Иван Ильичев
Анна Герман. Личный альбом
Освистали за песню на русском языке
В 1964 году Анна с группой польских артистов поехала на свои первые гастроли в СССР. Дело было ещё до триумфального выступления на фестивале в Сопоте с «Танцующими эвридиками». Программа колесила по черноморскому и каспийскому побережью, в конце турне – Западная Украина. Львов в гастрольном маршруте был особенным городом, его ждали все артисты. Всем было известно, что во Львове много националистов, там не любят советскую власть и поэтому из программы концертов в этом городе были исключены песни на русском языке.
Песни на русском языке, исполненные с польским акцентом, зрители везде принимали с воодушевлением. Артисты пели польские песни, переведенные на русский и наоборот – советские песни, переведенные на польский. Но во Львове решили не рисковать – петь только чисто польский репертуар. Анна Герман выступала в конце первого отделения. Она спела две польские песни, в зале – овации. И вдруг, неожиданно для всех, она запела по-русски.
Был эффект разорвавшейся бомбы. Шепот недовольства быстро перерос в настоящий гвалт. Зрители кричали, свистели, некоторые даже подожгли свернутые в рулоны газеты, угрожая поджечь театр. Из-за кулис артисты кричали: «Аня, уходи со сцены!». Но она допела до конца и на последнем аккорде убежала за кулисы. На общий финал она не вышла.
Певица была ужасно надломлена, отказывалась понимать произошедшее, хотела разорвать контракт на дальнейшие гастроли. Её успокаивали всем коллективом, объясняли, почему так произошло и какое отношение у львовских националистов к русскому языку. Но уже через полмесяца Анну ждал триумф в Сопоте, после чего Анна вернулась не только с победой, но и в хорошей форме. Публика принимала её лучше прежнего.
Одно из первых выступлений Анны Герман в Польше с профессиональным оркестром.
Фото из архива автора.
Успех в Сопоте
«Мне просто повезло с «Танцующими Эвридиками». Мелодия хорошо ложилась на мой голос, текст, который создавал лёгкий, будто акварельный образ, необычайно понравился мне, аранжировщик одел «Эвридик» в прелестную, воздушную тунику, а целое осуществил превосходный оркестр Стефана Рахоня. Лучший среди оркестров… Хотела бы я испытать такое полное счастье в будущем, при исполнении других, новых песен…» – писала в своих мемуарах Анна Герман.
Песня оказалась просто волшебной находкой. В 1964 году именно за её исполнение Анна получила первую премию на престижном польском песенном конкурсе в Ополе, что давало ей право участвовать в более престижном конкурсе – международном фестивале песни в Сопоте.
Фестиваль проходил в августе 1964 года в знаменитой «Лесной Опере» – огромном амфитеатре, вмещающем несколько тысяч зрителей. Участвовали конкурсанты из разных стран. Анна Герман спела «Танцующие Эвридики». В чёрном декольтированном коротком платье. Ничего лишнего – минимум макияжа, распущенные волосы… Готовясь к выступлению, Анна вспомнила слова одного из режиссеров, помогавших ей в Жешувской эстраде: «Ты не должна стесняться своих рук, не зажимайся, пользуйся ими, раскрывай их как птица крылья. В этом будет твоя изюминка».
Зрители были потрясены выступлением Анны. Было ощущение, что на сцене античная богиня – высокая, красиво сложенная, длинноволосая, с необыкновенно чистым, пронзительным голосом. Кто-то уловил в нём нотки металла. Харизматичные руки, взгляд с поволокой – всё это создавало необыкновенный образ. На фоне других участников конкурса Анна была явной фавориткой.
Успех не заставил себя долго ждать. Жюри присудило Анне Герман сразу две премии: первое место в день польской песни и третье место – в день международного конкурса. С этого момента карьера Анны Герман резко пошла вверх.
Август 1964 года. Триумфальное выступление Анны Герман в Сопоте.
Фото Януша Уклеевского
Первый приезд в Москву
Осенью 1964 года в московском Доме Киноактера на Поварской улице (тогда – улице Воровского) москвичи впервые увидели Анну Герман. В советскую столицу приехала концертная программа «Гости Москвы – 1964». Выступали артисты эстрады социалистических стран – Джордже Марьянович, Радослав Граич и Радмила Караклаич из Югославии, Эмил Димитров из Болгарии, Янош Вамоши из Венгрии, были артисты из Греции (Иоанна) и США (Пит Сигер). Польшу в этой программе представляла молодая Анна Герман.
Советские зрители впервые услышали и увидели польскую красавицу по центральному телевидению в трансляции международного фестиваля в Сопоте. Ее голос и незаурядные внешние данные настолько поразили советского зрителя, что было достаточно одной трансляции, чтобы музыкальная общественность заговорила о новом имени на эстраде.
Несколько вечеров подряд москвичи рукоплескали югославским, болгарским, венгерским гостям, но очаровательной польке, так пронзительно певшей о непонятных и загадочных Эвридиках, достались самые теплые апплодисменты. В смысл песни не вникал никто, всех пленил голос этой певицы – хрустальный, словно небесный…
Нельзя забывать, что для советского зрителя концерты артистов зарубежных стран всегда были настоящим событием. Страна жила за «железным занавесом», который распространялся и на музыкальную сферу. Анна Герман появилась на эстраде как певица песен любовного и литературного содержания, в них не было ничего, что могло бы насторожить бдительную советскую власть. Более того, красоту уникального тембра голоса светловолосой польки отметили не только зрители в зале, но и те, кто пришел на концерты с профессиональной целью – предложить самым ярким из выступающих артистов запись сольных пластинок на Всесоюзной Студии Грамзаписи «Мелодия».
Одно из первых выступлений Анны Герман в Москве в Центральном Доме Литератора, 7 апреля 1965 года.
Фото Евгения Явно
Студия «Мелодия»
Всесоюзная Студия Грамзаписи «Мелодия» была абсолютным монополистом советской звукозаписи. Эстрада, классическая музыка, фольклорная музыка, музыка народов мира, зарубежная музыка, архивные записи выдающихся музыкантов, запись голосов политических деятелей, поэтов и писателей, даже запись голосов птиц – всё это было в ведении «Мелодии».
Сейчас это звучит непонятно, но в те годы каждую песню утверждал «худсовет». В эти советы входили маститые композиторы, деятели культуры. Только после их утверждения материал мог быть записан. Очень часто члены худсовета «зарубали» песни, иногда заставляли переписывать тексты и музыку, если они казались им недостаточно советскими или идейными. Особенно не везло молодым авторам, к их песням всегда придирались и чаще всего не давали разрешения на запись.
При выпуске сольной пластинки, артист получал символическую сумму, которая, по мнению советской системы, покрывала трудовые затраты исполнителя на запись. После чего любая запись становилась безоговорочной собственностью «Мелодии». Никаких прибылей от тиража пластинок артисты не получали. Зато фирма хорошо обогащалась за счет продажи пластинок.
Ставка зарубежных артистов, которых в Москве записывала «Мелодия», была несколько выше. Но и тут исполнителей оценивали лишь по количеству записанных минут. Зарубежный артист мог гордиться тем, что у него миллионным тиражом выпущена пластинка в СССР, но – никаких дивидендов, кроме гордости и популярности, это не приносило.
Поэтому, когда к Анне Герман за кулисами Дома Киноактера после одного из выступлений осенью 1964 года подошла высокая женщина и представилась сотрудницей студии «Мелодия», Анна решила не упускать шанс записать песни для советских слушателей…
Анна во время записи очередной песни в студии «Мелодия».
Фото Рудольфа Алфимова
Аня «Тёмненькая»
Анна всегда была окружена людьми, но оставалась внутренне замкнутым человеком. По-настоящему она открывалась только близким друзьям.
Говоря о друзьях Анны Герман, мы в первую очередь вспоминаем Анну Николаевну Качалину. Кем она была для Герман? Наверное, даже понятие «лучшая подруга» не вместит в себя всей глубины того, кем были друг для друга эти люди.
Две Анны познакомились в 1964 году, в Театре Киноактера на тех самых первых московских выступлениях польской певицы. С тех пор завязалась рабочая переписка, вскоре переросшая в дружескую. На протяжении восемнадцати лет шли письма из Москвы в Варшаву и обратно. Восемнадцать лет доверительной непрерывной переписки, более ста писем…
«Дорогая Аничка, я так рада, счастлива, что Ты у меня есть. Москва – это не просто Москва – для меня это прежде всего всё, что с Тобой связано и Твоя откровенная, добрая дружба. Спасибо Тебе, Аничка, за заботу, за жареную картошку и нашу работу» (из письма Анны Герман Анне Качалиной, 01.10.1975)
В письмах к московской подруге Анна делилась всем: и болью страданий во время реабилитации после автокатастрофы, и радостью рождения сына. Некоторые письма певица писала из поездок, делилась впечатлениями о том, например, как её принимают в Средней Азии. Последнее письмо, в котором Анна Герман сообщает о радости принятия крещения, пришло тоже по адресу Качалиной.
А ещё были десятки встреч в уютной старой московской квартире на улице Герцена (ныне – Большая Никитская). Там, по соседству с Центральным Домом Литератора жила Анна Качалина, семья Качалиных. Там Анну всегда ждал горячий чай с пирожками. Домашние называли подруг – «Анна светленькая» и «Анна тёмненькая». Они были примерно одного роста, но волосы были разного цвета…
Анна Герман и Анна Качалина.
Фото Валерия Плотникова
