Иван Царицын
Последний человек на Земле
Человек навис над стариком, тот вжался в кровать, затрясся всем своим костлявым измученным телом и на грани какой-то предсмертной паники взмолился:
– Книга! Книга!
– К чёрту! – разозлился человек.
Старик протягивал небольшой томик. Какая знакомая книга – «Покорители космоса». Человек зачитывался ею в юности, там рассказывалось о Гагарине, Леонове и многих других. Где-то в юношеском сердце он даже лелеял мечту стать космонавтом, хотя и понимал, что это недосягаемо.
Старик измождённо шептал:
– Мы, это были мы…
– Достало, – человек выхватил книгу и швырнул в камин. Она не попала в цель, ударилась об стену. Тогда человек, не мешкая покончить с этой гнусной историей, подобрал книгу, недюжинной силой разорвал пополам и отправил в огонь ко всем прочим творениям.
На кровати больше никого не было. И никого не было вокруг. Лишь с улицы доносилось завывание ветра в скалах, доносился шумный бег реки – звуки одинокого, брошенного мира.
Полтора часа. Осталось каких-то полтора часа…
Он вышел в сад. Некогда это был яблоневый сад удивительной красоты, созданной и воспетой людьми. Теперь же он приобрёл другую красоту, дикую, необузданную, первобытную. За ним давно уже никто не ухаживал. От самой первой, привнесённой людьми красоты, остались лишь детские качели. Два тугих каната, доска – грубо и просто.
А где-то не так далеко – белая церковь.
Сад скрывал и другие артефакты. Меж двух столетних яблонь, чёрных от избытка времени, в густой траве расположились, укрытые моховым одеялом, две каменные плиты – могилы матери и отца. Человек позабыл, когда земля приняла родителей и думал, что могилы не менее древние, чем церковь. За последние месяцы время как-то расплылось в его сознании, и многое смешалось, наслоилось, яркие воспоминания тускнели, а что-то забытое и незначительное неожиданно подсвечивалось памятью. Трудно было всё это разобрать, уместить в какой-то порядок, да и сильного желания не было.
Он постоял над могилами. Что теперь, когда он остался последним, они значат для него? Конечно, личное, интимное чувство преданности, тёплой любви он сохранит до конца. Но вот он уйдёт, и кому нужны будут его воспоминания, его трепетно хранимая все эти годы любовь? Ему говорили, что дети – это продолжение, шаг в бессмертие, но оказалось, что выход из сансары, бесконечного колеса рождения и смерти, заканчивается ужасной оглушающей пустотой.
