Иван Охлобыстин
Магнификус II
– Не злись, – извинился перед спутником Сергей, – я по жизни шутник. – И спросил: – Кто первый дежурить будет?
– Мне все равно, но я тебя там под снегом долго ждал.
– Клянусь преобразованием Лапласа – понял. – Кто такой Лаплас?
– Такой же умник, как и ты, – буркнул Второй.
Вскоре с кровати скейвена раздалось мерное посапывание, а Второй за неимением лучшего варианта тоже прилег и как-то незаметно для себя уснул.
Ему снилось, будто он опять ребенок, что он у бабушки в деревне на огороде палкой рубит высокие лопухи, играя в рыцаря.
Его разбудил возмущенный шепот Шарскуна: – Хороший сторож! Спит!
– Ладно, чего там, – попробовал оправдаться Сергей. – Ничего же не случилось!
– В окно тролль глядел, – сообщил скейвен, – и к дому кто-то подлетел. Дракон.
– Который час? – спросил Второй, выглядывая в окно и, к своему удивлению, обнаруживая, что на темном небосклоне сияют сразу две луны. – Что у вас тут, их всегда две?
Шарскун не успел ответить, потому что в дверь постучались.
– Входите, – крикнул Сергей, поднимаясь на ноги.
В комнату вошла Наола. На этот раз она уже была облачена не в свой боевой наряд, а в изящное платье, большей частью состоящее из прозрачных кружев, отчего ее изящная фигура просматривалась практически полностью.
– Милое платье, – не найдя сразу что сказать, похвалил ее одеяние Второй и опять почувствовал, как кольнуло сердце.
– Прошу вас отужинать со мной и моими друзьями, – не обращая внимания на похвалу, предложила она.
– Нас не будут кушать? – со свойственной ему прямотой поинтересовался Шарскун.
– Сегодня у нас скучное меню: хлеб, вино, жареная крольчатина, куропатки и фрукты, – успокоила его девушка и жестом позвала за собой.
Друзья проследовали за ней в обеденный зал.
Длинный обеденный стол действительно был уставлен традиционной снедью. Повсюду мерцали витые свечи. Банши вокруг стола сновали с наполненными вином хрустальными графинами и корзинами с хлебом.
Навстречу вошедшим из-за стола поднялся высокий худощавый мужчина неопределенного возраста, судя по одеянию, рыцарь.
– Я его знаю, это Ракартх, он дручий, Беастмастер – укротитель черных драконов, – шепнул на ухо Сергею скейвен. – Плохи дела.
– Ничего плохого, – засмеялась Наола. – Он мой старинный друг. Когда-то мы вместе сражались с целой армией зверолюдей на западном склоне Черного Хребта. Мы искали свитки Нагаша.
– Ты искала, – осторожно поправил ее мужчина, – я искал гнезда черных драконов.
– Нашли? – вклинился в их воспоминания Шарскун.
– Естественно, достопочтимый Отор Бер, третий в Эшине, – серьезно ответил рыцарь.
Пораженный деликатностью и осведомленностью нового персонажа скейвен счел необходимым тут же извиниться:
– Простите меня за глупую крысиную язвительность, мне сложно за один вечер уместить в моей упрямой голове факт, что я, скейвен, мирно ужинаю с дручием. Скейвены тысячелетиями воевали с дручиями. Я приношу свое уважение одному из самых легендарных и образованных воинов этого времени – Лорду Ракартху из Каран Кара, если не ошибаюсь?!
– Не ошибаетесь, и я польщен, – улыбнулся гость. – Вы напрасно ссылаетесь на свою голову, все знают, что это одна из самых светлых голов нашего мира. Точнее, мира, в котором мы живем. Поскольку в большей степени наш мир создан и принадлежит Древним, а мы так – безвольные игровые элементы этого величественного проекта, – он сделал поклон в сторону Сергея и представился: – ДрагЛорд Ракартх к вашим услугам.
– Магнификус, – только и нашелся что ответить тот, – сочту за честь сидеть за одним столом с вами.
– Я знаю, кто вы, – склонил в приветствии голову аристократ. – Мало того, мне поручено взять на себя хлопоты по вашему пребыванию в Наггароте.
– Господа, – вмешалась в разговор Наола, – перейдем к напиткам. Пора выпить за дам. Господин Шарскун, сразу предупреждаю, вино не отравлено.
– Давно пора, – вполголоса согласился Второй, окончательно запутавшийся в том, как себя вести.
Собравшиеся молча подняли бокалы и отпили по глотку из них.
– Что вы имели в виду, когда сказали, что вам поручено взять на себя хлопоты обо мне? Кем поручено? – счел возможным начать беседу Сергей, когда все сели.
– Теми же, кто послал вас сюда, – безо всякого намека на двусмысленность ответил Ракартх. – Как только ваши соплеменники узнали, что вы гостите у Наолы, я счел разумным выбрать время и навестить мою давнюю знакомую.
– Какие соплеменники? – уточнил Второй.
– Боги, или Древние, как кому больше нравится, – просто ответил Ракартх.
– Это так? – искренне удивился Второй, покосившись на девушку. Та в подтверждение слов ДрагЛорда кивнула.
– Я не знал, что у меня такие заботливые и почтенные соплеменники, – признался Сергей. – Наверняка я еще много чего не знаю.
– Уверен, когда вы доберетесь до своих собратьев, они все вам расскажут, – пообещал Ракартх.
– Получается, в этом мире всем управляют Древние? – делая еще один глоток, продолжил расспросы Второй.
– Прежде управляли, тысячи лет назад, – заявил ДрагЛорд. – Теперь наш мир живет сам, а Древние, по иронии судьбы, тоже в некоторой степени стали его персонажами и находятся в определенной зависимости от собственных правил. Тождественность причины и следствия.
– И что же, мы полетаем на драконе?
– Обязательно полетаем, но не сейчас. Мои передвижения могут отслеживаться вашими неприятелями. На данный момент это только визит вежливости, а до Наггарота вас сможет без труда довести достопочтимый Отор Бер, третий в Эшине, – и ДрагЛорд повернулся к скейвену: – Вы ведь выполните ваши обязательства, господин Шарскун?
Тот молча кивнул, не поднимая глаз на гостя.
– Что еще за неприятели? – заинтересовался Сергей.
– Отвратительные, неуправляемые существа. Насколько я понимаю, вас и вызвали для борьбы с ними.
– Я, конечно, растроган таким вниманием со стороны своих божественных собратьев, но что-то мне не хочется ни с кем бороться. Тем более что мне кажется, я знаю, о ком идет речь. Бороться с ним – только время терять.
– Не беспокойтесь, мы поможем вам. Простите, – Ракартх поднялся из-за стола. – Мне пора. Иначе в Наггароте заметят мое отсутствие. – ДрагЛорд вышел из-за стола, поцеловал руку Наоле, поклонился Шаркуну и покинул дом.
Во дворе раздался оглушительный рык, хлопанье перепончатых крыльев, и вскоре все затихло.
– Как вам мой друг? – невинно поинтересовалась девушка.
– Мне понравился, – ответил Сергей, – приятный, интеллигентный субъект.
– А я напуган и ничего не понял из вашей болтовни с дручием, – в тон ему сказал Шаркун, взахлеб, прямо из графина потребляя вино и, пренебрегая столовыми приборами, прямо с блюда хватая лапой куски мяса и поглощая их.
Заметив на себе неодобрительный взгляд молодого человека, скейвен только отмахнулся:
– Ну, не надо тут эти дворцовые нежности разводить! Я всегда много кушать, когда волнуюсь. У нас, скейвенов, так принято.
– Может, прогуляемся по парку? – неожиданно предложила Сергею Наола.
– Легко, – согласился Второй.
– Я не пойду, – наотрез отказался скейвен, – я боюсь троллей. Мне и здесь неплохо. Только пусть банши мне еще графин с вином выдадут.
Девушка щелкнула пальцами, и одно из вышеупомянутых созданий тут же выставило перед скейвеном графин. Шаркун удовлетворенно кивнул и потянул к нему лапу.
Наола и Второй вышли в прохладу ночного парка и медленно пошли по дорожке мимо тщательно ухоженных кустарников.
– Два коротких вопроса. Как Ракартх с Древними узнали, что я здесь, и что за свитки ты искала в горах? – после недолгого молчания начал разговор Сергей.
– Это не короткие вопросы.
– Но все-таки?
– Узнали, потому что я отправила почтовую птицу Ракартху.
– Зачем?
– Чтобы тебе помочь. Ты же со своим другом меня спас. И еще я знала, что Ракартх поддерживает связь с Древними. Но это для всех остальных тайна.
– А свитки?
– Свитки?! Свитки – это давно потерянные инструкции по обретению бессмертия.
– Ты хочешь быть бессмертной?
– Для моей матери. Я была юная и глупая. Отец хотел помочь матери, но она отказалась пить чужую кровь и умерла человеком.
– А ты пила?
– Повторяю – я не хочу бессмертия.
– Почему?
– Я хочу остаться человеком.
– Зачем?
– Чтобы полюбить. Бессмертные не могут любить. Бессмертие – иллюзия, потому что жизнь без любви – это пустая трата времени.
– Ты что, любила?
– Это личное.
– Ладно, не буду совать нос в чужую душу.
Наола остановилась и взглянула в глаза Сергею:
– Ты думаешь, у созданий есть душа?
Второй долго молчал, разглядывая луну, украшающую ночной небосклон, и наконец ответил:
– Думаю, что есть, потому что существо, желающее любви, должно иметь душу. В моем мире, когда мне тоскливо, я часто перечитываю один роман. Дело происходит в далеком будущем. Некий охотник за искусственными людьми, которые отказались служить своим создателям, долго гоняется за главарем этих бунтарей. Потом находит его и убивает. Умирая, этот главарь демонстративно выпускает из руки голубя. Дает понять охотнику, что он боролся не против своих создателей, а за свою независимую душу. Точнее, за возможность ее иметь.
– Великий жест! – мечтательно улыбнулась девушка и предложила: – Хочешь узнать, чем занимается тролль перед сном?
– Было бы интересно!
– Тогда тихо иди за мной.
Она взяла Сергея за руку и потащила сквозь заросли кустарника куда-то в темноту. Они перебрались через невысокую изгородь и оказались на краю небольшого оврага. На его дне горел костер, у костра на каменном валуне сидел огромный тролль в окружении стаи волков и хрипло, вполголоса читал им какую-то книгу. Волки ему благоговейно внимали.
– Он умеет читать? – удивился Второй.
– Конечно, – ответила Наола, – я его научила.
– А что он читает?
– У нас только одна книга Древних – «Рикки-Тикки-Тави».
– Киплинг?
– Да. Мне эту книгу подарил Ракартх на день рождения. Она из разделенной библиотеки Азуров.
– И волки его понимают?
– Еще как! Ну, пошли, а то неудобно.
– Чем дальше, тем забавнее, – двигаясь в темноте за своей хрупкой спутницей, бормотал Сергей.
Молодые люди выбрались обратно на парковую дорожку.
– Устал? – спросила Наола у гостя.
– Да нет, я же выспался, – пожал плечами тот.
– Тогда я могу тебе еще показать колесо судьбы, – сообщила девушка.
– Звучит интригующе, – сказал Сергей.
Наола провела его вокруг дома и махнула в сторону журчащего неподалеку ручья:
– Там.
Они пошли вдоль русла ручья, пока тот не привел их к небольшому водоему с укрепленным каменными плитами берегом. На другой стороне виднелись руины какого-то здания, с большим деревянным колесом у основания. Движимое потоком воды колесо неторопливо, с глухим скрипом, вращалось вокруг своей оси.
– Раньше здесь была мельница, – объяснила девушка, – потом она сгорела, а колесо осталось. Если загадать желание и колесо остановится, то желание сбудется.
– Серьезно? – не поверил Второй.
– Есть такое мнение, – улыбнулась Наола и села на край каменной ограды. – Я иногда прихожу сюда подумать.
Сергей сел рядом и полюбопытствовал:
– Почему мельницу не восстановишь?
– Бессмысленно, я давно покупаю хлеб в ближайшей деревне, – призналась девушка.
– Когда-то я тоже жил в деревне, и там была водяная мельница, – сказал Второй, – только она стояла на реке. Мы с другими мальчишками играли там в войну, а когда выросли, назначали свидания девчонкам.
– Ты тоже назначал? – заинтересовалась Наола.
– Ну, конечно, назначал, – кивнул Сергей, помолчал и добавил: – Только она не пришла. Заболела, а на следующий день с родителями в город уехала. Я до утра ее ждал и простудился.
– Думаю, что она тебя обманула, – предположила девушка.
– Может быть, но самое главное, что она согласилась прийти, – вздохнул Второй. – Тем более что я не очень себе представлял тогда, что нужно делать на свидании.
– Теперь-то представляешь? – лукаво поинтересовалась Наола.
– В деталях, – столь же лукаво ответил Сергей. – Жалко только, что это было первое и последнее свидание. В будущем я обходился уже без них.
– Что, ты имел такой успех у девушек?
– Нет, просто у девушек не было лишнего времени.
– Давай загадывать желания, – предложила Наола.
– Давай, – поддержал ее предложение Второй.
Они задумались. Неожиданно колесо громче обычного скрипнуло и остановилось. Потом раздался всплеск воды, точно в деревянные лопасти попала крупная рыба, и колесо снова завертелось.
– Ты видел?! – схватила Сергея за руку девушка.
– Оно остановилось, – сказал он, чувствуя тепло ее ладони.
– Успел чего-нибудь загадать?
– Чтобы ничего не бояться, – честно сознался он. – Я никак не могу привыкнуть к здешним чудесам.
– Привыкнешь, такие, как ты, ко всему привыкают. Можешь мне поверить, у меня папа вампир, и я людей насквозь вижу, – поднялась с камней Наола. – Ладно, пошли.
Шарскуна они обнаружили сидящим на том же месте, абсолютно пьяным и распевающим какую-то разудалую скейвенскую песню. Три банши весело подпевали ему. Едва завидев хозяйку, они испуганно растворились в воздухе.
– Это просто чудо! – развела руками Наола.
– Что же здесь чудесного? – не понял Второй. – Нализался крыс вдрызг.
– Да нет, – объяснила девушка, – это непрощенные духи, их удел – скорбь. В нашем мире ничего просто так не случается.
– Бросьте, нормальные девчонки! – заслышав их разговор, крикнул скейвен, рухнул боком со стула на пол и, даже не предприняв попытки встать, громко захрапел.
– Не хочу тебя пугать, но мне кажется, что твой друг не совсем то, чем хочет нам показаться, – предупредила Наола.
– Да, он классный мужик, – согласился Сергей.
– Будь осторожен и спокойной ночи. Завтра вам идти в Прааг. Тебе потребуются силы, – сказала девушка, пожала ему руку и направилась по лестнице наверх.
– Ох, дела мои скорбные! – вздохнул Второй, поднимая сопящего во сне Шарскуна с пола и волоча его в свою комнату.
– Ужасно трещит башка, – пожаловался скейвен, когда они в сопровождении Наолы вышли из усадьбы на дорогу.
– Еще бы, столько вина в одну морду, – кивнул Сергей и спросил девушку, показывая глазами на парящих у них над головой драконов: – Все-таки здесь на драконах летают?
– Летают, – поняла невысказанную просьбу она, но объяснила: – Вам на драконах нельзя. Вам нужно идти незаметно. Я отправлю с вами волков, они довезут вас до Праага за несколько часов и будут вас защищать.
Словно в подтверждение ее слов из густого леса, окружающего усадьбу, на дорогу вышли шесть мощных волков размером со взрослого пони. Коротко стриженные холки хищников были выкрашены в белый цвет.
– Это волки-герои, – охарактеризовала животных Наола. – Они служат только мне и никого не боятся.
– Дома мне не поверят, что я ездил на лютых волках, – подал голос Шаркун, – забираясь на спину одного из хищников.
– Я буду скучать, – на прощание сказал Второй девушке. – У нас редко встретишь барышню с такой ясной жизненной позицией.
– А я просто буду скучать, – призналась Наола, махнула рукой, и волки понесли путешественников по лесной дороге прочь.
– Ты влюбился, человечек! – хохотнул скейвен, когда усадьба скрылась из вида.
– Может быть, – честно ответил ему Сергей, поправляя привязанный к спине посох.
– Не переживай, она тоже влюбилась в тебя, – успокоил его крыс.
– Откуда ты знаешь? – улыбнулся Второй, из всех сил стараясь сохранять равновесие.
– У меня двадцать детей, а может быть, уже двадцать один, – пояснил Шарскун.
– Будем надеяться, что ты прав, – крикнул Сергей и пятками ударил по бокам своего волка.
Тот сердито рыкнул, но скорости прибавил.
Глава пятая
Через несколько часов этой бешеной скачки они выехали на открытое пространство. Вдали показались очертания какого-то города.
– Прааг, – вытянул вперед лапу скейвен, – мертвый город. Каждый камень в крови.
– Что здесь произошло? – спросил Второй, принюхиваясь. – Гарью пахнет.
– Битва. Большая битва. Хаос и люди, – рассказал Шарскун. – Много месяцев битвы. Все погибли.
– Тогда кто же победил? – Смерть.
– И там никто не живет?
– Хаос нигде не живет, а люди боятся возвращаться сюда. Плохое место.
– Я гляжу, что в вашем мире мало хороших мест.
– Как сказал дручий, – намекнул на ночной разговор скейвен, – не мы создавали этот мир.
– Я помню, – вздохнул Сергей, соскакивая со спины волка на землю. – Так зачем мы туда идем?
– Там вход в тоннели, которые нас выведут к Наггароту, – напомнил своему забывчивому спутнику Шарскун.
– Теперь напомни, зачем нам в Наггарот и что такое Наггарот? – попросил тот.
– Наггарот – это другой город, там живут Темные эльфы. Рядом с Наггаротом бухта, где тебя заберет корабль и отвезет в земли Высших эльфов, а я получу свое золото и вернусь к своей семье, – терпеливо выдал ему всю информацию крыс.
– Говори мне почаще о том, что происходит, потому что еще несколько дней назад я продавал поддельные итальянские спальные гарнитуры свеженазначенному начальству из Санкт-Петербурга и даже представить себе не мог, что окажусь здесь, в окружении благородных скейвенов, не менее благородных эльфов-убийц и прекрасных вампириц. Не говоря уже о такой чепухе, как тролли, драконы, мутанты и ездовые волки.
– Это не ездовые волки, – уточнил скейвен, – это волки-людоеды.
– Да! Мне они показались очень симпатичными.
– Все определяют условия игры, – философски заметил Шарскун. – Пойдем скорее, пока «ездовые» волки не вспомнили, что они не «ездовые» волки.
И они зашагали по дороге, со всех сторон поросшей только зацветающей нигеллой, по направлению к городу.
– Знаешь, как называют садоводы эти цветы? – кивнул на голубые цветки у обочины Второй.
– Как? – равнодушно спросил скейвен, не отрывая взгляда от приближающихся ворот города.
– «Девица в зелени», – сообщил Сергей.
– Очень полезное знание, – буркнул Шарскун.
Как только путешественники подошли к воротам, волки, доселе внимательно следящие за их передвижением, развернулись и размеренной рысью двинулись к лесу.
Город действительно оказался довольно мрачным: пустые улицы, темные проемы окон, много полуразрушенных зданий и царящая над всем этим нереальная тишина.
– Вход в тоннель там, в подвале одного из домов у городского рынка, – показал лапой скейвен и шагнул в сторону узкой улочки справа.
– Отлично, – пошел за ним Второй, на ходу продолжая увеличивать запас своих знаний о мире, куда его занесло. – Еще вопрос.
– Ну?!
– ДрагЛорд – это титул?
– Да. Титул и призвание.
– В каком смысле?
– ДрагЛорды умеют приручать драконов.
– Наола тоже умеет.
– Наола вообще странная штучка. С ней надо быть осторожнее.
– То же самое она сказала и про тебя.
– Почему?
– Потому что когда ты пьяный орал песни, банши тебе подпевали.
– Ничего странного, это были очень веселые песни, – тут Шарскун остановился и прислушался: – Тс-с-с! Кто-то идет.
Спутники спрятались за угол здания и притихли. Через несколько минут мимо них проковыляла старушка с охапкой дров в руках. Они, стараясь не издавать никаких звуков, выглянули из-за угла ей вслед. Старушка добралась до перекрестка и намеревалась было зайти по ступенькам в один из домов, как зацепилась за кованый порог, пошатнулась и выпустила из рук дрова. Поленья раскатились по всему перекрестку. Старушка нагнулась и принялась на ощупь искать потерянные дрова. Судя по ее движениям, она была слепая.
– Пойдем поможем, – шепотом предложил Сергей.
– Ни за что, – ужаснулся скейвен, – в Прааге никто давно не живет. Я тебе говорил – все погибли.
– Значит, не все, – сам того не понимая, отчего-то заупрямился молодой человек, и пока Шарскун находился в замешательстве, вышел и обратился к женщине: – Может, я вам помогу?
Старушка вздрогнула от звука его голоса, но скоро успокоилась и ответила:
– Если можно, добрый мальчик.
– «Добрый мальчик», – зло прошипел на ухо Сергею Шарскун, – это может оказаться оборотень или еще чего похуже.
– Да пошел ты! – отмахнулся от него Второй и принялся собирать разбросанные поленья.
– Ты друг моего сына? – спросила слепая женщина и, не дождавшись ответа, сообщила: – Его пока нет.
– Нет, я мимо шел, – сказал Сергей, занося за ней в дом дрова. – А кто ваш сын?
– Симбо, – ответила старушка, – он все время на службе. Он библиотекарь. Скоро он придет. Он обещал принести молоко. Каша без молока пресная. Не говорите, что я выходила одна за дровами. Я его берегу, у него столько работы!
– Не скажу! – пообещал Второй, оглядываясь вокруг.
Помещение внутри на удивление выглядело довольно ухоженным. Горел очаг. На столе стояла серебряная посуда, на полках покоились какие-то съестные припасы в мешках. И на всем этом красовался один и тот же символ – что-то вроде зигзага со звездой посередине.
– Вы хотите есть? – спросила женщина, присаживаясь на скамью у стола.
Сергей оглянулся, увидел перекошенную от ужаса морду скейвена и отказался:
– Нет, я недавно поел. Я пойду, иначе меня будут ругать товарищи по работе.
– Спасибо тебе, добрый мальчик, приходи вечером, я тебя угощу вкусной кашей, – поблагодарила его старушка.
– Обязательно зайду, – пообещал Сергей и вышел из дома. Как только он оказался на улице, Шарскун крепко схватил его за руку и быстро потащил прочь. Только оказавшись на приличном расстоянии от дома, он прижал обеими лапами своего спутника к стене и зашипел на него:
– Ты очень глупый, очень глупый человек! Плохой товарищ по работе!
– Чего ты так напрягся-то?! – не понял тот. – Хорошая женщина. Больная. Чем она тебе не угодила?
– У нее везде знаки Тзинча! – зловеще объяснил ему крыс. – У нее на груди медальон со знаком Тзинча, поэтому ее здесь никто и не трогает. Все боятся Тзинча!
– Какого Тзинча? – не понял Сергей. – Фамилия сына такая?
– Клянусь Рогатой Крысой – ты самый глупый человек на этом свете, – наконец отпустил его скейвен. – Тзинч – главный бог Хаоса, страшнее него нет.
– Да ладно тебе, – попробовал его успокоить Второй. – Твой Зинч и Тзич нам только спасибо скажет, что его маме помогли. Она меня вечером на кашу приглашала.
– О нет! – опять глухо простонал Шарскун, схватил своего спутника за руку, потащил куда-то в подворотню, за грудой полусгнивших ящиков повалил на землю и зажал лапой рот. Тут и сам Сергей заметил, что на улице быстро стемнело, и под порывом ветра по мостовой взметнулись листья. Потом раздался раскат грома. Что-то большое двигалось по направлению к ним. Наконец он увидел самое странное существо, которое может себе представить человеческий рассудок. Дикая помесь птицы, паука и еще пары несовместимых существ шагало мимо них в сторону дома старушки. Поравнявшись с подворотней, в которой притаились напуганные спутники, существо остановилось, скрестило свои полукрылья-полуклешни и во мгновение ока превратилось в мужчину средних лет и плотного телосложения в длинном оранжевом камзоле. Впрочем, камзол только секунду был оранжевым, через мгновение зеленый окрас сменился бирюзой, потом золотом. Существо пригладило руками темные волосы и направилось дальше.
– Сейчас он дойдет до старухи, а та ему расскажет о «добром мальчике» – и нам конец, – прошептал оцепеневший скейвен.
– Тогда бежим?! – предложил Сергей.
– Очень, очень, – согласился крыс, и они со всех ног помчались к городскому рынку.
– Ищи дверь с двумя железными сапогами, – на ходу приказал Шарскун, когда они домчались до рыночной площади.
Сергей огляделся и, на свое счастье, тут же обнаружил дверь, над которой, позвякивая на ветру, висели два металлических листа, вырезанных в виде сапог.
– Вон она, – показал своему обезумевшему спутнику Второй.
– Быстро, быстро! – взвизгнул скейвен и бросился к двери.
Вломившись в дом, он тут же вышиб какую-то дверь и побежал по лестнице вниз. Сергей едва поспевал за ним. Лестница заканчивалась помещением, уставленным огромными бочками.
– Так, так, так! – приговаривая, перебегал от бочки к бочке Шарскун. Наконец он нашел, что искал, и повернул кран бочки. Бочка беззвучно отъехала в сторону, открывая круглый лаз.
– Туда! – крикнул скейвен и первым нырнул в темное отверстие. Сергею не оставалось ничего другого, как последовать за ним. И они заскользили в темноте по винтообразному желобу куда-то вниз. Через несколько минут беспрерывного кружения их выбросило на кучу угля. Шарскун поднялся на ноги первым и в два прыжка очутился у механизма, отдаленно напоминающего грузовую вагонетку.
– Быстро, быстро! – не прекращая паниковать, он защелкал какими-то тумблерами. – Садись.
Сергей забрался внутрь вагонетки, скейвен прыгнул за ним, и диковинное передвижное средство, быстро набирая скорость, покатилось куда-то по единственной рельсе.
Только проехав, по примерным расчетам молодого человека, не менее пяти километров от места старта, Шарскун успокоился и сделал глубокий выдох.
– Прости, я не знал, что это так опасно, – извинился Сергей. – Это действительно так опасно?
– Это в миллионы раз опасней, чем ты можешь себе представить! – завизжал скейвен, потом все-таки успокоился и ответил: – Этот Тзинч – бог изменения. Это он уничтожил Прааг и еще много других городов. Он страшный! Мы чудом ушли.
– Боюсь тебя разочаровывать, – задумчиво глядя назад, сказал Сергей, – но, кажется, мы еще не совсем ушли.
Шарскун взглянул туда же и обнаружил, что в нескольких десятках метров от них рельс, по которому двигалась вагонетка, искрясь, стремительно тлел, словно бикфордов шнур.
– Прыгаем! – крикнул крыс и действительно сиганул из вагонетки вниз.
– Блин! – только и смог сказать Сергей, сжимая левой рукой свой посох и прыгая за скейвеном.
Благо оказалось невысоко, и друзья приземлились на влажный песок. Неподалеку раздался оглушительный взрыв.
Неизвестно, сколько еще прошло времени, пока Второй нашел в себе силы спросить:
– Ты жив, дружище?
– Почти, – вздохнул, вставая с песка Шарскун. – Я меч потерял! И очень устал бояться.
– И не говори! Теперь как доберемся до места?
– Здесь много перекрестных тоннелей, может быть, в них есть хладнокровные.
– Хладнокровные?!
– Это как лошади, только не такие тощие. Воспользуешься своими возможностями еще разок.
– Ес, – с помощью посоха поднимаясь на ноги, согласился Сергей.
Двигаясь вслед за Шарскуном, Второй по привычке впал в мечтательное настроение. «Наола! – звучало у него в голове, – Наола! 90, 60 на 90. Нет, на 80. Два дракона, тролль с книжкой, волки-людоеды и папа, судя по всему, психопат – неплохое приданое для человека с неопределенным мировоззрением и склонностью к алкоголизму. Интересно, до какой степени близости они дошли с Ракартхом! Если это только идеология, тогда все в порядке. У меня есть знакомые фашисты, национал-большевики и гринписовцы. Их частная жизнь не интересует. Будем молиться, чтобы она оказалась жертвой каких-нибудь убеждений. Даешь фанатизм – лекарство от одиночества! С другой стороны, зачем ей безвольный, аморальный типчик, вроде меня? С другой стороны, такие это и любят. С другой стороны, будет мной крутить. С другой стороны, я Древнейший. С другой стороны, как выяснилось, это большой геморрой. С другой стороны, по-моему, я действительно уже влюбился, и все предыдущие соображения не имеют смысла. Тогда надо выработать тактику. Что может любить такая девушка? Все что угодно. Один ноль в мою пользу. Да, но она любит всех этих уродов. Один один.
Хотя я тоже урод в своем роде. Два один». От размышлений его отвлек скейвен.
– Вот я иду и думаю, – спросил он. – Ты за девушку заступился и старушке помог с дровами. Что, это так обязательно Древнейшие делают?
– Редко, – честно ответил Сергей.
– Слава Рогатой Крысе, иначе нам не выжить! – сказал Шарскун и тут же опять спросил: – Тогда почему?
– Не знаю, – снова честно ответил молодой человек. – Вариант возрождаться через пять минут после смерти очень расслабляет.
– Так не все возрождаются, – открыл ему глаза крыс. – Только герои.
– Вот что означали слова Наолы по поводу волков-героев, – понял Сергей и уточнил: – Ты-то хоть герой?
– Я еще ни разу не умирал, – грустно признался Шарскун, – но очень боюсь, что нет.
– А я? – еще больше заинтересовался Второй.
– Тоже непонятно, как у вас там, у Древнейших, – ответил скейвен. – Думаю, должен.
– Это не самое смешное, что я услышал за последнее время, – озадачился Сергей. – Будем тогда осторожнее.
– Слава Рогатой Крысе! – поддержал его порыв крыс.
– Она правда Рогатая? – ехидно спросил Второй.
– Не кощунствуй, – строго осек его Шарскун. – Это не она, это он.
– Я серьезно.
– Не знаю, я не богослов, Рогатая и Рогатая. В общем, слава ему!
Впереди показался овальный вход в перекрестный тоннель.
– Смотри, – провел по стене лапой скейвен, очищая от плесени нацарапанные на камне каракули, – моя язык. Мы под Миддейхеймом – городом Белого волка.
– Это хорошо или плохо? – не понял Сергей.
– Это никак, – ответил его спутник. – Хотя вокруг много варп-камня, а значит, есть железные вагоны для переправки его в Скейвенблант, столицу Скейвенов, и Эшинблант – мой родной город. Там дядя Сникч. Старый уже дядя Сникч, а его сын Шроч не любит ходить, он любит изобретать. Его посылали в столицу учиться. Умный скейвен, но не сильный.
– Так ты не в столице живешь?
– Нет, там, во-первых, дорого, во-вторых, там правит другой клан.
Путешественники продолжили свое движение дальше, пока под ногами не начала скрипеть галька.
– Смотри-ка – галька, – поднял с земли круглый камень Второй. – Где-то рядом море?
– Да, – кивнул Шарскун, – Море Костей. Недалеко. Три перехода, если вагоны не найдем.
– Тьфу ты! – сплюнул Сергей. – Что за названия? «Гиблый лес». «Мертвые земли». «Море Костей». Кто это придумал?
– Древние, – безучастно ответил крыс, вглядываясь в тусклое зеленое мерцание, исходящее от сводов тоннеля. – Варп. Где-то рядом шахта.
Он достал из-за пазухи пузырек с какой-то жидкостью и протянул спутнику:
– Пей. Варп-камень вреден для людей. Действия хватит на два или четыре месяца.
Второй с отвращением понюхал содержимое пузырька и вернул его крысу:
– Не буду. Рыбьим жиром пахнет.
– Надо, – настойчиво ткнул в него сосудом скейвен. – Варп вызывает быструю мутацию. Пить не будешь – рога вырасти могут.
– Тогда канонизируете?! – морщась, влил себе в рот содержимое пузырька Сергей.
– Не кощунствуй, – опять осек его Шарскун и вздохнул: – У людей так мало святого!
– Не сердись, – извинился его неразумный друг и показал на что-то блеснувшее впереди: – Я заметил огонь.
Скейвен замер и прислушался.
– Идут.
– Кто?
– Не знаю, но идут быстро.
– Спрячемся?
– Не надо, я слышу речь инжи.
– Новая порода?
– Люди. Только хорошие. Они наш клан учили выживать. Давно.
Действительно, вскоре Второй увидел шествующую по тоннелю колонну людей в длинных плащах и посохами в руках. Их вел седовласый старец.
Когда они поравнялись с путешественниками, старец взмахом руки остановил процессию и вопросительно обратился к Шарскуну:
– Ани шарми тель уш уш лами?
– Нух лами, нима лами, датс лами, – почтительно склонившись перед стариком, ответил тот.
