«Я гляжу на Пушкина не как литератор, а как друг и товарищ…
Я слышу: Александр Пушкин! – выступает живой мальчик, курчавый, быстроглазый, тоже несколько сконфуженный. По сходству ли фамилий, или по чему другому, несознательно сближающему, только я его заметил с первого взгляда…»
Книга была прочитана в период моего увлечения Александром Сергеевичем и на этой волне вызвала настоящий восторг. В своих записках Иван Иванович Пущин рассказывает о Пушкине, как о простом мальчишке, союзнике своих детских забав, но вместе с тем преклоняется перед гением поэта. Дружбой и любовью пропитаны эти воспоминания. Если вы любите Пушкина так же, как люблю его я, то прочесть эту небольшую книжку вы просто обязаны.Тесней, о милые друзья,
Тесней наш верный круг составим,
Почившим песнь окончил я,
Живых надеждою поздравим,
Надеждой некогда опять
В пиру лицейском очутиться,
Всех остальных еще обнять
И новых жертв уж не страшиться.
Какая же теплая книга, душевная, нежная. Она всецело пропитана дружбой, взаимной симпатией, уважением. Все факты, о которых в ней идет речь, или большая их часть известны со школьной скамьи. Я лично не помню, как нам это рассказывали и откуда я это узнала, но я доставала с полочек своих воспоминаний эти эпизоды.
Первое знакомство, первые шалости и забавы, первые стихи, первые шаги во взрослую жизнь, встреча в Михайловском, расставание навсегда. В этих воспоминаниях два героя, два друга, прошедшие такой разный путь, но оказавшиеся душевно близкими.Семь лет пролетело, но дружба,
Ты та же у старых друзей:
Всё любишь лицейские песни,
Всё сердцу твердишь про Лицей.
Останься ж век нашей хозяйкой
И долго в сей день собирай
Друзей, не стареющих сердцем,
И им старину вспоминай.
Мой первый друг, мой друг бесценный!
И я судьбу благословил,
Когда мой двор уединенный,
Печальным снегом занесенный,
Твой колокольчик огласил.
Молю святое провиденье:
Да голос мой душе твоей
Дарует то же утешенье,
Да озарит он заточенье
Лучом лицейских ясных дней!
Как много дал мне труд И.И.Пущина, близкого товарища любимого нами поэта! Благодаря прочтению его я стала чуть ближе к этому времени. Как и к самим центральным фигурам воспоминаний.Меня поразило возвышенное чувство товарищества и дружбы лицеистов, которая благословлена Господом! Этого не описать словами, но об этом каждый, бесспорно, знает, а благодаря «Запискам» и прольет слезу в память и уважение тем временам.
Вскоре потом со вздохом проговорил: «Как жаль, что нет теперь здесь ни Пущина, ни Малиновского!»
Вот последний вздох Пушкина обо мне. Этот предсмертный голос друга дошел до меня с лишком через двадцать лет!
Им кончаю и рассказ мой.