Иван Шаман
Клан Борзых: Приёмыш
Глава 7
– Если ты покажешь его перед советом – придётся отдать артефакт Филиновым, – проговорила Ольга, когда я сумел показать всем запись, поочерёдно одевая очки на голову старейшин.
– Это необходимая жертва. С такими доказательствами у совета не останется выбора, они будут вынуждены отправить на передовую род Секачовых, – задумчиво проговорил Владимир. – Но это не повлияет на общую расстановку сил, они и так выставляют свои отряды вместе с гомункулами. Так что наказание для них станет чистой формальностью, к тому же бедствие слишком близко…
– Вы все знаете, что Секачовы – не единственные, кто настроен против нашего рода. Волковы, после того как заняли наше место на вершине, не оставят попыток полностью избавиться от нас, – заметил один из старейшин. – За последние двадцать циклов мы потеряли слишком много.
– Хозяин во всём разберётся и вынесет справедливое решение! – нетерпящим возражений голосом воскликнула Ольга.
– Император высоко, а мы здесь, – покачал головой Владимир. – До тех пор, пока мы вновь не возвысимся, нашу судьбу будут решать Великие князья. И пусть среди них есть и наши сторонники, но в этом сезоне главенствуют Волковы. Справедливости нам не дождаться, нужно искать другие пути.
– Даже союзникам нужны будут доказательства. Если есть возможность предъявить их на совете великих князей. Тогда у нас будет шанс на нейтралитет, – проговорила одна из старейшин. – Сейчас главное – не допустить смерти наших детей. Мы уже потеряли лучших из лучших. Простите глава, но это правда.
Пока моложавые старики занимались болтологией, я решал для себя, хочу ли потерять дрона и очки управления. Вообще терять хоть что-то неприятно, но Ольга приняла меня в семью и поддерживает. А это многого стоит. Неизвестно ещё, что меня ждало бы в случае непризнания девушкой побратимом.
От моей родной страны остался единственный город, который было почти невозможно узнать. Окажись я здесь в одиночестве, в свободном плаванье, что делал бы? Разминулись бы мы хоть на половину дня, скорее всего, уже был бы мёртв. Вышел бы на линию боевого соприкосновения и… кончился на минном поле. Ну или пошёл бы к окраинам и не пережил ночь.
Так или иначе, моя судьба теперь связана с родом Борзых, по крайней мере, на обозримое будущее. А раз так, что я теряю? Варианты, как ни странно, были. Первый – взять с собой всю технику, но его я отсеял сразу. Второй – перекачать информацию с флешки очков на смартфон. Но он мне тоже не по душе.
Дрон – штука одноразовая. Стоит в него попасть, и джойстик с очками станут не нужны. Если его собьют, но мне удастся подобрать, то теоретически можно будет попробовать его починить. Кого я обманываю? Может у них где-то в подвале кремля и спрятано высокотехнологичное производство, но пока всё, что я видел – уровень развития шестидесятых годов двадцатого века. С кучей мистики.
Значит, самым ценным становится именно смартфон, который можно подзаряжать и от этих сетей, нужно только постараться. А вот очки для фпв-шки, как и джойстик, без дрона совершенно бесполезны. Но и их отдавать… хотя, можно же сделать финт ушами.
– Княгиня, при вашей поддержке я могу показать членам совета то же, что показал здесь. Если Филиновы заинтересованы в старых технологиях, возможно, нам даже удастся поторговаться и оставить у себя очки на время грядущего конфликта.
– Ты не понимаешь, о чём говоришь, – покачал головой Владимир. – Филиновы не фанатики, но договориться с ними почти невозможно. Если что-то попадёт в их руки, добровольно они это не отдадут. Будь то техника или человек. И пусть декларируемая ими цель благородна – возрождение старой промышленности – пути они не выбирают.
– Тяжело им будет возродить производства, которых в России не было, – не сдержавшись, хмыкнул я. – Большая часть из высокотехнологичной техники производилась за рубежом, хотя для войны она почти всегда бесполезна или избыточна.
– Твои знания и ты сам – наши козыри в переговорах, – веско сказал князь. – Чем их больше и чем они ценнее, тем лучше.
– Чем их больше? – я задумался, как-то совершенно вылетело из головы, что у меня с собой флешка с курсовой и учебниками. Если удалить лишнее с телефона и перекачать данные на него, вместо одной фотки влезет десяток книг. А ещё у меня на телефоне, в списке ставших мусором приложений, всем известные карты со справочником по каждому дому и учреждению. Может вся страна и не подгружена, но база по Москве и области точно есть в локальной памяти.
От неожиданного осознания, какое сокровище у меня в рюкзаке, перехватило дыхание. Пришлось даже одёргивать себя, ведь мои сведения устарели минимум лет на триста. Люди, наверное, давно вытащили всё полезное, раз они построили такие укрепления, но может что-то и упустили в спешке. Опять же библиотека по геохимии.
– Я предложу Филиновым три артефакта «потом» вместо одного «сейчас», и свою помощь в их освоении, – уверенно проговорил я. – Мы покажем им видео схватки, заставим принять, что у Секачовых не было причины для нападения на ваших родичей.
– Твоя жертва докажет лояльность роду. Никто более не посмеет говорить, что ты не один из нас, – вздёрнув нос, улыбнулась Ольга. Кажется, её никак не отпускало.
– Если он входит в род, артефакты и так принадлежат нам, – пробурчала одна из старейшин, за что немедля была одарена уничижительным взглядом.
– Без моих знаний и моей доброй воли они ничего не стоят, – пожав плечами, ответил я. – Вы их даже включить не сможете.
– Не нужно обострять ситуацию на пустом месте, – поднял ладонь Владимир. – Раз княжна говорит, что ты один из нас, пусть так и будет. Видео доказательства слишком важны, чтобы мы могли их игнорировать.
– Мне нужно место, где я мог бы оставить свои вещи и переодеться. Там, где их никто не уничтожит своими неумелыми попытками работать с техникой.
– Твоё желание помочь роду лишь доказывает мою правоту. Ты мой побратим и тебя отведут в освободившиеся покои, – не терпя возражений, сказала Ольга.
– Хорошо, – нехотя сказал Владимир, – мой сын тебя проводит.
– Благодарю, – кивнул я, выходя из зала. Данила, ну кто бы мог подумать, стоял прямо под дверью. – Ты всё слышал?
– О чём это ты? – хищно улыбнувшись переспросил парень.
– Проводишь меня в мою временную комнату?
– Временную? – на сей раз он удивился вполне искренне.
– Не знаю, что нашло на Ольгу, но, когда её отпустит, вряд ли она захочет, чтобы я жил в комнате её брата, – пожав плечами, проговорил я. – Так что будем считать её временной.
– А ты не сильно разбираешься в происходящем, да, Старый, – усмехнувшись, проговорил он. – Ладно, идём! Раз глава сказала, значит, так и будет. Хорошо хоть она клятву Монолитом не дала.
– Священная и нерушимая? – улыбнувшись спросил я, следуя за парнем.
– Если не хочешь, чтобы тебя обманули в важном, требуй клятву Монолитом! Ни один из клановых её не нарушит, иначе потеряет слишком многое. Расположение духов, даже степень родства с ними. Да и имперская канцелярия узнает – кому такое нужно?
– Выходит, Секачовы напали на князя, потому что не давали клятв?
– Скорее, потому, что выгода от нашего падения перевесила наказание. Если то, что вы рассказывали про новых ползунов правда, всем нам понадобится каждое место при дворе, – со странным хмурым выражением проговорил Данила. – Возможно, они просто узнали о происходящем раньше и потому решили пойти на предательство.
– Ты прав, я и в самом деле ни черта не понимаю. То есть они пошли ради власти и места при дворе на нарушение клятвы перед императором? Но если главное – это родство с тотемом, то они потеряют слишком много.
– Зверь им всё простит, если они переживут Бедствие, а мы нет, – покачал головой парень, а затем, обернувшись, хмыкнул. – Точно, тебе же надо было детские книжки принести, по тому, как у нас тут всё устроено. Ты же ничего не понимаешь!
– Ну не то, чтобы совсем ничего…
– Да ладно, Старый, не нужно лишний раз нервничать. Пока переодеваешься, могу тебе рассказать всё, что интересно.
– Я быстро одеваюсь, так что всё – не успеешь. Но давай попробуем, – улыбнувшись, ответил я. – Идти ещё далеко?
– Да нет… Вот они – покои Игоря, – сказал парень, распахнув передо мной толстую дубовую дверь. – Замка нет. Только засов на случай осады. Но им обычно никто не пользуется. Благодаря дару Борзых всегда знают кто, куда и когда заходил.
– Ревнивые жёны просто в восторге, наверное.
– Жёны? Ну бывают свары, конечно, но мои три нормально уживаются, – пожал он плечами, сказав это как что-то само собой разумеющееся. А ведь он даже моложе меня… Многожёнство вкупе с ранними браками? В принципе, если они постоянно в осаде, и смертность высокая, другого выхода и нет. Нужно же как-то поддерживать численность населения, а то и вымереть недолго. Правда, тогда логичней женщин держать по домам.
– А Ольга почему ещё не замужем была? – спросил я, осматривая покои. Нормальные гостиничные апартаменты, состоящие из двух комнат – кабинета и спальни. Туалет и душ тоже в наличии. Сдвинув рычаг смесителя, я с удивлением понял, что горячая и холодная вода есть. Учитывая, что лифты ездят, не удивительно. Только вот где они берут топливо для энергостанций и котельных?
– У неё всегда было слишком высокое родство со Зверем, – ответил Данила. – Покровительница не приняла бы никого с более слабым духом. А отдавать единственную дочь за простолюдина – никто не станет. Одежду сейчас принесут!
– Расскажи пока, как тут всё устроено. Можно с самого начала.
– Тебе за пять минут пересказать всю историю со времени падения мира и первого Бедствия? – насмешливо спросил парень.
– Можешь в общих чертах по поводу бедствия. Я уже слышал про то, что сезоны сменяются каждые девяносто суток, три месяца по-нашему. В году у вас шесть сезонов, значит, пятьсот сорок дней.
– Зачем ты об этом говоришь? Главное, понимать, что все сезоны разные. Жрецы обелиска иногда могут предсказать по надписям на нём, какой сезон будет следующим, но это не всегда. Главное же – что границы между мирами слабеют по ночам. И чем ближе к середине сезона, тем они слабее. А на тридцатый день – они рушатся и начинается Бедствие! Это ни с чем не спутать!
– Что за бедствие хоть?
– От сезона зависит… – пожал плечами Данила. – Они бывают самые разные. Жрецы говорят, что наш мир соприкасается с теми, в которых человечество зародилось, но не выжило. Причины тоже могут быть самыми разными. Вообрази что угодно, и, скорее всего, это уже было, или было что-то похожее. Так что наши умники, Филиновы, разработали целый Кодекс выжившего.
– Могу я на него взглянуть?
– Обязательно. Хотя у брата он где-то на полке был, – заметил парень и, спокойно пройдя по комнате, начал рыться в шкафу. – Вот! Потрёпанный, ещё с детскими рисунками…. Но ты на них не обращай внимания, мы тогда глупые были. Дети…
– Да ты и сейчас не старик, – заметил я, беря в руки зачитанную книжку. Открыв на последней странице, посмотрел номер – двести пятьдесят. Ого, не маленький такой учебник, и судя по оглавлению захватывающий множество областей. Одна из них, бросившаяся в глаза: «классификация Бедствий».
Геологические, биологические, природные, техногенные, естественные, паранормальные, мистические, хаотические… в глазах начало рябить от одного перечисления. Так, допустим, прошло три сотни лет, это почти две тысячи бедствий! Да уж, сведений для анализа предостаточно… Только вот как люди при всём этом выжили?!
Пролистал и открыл наугад страницу с биологическими бедствиями, и тут же напоролся взглядом на заголовок «Зомби».
«Зомби, они же ходячие мертвецы, они же ползуны, могут иметь магическую, биологическую или техногенную природу. В случае биологической природы – это человеческое бешенство, заражение грибком или вирусом, поднимающим тела после смерти. Особенно опасны биологические зомби-мутанты или существа класса Рой или Потоп, см стр. 165».
– Ого… – не сдержавшись, проговорил я и перелистнул на нужную страницу.
«Существа класса Рой или Потоп являются Бедствием максимальной категории. При обнаружении таких опасностей необходимо немедленно доложить верховному совету или коменданту ближайшего к вам форта. Совет обязан объявить эвакуацию укреплений и жилых районов до смены сезона на более благоприятный».
Далее в учебнике была чёрно-белая иллюстрация, на которой сплошное море плоти с торчащими из него конечностями наползало на оборонительные линии, а его выжигали огнемётами со стен. Да уж, а я ещё про бесполезность стен рассуждал. Никаким кочевникам не снились те ужасы, от которых местным защитникам приходится оберегать последний город человечества.
– И часто у вас такое? – спросил я, показав фото Даниле.
– При мне не было, – легко ответил парень. – Но, говорят, за всю историю десяток раз случалось, что выживали только те, кто оставался при дворе.
– Что? Это как? – нахмурившись, проговорил я, не понимая, как это возможно. – Придворные – это же едва ли один процент всего населения. Ну там князья, графья и прочие бароны. Как они умудрились так расплодиться?
– Ты о чём? А, опять Старые понятия! – поняв, о чём я, рассмеялся парень. – Смешно объяснять то, что у нас каждый ребёнок знает. Переодевайся, оставляй всё, что нужно в тумбочке и пойдём, я тебе двор покажу! С нашей башни его как раз видно хорошо. Иначе не поймёшь.
Спорить я не стал, благо мне как раз принесли целую кипу одежды разных размеров. Те, что подходили мне по ширине плеч и талии, приходилось подгибать, но ничего страшного. Нашлась даже похожая на джинсу, но помня, во что были одеты старейшины и верхушка клана, я подобрал себе похожую рубаху и куртку с расцветкой Борзых. Не хватало только эмблемы на груди, но её я тоже получил.
Как и ожидал, труднее всего пришлось с ботинками – все были слишком узкие. Данила, буркнув что-то про боровов, подошёл к стене и достал из ниши обыкновенную телефонную трубку с проводом. Я такую только в фильмах и видел, не застал уже. Хотя родители пользовались и рассказывали.
– Это Данила! Принесите в покои Игоря ботинки, что Медведевы дарили, – с хитрой улыбкой проговорил он. – Да, надо одну штуку попробовать. Спасибо!
– Медведевы?
– Один из шести великих родов. В совете на постоянной основе. Ты их должен был видеть во время связи из форта. Здоровые такие, лохматые! Ну в общем, увидишь во второй раз – точно поймёшь, – отмахнулся парень. – Отец рассказывал, что они как-то решили нас унизить, сделав подарок для Игоря. Так что…
В этот момент раздался глухой стук, и подошедший к двери парень принял пару кожаных ботинок. С первого взгляда стало понятно, что они высочайшего качества, хоть я и затруднялся точно назвать, из чьей кожи их сделали. Но только когда я закончил их шнуровать и прошёлся по комнате, понял насколько мне повезло.
– Идеально сидят, – кивнул я. – А зачем металлический набой?
– Чтобы случайно стопу не откромсали, – как нечто само собой разумеющееся ответил парень. – Ну всё, ты готов! Идём, покажу двор, пока не позвали.
– Постой, надо взять с собой предмет торга, – ответил я и, несколько поколебавшись, всё же сложил все пожитки кроме трофейной портупеи и обреза в тумбочку. Брать с собой точно опасней, а если не доверять тем, кто называет тебя побратимом, тогда проще из окна сразу выпрыгнуть. Хотя учитывая местные бойницы это тоже сделать проблематично.
– Решил взять старый рюкзак? Зачем? – нахмурившись, спросил Данила.
– Они его всё равно видели, хоть и не знают, что внутри. Менять его на ваши ранцы будет слишком подозрительно. А так, захотят отобрать – отберут, но ничего не получат, – пояснил я, после чего мы вышли в коридор. Благо идти было не далеко, до противоположного ряда окон, едва поднимающегося над стеной крепости.
– Вот он, великий императорский двор! – сказал Данила, махнув на расположившиеся за окном башни и строения между ними.
Шесть исполинских зубцов-небоскрёбов замерли на вершине каждой из граней возвышающегося в центре обелиска, на котором сияли непонятные письмена. Я даже не сразу сообразил, что между ними не ровная площадь, а сплошные крыши, исчезающие только в непосредственной близости от обелиска. Гигантское идущее по всей внутренней поверхности здание.
– Вижу, оценил, – хмыкнул Данила. – Здесь могут укрыться почти сто тысяч человек. На каждого по полтора метра в длину и пятьдесят сантиметров в ширину и высоту. Удобства есть только в башнях великих князей, но, когда стоит вопрос о выживании, приходится мириться со всем остальным. Говорят, пока императорский двор не построили, во время Великих Бедствий людям приходилось убегать на противоположную сторону и надеяться, что волны схлынут. Но до тех пор, пока обелиск стоит, часть человечества будет жить.
– Пока обелиск стоит… – ошарашенно проговорил я, глядя на теряющуюся в небесах конструкцию, явно неземного происхождения. – Кто его построил, интересно. Хотя к черту – он может быть разрушен?
– Ну, говорят, что в самые тёмные времена он становился куда ниже. Всего в километр высотой, – нехотя ответил парень и поёжился. – Тогда вокруг города оставалось не больше двадцати километров, границы куда уже и… но наши предки выжили! Это же важнее, верно?
– Конечно, – кивнул я, представляя как враги или стихии бьются о защитное поле обелиска, оно сжимается, и монумент начинает уменьшаться под напором пока совсем не исчезнет. Что будет тогда? Скорее всего, ничего хорошего. Но я не сомневался, что люди не сдадутся до самого конца. Я бы не сдался.
– Прекрасно выглядишь, как подобает истинному сыну рода Борзых, – окликнула меня Ольга, тоже сменившая походную одежду на парадную, но строгую форму. На её перевязи вновь висел меч, но теперь через плечо был перекинут автомат Калашникова, а на портупее появилось два подсумка с магазинами. – Идём! Нас уже заждались. Дела можем обсудить и по дороге.
– Совет предупреждён о сроке вашего появления, так что заждались нас разве что боровы у входа, – мрачно усмехнулся Владимир.
– Тем хуже для них. Проведите капитана охраны во внутренний двор. Доставлять лишнюю радость Секачовым и обходить квартал мы не станем, – вздёрнув носик, проговорила Ольга, и в её глазах я увидел злобную усмешку. Спустившись на лифте, мы вновь оказались в холле, но не стали выходить наружу, а свернули во внутренние коридоры, где нас и догнал представитель Волковых вместе с Данилой.
– Добро пожаловать в святая святых, императорский двор! – излишне торжественно проговорила Ольга, и стража распахнула перед нами двери, ведущие прямо под последней стеной. Хотя вернее было бы сказать, под последним укреплённым кварталом. прямо под последней стеной— Добро пожаловать в святая святых, императорский двор! – излишне торжественно проговорила Ольга, и стража распахнула перед нами двери, ведущие прямо под последней стеной. Хотя вернее было бы сказать, под последним укреплённым кварталом.
Тут не было видно неба, ни единого клочка, только бетонные перекрытия и узкий коридор, проводящий к золотому сиянию. Чем ближе мы подходили, тем отчётливей становилось ощущение давления, будто мы погружались под воду. Становилось тяжелее дышать и даже шагать, так что приходилось прилагать усилия, чтобы держать спину ровной, но, посмотрев на остальных, я лишь стал держаться прямее.
– Ему нужно получить благословение обелиска, – заметил Данила.
– Не раньше, чем совет примет своё решение, – возразил присмиревший, но держащийся рядом капитан стражников.
– Да, жрецы его просто так не допустят, – недовольно кивнул Владимир. – Не будем отвлекаться, у нас есть дело.
Последнее явно было сказано мне, ведь когда мы вышли из-под арки, я чуть не встал столбом. Обелиск, который и издали казался гигантским, теперь просто подавлял, хотя до него оставалось ещё несколько сотен метров. Издали я видел его грани и письмена на них, но даже не мог представить, какие они огромные.
Вот только даже это было не главным – письмена постоянно менялись, золотые, зелёные и красные закорючки словно играли, не позволяя уловить смысл, но при этом являясь подсознательно знакомыми. Я мог бы поспорить, что видел нечто подобное, и в то же время был уверен, что никогда не встречал ничего похожего.
Словно кто-то смешал все языки мира и сделал из них свои собственные буквы, иероглифы и, кажется, даже смайлы. Но уловить смысл посланий у меня никак не получалось. Да уж, тут лучшие лингвисты и знатоки мёртвых языков не справятся, так быстро всё меняется. Хотя говорили же, что есть жрецы, иногда понимающие смысл.
Я так увлёкся рассматриванием инопланетного, необъяснимого обелиска, что не заметил, когда мы подошли к знакомым красным стенам. Похоже, правители империи, состоящей из единственного города, решили не изменять себе. Почётный караул из уже знакомых впечатляющих рыцарей стоял у врат, а вот обычных людей не наблюдалось.
– Император позвал и род Борзых пришёл! – громко сказала Ольга, и створки врат тут же распахнулись, пропуская нас в Кремль.
