, мне представилось, как на духу.
Как дитя… в безопасной матерней утробе я…
И сразу, закрыв глаза вспомнилось;
Тихо… В свете тёплом кроватка моя, колыбелька…
А вокруг гласом вышним бушуют снег и гром и…
В окна, сине-чёрные стучатся ливни …
Мир градами сыплет и грозами -
Их будто нет… Лишь в окне сверкнут мельком…
Они не в детском моём, а в другом – внешнем мире.
Спокойно, тихо, светло у моей постели.
Полу-миром по комнате свет разлит – убаюкивающе сладкий…
В мире – бушуют вокруг грозы, ветра и метели -
А в мире моём – тепло и тишь – позванивающим, ласковым светом лампадки…
Тихо, тепло… Мама с веретеном у стола…
Лампадка смирный вокруг свет на стол ей льёт -
И наша из брёвен дубовых – как из воска,
Светящаяся древесиной, изба -
Нерушимее, чем все вековые крепости.
Где Мир суровый большой дальним, неслышным совсем отголоском…
…О, Господи!.. Мы ведь всегда Твои дети…
Сохрани нас от внешних безумных стихий!..
Укрой нас в Своём Вечном, греющем свете
Под ласковой сенью, Твоих нежных крыл!..
О, Господи, дети наши – их жизни ведь!..
Ещё не успевшие вырасти и начаться -
Неужель не узнать им и не увидеть тот свет,
Когда мирные дни в спокойствии, радости длятся?..
…А нашим детям, разве так?..
Теперь запомнить с колыбели
Не тёплый, светлый полумрак…
А страшный, жуткий огнестрельный…
Для чего же мы, люди сдвинули
Скинули мир, на мир лёгший едва -
В борьбе за «счастье» – его крошки и не останется, во времени сметённом, несущейся лавиной -
Но для счастья детей – много ли надо завоёвывать – три метра вокруг света, мира, тепла…
Мы теперь за них всею жизнью встанем -
И одного лишь, для Счастья, наВечно прошу:
Как раньше знать:
Что мы с Тобою, а Ты – с нами…
Ничего в жизни важней не нахожу…
И если даже на смерть пойдём – зная
Что Ты с нами – вокруг и в нашей душе
Не сравнится жизнь на Земле никакая
С той, что Ты уготовил всем Верящим, Верным уже…
И хотя от людей не увидеть так часто
Ни мысли, ни чувства, ни рассудка, ни Счастья -
Я и без людей, без единого них – на поляне у чащи,
Обретаю Покой и Счастье, теперь, к Тебе МОЛЯСЬ лишь…
…И что бы не творилось на Земле -
Укрытая под листьями в этих ветвях -
Я опять обращаюсь к Тебе -
В Чьих Руках мне так смешно и страданье и страх…
?..
А что бы мы им теперь ответили?..
Что бы мы им сказали?..
Мы – те самые внуки и дети их,
За которых они воевали?..
…Что их жизнь ещё раз потерна -
Вместе с нашей, ради которой свою потеряли?..
Мы за эту жизнь ответственны втрое -
В смысле мирском – и в бесконечность: пред Богом, её нам создавшим…
И если не хочется вам, для не родившихся тех, ещё, становиться героем -
Разве можно – не стать для людей тех – уже за нас павших?..
Мы в тройне в ответе за наши жизни -
За те что есть… Что будут… И те что были -
Мы в ответе пред Богом за те, что мы на Земле сохранили,
И в сердцах – те, что ради нас положили.
Наши предки за жизнь не боясь стояли
Всей, до гигантской ими взрощенной силой…
А мы сложа руки послушно, смирно сидели
Потому что не знали…
И часто знать не хотели –
Что шли на нас, что уже здесь, и кого уже взяли.
А если б они – не желая, ни силы, ни время потратить –
Не став, совсем, сражаться, решили бы сразу сдаться –
Не заботясь о нас, кого б, тогда ещё до рождения отдали
На детство и жизнь… и рожденье, и смерть в оккупации?..
Тогда герои свою жизнь отдавали за ближнего
Тогда гремела война – искрящими всполохами, оглушающим громом -
Звенящим гулом, давящим в ушах – до ярого рвенья, немения в руках…
А теперь над замершим, в ожидании застывшим домом -
Давящим, сжавшим до онемения страхом…
Не только за тех, кто уже был, но и за будущих нас…
А теперь, сердце страхом за жизнь, в золу выжженное
Побежит и с гордостью за себя, с чувством блага для мира даже, другого предаст,
С радостью, облегчением – как с рубашки стряхнув опасную грязь.
…А теперь – кипит упорная война:
Напряжённой, сдавленной, сосредоточенной тишью…
Над дворами натянута. Тишина… тишина.
Звеня не мечами, а нашей собранной мыслью.
…Молчащей, прислушивающейся тишиною…
Сжавшимися, пустыми притаившимися дворами…
Воздух, сбившись, кишит…
Непрерывной, усиленной, непрестанной войною
Что коварно и зло внутри и вокруг кипит -
За нас…против нас – внутри нас и не с нами…
Пророчество Слова Божьего Верно.
И придут – не могут не прийти времена,
Когда на краткое время,
Всё то, почти, что на Земле этой тленно…
В рабство себе заберёт сатана…
Он может возыметь на миг, владычество над землями
Господство над тленным, земным и не вечным взять;
Но сильнейшим ударом и раной смертельною
Ему душа – не признавшая над собой его власть.
И покажет исход этого ВРЕМЕНИ -
Так ясно, как строки на светлой бумаге -
Без сослагательного наклонения:
Что БЛАГО для мира, а что не БЛАГО…
его война не за богатства, благо – не за части суши -
Они итак его на тленном земном кругу…
Здесь идёт война за наши души…
И нам нельзя проиграть эту войну.
дьявол не может новое создать – любое.
Или, хоть, то что есть уже – сделать и чуточку лучше…
Он только силен и дерзок творение Божье присвоить -
И убить, разделить – опустошить и разрушить
Прекрасную тело, прекрасную душу…
То что Бог создавал -
С Великой мудростью, ведением, светлой Любовью -
Решил присвоить себе безо всяких прав.
И убить, утащить в глубины Ада с собою…
Ни наставление дать двинуться морю,
Ни даже малый цветок распуститься…
Заставить их может меняться лишь Божья воля
Или выбор души, дарованный Им ей – в своей жизни определиться.
То время наступит вскоре,
Хотя во многом уже и сейчас оно…
Когда станет человек героем…
Или себя и других предателем.
И каждый перед вопросом станет…
Длинно всмотревшись в себя, и в курящиеся серым, дали:
Кто из нас теперь станет предатель?..
И с комом в горле: «…Не я ли?..»
И в магазины заходя уже не знаешь -
Какой огромный выбор – этот человек на кассе
Сделает: каким он спустя всего минуту станет…
Бояться будет ли?.. Продаст ли?..
Не побоится ли?.. Или. Предаст?..
Конечно, будут среди нас предатели…
Есть и всегда почти они были,
Но главное, что бы сами мы
Такими теперь не стали…
Скоро станут Вас убивать
Как вредоносных неуёмных микробов…
Но Вы куда?.. Выбор Ваш – на невыносимую, карающей совестью
В муках её и наказании – камнем кровать
Или под, облаком осенившую Вас… крышку гроба?..
Отбросьте вопросы, прошу вас, насовсем!..
Не думайте «Как?..». И под страхом смерти и пыток -
Бог сразу дал Вам уверенно твёрдый ответ.
И его переполняющий душу избыток…
Идёт святая борьба – между злом и добром… плохим и хорошим.
И в первую очередь – для нас ведь!
Нет большего счастья, чем в жизни под Божьим крылом -
И нет большей пытки, чем существовать под дьявола властью.
Идёт святая борьба – и не только когда
Вступят в прямой поединок два главнокомандующих армий,
Здесь стратегической крепостью каждая душа -
И станет тюрьмой или аллеей триумфальной
Постоять так духовно нужно нам,
За всё, что мы ценим, и за то, что оценить ещё и не можем…
И сохранить не дать врагам разрушить
То, что мы несём к Обители Вечной БОЖЬЕЙ…
Теперь победой и то, когда в вас выстоят
Под давлением новых внушений,
Самые главные, важные истины
Вами и подтверждённые теперь – не только проверенные…
Бог дал нам свободу свой конец-начало человек,
Как книгу с концом им выбранным,
Сам, решив свой сюжет
Теперь сам напишет.
Это личный главный, важнейший, выбор каждого…
Возликовать в радости,в стану победившего,
Или стать рабом в зверя лапах проигравшего.
Здесь перед вами ставят выбор -
Идти на смерть, чтобы «избежать» смерти…
Тогда как с БОГОМ могли бы нерушимою глыбой
Стать на Непререкаемо Крепкой Тверди…
Когда подлость станет делом похвальным -
Те кто свою злобу свою ещё боялся от трусости раньше явить
Теперь, наверное, ещё ведь, смелей стали…
Но тот, кто медлил с добром – теперь, когда видит -
Как всюду оно, запрещённое спит -
Если и думал – «а стоит?.. Не стоит?..
…А вдруг это делаю лишь для себя?..»…
Теперь, видя, как в этом хорошем нуждается он и вся наша Земля -
Сквозь все запреты, блокады – хорошее тоже усилит втрое…
Теперь Время, что сразу утроит
В каждой душе, каждом сердце усилит,
И таимое в ней, но зловещее злое
И светлое тихое, что мы как сокровище в ней сохранили…
Стоят зажавшись многоквартирные -
Боязливо домики многоэтажные…
Огромная, в тысячи жизней сила -
Испуганно спокойно запертая заживо…
Если б нам всем собраться!.. Всходит сила в союзе людей…
Но создаёт позиция шести, восьми ведущих новостей
Иллюзию непререкаемо общественного мнения…
И сотни тысяч сил:
С мыслью: – «Вдруг я один?..»
Сходят на слабый нуль,
Пока их жизнь в разделении…
Мы ведь раньше в мире жили.
А теперь он разрублен на части…
И каждая – каждого человека.
И если бы мы их вместе сложили -
Неужели всё в большей Вере и силе,
Мы этот мир – лучше прежнего бы не восстановили.
…Разве?..
Думая, что одиноки – пускаемся в плаванье
В открытом море, цепляясь мёртво за обломки радости,
Считая – достойны мы лишь выплывать на осколке жизни.
Как потерпевшие кораблекрушение -
Когда мечты разобьют о большом счастье нам…
…И другим оставляя такие же действия.
Хотя, не отчаявшись – давно уже бы
