Иван Сергеевич Веденеев
Мизантропия
Глава 4
Of a dark and restless heart… (c)
5 сентября – 7:34 a.m. Деловой центр, жилой дом.
Яркое утреннее солнце, приятное ощущение тепла на лице… Я перевернулся, но моя рука нащупала лишь пустоту и скомканное одеяло. Ставший таким знакомым, запах все еще витал в воздухе, но самой Лиз рядом не было. Словно в такт моим мыслям, на кухне что-то звякнуло. Похоже, она уже встала и теперь готовит кофе. Я облегченно выдохнул и хотел было слезть с кровати, но в самый последний момент передумал и решил хоть немного растянуть этот прекрасный момент. Если верить одной глупой книжке, на то, чтобы создать наш мир богу понадобилось всего лишь семь дней. Мне этого времени хватило, чтобы почувствовать себя счастливым. Впервые за многие годы. Несмотря на проблемы, этот чертов Город и недавнее нападение на «Вельвет». Даже побелка на потолке, и та кажется дружелюбной и приятной. Какой бред! Такого просто не может быть, что-то не так, где-то подвох. Уж я-то знаю, каким разочарованием может закончится подобное блаженство…
Запах кофе добрался до спальни, прогоняя наваждение и тревожные мысли. Интересно, а на меня там хватит? Надо вставать, совсем уже расслабился! Мои ступни опустились на мягкий ворсистый ковер, а глаза принялись искать потерянное в спешке белье. Конечно, можно пойти голышом, но не так-то просто избавиться от старых привычек… Дожили, вроде не мальчик, а стесняешься, как после первого свидания! Куда же оно запропастилось? Придется надевать штаны. Коридор со вчерашнего дня совсем не изменился, остался таким же чистым и просторным. В ванной комнате тоже все в порядке: свежее полотенце на вешалке, зубные щетки в стаканчике, а бритва на полке. Я принялся с силой растирать лицо водой и мылом, затем засунул его под струю ледяной воды и наконец предстал перед зеркалом. Ну и рожа! Волос на лысом черепе не прибавилось, мешки из-под глаз не исчезли, да и сами они какие-то странные… Как-будто чужие. Мои были совершенно другого цвета, и этот блеск – явно что-то новенькое. Так! Хватит морщиться! Не нравится – не смотри.
Когда я зашел на кухню, Лиз даже не повернулась, продолжая возиться с туркой. Утренние солнечные лучи обволакивают фигуру, накинутая сверху рубашка слегка просвечивает, позволяя рассмотреть каждую линию ее тела. Я сделал пару шагов, она немного наклонила голову, оголяя часть шеи. Наверное, улыбнулась. Хитро так, с прищуром. Ловушка готова, осталось дождаться жертву. В глазах потемнело, затем резкая вспышка, и мир вокруг наполнился женскими криками, стрельбой и языками пламени. Горит трава, кусты и маленькие деревянные домики. Люди в форме бегут с автоматами на перевес, заходят в каждое жилище, добивают всех, кого находят. На земле передо мной лежит тело одной из местных; грубое холщовое платье, волосы и руки – все пропитано кровью, а штурмовой отряд продолжает зачистку. Никого не оставлять в живых – такой приказ. Сзади стоит совсем еще молодой парень с винтовкой, его руки трясутся, из глаз текут слезы. Он что-то кричит, указывает на сослуживцев, но никому нет до него дела. Операция подходит к концу. Какой-то солдат вытащил из здания женщину, она дергается, визжит и пытается вырваться. Ребята хотят поразвлечься…
– Сэр! – юноша не выдерживает и дергает меня за рукав. – Остановите их! Так нельзя!
– Я не могу… – пытаюсь отговорится. – Другой род войск, они мне не подчиняются…
– Но… Так нельзя! – повторяет парень, затем делает резкий вздох и пытается придумать какой-нибудь аргумент. – Это не правильно!
– Это война…
Я иду к группе штурмовиков. Один уже стаскивает с себя штаны, другие держат сопротивляющуюся за руки и ноги. Приказываю прекратить. Никто не слушает, хохочут, глаза расширены, а в них отражаются языки пламени. Дергаю первого за ворот; застыл передо мной в трусах, потянулся к пистолету…
– Эй! – резкий удар по щеке возвращает меня к реальности, а последующее мягкое прикосновение заглушает боль. Я чувствую теплое тело, движение грудной клетки, биение ее сердца. Воспоминания медленно растворяются, но насильник успевает упасть на землю с удивленным выражением лица.
– Извини… – звучит хриплый голос человека, который провел несколько дней без воды.
– Опять приступ? – в ее глазах волнение, пальцы поглаживают мою скулу.
– Да. Небольшая расплата за то хорошее, что происходит со мной сейчас, – пытаюсь улыбнуться и обнимаю Лиз за талию. – Должно же быть хоть что-то… Не знаю, плохое?
– Какой же ты пессимист! – вырывается и возвращается к плите, чтобы снять едва не убежавший кофе. – Лучше бы радовался жизни, текущему моменту! Нет, обязательно надо придумать какую-нибудь херню и считать, что это нормально! Прости, я понимаю, через что тебе пришлось пройти…
– Ага, – я сел за стол и потянулся к лежащей неподалеку пачке. – Не будем об этом. Давно проснулась?
– Минут двадцать назад, – чашки наполнились горячим темным напитком, а Лиз присела напротив и, подперев руками голову, внимательно посмотрела мне в глаза. – Я тут подумала…
– Пугающее начало.
– Да ну тебя! Сперва дослушай, а потом комментируй, – она сделала аккуратный глоток. – Я знаю, что ты родился и вырос в этом Городе. Знаю какова жизнь мальчишки в Арти. Знаю про войну… И все-таки считаю, что это не приговор.
– А, вот к чему ты клонишь… Мы говорим об этом несколько дней подряд.
– Именно. Вместо того, чтобы заниматься чем-нибудь более приятным, – Лиз смешно нахмурилась. – Поэтому давай ты уже согласишься и приступим к этому прямо сейчас!
Может, действительно согласиться? Что я теряю? Да собственно, ничего, абсолютно. Она спокойно выслушала мою историю, всю до мельчайших подробностей. Спустя несколько часов после начала ее лицо было бледнее мела, но тем не менее, Лиз не убежала и не захотела меня прогнать. Более того, предложила уехать куда подальше. Не просто в другой город, в другую страну, туда где солнце, полно снега и нет всей этой гадости. Сперва я лишь усмехался, больно уж все это напоминало историю из какого-нибудь дешевого романа, но она не успокаивалась, продолжала настаивать. Похоже, совершенно серьезно вознамерилась «спасти» такого человека, как я. Не представляю, как убедить ее отказаться от этой глупой затеи. Нет, переезд – лучшее, что может случится с жителем нашего Города, но у Лиз будет куча возможностей сделать это без такого тяжелого груза на плечах…
– Возвращайся из своих мыслей! – она щелкнула пальцами у меня перед носом. – Я тут!
– Ты точно решила? – я наконец-то поджег давно приготовленную сигарету и глубоко затянулся.
– Конечно. Ты мнешься как школьница перед выпускным баллом, – Лиз рассмеялась, отмахиваясь от дыма. – Здоровая, лысая школьница.
– Что такое выпускной балл? – не припоминаю ничего подобного в том месте, где мне пришлось учиться.
– Понятно… Ты с темы-то не съезжай!
Я замолчал и сделал еще несколько затяжек, внимательно разглядывая застывшую напротив девушку. Она немного наклонилась вперед, облокотившись на стол, в уголках ее глаз заблестели крошечные озорные огоньки, а мне в голову в очередной раз забралась подозрительная мысль. Вот только, если в предыдущих случаях я подолгу ее переваривал, то сейчас внутри зашевелилась самая настоящая злость. Хватит рефлексировать, теоретик херов! Какая разница, почему выбрали именно меня!?
– Когда едем? – часть сгоревшего табака упала в аккуратную пепельницу, и я с силой впечатал в нее остатки сигареты.
– На следующей неделе. Найдем покупателей на квартиру, заберем деньги и в тот же день на самолет. Ты умеешь кататься на горных лыжах? Ничего, научишься.
– Мне надо сделать новые документы, где у вас тут можно разжиться чем-нибудь качественным?
– В аэропорте очень строгий контроль. Могут и забраковать, поэтому будет гораздо лучше, если тебе удастся вернуть настоящие, – Лиз допила остатки немного остывшего кофе и подтолкнула ко мне вторую чашку, к которой я так и не притронулся.
– Хорошо. Сейчас схожу, – я поднялся и залпом опрокинул в себя весь напиток. – Ты не видела мое белье?
– Сейчас?! Еще пару минут назад мы говорили совсем о другом! – она успела схватить меня за руку и не дала убежать одеваться в спальню.
Я рассмеялся, впервые за очень долгое время. Этот смех показался мне каким-то чужим, принадлежавшим другому человеку. Вот что бывает, когда в жизни слишком много дерьма и нет места чему-то хорошему. Лиз чуть не подпрыгнула от неожиданности, но все-таки оценила.
– У него крепкие ножки? – я аккуратно посадил ее на столешницу.
– Да какая разница. Уже через неделю он нам больше не пригодится.
И все-таки они выдержали…
Стоило мне выйти из подъезда, как на меня тут же уставилась пожилая соседка. Я посмотрел ей в глаза, и уже через две секунды она брезгливо отвернулась, проворчав при этом что-то малопонятное. Была ли виновата одежда, подозрительно лицо или что-то еще, но, похоже, местные чуют выходцев из Арти или Ренто за километр. Я вежливо с ней поздоровался и даже поклонился, едва не вогнав даму в обморочное состояние, после чего направился к ближайшей станции метро, беспечно засунув руки в карманы куртки. Солнце приятно греет, повсюду снуют люди в деловых костюмах и ездят новенькие, поблескивающие на свету машины. Широкие проспекты и улицы прямые и ровные, дома доходят до нескольких десятков этажей, а где-то впереди маячит самое величественное здание Города – Серебряный шпиль.
Жить в подобном месте – удовольствие не из дешевых. Ума не приложу, как Лиз занесло в паршивый клуб Ренто? Денег у нее достаточно, внимания со стороны мужского населения – тоже. «Хотелось увидеть что-то другое…» – такое себе развлечение! Могли ведь и ограбить, и изнасиловать, и даже убить. Я остановился посередине тротуара и усмехнулся. Забавно, сколько слонялся по трущобам и ни разу не думал ни о чем подобном, воспринимая все происходящее вокруг как некую должность, а тут бац, и заволновался. Тем более, что Лиз совсем не проста: и пистолет-то с собой взяла, и стрелять-то из него научилась.
Пока я соображал куда дальше, мимо неспешно проехал красивый кабриолет, из которого раздавались звуки включенного радио. Вместе с ним, в голове возникла картина из недавнего прошлого. Как жаль, что Джимми так и не придется поуправлять такой машиной… Действительно жаль. Он был очень хорошим парнем! Мои кулаки непроизвольно сжались, я сделал несколько глубоких вздохов и зашагал в сторону предполагаемой станции метро.
Вот она, граница между двумя мирами: верхним – миром деловых успешных людей, и нижним – подземным царством всякого отребья вроде меня. И охраняет ее оцепление из хмурых блюстителей закона в смешных фуражках. Толстые, заплывшие жиром люди – они лишь внешний заслон для отвода глаз, но если присмотреться внимательнее, то можно заметить за их спинами дверь и небольшое окошко, за которым находится комнатка, а уже там… Там сидят ребята куда серьезнее, с автоматами и бронежилетами, настоящие цепные псы надземных правителей Города.
Мне приходилось бывать в метро и до этого, сталкиваться с местными обитателями, но ни разу в жизни я не видел, как выглядят станции Делового центра. Странное зрелище, но понять их легко. Никто не хочет, чтобы в его уютном дворике расхаживали наркоманы и бандиты из Арти.
Поездка прошла без приключений, и я спокойно выбрался наружу. Солнце немного скрылось за дымкой, но тем не менее, денек остался погожим. К тому же, людей вокруг практически нет. Наверное, разбрелись по работам или прячутся в своих норах, ждут наступление ночи, время ярких вывесок, темных подворотен и не менее темных дел. Я вышел раньше положенного, чтобы немного прогуляться по району и «полюбоваться» им, кто знает, возможно, в последний раз. Вдалеке, метрах в пятидесяти показалась странная парочка в хороших костюмах. Один молодой и вертлявый, второй – спокойный и сосредоточенный, чуть ли не местный, если не обращать внимание на его слишком выделяющийся наряд. Он заметил меня и даже остановился, но буквально через секунду отвлекся на своего спутника, и они двинулись дальше. Залетный турист и его сопровождающий, а может легавый и его молодой и неопытный подчиненный, кто знает? Да и не важно, мне надо идти домой…
Чем ближе я подбирался, тем тревожнее становилось. Как будто сам район сопротивлялся моей никчемной попытке убежать куда подальше и требовал вернуться. Я остановился около магазинчика с сигаретами, осталось перейти проезжую часть – и вот он, темный и вонючий двор, разбитые окна и шумные, частично свихнувшиеся соседи. Как же не хочется входить туда после прошедшей недели… Ощущение, что в очередной раз перебираюсь из одного мира в другой, но делать нечего. Надо!
Дверь распахнута, вокруг ни души. Облезлый коричневый кот окинул меня презрительным взглядом и демонстративно развернулся спиной. В подъезде образовалась новая, еще не досохшая лужа мочи, на стене появилось несколько свежих надписей и только ступени нисколько не изменились и все так же глухо реагируют на каждый мой шаг. Я медленно поднялся до своего этажа, кивнул выглянувшему из щели мистеру Вайлу и хотел уже схватиться за ручку, но сзади послышался тихий шепчущий голос.
– Они пришли за тобой!
– Они? – забавно, но за все то время, что я провел в этом доме, это был наш первый разговор с соседом.
– Они, – старичок показал пальцем куда-то наверх. – Коммунистические спецслужбы. Охотятся на честных граждан и вербуют в партию. Мне кажется, – его голос совсем затих. – Они собирают экспедицию на другие планеты, а для этого им нужны подопытные люди… Будь осторожен!
– Спасибо за предупреждение, мистер Вайл, – я услужливо кивнул и развернулся к своей двери.
Если подумать, старик, хоть и поехавший, а работает лучше любой сигнализации. Надо бы оставить ему какой-нибудь подарок. Кто-то действительно взломал замок и даже не удосужился прикрыть следы… Левой рукой я аккуратно толкнул ручку, а правой машинально потянулся к поясу, готовясь достать то, чего там, само собой, не было.
Я, конечно, не чистюля, но эти «спецслужбы» посеяли в квартире настоящий хаос. Начали прямо с прихожей: повсюду валяются вещи, мебель перевернута и к тому же, резко пахнет канализацией. Я аккуратно перешагнул через разломанную тумбочку и заглянул в единственную жилую комнату. Пусто. На кухне тоже никого. В туалете расколот унитаз. Вернувшись к спальному месту, еще раз осмотрел распоротый диван, торчащие из разрезов пружины и разбросанные по всему полу внутренности. Неужели думали, что я прячу там какие-то важные документы? Сам тайник они так и не нашли, бумаги в целости, не хватает только денег, которые пошли на отъезд Сьюзи. Надеюсь, с ней все в порядке…
Я наклонился и перевернул сохранившуюся в живых табуретку. Присел на край и закурил. Кто же это мог быть? Залетные грабители, полиция или те уроды из клуба? Хочется верить в первое, но скорее всего, либо это все-таки разозленные смертью Сэлли копы, либо… Вот ведь приставучие гады! Я не хотел неприятностей! Они сами напросились, когда начали стрелять по всем находящимся внутри! И теперь эти парни в дорогих костюмах ищут меня, чтобы отомстить. Без сомнений, никакими легавыми тут и не пахнет! Пепел с сигареты упал на кончик ботинка, я дернул ногой, чтобы стряхнуть его на пол и в этот момент в голове в очередной раз щелкнуло.
Лиз! Что если они вычислили мой путь до ее дома! Страшная догадка заставила меня подскочить на месте и побежать к двери. Я не заметил, как перелетел все ступени и оказался по дворе. Солнце стало ярче, поднялся ветер, а перед моими глазами застыла одна единственная, но очень страшная картина. Не помню как оказался в подземке и забрался в вагон, сердце бешено колотилось, а грудь двигалась словно кузнечные меха. Четыре удара – вдох, четыре удара – выдох! Я выпрыгнул на перрон, едва не сбив какого-то пожилого джентльмена, и помчался наверх. На пути возникли трое ленивых сторожей, один поднял руку, приказывая остановится, двое предостерегающе потянулись к кобуре. Мои глаза расширились, ноздри раздулись, а тело само нырнуло вперед. Захват и рывок – толстяк покатился вниз по ступеням, второму досталось в челюсть с правой, но последний успел-таки вытащить оружие и взвести курок. Я отклонился в сторону, одновременно отводя его руку, обратным движением вырвал пистолет и выкинул его куда подальше. На лице охранника показался страх, он судорожно дернулся назад, но меня его дальнейшая судьба совершенно не волновала. Вперед и только вперед, пока не показались настоящие бойцы! Я перепрыгнул турникет и кубарем выкатился на улицу. Рядом вскрикнула какая-то женщина, покрепче прижимая к груди свою сумочку. Плевать! Дальше, не останавливаться, скорее к Лиз!
Я успел забежать за угол, а церберы так и не появились. И тем не менее, все это время мне казалось, что за спиной вот-вот раздастся вой полицейских сирен и послышаться выстрелы из помповых ружей. Пара удивленных прохожих отпрыгнула в сторону, стараясь как можно быстрее убраться с моего пути, и я очутился в небольшом не то парке, не то сквере: вокруг не было ни души, и только голуби по-деловому сновали туда-сюда, смешно кивая своими маленькими головами. Они бурно что-то обсуждали и даже не пытались улететь из-под моих ног. Я машинально побежал в сторону, но немного не рассчитал и покатился на траву, споткнувшись о выступающий бордюр. Удар был слабым и несерьезным, но стоило мне подняться, как мир вокруг побледнел и начал расплываться. В последнее мгновение я успел схватиться за спинку лавки и замер, приходя в себя. До места осталось чуть меньше квартала.
На восстановление ушло секунд пять, но они показались мне вечностью. Мысль, что эта задержка станет фатальной, смертельной для самого дорого мне человека, засела в самом центре сознания. Я врезал себе по лицу, сперва левой, а потом и правой. Полегчало. Тело стало послушным, а в голове прояснилось. Скорее! Бегом! Вперед!
Соседки уже нет, на парковке появилась черная машина, а я бегу наверх, перепрыгивая сразу через три ступени. Дверь закрыта. Хорошо, успел! Стучусь, никто не отвечает, начинаю колотить со всей силы – тоже самое. Наконец, послышались шаги, затем щелчок замка, и передо мной возникло улыбающееся лицо.
Неизвестный загородил собой практически весь проем, но в оставшемся промежутке между его правым ухом и дверным косяком я сумел разглядеть еще одного мужчину. Он замер, заложив руки в карманы и медленно повернул голову в мою сторону, а я опустил взгляд к его ногам. Белоснежная рубашка, расползающееся пятно крови около живота…
Мир погрузился во тьму, а затем вспыхнул миллионом солнц.
Мои глаза раскрылись только для того, чтобы увидеть смерть. Первый неизвестный умер быстро. Слишком быстро, незаслуженно быстро! Настолько, что я даже не успел достать руку из его разорванной шеи. Кровь выплеснулась на чистый костюм, словно из ведра. Моя ладонь, красная и мокрая, сжалась и разжалась. Второй дернулся и, кажется, побледнел. Достал пистолет, взвел курок и прицелился; я дал ему такую возможность. Пускай почувствует силу, уверится в своей непобедимости. Куда мне, безоружному, тягаться с таким опасным типом. Я лишь слегка наклонил голову, прикрываясь мертвецом; и безжизненное тело задергалось, запрыгало, поймав спиной целую обойму. А дальше раздался щелчок, легкий и еле слышный, но в повисшей после стрельбы тишине это прозвучало зловеще. Приговор был оглашен. Я отбросил бесполезный кусок мяса в сторону и взглянул на второго неизвестного. Руки и ноги трясутся, глазки бегают, ищет за что бы зацепиться. Поздно!
– Кто ты такой!? – завизжал, словно мальчишка. – Знаешь, что с тобой будет? Мой босс тебя из-под земли достанет!
Никогда бы не подумал, что способен двигаться с такой скоростью. Он не успел даже шагнуть, а я уже оказался рядом. Пистолет полетел в сторону, мужчина попробовал ударить, но его кулак пролетел мимо моей головы, а рука попалась в замок. Хрустнуло, и под одеждой, в районе локтя появился бугор. Неизвестный закричал, хватаясь за перелом. Я толкнул его на стену, а затем впечатал затылком в бетон. Там, где они соприкоснулись осталось красное пятно и немного волос. Вой усилился, ноги подкосились, и он осел на пол.
– Симон Викерс! Мой шеф – Симон Викерс, – начал твердить несчастный, хныча от боли. И куда только подевались его недавние угрозы? – Симон Викерс, племянник Джека Викерса.
Фамилия, повторяемая словно мантра, начала оседать в моем воспаленном мозгу. Он повторил ее раз двадцать, если не больше. Каждое следующее напоминание было тише, чем предыдущее, слова прерывались рыданиями и слезами. Наконец, мужчина затих. Я медленно, боясь вздохнуть, повернул голову вправо, затем сделал несколько шагов и сел около белой руки. Пульса нет, грудь не подымается… Она мертва. Я отдернулся, осознав, что посмел дотронуться до ее кожи своими грязными, перепачканными в крови ладонями. На запястье осталось два красных мазка… И ничего больше не имеет значения…
Слева раздался стон – это раненный напомнил о своем существовании. Он нарушил ход моих мыслей, не дал попрощаться. Я пересилил себя и взглянул на лицо Лиз, медленно приподнялся и свернул неизвестному шею. Мир снова наполнился тьмой.
***
8 сентября – 10.14 a.m. Деловой центр, полицейский участок.
Детектив Стерлин сидел в своем шикарном кожаном кресле, подперев голову руками и прикрыв глаза ладонями. От хорошей погоды, стоявшей последние несколько дней не осталось и следа. Точно так же, как не осталось следа и напоминаний о Льюисе. Похороны прошли спокойно, без помпы, пафосных речей и залпа из карабинов. Еще не старая женщина в черном – мать погибшего – единственная из родственников, кто пришел попрощаться с беднягой. В детали ее не посвятили, но от взглядов, которые периодически ловил на себе Мэтью становилось не по себе. Когда все закончилось, и последний ком земли накрыл свежевырытую могилу, полицейские молча отправились на службу, оставив даму горевать в одиночестве. Перед тем, как покинуть пределы кладбища, в нескольких метрах от ограды, Стерлина остановил шеф Морелли.
– Что я хочу тебе сказать, сынок, – начальник участка задумчиво пошевелил губами. – С твоего прибытия прошло меньше недели, и вот, у нас на руках труп детектива. Я не просил с тебя никаких отчетов, ограничившись лишь устным рассказом, но теперь настала пора отвечать за свои проступки. Сегодня же, после обеда жду от тебя подробное изложение случившегося. И не вздумай выкинуть какую-нибудь глупость, подойди к вопросу серьезно, будет решаться твоя судьба.
Стерлин убрал ладони от глаз и уставился на девственно чистый лист бумаги и лежащую рядом ручку. С того момента, как он вернулся в свой кабинет – на нем не прибавилось ни единой строчки. Настенные часы тикали особенно громко, шумы из коридора раздражали сильнее обычного, а мысли никак не хотели складываться во что-то официальное и строгое. Детектив снова и снова прогонял в голове события того утра, искал какие-то зацепки, но единственное, к чему он смог прийти – банальная случайность. Случайность, стоявшая его напарнику жизни. Парень столкнулся с обычным уличным преступником и поймал своим боком перо, после того, как попытался отнять украденный кошелек. Бармена опросили, показания списали, но убийца так и остался на свободе, да и как его теперь искать в лабиринте трущоб Арти? Стерлин схватил ручку и вскочил с места, чтобы швырнуть ее об стену, но в последний момент бессильно разжал ладонь, роняя письменную принадлежность на стол. «Бешенством ситуацию не исправить. Будет тебе, дорогой «папочка» отчет, такой, что закачаешься! Вот только, будь добр отдать мне дело Льюиса. А уж я постараюсь разобраться, кто этот таинственный заказчик… Парень погиб исключительно по моей вине, но я должен знать ради чего!»
Кресло скрипнуло, колпачок отлетел в сторону, и детектив принялся аккуратно выводить на бумаге рапорт о случившемся, полностью скрыв частный заказ и истинную причину прибытия в Арти. «Ведь именно это, по-вашему, «не делать глупостей», да, шеф?»
Морелли опустил прочитанный доклад на стол и снял очки со своего крупного носа, после чего внимательно посмотрел на застывшего напротив Стерлина. Лицо детектива было спокойно и не выражало абсолютно никаких эмоций. Шеф еще раз пробежался глазами по документу и, пошевелив губами, хмыкнул.
– Ну что же… – очки перекочевали в аккуратный футляр. – Лишаешься годовой премии и отпуска в полицейском доме отдыха. Иди работай, сынок. И постарайся больше не расстраивать старика.
– Спасибо, но у меня есть небольшая просьба… – аккуратно начал Мэтью. – Позвольте вести дело детектива Льюиса, очень уж хочется завершить начатое.
– С чего это бы вдруг? Ты, кажется, не в восторге от частных расследований? – маленькие глазки Морелли вонзились в подчиненного.
– Это я виноват, что повел его в Арти. Хочу хоть как-то…
– Успокоить свою совесть? – шеф медленно приподнялся и прошел к широкому окну, взял лежавшую на подоконнике коробочку и достал из нее узкую сигару.
– Да, – тихо ответил детектив. – И еще, мне нужно поговорить с заказчиком. Имеющаяся зацепка оборвалась, нужно уточнить кое-какие детали, возможно, узнаю что-нибудь новенькое.
– Ага, – Морелли отстриг кончик. – Ничего из этого не выйдет. Он все отменил. Уж не знаю, что творится в голове у этих богачей, но дело закрыто. Скорее всего, нашел себе новую танцовщицу, помоложе, да посисястее.
Начальник участка хрипло рассмеялся и чуть не подавился ароматным дымом.
– В общем, сходи к ребятам из второго отдела и прими у них расследование. Случилось в тот же день, что и гибель Льюиса. Три трупа. Двое неизвестных мужчин и девушка, возможно, местная проститутка. Посмотри снимки, поговори со свидетелями. Да что я тебе объясняю, как новичку какому-то, – Морелли помахал на детектива рукой, и тот молча покинул кабинет.
«Неужели, чутье меня подвело?» – подумал Стерлин, спуская по лестнице на второй этаж. «И это была всего-лишь обычная причуда очередного богатенького мальчишки? Но ведь стриптизерша работала в «Вельвете»! И если верить рассказу свидетеля, сгорел он не просто так… А значит, чем-то здесь все-таки пахнет!»
Коллеги из второго отдела расстались с делом без особых сожалений, ничего не объяснили и просто сунули Мэту коробку с бумагами и фотографиями. Детектив не стал ни ругаться, ни спорить, развернулся и скрылся в своем кабинете.
Через минуту на его столе лежали несколько фотокарточек, отчет экспертов и папка со свидетельскими показаниями. Установить личности убитых мужчин так и не удалось, а вот с девушкой все оказалось куда интереснее. Лиз Хоуп, дочь покойного Сэмюэла Хоупа, банкира. Жила на оставшиеся после смерти отца деньги. К ответственности не привлекалась, ни в чем не нуждалась. «Версию о проституции пока отодвинем», – подумал Стерлин, переходя к фотографиям.
На первой запечатлели мужчину с разорванным горлом и удивленным выражением лица. Его широко раскрытые глаза смотрели прямо в объектив, а на груди разошлось кровавое пятно. «Шокирован. Умер неожиданно, либо от повреждения шеи, либо от выстрела. Вопрос лишь в том, что случилось быстрее?» – Мэт сделал несколько пометок в служебном блокноте. Далее настала очередь второго снимка. На нем оказался человек, похожий на первого, в таком же костюме и плаще. Он сидел, прислонившись к стене, с неестественно вывернутой рукой и безвольно болтающейся головой. На затылке виднелась кровь, да и нога, судя по всему, тоже была сломана. «А вот этого сперва избивали. Возможно, хотели что-то узнать». Детектив переключился на отчет и забубнил себе под нос:
– Так… Переломы, свернутая шея, пистолет… – Стерлин хмыкнул. – Отпечатки одного из убитых, из него же стреляли во второго… Что-то не поделили? Женщину? Следов насилия не обнаружено, но половой контакт был. Кто из вас – счастливчик? Хм… Никто. Значит, кто-то третий?
Детектив перешел к последней фотографии с убитой девушкой. Задержался взглядом на лице, осмотрел рану и хотел было отложить снимок в сторону, но тут его внимание привлекла ее рука.
– А это что такое? – палец уперся в нужную строчку на отчете медэкспертов. – Кровь кого-то постороннего, второй группы, отрицательного резуса, отпечаток смазанный, но… «У них обоих чистые ладони! Вот теперь все начинает вырисовываться… Любовник Лиз Хоуп застал убийц на месте преступления, жестоко с ними расправился, проверил пульс и, убедившись, что она действительно мертва – скрылся!» А что говорят свидетели? – Стерлин внимательно прочитал стенограмму разговоров с соседями. – Неизвестный мужчина, средних лет, лысый, крепкого телосложения. Появился неделю назад, а утром, в день убийства куда-то исчез. Больше никто ничего не видел, но похоже, он-таки успел вернуться… А что у нас с выстрелами? Сперва один – которым убили гражданку Хоуп, затем сразу несколько. Да… Не густо, в Городе тысячи людей с такими приметами, а может, гораздо больше. Но какой же силой надо обладать, чтобы с легкостью расправиться с двумя вооруженными преступниками? Оба были при пистолетах, и хотя первый так ничего и не успел, второй все-таки достал ствол и… тоже погиб.
«Ладно, поразмышляю об этом позже. Есть в ваших отчетах еще что-нибудь, что я должен знать?» – Мэт перелистнул несколько страниц и остановился на последнем абзаце, приписанном патологоанатомом вручную.
«У убитой гражданки Хоуп обнаружена последняя, неоперабельная стадия рака мозга. По моим подсчетам ей оставалось не больше четырех месяцев… Хм…»
Стерлин тщательно зафиксировал все наблюдения в блокнот, затем аккуратно сложил отчеты в коробку, после чего запер ее в сейф и, схватив шляпу, вышел из кабинета. Служебная машина дожидалась его на парковке полицейского участка, поэтому он, не теряя время даром, тут же завел двигатель и направился по указанному в деле адресу.
Его встретил тихий дворик с ровными газонами, зеленой травой и несколькими качелями, около которых стояли лавки с металлическим каркасом и деревянными сиденьями. На одной из них разместилась дама, наблюдающая за белой собачкой. Мэтью припарковался рядом с двумя машинами и сразу же направился к местной жительнице.
– Добрый день. Детектив Стрелин, я могу с Вам поговорить насчет недавнего происшествия? – край шляпы приветственно приподнялся.
– Да, конечно, – ответила женщина без особой уверенности в голосе. – Правда, я уже рассказала все, что знаю Вашим коллегам.
– Так это Вы заметили того лысого мужчину?
– Это он убил Лиз? – глаза дамы испуганно расширились и она прикрыла рот ладошкой. – А ведь он мне сразу не понравился! Появился ниоткуда чуть больше недели назад. Из дома почти не выходил, а в то утро промчался мимо меня и едва не сбил с ног! И где она его только взяла? Ума не приложу.
