Ивар Рави
Прометей железный век
Захожу в хижину Рага: малыш наелся и спит, женщина не стонет, но бледность у нее выраженная.
– Лоа, покорми ее, ей надо хорошо кушать, – даю наставление и покидаю их.
Иду в свою палатку в сопровождении Нел: этот бег и напряженная операция меня вымотали. Нел спрашивает, буду ли я кушать, но я только отрицательно мотаю головой. Мне надо поспать, чтобы восстановиться. Едва войдя в палатку, валюсь на шкуры и моментально засыпаю. Снится мне Наталья Ивановна Беленец, заведующая кафедрой акушерства и гинекологии во втором медицинском. Она просто в гневе, отчитывает меня за непоставленный дренаж при операции в антисептических условиях.
– Идите вы к черту, Наталья Ивановна, – посылаю ее. – Если вы такая умная, сделайте операцию лучше сами.
Просыпаюсь весь в поту, во рту пересохло, прикладываю руку ко лбу – у меня жар.
«Малярия, ОРВИ или пищевая токсикоинфекция», – пытаюсь вспомнить заболевания, сопровождающиеся высокой температурой. Комаров здесь не видел, а значит, малярия отпадает. На улице ночь, Нел возится с котелком, начищая его песком. Увидев, что я проснулся, кидается ко мне, но я ее останавливаю резким криком:
– Не подходи, стой, где стоишь!
Лицо девушки при свете костра приобретает удивленно-обиженное выражение, я никогда не кричал на нее. Успокаиваю ее, чтобы не разревелась, хотя женщины в каменном веке не плачут.
– Я заболел, Нел. Это может быть опасно, не хочу заражать тебя.
Из моей фразы она понимает не все, но слова «заболел» и «опасно» вычленяет быстро.
– Макс, ты можешь умереть? Но ты же Великий Дух, духи не умирают.
– Нел, даже Духи иногда болеют. Ты сегодня пойдешь спать в хижину Бара, просто оставь мне еды немного и уходи.
– Макс, я твоя женщина и буду спать с тобой. Что будет с тобой, будет со мной, – в ее голосе столько решимости, что не пытаюсь возразить. Меня беспокоит другое: каков иммунитет у первобытных? А если у меня что-то из двадцать первого века? Например ангина, стрептококк, до сих пор дремавший и решивший проснуться? Я же могу устроить геноцид всему каменному веку. Они не встречались с этими бактериями, и их иммунная система не сможет создать иммунный ответ. Человечеству понадобились тысячелетия и миллионы смертей, чтобы научиться противостоять бактериям. И то с помощью антибиотиков и лекарств.
Среди медикаментов со станции были и амоксиклав, и цефтриаксон, и даже десять флаконов меропонема. Но это мизер, мне надо научиться выращивать пенициллин. История открытия пенициллина Александром Флемингом – любимая история во всех медицинских вузах. Мне всего-то нужен плесневый грибок, но это все потом, сейчас надо было вылечиться самому и предотвратить заражение в племени.
Попытался сосредоточиться на собственных ощущениях: высокая температура. Чувство саднения в горле, сухость во рту. Взял кусочек мяса под взглядом Нел и прожевал. Так, глотание затруднено, ясно: у нас стрептококк, и рисковать здоровьем Нел я не собираюсь.
– Нел, – в моем голосе металлические нотки, – ты сейчас пойдешь в хижину Бара, со мной все будет хорошо, я Великий Дух и знаю, что делать.
На этот раз ослушаться девушка побоялась, понурив голову, пошла в сторону хижины Бара. Хорошо, теперь аптечка. Я точно помню, что у нас был фарингосепт, ангины на МКС довольно частые явления. Фарингосепт нашелся быстро, целых три блистера, мне хватит и одного за глаза. Был также и парацетамол.
Поел немного мяса, несмотря на боль при глотании, потом принял лекарства и завернулся в шкуры. Пропотел через двадцать минут, стало немного легче, ушла головная боль. Пока лежал, раздумывал про планы на ближайшие дни. Первостепенное – очистить поле под ячмень от пней и корней. Затем распахать. Пахать придется сохой, ее я видел много раз в фильмах, и она не представляла собой сложный механизм. А вот впрягать некого, кроме людей.
Выращивание пенициллина также становится приоритетной задачей: если я заражу кого-нибудь, можно вызвать эпидемию. В этом направлении у меня пока все хорошо. Мне нужно развить животноводство: коз и диких баранов в здешних местах хватает, табун лошадей мы видели, когда плыли сюда.
Что удивляло, так это малое количество птиц. Или может место, мы выбрали такое, что птицы его избегали. Надо обязательно начать обучение письменности и чтению: я не собирался учить этому всех, но ближайший круг приближенных должен всем этим владеть. Железа у нас было мало, значит, придется добывать его шахтным методом. С железной рудой возится Рам, Гау продолжает мастерить луки. Кроме того, не оставляла меня надежда найти легкоплавкий металл, чтобы делать бронзу. Бронзовые наконечники стрел и копий практически не уступают железным.
Теперь, когда у меня не меньше сорока молодых и крепких мужчин, половину из них следовало перевести в воины, чтобы несли дозоры на подходах к нашему поселению.
Вторая половина останется охотниками и просто рабочими, потому что с началом сева ячменя появятся новые специальности. А если заведем животных, то и там возникнет нужда в рабочих руках. И дворец, мне надо построить дворец, как же править, не имея этого атрибута. Дворец можно построить из глины, это будет просторное помещение с несколькими комнатами и большой Залой, где буду восседать на троне, принимать людей и вершить правосудие. С этими мыслями уснул и проспал безмятежно до самого утра.
Глава 5. Праздник Сева
Три дня держалась температура, и саднило горло. К концу третьего дня почувствовал себя значительно лучше. Все это время приходила Нел, готовила мне поесть, потом я ее отсылал. Несколько раз приходили за инструкциями Хад, Лар и Раг. Около тридцати мужчин из смешанного племени было поставлено на расчистку участка под ячмень. Я выходил и наблюдал за работой. Хаду сказал, чтобы вытащенные пни и корни собирали в одном месте. Это топливо для приготовления древесного угля.
Мне было видно, как мужчины своими каменными топорами и скребками рыли землю вокруг пней, затем начинали доноситься глухие удары. Это был очень тяжелый труд, но никто не роптал. Раз Макс Са сказал, значит надо делать.
На четвертый день, когда я решил, что риск заражения аборигенов минимальный, я сам пошел посмотреть, как продвигается работа. За три дня была очищена полоса около ста метров в длину и порядка тридцати в ширину. Еще через неделю весь участок будет готов. Нужно было придумать соху. Пошел в лес, чтобы отыскать подходящий сук, который можно будет оковать железом. Пока бродил в поисках подходящего материала, на глаза попалось интересное дерево, которое дало мне не менее интересную идею.
Весь ствол дерева был усеян острыми сучками длиной до десяти сантиметров. Попадались и длиннее. Если его срубить и волочь бревно по земле, оно оставит многочисленные борозды в земле, куда можно сеять ячмень. Позвал Лара, объяснил, что мне нужно срубить это дерево. Лар с двумя помощниками сразу принялись за дело. Длина ствола была больше двадцати метров. Это был кедр, но выглядел немного иначе, чем встречавшиеся раньше. Ствол в поперечнике достигал полуметра. Только спустя три часа трое мужчин свалили кедр. Отобрав четыре метра в длину, где густота сучьев была максимальная, обозначил своим лесорубам новую задачу и вновь застучали каменные топоры. Немного постояв рядом с ними, вернулся к себе в палатку.
Сейчас была осень, я не знал, стоит ли сажать ячмень или подождать до весны. Я не знал климатических особенностей этого места. Конечно, был в курсе, что озимые сажают, и они дают больше урожая, чем яровые. Решил сажать только половину, чтобы в случае неудачи у меня была еще одна попытка. Разумеется, ячмень снова можно собрать через перевал, но у меня в планах было улучшать его качество путем отбора более крупных и чистых зерен.
Каждый день я приходил к работникам, чтобы контролировать процесс. Помощь Хада и Лара была очень ценной, но все равно хотел лично руководить всем. Лар по очереди отбирал тех, кто идет на охоту, чтобы все были одинаково загружены. Уна и Гара уже обтесались и вели себя, словно одно племя. Вновь прибывшие немного сторонились Рага и Бара, но со временем и это пройдет. При виде меня они бросали работу и стояли, склонив головы, пока не давал указание продолжать.
Срубленный кедр обрубили с двух сторон. Теперь кусок ствола, длиной около четырех метров, походил на круглую гребенку.
Я принес два куска веревки и обвязал концы своей сохи.
По моей команде Раг и Лар потянули и натужно сдвинули бревно, протащив его пару метров. На земле остались многочисленные борозды глубиной от пары сантиметров до пяти-семи.
Результат мне понравился, но моя соха слишком тяжела для двоих. Найдя небольшие высохшие крепкие палки, концы веревок привязал к ним. Теперь бревно смогут тащить четыре человека. Лар подозвал двоих дикарей и, впрягшись, они заметно легче потащили соху, оставляя борозды. Теперь осталось дождаться, пока уберут все пни, затем заровнять ямы после выкапывания корней – и можно сажать ячмень.
Со своей ангиной я совсем забыл про роженицу и ее сына. Возвращаясь к своей палатке, заметил женщину, чье лицо показалось знакомым. Женщина, увидев, что я ее заметил, кинулась навстречу и распласталась на земле в трех метрах от меня. Она что-то лопотала, очень быстро и совсем непонятно для меня.
– Лар, иди сюда, – позвал я своего переводчика.
Охотник рванулся со скоростью антилопы, поднимая копье наизготовку.
– Стой, Лар, просто хочу понять, что она говорит, – остановил я не в меру ретивого парня.
Лар прислушался, и его лицо расплылось в улыбке.
– Эта глупая женщина просит сделать ее твоей женщиной.
По моему лицу охотник понимает, что я не понимаю, в чем дело.
– Это Зиа, проклятая духами. Макс Са вытащил из нее ребенка и снова сделал ее целой. Теперь она говорит, что принадлежит Великому Духу Макс Са и хочет быть с ним и умереть, если он скажет.
– А где ее мужчина, Лар?
– Его убил Рох, когда он охотился на Уст.
Уст – это разновидность дикого барана, именно то животное, которое мне хотелось приручить в первую очередь. Они не такие быстрые, как антилопы, и не такие ловкие, как козлы и серны.
– Скажи ей встать, Лар.
Женщина встает, теперь узнаю ее. По меркам дикарей довольно симпатичная. Не такая стройная, как Нел, но грудь стоит как налитое яблоко гигантского размера.
– Лар, пусть идет и занимается своим ребенком. Если она мне будет нужна, я ее сам позову.
– Макс Са, – выдергивает меня из раздумий голос Лара.
– Чего тебе, Лар?
– Макс Са, ты Великий Дух, почему ты взял только одну женщину? Ты можешь взять всех! Наше племя будет самым сильным, если в детях будет сила Великого Духа.
Охотник замолчал, я же, ошарашенный, переваривал его слова. Это он мне предлагает стать осеменителем всего племени? Казановой каменного века? Я расхохотался. Перед глазами мелькали мощные мужеподобные фигуры местных женщин, у большинства из которых на груди росло куда больше волос, чем у меня. Да таких тестостероновых кобылиц дефлорировать замучаешься, там, наверное, броневая защита стоит.
Лар недоуменно наблюдал за моей реакцией, в его глазах это были симпатичные женщины, и он не мог понять, что он сказал смешного. Я представил, как ему предложили девушку из двадцать первого века, без малейшей растительности на теле, холенную, стройную.
Охотника, наверное, вывернуло бы наизнанку, при виде таких «бледных червей».
Отсмеявшись, хлопнул Лара по плечу:
– Великий Дух, Лар, делает только то, что считает нужным. Это вы, люди, не понимаете, что я могу и хочу. Поэтому, Лар, больше не задавай глупых вопросов.
Охотник побледнел, растолковав мои слова как угрозу.
– Возвращайся к работе, нам надо скоро класть сот в землю, чтобы получить много сота.
Оставив Лара, я вернулся в палатку.
– Макс, можно мне войти?– в проеме показалась голова Нел.
– Заходи, – разрешил я, – только пока не дотрагивайся до меня, Нел. Еще два дня, потом можно будет трогать.
– Макс, ты хочешь привести в свою хижину другую женщину? – голос звучит ровно, но видно, что она волнуется.
– Если и хочу, что ты хочешь мне сказать? – отвечаю вопросом на вопрос.
– Ничего, ты Великий Дух, как ты скажешь, так и будет, – Нел покорно склоняет голову.
Я смотрю на нее и думаю о девушках из моего времени: разница в менталитете колоссальная. Те бы уже устроили скандал, истерику, а здесь – покорность и понимание.
– Нет, Нел, я не хочу приводить другую женщину, – видя, как радостно вспыхивают ее глаза, добавляю: – пока не хочу. Если захочу – приведу, но пока я не хочу этого.
Нел снова склоняет голову и спрашивает:
– Мясо готово, ты покушаешь Макс?
– Неси, – откидываюсь на шкуры, что за день такой, и здесь эти женские интриги.
Кушаю молча, тщательно пережевывая. Ангина напомнила, что рисковать здоровьем не стоит, здесь страхового полиса нет и никто помощь не окажет.
– Как женщины племени Уна? Учат ли они язык? – спрашиваю у молчащей Нел.
– Учат, но они глупые, не могут ничего запомнить, – девушка невысокого мнения о вновь прибывших.
– Нел, – смотрю ей в глаза тяжелым взглядом, – они должны понимать язык Русов, и чем быстрее, тем лучше. Ты поняла?
– Макс, я все сделаю. Твое слово обжигает как Мал, так Гара и Уна называют солнце. А Луна у Луома была Не, а Гара и Уна Луну называют Бу.
– Хорошо, Нел, я хочу поспать.
Я не хочу спать, просто сегодня впервые увидел, что Нел рассматривает меня как собственность. Не знаю почему, но в глубине души меня это задело. Надо немного показать ей холодок. Вон, другие местные женщины по кумполу от мужей регулярно получают, но не показывают ни ревности, ни эгоизма. А я ее разбаловал. Не было у меня желания взять еще одну женщину, но это должно быть по моему желанию, а не по прихоти кого бы то ни было.
Еще два дня ушло, пока окончательно очистили участок под ячмень. Теперь это было относительно ровное поле размером сто на двести метров.
Сегодня с утра собирался сажать ячмень: поглазеть пришли все свободные. Однако, видимо, у них совсем мало работы, раз столько зевак собралось. Но ничего, я вам найду работу. Чем больше человек занят, тем меньше времени на глупые мысли.
Четверо мужчин впряглись в мою соху и по команде потащили бревно. Многочисленные бороздки свидетельствовали, что орудие труда выбрано удачно. Я зачерпнул горсть ячменя из шкуры и начал аккуратно сыпать в бороздки. Заполнив все бороздки на длину около метра, веткой начал заравнивать землю. Около десятка мужчин наблюдали за моими действиями вплотную: им предстояло сеять и закапывать зерна.
– Раг, давайте, начинайте, – дал команду, и бригада сеятелей принялась за дело.
– Лар, ты будешь веткой закрывать. Смотри, чтобы слишком много не кидали.
Оставив сеятелей на попечении Рага и Лара, сам бегом догнал своих разумных волов, тянущих соху. Когда достигли конца поля, переставили бревно так, чтобы не нарушать уже сделанные бороздки. Двинулись обратно: у моих ребят, или как я их прозвал – разумных волов, напрочь отсутствовал глазомер. Не поправляй я периодически траекторию, оставались бы огромные проплешины невспаханного поля.
Когда дошли до края, снова переставил бревно. Сказав «волам» ждать, отправился посмотреть на работу сеятелей. Здесь дело продвигалось немного лучше: конечно, местами зерен было много, а местами совсем мало, но ребята старались. Лар четко закрывал посеянные борозды.
Вернулся к свои бурлакам, только мои тянули не баржи, а огромный ствол, усеянный сучками.
До темноты мы успели засеять только половину поля: ребята уставали, приходилось их менять. Новые «волы» норовили нарушить четкость рядов, постоянно приходилось вмешиваться, корректируя курс. Дождавшись, пока сеятели закроют все лунки-борозды, подозвал к себе Лара и Рага.
– Вы молодцы, Лар, скажи всем, кто сегодня работал, что Макс Са ими очень доволен. Завтра мы закончим и устроим праздник. Праздник Сева – это будет первый государственный праздник Русов.
– Что такое праздник? – спросил Лар.
– Праздник – это когда много еды и ничего не надо делать. А теперь – всем отдыхать, завтра работу начнем, как только встанет солнце.
Ребята разошлись, а я направился в свою палатку. Эти несколько дней, что я лечился, были потрачены с толком: в палатке вызревал ячменный солод, уже проросший, завтра я его еще обжарю и попробую получить пиво. Надо же отметить праздник Сева. С солодом я намучился в процессе приготовления: ячмень был некачественный, мусора было очень много. Промывать пришлось раз десять, но зато сейчас у меня около десяти килограммов проросшего ячменя. Осталось обжарить, перетереть и сварить пиво.
Утром все были готовы приступить к работе и ждали только меня. Сегодня работа шла лучше, ребята приноровились тянуть бревно, а сеятели равномерно сыпать ячмень в бороздки. Закончили мы еще засветло. Отпустив ребят, вернулся к своему ячменю. Третий день шла сушка, при раскусывании зерно хрустело. Думаю, он, в принципе, готов. Высыпал его в наш котелок без воды и поставил на огонь, периодически перемешивая. Когда зерна стали коричневатого цвета, снял с огня. Дождавшись остывания, ссыпал все в свой герметичный мешок. Эти гермомешки оказались бесценными.
Затянув завязки на мешке и прикрыв клапан, начал мять, пытаясь добиться удаления ростков. Потом час обрабатывал мешок крупным камнем, мельницы для перетирки у меня не было. Были опасения за целостность гермомешка, но ткань сделанная для космоса, с честью выдержала испытание. Конечно, солод надо выдерживать, но у меня не было времени, я обещал людям праздник. В наш котелок и во все миски, что были свободны, разложил солод и залил водой. Добавил немного соли. Теперь пусть бродит до утра, сахара у меня не было, попробую обойтись таким рецептом. Мы несколько раз так готовили пиво в общаге мединститута, никто не умер после такого пойла.
Утром, как проснулся, сразу поставил котелок на огонь, варил больше часа. Добавил горсть хмелевых шишек и снова варил около получаса. Дрожжей и сахара у меня не было, добавил около пятидесяти миллилитров чистого спирта. Полученное пойло перелил в горшки для охлаждения и накрыл шкурой. Еще трижды повторил процедуру, не прерываясь на обед: теперь все наши горшки были заполнены свежесваренным пивом. Солнце клонилось к закату, когда разогнул затекшую спину.
Несколько раз приходили Бар и Лар. Приходил Хад и Лар, но я всех прогонял: нельзя отвлекать пивовара, пиво получится плохое. На следующее утро попробовал на вкус: получилось что-то среднее между пивом и самогоном, добавленный спирт немного изменил вкус. У меня получилось около тридцати литров пива. Грубо, по бутылке на каждого члена племени, не считая детей.
После завтрака поручил Нел, чтобы вместе с женщинами приготовила мясо из наших запасов для всего племени. Часть добываемого мяса охотники прилежно приносили нам, рядом с палаткой пришлось поставить хижину-склад для хранения припасов. Рагу и Лару поручил собрать мужчин ближе к обеду, вместе с членами их семей. Около десятка бревен парни приволокли к моей палатке, расположив их треугольником. Посреди этого треугольника горел костер, на котором женщины жарили куски мяса, нанизав их на прутья. Готовые куски складывались на чистую шкуру.
Племя собралось быстро. Лар попросил их рассесться по бревнам и теперь они все ждали, не сводя голодных глаз с мяса. Но когда они наедятся, мое пиво на них не подействует, поэтому поручил Рагу и Бару вытащить все емкости с пивом.
– Племя Русов, сегодня мы отмечаем праздник Сева. Мы закончили сев и через пять лун у нас будет много сота. Вы все хорошо постарались, и поэтому я, Великий Дух Макс Са, сегодня дам вам выпить напиток Духов.
Лар перевел, половина племени понимала меня без перевода, а вторая половина усиленно учила язык. Подавая пример, я зачерпнул глиняной пиалкой пиво и выпил до дна. Подозвал к себе Зика, сына Хада.
– Дай выпить каждому по одной пиалке.
Зик отнес первую пиалу своему отцу Хаду, тот показал на шамана, который сидел, облизывая губы. Шаман залпом выпил чашку и довольно крякнул. Потом была очередь Зика, моих приближенных, всех, кроме Нел, которая была беременна, и я не хотел рисковать ее здоровьем. Пиво, хоть и слабое, быстро бьет в голову. Зик не успел еще угостить всех, когда я почувствовал легкое опьянение, совсем легкое. Шаман, Хад, Ара, Лар и Раг уже смеялись громко. Понемногу все приложились к пиву, оставалось еще около пяти литров.
– Кушайте Русы, – моей команды ждали давно. Мужчины, а потом и женщины, похватали куски мяса, вгрызаясь в него крепкими зубами. Шаман Хер блестел глазками: отправил к нему Зика с еще одной порцией пива. Не все мужчины и женщины захотели повторить. Но люди раскрепостились, исчез их животный страх передо мной. Ко мне подбегали мужчины и женщины, предлагая свои куски мяса.
После третьей пиалки Хер свалился к херам, это вызвало грохот смеха среди племени. Солнце плавно опускалось к линии горизонта, в костер добавляли хвороста. Неожиданно Лар выскочил на середину и начал устрашающий танец, потрясая копьем. Его поддержало около десятка охотников, вскоре к танцам присоединились и женщины.
Мне вспомнилась славянские игры с прыганием через огонь в честь Перуна. Призвав всех к тишине, разбежался и прыгнул через костер. Племя застыло, такого они никогда не видели.
Первым осмелился Лар, немного опалив волосы на заднице, он присоединился ко мне. Женщины не прыгали, я увидел силуэт и не успел остановить, как Нел лихо перемахнула через костер. За ней потянулись и остальные, только одна из женщин прыгнула неудачно и приземлилась прямо в огонь. Вылетела оттуда пулей с громкими визгами под смех всего племени. Костер догорал, больше хвороста рядом не было, и люди уже устали. Еще раз поздравив всех с праздником Сева, я распустил людей по хижинам. Первый официальный праздник Государства Рус удался.
