Иван Тургенев
Сон
Как поясняет Тургенев в письме к П. Линдау от 30 декабря 1876 г. (11 января 1877 г.), «Новое время» назначило высокий гонорар за «Сон» потому, что обещало подписчикам на 1877 год новый рассказ Тургенева. Между Россией и большей частью стран Западной Европы не существовало литературной конвенции. Поэтому любой рассказ, в том числе и русского писателя, можно было перевести без согласия автора и без оплаты гонорара.
Отдавая себе в этом отчет, Тургенев написал издателям «Нового временя» о своем согласии на любой гонорар по их усмотрению (см. письмо к В. И. Лихачеву от 29 декабря 1876 г. (10 января 1877 г.). Видимо, дело было улажено, но осадок еще ранее назревавшей неприязни остался, и конфликт вспыхнул позднее, в связи с обратным переводом в «Новом времени» «Рассказа отца Алексея» (см. комментарии к этому рассказу, наст. том, с. 472–478).
Тургенев в письме, напечатанном в газете «Наш век» (№ 48, 19 апреля), упрекнул Суворина за его бесцеремонность. Суворин ответил пространным «Открытым письмом к И. С. Тургеневу» в «Новом времени» (1877, № 413, 24 апреля, с. 1–2), в котором обвинял писателя в заискивании перед заграницей, основываясь на факте опубликования «Сна» сначала в немецком переводе без всякого предупреждения редакторов «Нового времени».
Тургенев решительно отверг несправедливые и необоснованные обвинения Суворина в письме в «Наш век» (№ 67, 8 мая), но нападки всё же продолжались.
В «Московских ведомостях» (1877, № 106, 2 мая, с. 3–4) появилась заметка: «Отовсюду. Хроника общественной жизни. „Сон“, новая повесть И. С. Тургенева» (за подписью А. Ст. – Ф.). Ни словом не упомянув о том, что «Сон» уже давно появился в России, автор характеризует как «литературную новость Западной Европы» «новую повесть И. С. Тургенева, написанную им на французском языке и помещенную в газете „Temps“ под заглавием „Сон“ (le Rêve)». Тенденция заметки весьма прозрачна. «Сон» не мог быть в мае «литературной новостью» во Франции, так как был напечатан в «Temps» в конце января (1877, № 5756–5757, 20–21 января). И ясно было, что автор заметки постарался солидаризироваться с открытым письмом Суворина: от письма заметку отделяет лишь неделя.
Подробно пересказав содержание «Сна», критик «Московских ведомостей» завершает заметку лишенным сколько-нибудь серьезного основания обвинением в адрес Тургенева: «Автор прекрасно сделал, что написал свой рассказ по-французски: фантастические повести его не очень ценятся в русской литературе; эта имела бы тем менее успеха, что сюжет ее подходит к сюжету одной недавней бульварной мелодрамы „Отец“ гг. Декурселя и Ж. Кларти <…> (см.: Моск Вед, № 47), в фельетоне же парижской газеты повесть на своем месте».
Об отношении русского писателя к иностранной литературе говорится также в статье «О правах писателя в частности и человека вообще, размышления по поводу писем гг. Тургенева и Суворина», подписанной псевдонимом «Один» (СПб Вед, 1877, № 119, 1 мая, с. 1). Критик «С.-Петербургских ведомостей» пространно полемизирует с Сувориным о праве писателя сочинять на любом иностранном языке и печатать свои произведения за границей, особенно о праве русского писателя, потому что Западная Европа мало знает русскую жизнь и литературу.
Несправедливые нападки Суворина и «Московских ведомостей», неумелая защита «Одного» вызвали протесты Тургенева в газетах «Temps» (1877, 20 мая н. ст.) (перепечатано в «Новом времени», 1877, № 432, 13 мая, с. 3) и «Наш век» (1877, № 67, 72, 8 и 13 мая ст. ст.). В них Тургенев заявлял, что «Сон» написан независимо от пьесы А. Декурселя и Ж. Кларти и был в этом вполне прав, так как премьера пьесы «Отец» состоялась в театре «Gymnase Dramatique» 17 февраля н. ст. 1877 г., то есть после того как «Сон» уже был напечатан в Германии, России и Франции. Тургенев возражал также против оскорбительных обвинений критиков, приписывающих ему «способность сочинительствовать на чужом наречии».
Рассказ «Сон» при жизни Тургенева был переведен, кроме немецкого и французского языков, на датский язык (см.: «Drommen». Раа Dansk ved W. Møller. – T. Ungdomeskriffer. Kjøbenhavn, 1880). Попытка Тургенева перевести рассказ на английский язык не встретила поддержки у В. Рольстона. В письме к нему от 10 (22) января 1877 г. Тургенев согласился с мнением своего корреспондента, «что „Сон“ не подходит для перевода на английский язык».
Полемика о «Сне» и отношении русского писателя к иностранной литературе явилась наиболее значительным эпизодом в обсуждении рассказа. «Сон» появился одновременно с «Новью»; поэтому критики либо разбирали только роман, игнорируя «художественную безделку», либо сочетали анализ обоих произведений – конечно, не в пользу рассказа. Отзывы, в которых критики специально останавливаются на «Сне», немногочисленны, сдержанны и даны исключительно в газетах.
В основном отзывы сходны. Критики отказываются давать подробный анализ «Сна» и в лучшем случае пространно пересказывают его содержание, сопровождая пересказ краткими, часто голословными характеристиками и высказываниями.
Для демократической критики характерно выступление А. М. Скабичевского в «Биржевых ведомостях» (1877, № 11, 12 января, с. 1). Уделив очень много внимания обличению газетных нравов и заискиванию редакторов перед знаменитостями, Скабичевский в статье «Мысли по поводу текущей литературы. Новые произведения г. Тургенева: „Сон“…», подписанной псевдонимом «Заурядный читатель», отказывается «от всякой критики подобной чудовищной фантасмагории (т. е. „Сна“), ограничиваясь только изъявлением своего крайнего недоумения и изумления». Действительно, в дальнейшем Скабичевский лишь негодует на «самонадеянность автора, который воображает в своих эмпиреях, что каждый вздор, какой только придет ему в голову, каждая клякса его пера должны быть непременно преданы печати на пользу и поучение современникам и увековечение потомству». И Скабичевский не находит другого более критического и обоснованного определения для «Сна», чем «творческий грех».
Умеренно-либеральная газета «Новости» в заметке «Русская печать» (без подписи) характеризует «Сон» в мягких выражениях, но достаточно резко по существу: «Отдавая должную дань уважения неугасающему таланту и симпатичному творчеству Ивана Сергеевича, мы не можем, однако, умолчать о том тяжелом впечатлении, которое оставляет в читателе эта художественная безделушка. Весь сюжет рассказа основан на мучительном кошмаре, который начинается во сне и оканчивается наяву, так что нет возможности определить, где оканчивается сновидение и где начинается действительность». Критик подчеркивает влияние французской литературы на рассказ, в чем с «Новостями» солидаризировались в дальнейшем «Новое время» и «Московские ведомости»: «Рассказ, как мы сказали, вполне художественное произведение, но есть в нем большой недостаток: это легендарная подкладка „Вечного Жида“ и „Графа Монтекристо“» (Новости, 1877, № 4, 4 января, с. 2).
«Русский мир», газета консервативного направления, в статье «Литературное обозрение. Новый роман и новый рассказ И. С. Тургенева», подписанной W, характеризует «Сон» как «полуфантастическую безделку» и «литературный десерт». Отметив, что «читатели слишком избалованы серьезным содержанием новых романов, чтобы наслаждаться букетом и сладостью хорошеньких конфеток, которые им часто преподносит г. Тургенев», критик кратко и сдержанно характеризует рассказ: «Достаточно сказать, что „Сон“ не вполне правдоподобен, как в целом, так и в подробностях, но рассказан вполне безукоризненно, и в этом отношении мы охотно поставим его гораздо выше, например, „Пунина и Бабурина“ или „Часов“. В рассказе есть неровность и, так сказать, полуфантастическая прозрачность, что очень идет к его не совсем обыкновенному содержанию» (Рус Мир, 1877, № 18, 20 января, с. 1).
Положительно оценил «Сон» только критик «Сына отечества» В. Печкин <Н. В. Успенский? > (Сын отечества, 1877, № 2, 9 января, с. 15–19). В. Печкин считает, что «Сон» «как и всё, что выходило из-под пера знаменитого автора, представляет весьма отрадное явление в нашей безжизненной и в последнее время совершенно опошлившейся литературе». Сделав ряд выпадов против критиков, последователей Д. И. Писарева, которые должны охаять рассказ, как «Дым», и «Довольно», В. Печкин характеризует «поэтическое впечатление» от содержания «Сна»: «мастерство, с которым ведется рассказ, художественные приемы и умение очерчивать в нескольких фразах самые глубокие психологические явления, изящество рисунка, тонкость штрихов и изумительную гармонию красок». Идею рассказа В. Печкин видит в протесте против «зверских инстинктов» и утверждает, что эта идея облечена в художественную форму. Критик останавливается и на психологизме рассказа: «С полной уверенностью можно сказать, что ни одному из наших литературных корифеев не удалось так глубоко заглянуть в человеческую душу и так умно проследить одно из загадочных и анормальных психологических явлений <состояние ясновидения> <…> „Сон“ производит впечатление глубоко прочувствованной музыкальной пьесы».
В следующей своей заметке (Сын отечества, 1877, № 3, 16 января, с. 30) В. Печкин полемизировал с оценкой «Сна» А. М. Скабичевеким, защищая Тургенева.
Сам Тургенев (в письмах к А. В. Топорову, П. В. Жуковскому, В. Рольстону, Стасюлевичу конца 1876 – начала 1877 г.) неоднократно отзывался о рассказе «Сон» с нарочитой небрежностью, называя его «безделкой», «полуфантастическим рассказцем», «фантастической повестушкой», «довольно пустой штукой». Между тем затронутые в нем проблемы влияния «таинственных» законов наследственности на психику и судьбу человека, вопросы о «законных» и «незаконных» семьях, о неправильных отношениях между родителями и детьми глубоко волновали писателя и были ему близки.
В письме к В. Рольстону от 10 (22) января 1877 г. Тургенев несколько объяснил замысел загадочного «Сна» и свою глубокую заинтересованность в теме: «Я могу сказать только, что работая над этим небольшим рассказом, я не испытывал никакого нетерпеливого, чисто французского, желания коснуться довольно скандальной темы; я попытался решить физиологическую загадку – с которой знаком в известной степени по своему опыту». Упоминая о «чисто французском желании» и «скандальной теме», Тургенев намекал, очевидно, на пьесу Э. Ожье «Госпожа Каверле» и свое критическое отношение к ней. Представление этой пьесы писатель видел в Париже, в театре «Водевиль» 4 марта 1876 г. в период усиленной работы над рассказом. В пьесе Э. Ожье «Госпожа Каверле», вызвавшей острую полемику современников, ставились вопросы о «законных» и незаконных семьях, занимавшие и Тургенева (см. об этом: Алексеев М. П. Тургенев в спорах о пьесе Э. Ожье. – Т сб, вып. 3, с. 251).
Сформулированная писателем в письме к В. Рольстону «физиологическая загадка», к разрешению которой он обратился, сводилась, очевидно, к проблемам наследственности («голос крови»), к трактовке сна как «особого психофизиологического состояния», ставшего «сюжетно и концептуально организующим моментом в одном из самых „мистических“ произведений Тургенева …»[3].
Фантастический колорит и загадочность «Сна» позволяют установить точки соприкосновения рассказа Тургенева с творчеством Э. По[4]. Критически относившийся к поздним произведениям Тургенева и явно недооценивавший их. В. Я. Брюсов в письме к Н. Я. Брюсовой от 4 августа 1896 г. назвал «Сон» «рассказом шаблонным», написанным под влиянием Э. По (см.: Тургенев и его современники. Л., 1977, с. 184).
М. Шагинян отметила сюжетное сходство «Сна», «самого странного рассказа» Тургенева, с романом английской писательницы М. -Э. Брэддон (1837–1915) «Плод Мертвого моря» (1868; переведен на французский язык и издан в Париже в 1874 г.) и высказала предположение о возможном воздействии этого романа на автора «Призраков» и «Сна»[5].
Интерес к иррациональным сторонам человеческой психики, отраженный в рассказе, вопросы соотношения сновидений с реальной жизнью, тема непознанных законов наследственности и фатализма[6], загадочная судьба героев сближают «Сон» с «таинственными повестями» Тургенева – с «Призраками», «Собакой», «Странной историей», с «Песнью торжествующей любви», «Кларой Милич», со многими «Стихотворениями в прозе».
