Иван Аксаков
Современное состояние и задачи христианства

Мы заметим здесь, что нам кажется не совсем верным или точным в словах Гизо. Он противополагает христианской религии факты, по его выражению, «интеллектуальной и социальной революции» как что-то от религии совершенно отдельное, независимое, что-то ей чуждое и такое, с чем ей, как бы волей-неволей, приходится считаться. Было бы еще понятно, если б вместо слов «христианская религия» он сказал «церковность», или «церковь в ее историческом значении». Мы же думаем, что те факты духовной и социальной среды, которые разумеет Гизо, не вполне самостоятельные явления, а произошли сами от более или менее сильного напора (импульса) христианской идеи, живущей и действующей в нравственном сознании человечества. Однажды явившись в мир, она не может погибнуть и продолжает жить и творить, большею частью неузнаваемая, отрицаемая, но воплощаемая, отчасти в целом последовательном ряду исторических явлений, обусловленных законами места, времени, конечности и человеческого несовершенства. Она как зерно, павшее в землю, в земле прозябающее и туго, медленно подъемлющее свой стебель сквозь тернии, сор и плевелы. Эта христианская идея нередко (особенно на Западе) была совершенно заслоняема внешнею церковью, нередко состояла в прямом с нею противоречии и потому-то нередко прорывалась в людях к жизни путем извращенным, не христианским путем отрицания, насилия и революции. Вспомним известную революционную формулу (братство, равенство и пр.), которая немыслима в древнем мире, которая дана миру Евангелием и которую революционеры выставили на своем знамени – разумеется исказив ее смысл и неистовствуя безумно против Евангелия же! Таким образом, все те «факты», о которых говорит Гизо, едва ли могут быть противополагаемы христианству, как явления вполне независимые от христианской идеи. Христианской религии не нужно делать никаких уступок, чтоб жить в мире с свободою слова и мнения, с полноправностью всех граждан без различия и пр. Ей нужно только быть в согласии с самой собой.