Иван Перепелятник
Раньше: погода
– Наш проект вписан в глобальную систему мониторинга состава воздуха по всему миру. Эта станция совершенно не зря работает именно в Гималаях. Можно предположить, что здесь один из самых чистых экологических районов на Земле. Но по факту всё обстоит несколько иначе. На юго-западе – Индия, а на севере – Китай. Наш комплекс расположен между двух самых активных производственных зон на планете. В зависимости от того, куда дует ветер, мы всё время испытываем последствия либо с одной стороны, либо с другой. Причём буквально испытываем. Наша лаборатория постоянно делает замеры состава атмосферы.
– Ну всё! Понесло товарища! – Эдуард подмигнул Руслане.
– Ты сам спросил. Вот я и рассказываю, – не обращая внимание на сарказм, Игорь с энтузиазмом продолжал. – Тут дело в чём? Это ключевой, важный момент, – он пододвинулся ближе к столу. – За последние пятьдесят лет мы уже добились большого прогресса в экологической повестке. Можно упомянуть только одну сеть термоядерных энергоустановок ИТЭР, расположенных по всему миру. Только один этот шаг принципиально изменил карту энергосистемы на планете. А что такое ИТЭР? С экологической точки зрения – это ощутимое сокращение углеродного следа человечества. И это уже само по себе бесценно. А мы пока говорим только об одном примере из широкого ряда выполненных шагов по улучшению экологической ситуации.
– Подожди, Игорь. А почему ты в таком случае … если ИТЭР – такое большое достижение, изменил всё вокруг, о каком негативном экологическом фоне из Индии и Китая ты говоришь?
– Эдик, стэп бай стэп. Сейчас мы к этому подойдём. Так вот, – продолжал Игорь, – как известно, искусственный разум МИРа принёс людям бесценный дар – ИТЭР, как когда-то Прометей подарил нам огонь.
– Красиво заливает! Ты глянь на него! – захохотал Эдуард.
Игорь, не обращая внимания, продолжал:
– Сеть декарбонизирующих установок на всех шести континентах, где теперь активно жизнедеятельствует человек. Системы переработки и утилизации всего и вся, над эффективностью которых мы усердно работаем, повышая глубину переработки каждый год. Человечество практически остановило добычу полезных ископаемых на планете. Во-первых, мы активно используем переработанные компоненты, а во-вторых, как вы знаете, мы освоили добычу на Луне, Марсе и на астероидах. За последние пятьдесят лет мы восстановили лесной покров на тех участках Земли, где он был практически уничтожен бездумной выработкой. На сегодняшний день сделано много. Но есть понимание, что предстоит сделать ещё больше.
– Игорь, тебе надо в нашу Думу, ну или, на худой конец, в Совет Федерации. Наши сенаторы очень любят слушать доклады просвещённых.
– Я готов! Только вот тебе мой вопрос: а что в России ещё и Дума, и Сенат действуют?
– У-у-у … Дорогой мой. Как у тебя всё запущенно, оказывается. Ты тут совсем от рук отбился, я погляжу. Ещё как действуют! Ты что думаешь, так как сегодня мы входим в состав Объединённой Федерации Наций, нам больше не надо задаваться вопросами о собственной государственности! Э-э не, товарищ! Так дело никуда бы не пошло. Уже бы вся наша Федерация расползлась по разным углам. Да и вообще, чем ты тут занимаешься!? Ты можешь себе представить, Руся, человек не знает устройства собственной страны! Ты, Игорь, политический дикарь!
– Сами вы дикари, – улыбался Игорь. – Моя задача надконфессиональная и трансграничная. Мне надо вычистить весь смрад с планеты, которую мы умудрились загадить всего лишь за несколько сот лет, спустя миллионы столетий её развития и процветания.
– А шапка-то тебе по Сеньке будет? А? – сделав очередной глоток вина, уточнял Эдуард.
– Задача настолько, ребята, я вам скажу, тяжёлая, что не по Сеньке она никому. Но ведь кто-то должен. Кто-то должен все конюшни расчищать! Смех смехом, а работы там, действительно, на несколько поколений хватит. Вот, что я вам скажу.
– А ты сейчас на чём основные ресурсы команды фокусируешь? – спросила Руслана, подперев голову рукой.
– Ой, ребята, похоже я вас немного утомил своим рассказом о …
– Нисколько, Игорь, напротив, – перебивая его, махнула Руслана рукой.
– Так вы ещё и с дороги устали, похоже, – Игорь настаивал на своём.
– Слушай, да ничего мы не устали. Не хочешь свои секретные проекты раскрывать, так и скажи.
– Эдик, какие секреты. Мы открытая организация. Я только рад поделиться новостями, – Игорь воодушевлённо продолжал. – С чем человечество до сих пор не смогло совладать – вот уже более ста лет мы работаем над этим вопросом – так это проблема микропластика. На первый взгляд может показаться, что речь идёт о чём-то не слишком-то и серьёзном, чтобы уделять этому внимание и вкладывать большие средства в борьбу с этой всепланетной пандемией. Но, к большому сожалению, это не так. Основываясь на проведённом исследовании, по причине загрязнения среды микропластиком сотни тысяч людей ежегодно входят в зону риска широкого спектра опасных заболеваний, начиная от ожирения и вплоть до проблем с мозгом. Благодаря Трекеру, нашим микрочипам, мы, конечно, своевременно купируем эти проблемы, но что делать с животными, с рыбой, что делать с воздухом, которым мы дышим. Тут мы подходим к сути той работы, которую ведёт наша команда.
– Послушай, Игорь, это очередной фильм ужасов какой-то, – Руслана с удовольствием уминала очередной кусочек мяса сочного бифштекса.
– Я не хочу перебить твой аппетит, но не могу не отметить, что, скорее всего, по статистике, кусок мяса, который сейчас собираешься проглотить, тоже содержит микропластик, – Игорь смотрел с улыбкой на Руслану, которая перестала жевать. – Это давно уже не фильм, друзья. Это наша реальность. Ты жуй, жуй. Не бойся.
– Да ну тебя, Игорёк, – запротестовала Руслана. – Говоришь всякие гадости.
– Я говорю лишь правду. Но согласен с тобой – гадостнее неё еще поискать нужно субстанцию на нашей планете. Правда, как известно … да никому она не нужна эта правда.
