Солнце мертвых – Иван Шмелёв

Читать это невыносимо больно. Но нужно. Что бы понимать родовую муку рождения советского человека. Что бы понимать какие человеческие качества, ценности и привычки были выхолощены как ненужные и неуместные. Чтобы понимать цену достижениям советского народа. Чтобы понимать из чего выросли новые идеалы и сложилась сегодняшняя реальность.

Это про людей, которые не подошли для селекционного отбора по формированию нового человека. Про то как они умирали. Медленно, холодно, голодно и в тяжелых раздумьях.

Это про людей, которые могли бы подойти для отбора и про то как они умирали.

Это про людей которые убивали. Их скорее всего сожрет породившая их мать-революция, но это потом. Не в этой книге.

Это про детей, которые выживут в первобытных реалиях существования и станут материалом для селекции.

Это про животных, чьими обглоданными костями укрепится почва Крыма.

Это про землю, которая перестала рожать, потому что перенасытилась человечьей кровью. Кровью тех, кто ее возделывал. Землю, которая долго будет ждать заботливые руки.

Это про растения, которые своим природным устройством не вписывались в понимание новых человеческих потребностей. Которые бросали вызов богатством своих плодов. И поэтому вырубались. Что бы не было богатых.

Это про дома, конструкции и обустройство которых были разобраны, перетасованы, растащены. Про дома, которые не уберегли своих хозяев. Которые не стали крепостями. Которые потом будут раздаваться за заслуги новым человекам, прошедшим селекцию.

Это про вещи. Ношенные, тертые, со своей историей, и которые нашли новых хозяев по всему миру, оставив прежних голыми.

Это про камни, скалы, которые не хотели обрушиться и избавить от мучений участников, виновников и свидетелей тех событий, несмотря на их мольбы.Не было такого? Все врут календари? Так как же ему быть, если написано мало, тихо, спрятано, если писать то и некому было. Не было событий? Или поделом простым обывателям не подходящим под признаки голодных пролетариев? Против тонн текстов благополучного становления новой власти – считанные единицы трудов отмирающих неугодной части населения. Мало их было, тех кто мог написать. Кто смог исторгнуть из себя ужас пережитого, а написать хорошо в литературном смысле и того меньше. Так бы и канули события в легкомысленной человеческой памяти. «Придет время, прочтут…» Не очень то читают. Проще не помнить. И не болеть памятью.

Сложно писать рецензии на такие книги, но я постараюсь сформировать свои мысли и чувства в слова. Данная книга совершенно случайно попалась мне на глаза. Про Ивана Шмелёва слышала довольно много, но ничего у него до этого момента не читала.Книга «Солнце мёртвых» описывает страшный период истории России – страшный голод 1921 – 1923 годов в Крыму, который унёс около ста тысяч человеческих жизней, и за этим ужасом наблюдает солнце, ставшее «солнцем мёртвых». Здесь нету сюжета, начала и конца, единственное, что всё объединяет, – переживания рассказчика, который проходит через все события книги. Здесь есть персонажи, с одной стороны, непохожие друг на друга люди, но их объединяет одно – страшный голод… Столяр Одарюк, дядя Андрей крадут у чужих детей корову и козла, профессор Иван Михалыч, человек очень образованный и умный, вынужден попрошайничать, доктор Михаил Васильевич питается миндалём, а потом сжигает от отчаяние дом и себя самого, так как похоронил всех своих близких… Страшно даже представить, что пережили эти люди.Очень понравился как бы контраст красоты природы, солнца и человеческих страданий. Даже само название книги говорит об этом. Солнце здесь признак смерти, так как в Крыму оно светит уже не живым, а мёртвым, даже если в них до сих пор теплится жизнь, они уже всё равно мертвы…Читать книгу было тяжело в первую очередь из-за описываемых в ней событий, написана она, на мой взгляд, не очень сложным языком. Чтение заставляет задуматься над множеством вопросом – в первую очередь оставаться людьми при любых обстоятельствах, ценить человеческую жизнь, сострадать, и, конечно же, помнить уроки истории своей страны и любить свою Родину.

А вам бывает совестно ставить низкие оценки классическим произведениям? Мне, обнаружь я свое неприятие при чтении знаменитой и всеми расхваленной книги, становится как-то не по себе. Возможно, я не понимаю что-то. Вполне может статься, ума или чувства внутреннего не хватает, чтобы проникнуться. Писатель, классик признанный, старался, душу себе рвал, а я зеваю, ничего мне не хочется. Но нынче мне не совестно, вот нисколько. Писатель Иван Шмелев неприятен мне, более того – я чувствую, что он враждебен мне, и мне хочется от него заслониться. Начиная читать «Солнце мертвых», я ничего о нем не знала. И вот черт меня дернул после трех-четырех глав книги лезть в интернет с интересом, как же прожил жизнь сей Иван Шмелев. Прочитай я его биографию раньше, книгу бы его в руки не взяла – уж больно я брезгливая. Но дочитать, дочитать же нужно, раз взялась!..

«Гордые вожди масс, воссядете вы на костях их с убийцами и ворами и, пожирая остатки прошлого, назоветесь вождями мертвых».Лгут аннотации, обещающие читателю «одну из самых трагичных и в то же время поэтичных книг в мировой литературе XX века». Трагизм и поэтичность предполагают вовлеченность, а сама книга усиленно сопротивляется, и читать ее невыносимо вовсе не из-за «страшных» сцен (их максимум две на весь текст, и то Шолохов выше на все туловище), а из-за затянутости повествования. Книга, по сути, – это сборник разрозненных баек о каких-то лишенных индивидуальности людях. Есть, конечно, главный герой, но он так же безлик. Кто таков? Что в прошлом было? Мечты были? Близкие были? Как в Крыму оказался? Откуда хозяйство?.. Шмелев пренебрегает раскрытием главного героя. Это какой-то мужчина. Возраст? Имя? Характер?.. Зачем? Но как, извините, можно сочувствовать картонке? Как можно сопереживать персонажу, о котором вы так ничего и не узнаете? И вот этот плоский герой с шаблонными мыслями посещает различные локации и болтает со случайными NPC. Шмелев хотел так добиться «объема» (и свою книгу назвал «эпопеей», что показывает его амбиции), но в итоге у него нет ни одного цельного персонажа. Герои у Шмелева появляются либо с жалобами на голод, либо с проклятиями в адрес новой власти. А потом они благополучно исчезают, растворяются, словно их и не было. Спрашивается, как им можно сопереживать? С таким же успехом писатель может писать книгу о войне без внимания к участникам событий, споря с классической военной прозой (советской и иностранной). «…А зори здесь тихие», в которых место девчонок займут лишенные чувств юниты из компьютерной игры – как вам?

Есть и откровенно странные моменты. Скажем, главный герой голодает, но при этом имеет живность. Да и вообще как-то много скота в книге, и это в худшие для Крыма годы, каждый второй – с коровой, с козой, с овцами, с курицами и индюшками. Я, житель городской, вот не представляю, как можно голодать, имея хозяйство. В Ленинграде в свое время даже крыс ели, и за счастье это было.

«– Люди теряют честность! Это был самый правоверный татарин. А вчера резал барашка и не дал даже головку…

Потом сообщает об ужасном человеке:

– Дядя Андрей… этот ужасный! Выпустил поросенка в сад, и вся наша картошка взрыта». Есть и отвратительные моменты с главным героем. Скажем, у героя курицу убили, но съесть ее еще можно, мясо все-таки. Герой подбирает свою курицу и идет ее хоронить. В это время:

«Трещит плетень, глядит из-за плетня Яшка.

– Так лучше бы мне отдали!

Он прав, пожалуй. Не все ли равно теперь: земля или брюхо Яшки? Земля – лучше, земля покоит.

Я вижу его глаза, заглядывающие под камень. Идущие глаза. Когда стемнеет, я выну ее и схороню в Виноградной балке». После такого верить Шмелеву с его сетованиями на голод не хочется. Мясо они закапывают… Боюсь вообразить, как бы он блокаду описывал. Вообще создается впечатление, что сам Шмелев голода в глаза не видел. Голод – это не отсутствие трехразового питания, знаете ли. Голод – это когда от недоедания еле ноги волочишь, потому что слабость и голова кружится; когда сил нет не то что на разговоры, а даже на мысли. А у Шмелева все здоровы, бодры, откуда-то силы по окрестностям гулять, по деревьям лазать. А если умирают, так вне текста, без подробностей. Что касается идеологической части, то все у Шмелева, извините, топорно. И не странно, что он потом стал фашистом, работал в прогерманской газете и получал хорошие деньги, и это в разгар Второй мировой, сидя в оккупированной Франции. Высказывания автора:

«30.VI.41. Я так озарен событием 22.VI, великим подвигом Рыцаря, поднявшего меч на Дьявола. Верю крепко, что крепкие узы братства отныне свяжут оба великих народа. Великие страдания очищают и возносят. Господи, как бьётся сердце моё, радостью несказанной…»«Ведь вчера был день… преп. Сергия Радонежского России покровителя. Я ждал… Я не обманулся сердцем, Преподобный отозвался… Я услыхал фанфары, барабан – в 2 ч. 30 мин., – специальное коммюнике: прорван фронт дьявола, под Вязьмой, перед Москвой, армии окружены… идёт разделка, Преподобный в вотчину свою вступает. Божье творится не нашими путями, а Его, – невнятными для нас».Если вы не поняли: нацисты у него – герои и с ними Сережа Радонежский, и жаль, что они не всех коммуняк противных поубивали. Зачем это, спросите?

Дело в том, что данная книга Шмелева на удивление тоталитарна. У Шмелева всего одна тропа – и она правильная. Свою правду он вбивает, словно молотком работает. Это вам, знаете ли, не Шолохов, у которого все виноваты и все жертвы. Шмелев еще любит обращаться к читателю с презрением, злобно тычет того носом в «жуть» и приговаривает: «Вот, полюбуйся! Ты-то счастлив, сыт, и гореть тебе в адском пламени!» Нет иной точки зрения, нет объяснения, логики происходящего. Нет рефлексии в духе: «А почему случилась революция?» У Шмелева в голове какая-то мифическая солнечная Россия, искренняя и добрая, с золотыми куполами, летными купаниями. Катайся на санках, ужинай в ресторанах, поезжай в Европу по первому желанию. И тут в этот удивительный мир ворвались какие-то неумытые орки, чего-то стали требовать. И главное (грех в глазах Шмелева) – отказались умирать за царя на полях Первой мировой! Ах, позорники! Жизни свои жалеют! Нет бы воевать и работать, а в остальное время бить поклоны в церкви. А они бунтовать стали, голод нам устроили, с «белыми» разругались! Именно потому, что я отрицательно отношусь к любым перегибам, в т.ч. советским, я не могу принять точку зрения Шмелева. Тем более его «гуманизм» в разоблачении жестокости «красных» потом не помешал ему поддержать жестокость «коричневых». Странно-то, получается, г-н автор. Прекрасно рассудили: когда меня бьют, я кричу о несправедливости, а коли бью я, то все по чести, правильно и нравственно. Ага, ага. Лицемер вы, батенька. Почитаешь вас и похожих на вас – и поймешь внезапно, отчего Ленин интеллигенцию терпеть не мог. Вот за это желание хорошо устроиться при любой власти и злобу, вашу злобу – если не получается. Ну да бог с вами.