Иван Ильичев
Анна Герман. Личный альбом

Полная версия

Знакомство с будущим мужем

Лето 1960 года выдалось жарким. Солнечная погода пришла в Польшу уже в мае. Выпускник кафедры металловедения варшавского политехнического института, инженер Збигнев Тухольский, был отправлен на практику в город Вроцлав. Быстро управившись с делами, он решил прогуляться по городу. Поезд на Варшаву отходил с центрального вокзала вечером, нужно было скоротать время.

Прогулка по городу привела молодого инженера к олимпийскому бассейну. Это было спортивное сооружение, построенное для водных соревнований. В обычные дни горожане использовали его как место отдыха – влюбленные парочки там загорали и купались, студенты местных вузов готовились к июньской сессии прямо на лавках вдоль бассейна.

В отдалении Збигнев приметил красивую блондинку, которая, углубившись в чтение, сидела на лавке. Волосы у нее были собраны в пучок и от солнца переливались словно золотые капли. В отличие от полуобнаженной загорающей массы вроцлавян, девушка была одета в белую блузку и красную юбку. В душе юноши загорелось какое-то доселе незнакомое чувство и он, довольно скромный по натуре, решил познакомиться. Поводом для знакомства послужили обычные часы.

«День добрый! Я из Варшавы, заглянул сюда искупаться перед поездом, а вот присмотреть за моими вещами некому. Мне подарили часы, которые я бы не хотел потерять. Вы не присмотрите за ними?» – спросил Збигнев, удивляясь, какой это нелепый повод для знакомства. Но ему повезло – доверчивая Анна обещала посторожить его «драгоценные» часы.

Девушка оказалась студенткой геологии Вроцлавского университета, она пришла погреться на солнышке и заодно почитать книжку для следующего экзамена. Слово за слово, Збигнев и Анна обменялись телефонами. Молодой инженер пообещал, что обязательно заглянет к ней в гости…

Фото Анны Герман с аттестата о среднем образовании.

Из архива автора

Этот талант принадлежит миру

Звонок Збигнева не заставил себя ждать. Анна понравилась молодому инженеру, он мечтал снова её увидеть. Тем более, что в разговоре у бассейна Анна упомянула о том, что выступает в самодеятельности.

Воспользовавшись очередной служебной командировкой, Збигнев позвонил Анне и попросил о встрече. Анна согласилась прогуляться по Вроцлаву и показать город. Во время прогулки молодые обнаружили, что у них много общего. Судьба семьи Збигнева тоже была связана с Россией. Молодой человек признался, что любит музыку и с удовольствием послушал бы, как поёт его новая знакомая.

«Тогда пойдёмте к нам домой пить чай, там я вам и спою» – рассмеялась Анна. И вот они в ее двухкомнатной квартире на улице Тшебницкой. Бабушка напекла вкусные пирожки, заварила свежий чай и поставила на стол пиалу с крупными кусками белоснежного сахара. «Мы очень любим такой вот кусковой сахар, – заметила Аня, – в Средней Азии с ним пьют чай как с конфетами, можно прямо вприкуску».

Вечер получился душевным, разговор всё более сближал молодых, а волшебные бабушкины пирожки таяли на глазах. И тут Збигнев напомнил Анне об обещании спеть что-нибудь… Надо сказать, что для неё это никогда не было проблемой – спеть за столом по чьей-то просьбе. И она запела… Сначала тихонько, потом громче и громче! Голос разливался, звук уносился в открытое окно… Збигнев был очарован…

Вскоре встречи стали все более частыми. Збигнев приезжал поначалу просто в гости, а вскоре стал приезжать и на концерты, где выступала Анна.

Спустя много лет он скажет в интервью: «В тот вечер я не знал, будет ли она певицей, станет ли выступать на сцене. Тогда меня посетила только одна мысль: её талант дарован миру Богом! Её талант принадлежит миру!».

Одна из первых фотосъемок Анны Герман во Вроцлаве.

Фото из архива автора

Выступление перед комиссией

В наши дни, чтобы стать артистом эстрады, достаточно иметь спонсора, на чьи деньги будут записаны песни, сняты клипы, сделаны красивые фотосессии. Во времена Анны Герман всё было иначе. Считаться артистом эстрады можно было только после специального экзамена. Тарификация – это проверка на профпригодность.

Анне предстояло сдать этот экзамен. Согласиться добровольно на такое истязание Анна не могла, слишком не любила публичные выступления. Решающую роль сыграла ее подружка, которая втайне от Анны записала ее на прослушивание. Деваться было некуда. Анна подготовила несколько произведений, исполнением которых рассчитывала произвести благоприятное впечатление на комиссию. В назначенный час она открыла дверь нужного кабинета и увидела перед собой суровых членов комиссии. Это были признанные мастера польской эстрады: Александр Бардини, Ханка Белицка, Тадеуш Ольша, Ежи Добровольский. Все они уже выслушали в тот день выступления нескольких претендентов и были изрядно утомлены. Анна Герман была последней в списке на сегодня.

Девушка встала посереди кабинета, с трудом переборола внутреннее волнение, и запела. Спела первую песню, потом вторую. Никакой реакции со стороны членов комиссии – ни одобрения, ни осуждения. Анна смутилась – хорошо это или плохо… Но продолжила петь, пока не исчерпала приготовленный репертуар.

По окончании выступления, к ней подошел Казимир Рудский, руководитель комиссии, элегантно поцеловал руку и сказал: «Мы все просим у вас прощения за то, что вам пришлось так долго петь, но, поверьте, так редко выпадает случай послушать прекрасный концерт, да ещё и бесплатно…». Эти слова были «приговором»: Анну Герман приняли в штат артистов эстрады. С того момента можно было официально гастролировать и получать зарплату в филармонии.

Участие в концертной программе Жешувской эстрады с ансамблем «Порфирион», начало 60-х.

Фото из архива автора.

Стажировка в Риме

Успешно сдав экзамен перед квалификационной комиссией, Анна Герман была выдвинута на соискание артистической стипендии итальянского правительства в Риме.

Первый вечер в Риме Анна запомнила хорошо: нужного сотрудника, который должен быть помочь ей устроиться, на работе не оказалось, поэтому Анна с подругой отправились гулять по городу. Устав от долгой экскурсии, они присели отдохнуть на маленькой площади возле улицы Кавур, где съели почти килограмм мандаринов. С тех пор это местечко подруги прозвали «площадь мандаринов».

Молодых студенток поселили в съемной комнате неподалеку от «площади мандаринов». Это жилище Анна назвала спартанским: об отоплении не было и речи, из крана текла ледяная вода. Девушки вынуждены были спать одетыми. Попытки найти отапливаемое жильё с горячей водой успехом не увенчались. «Но мы не расстроились. Крыша над головой была, деньги на квартиру тоже, синьора Бианка разрешала нам иногда приготовить что-нибудь горячее, памятники и произведения искусства в Риме на каждом шагу… а продуктовые посылки нам слали наши мамы из Польши, притом весьма регулярно – ведь не одним искусством жив человек» (Анна Герман, из книги «Вернись в Сорренто?»)

До Анны Герман в Италии стажировались только оперные певцы. Поэтому никто из итальянцев толком не знал, в чем именно должна заключаться эстрадная стажировка. В итоге всё ограничилось несколькими посещениями студии, где записывались итальянские певцы и демонстрацией превосходной звукозаписывающей аппаратуры.

Остальное время Анна была предоставлена себе: она ходила на экскурсии, в музеи, в соборы, побывала в реставрационной мастерской своей подруги и посмотрела, как реставрируют в церкви старинные фрески. Однажды она даже побывала в Колизее на выступлении Папы Римского. Но вот по части вокала эта стажировка ей ничего не дала.

Анна Герман во время первого приезда в Рим на стажировку, 1962 год.

Фото из архива Мариолы Призван

Танцующие эвридики

Как важен в жизни артиста первый успех! Для кого-то это удачная песня, для кого-то эффектное выступление на престижном конкурсе.

17-летняя Катажина Гертнер была увлечена джазовой музыкой, мечтала стать известным композитором, работала в столичной эстраде, играла в ансамбле «Клипсы» и писала песни. Однажды тогдашний директор эстрады Шимон Шурмей предложил гениальную идею: Катажина должна познакомиться с Анной Герман. Из этого может выйти весьма удачный творческий альянс. Это было чутьё настоящего продюсера. Благодаря этой встрече родился шедевр, принесший Анне Герман популярность.

Песня «Танцующие эвридики» была неоднократно забракована репертуарной комиссией, но в июне 1962 года она выиграла композиторский конкурс, объявленный по случаю первого фестиваля молодых талантов в городе Шечине. Этот конкурс должен был обеспечить польским репертуаром молодых любителей «биг-бита» и «рок-н-ролла». На том самом фестивале «Эвридики» впервые спела в стиле биг-бит популярная в 60-е Хелена Майданец. Но успеха не было. Очевидно, песне не хватало чего-то, за что её полюбил бы зритель.

«Эвридики» понравились Анне, но она чувствовала, что в песне чего-то не хватает, она предложила Катажине разнообразить фактуру песни. Она запела и Катажина от удивления не сразу поняла, что это за песня. «Аня, мне кажется, мы нашли ключ к «Эвридикам»! Твой фантастический голос невероятно ложится на эту мелодию!» – восклицала она. Девушки вместе придумали мелодическое развитие песни, по сравнению с изначальным вариантом она стала звучать совершенно иначе. Выбор песни был сделан правильно: именно она принесла известность и Катажине и Анне. И стала для Анны Герман «визитной карточкой».